Гончие Лилит

Кристина Старк (2016)

Однажды в дублинском кафе, где работает Скай Полански, появляется загадочная незнакомка по имени Лилит, которая предлагает Скай работу секретарем в своей клинике в Бостоне. Скай не из тех, кто готов к переменам, но, устав от неудач в личной жизни, она соглашается. Вскоре выясняется, что под прикрытием клиники скрывается весьма изощренный бизнес, который способен дать все: красивую жизнь, роскошь и адреналин. Но праздник длится недолго: дьявол уже приготовил для Скай свои страшные дары.

Глава 1

— Хочешь послушать историю про Скай Полански, королеву крыши? То есть про меня. К моей квартире относится часть крыши дома, где моя мать устроила сад и выставила коллекцию глиняных котов. Знаешь, отличное вышло место для ничегонеделания. В те дни, когда нет дождя или ветра и не нужно работать, мне нравится лежать на крыше, смотреть в небо и мечтать…

— О чем?

— Только не смейся. Мне с детства нравилось представлять себя королевой. Королевой кого-нибудь. Драконов. Вампиров. Древних Римлян. Современных шведов… Какая разница кого, самое главное — осанка, белые перчатки и наследник престола, держащий тебя за руку. Пока мама была рядом, охраняя мое безмятежное детство, я мечтала о том, как стадо боевых драконов однажды преклонит передо мной головы. Как меня возьмет в жены принц вампиров — наденет мне на голову рубиновую корону. Или как я встречу прекрасного незнакомца где-нибудь в кафе, и он окажется не только моим будущим мужем, но и королем какой-нибудь маленькой страны. Мало, что ли, современных королевств на этом свете? Андорра и Бельгия, Испания и Нидерланды, Лихтенштейн и Люксембург, Дания и Монако, Швеция и Норвегия! Да принцев везде полно, и они наверняка путешествуют по городкам вроде моего и заходят в кафе выпить капучино и съесть пончик… Ну и, знаешь, флиртуют с официантками…

— О да.

— А потом моя мать решила, что есть места куда более подходящие для нее, чем наша скромная квартира, наш убогий город, наша бренная Земля. Кто-то поманил ее в мир золотых небес и розовых облаков, и она нашла отличное средство для телепортации: таблетки. Отправила в свой желудок все, какие только нашлись у нас дома. Все до последней. Даже мое средство от изжоги. В тот же самый день, когда я обнаружила ее на крыше — лежит на спине и смотрит в небо невидящими глазами, — меня покинули грезы о будущем королевстве. Погибли боевые драконы, рассыпались в прах вампиры, прекрасные принцы поменяли билет и вместо ирландской глубинки решили отправиться на Филиппины. У меня осталась только крыша с коллекцией глиняных котов и засыхающая герань в горшках.

— Соболезнования, Скай.

— Да, пришлось забыть про колледж и начать вкалывать. Джонни взял меня на полную ставку в «Голову турка». Пятьдесят часов в неделю я бегала между столиками, разнося яичницу и жареный бекон, пиво и виски, драила посуду, вытирала пролившийся алкоголь и блевоту, собирала окурки и соскабливала со столешниц жвачку… Если бы принц Андорры переступил порог этого заведения, я бы предпочла спрятаться в подсобке и не вылезать оттуда, пока его королевское высочество не уйдут. Слишком унизительно встречать принца в застиранном фартуке. Да и вообще, настоящие принцы даже не смотрят на таких, как я.

— Выпей-ка. За мой счет.

— Мерси, — сказала я, вытирая капающие на барную стойку слезы.

«Голова турка» закрылась час назад. Остались только я и бармен Хьюго. Я только что дополировала последний стол, а Хьюго домыл последний грязный стакан. Теперь мы сидели друг напротив друга и болтали по душам. Верней, я болтала и плакала, а Хьюго слушал и кивал. Кто-то когда-то сказал мне, что бармен — это три в одном: психолог, священник и лучшая подруга. Кажется, пока я говорила, Хьюго не проронил и десятка слов, но я чувствовала, что он на моей стороне.

Оранжево-красный коктейль в большом стакане, украшенном долькой апельсина, видимо, тоже был частью всесторонней поддержки.

— Да, «Секс на пляже»^[2] — именно то, чего мне сейчас не хватает, — вздохнула я и сделала большой глоток.

— Точно не помешает, — подтвердил Хьюго.

Глубокая ночь, барная стойка, одинокая зареванная девушка, красивый загорелый мужчина в черной рубашке с закатанными рукавами (видно каждый волосок на крепких предплечьях) и больше никого. Эта сцена могла бы быть ужасно романтичной, если бы не особый генетический код Хьюго, который повелевал ему любить только мужчин. Флиртовать с ним было так же бессмысленно, как заигрывать с фонарным столбом.

— Я бы не отказалась от настоящего секса на пляже, — вслух заметила я. — М-м, так и вижу: одеяло, шум прибоя, горячие прикосновения…

— И песок везде, где только можно, — отстой! Холод, комары и гнилые водоросли.

— Обломал весь кайф.

— Если какой-нибудь тип предложит тебе секс на пляже, то имей в виду: он ни черта не смыслит в романтике.

— Не думаю, что кто-то предложит, посмотри на меня, — фыркнула я.

— Дурочка, — ласково сказал Хьюго. — Я бы не дал тебе проходу, если бы ты казалась мне хоть чуть-чуть аппетитней моей бабушки.

— Спасибо, утешил! — горько усмехнулась я. Хьюго вышел из-за барной стойки, уселся рядом на оббитый бархатом стул и грубовато приобнял меня.

— У тебя просто отвратительная, испорченная, протухшая самооценка, Скай. Надо ампутировать ее и приделать тебе новую. Надеюсь, ты хоть раз заглядывала в зеркало?

— Я жирная… — всхлипнула я. — В соответствии с современными канонами красоты я жирная!

— Да-да, в соответствии с современными канонами красоты ты должна напоминать видом жительницу осажденного города — а ты выглядишь как Бейонсе! Роскошная здоровая девчонка с крепкой задницей и классными сиськами.

— Спасибо, Хьюго, — кивнула я. — Бейонсе, ага…

— Ну и какая еще дурь лезет в твою глупую двадцатилетнюю голову?

— У меня нет парня. Вот уже черт знает сколько времени.

— А куда девался тот с дурацкой челочкой?

— Ой, да ну его, — мотнула головой я и ополовинила стакан.

— Ясно. Жирная, одинокая, сексуально изголодавшаяся сиротка, что дальше?

— У меня редкие ресницы — такое чувство, что их вообще нет! Еще близорукость, толстые щеки, лицо в веснушках. Волосы — это вообще бог знает что, рост карлика, плоскостопие, растяжки на бедрах, уродливая родинка на лбу, которую я просто ненавижу. Я дурнушка, неудачница и слабачка, Хьюго. И у меня кишка тонка что-либо взять да изменить. Хотя ведь знаю, что это реально — стать лучше и привлекательней.

— Допивай, — скомандовал Хьюго. — И глянь-ка сюда.

Он с минуту рылся в своем телефоне, а потом повернул ко мне дисплей и ткнул пальцем в какую-то фотографию.

— Угадай кто.

Я прищурилась, разглядывая пухлого сутулого паренька с обсыпанным прыщами лицом, нелепой стрижкой и плохими зубами. Настоящий гадкий утенок.

— Э-э… Твой племянник?

— Что, улавливаешь сходство?

— Разве что глаза, остальное не очень. Хотя… Хьюго! Да это же…

— Последний класс школы. Лет этак пятнадцать назад. Я с тех пор чертовски похорошел, да?

— Не то слово! Да ты просто преобразился! С ума сойти!..

Я перевела взгляд с дисплея на темноволосого красавца, который вальяжно развалился на соседнем барном стуле: рельефное тело, чистая загорелая кожа, бездонные глаза. Именно таких парней можно увидеть в глянцевых журналах, рекламирующих белье «Кельвин Кляйн» и одеколоны «Армани».

— Но КАК?

— Очень просто. Ты меняешься, Скай, зреешь, как вино. Скоро уйдет эта юношеская припухлость, обозначатся красивый овал лица и модельные скулы. Еще пару лет, и здешний график окончательно доконает тебя: с работой, где ты весь день на ногах, у тебя нет ни шанса сохранить свои молочные щечки. Потом однажды ты влетишь в оптику и с порога заорешь: «Дайте мне пару контактных линз! К черту очки! Пусть весь мир увидит мои роскошные глаза!» Потом зайдешь к дерматологу и оставишь у него свою родинку. А плоскостопие… Я понятия не имею, что делают с плоскостопием, но, кажется, стопы — это вообще-то последнее, на что люди обращают внимание.

Хьюго взъерошил мне волосы и, видя, что я вот-вот разрыдаюсь уже от благодарности, поспешно вернулся за барную стойку. Через минуту передо мной возник высокий стакан, украшенный лимонной стружкой.

— Слушай, мне еще домой надо как-то добираться, — запротестовала я. — А что это вообще?

Сине-фиолетово-черное содержимое стакана не напоминало ни один из известных мне коктейлей. А в коктейлях я разбиралась не хуже, чем в шампунях и прокладках.

— «Рыдающее небо»^[3]. Мое собственное изобретение.

— Хьюго, — расчувствовалась я. — Как мило…

— Черный ром, черничный ликер и голубой Кюрасао. Перемешать все… Давай мешай, Скай. Сделай бурю в стакане! Торнадо! Молодец. Теперь пей.

— А что символизирует лимонная стружка?

— Какая еще лимонная стружка? Это молнии! Гроза и молнии!

— Еще никто не посвящал мне коктейлей, Хьюго, — сказала я, шмыгнув носом.

— Ну, вообще-то изначально это был «Мятежный океан», но раз уж такое дело!

— Ха-ха.

— Ты на удивление медленно пьянеешь, моя милая. Но имей в виду, у нас вся ночь впереди.

— Я люблю тебя, Хьюго, — выдала я.

— А вот теперь с тебя, пожалуй, хватит.

После «Секса на пляже» и «Рыдающего неба» я получила еще «Соленую собаку» и «Поцелуй смерти». И только к трем часам ночи хохочущая, рыдающая, шатающаяся и икающая Скай Полански — двадцатилетняя жительница Дублина с ирландскими, немецкими и польскими корнями — наконец была доставлена в ее квартиру, разута и уложена в постель. Я помню, как предлагала Хьюго руку и сердце, а потом — бездонный провал в памяти. Жаль, что утром следующего дня Хьюго был слишком великодушен, чтобы выложить мне подробности.

«Тебе срочно нужен бойфренд, Полански», — вот все, чего мне от него удалось добиться.

Примечания

2

«Секс на пляже» — коктейль из водки, персикового ликера, апельсинового и клюквенного сока.

3

Оригинальное название — Weeping Sky — можно перевести и как «Рыдающая Скай». Дальше в тексте часто обыгрывается буквальное значение имени Скай в переводе на русский язык: небо.