Укрыться в космосе

Кристина Устинова, 2022

У Хорста Ренна, инженера-неудачника, важная миссия: ему нужно отвезти двух ученых на Уран. Инженер готов к отлету, вот только не знает он, что его пути пересекутся с криминалом и опытным детективом Ткаченко. Удаться ли Хорсту выполнить свою миссию и, самое главное, заслужить уважение?

2083 год.

Глава 1

Покидая Землю

Арбайтенграунд (Северный округ).

Звонок разбудил Хорста Ренна на самом интересном месте сна, когда шла драка с зелеными человечками возле разбитого космического корабля. Инженер потянулся и нажал на кнопку сенсорной подставки. Перед ним появилась голография, лицо босса крупным планом — бледное, с круглыми щеками и падающими на лоб кудрями.

— Алло, ты что, спишь?

Хорст зевнул.

— Нет, нет, герр Гетман, я не сплю…

— Ты починил машину?

— Почти…

— Что значит «почти»? Мы завтра должны вылетать.

— Я скоро закончу, — сказал инженер. — Двигатель почти починен.

— Ну смотри у меня. — Гетман помахал кулаком размером с огромный корнеплод. — Не подведи меня, иначе ты знаешь, что за это будет.

Не успел Хорст и слово вымолвить, как босс отключился. Инженер еще раз зевнул и огляделся. Судя по настенным часам, он спал от силы два часа: солнце все так же светило за окном, его лучи проникали в тесную комнатушку, где давным-давно исчезло такое понятие, как «уборка». Стены обвешаны чертежами двигателя и крыльев, а неудавшиеся варианты валялись комочками на полу. Они шуршали под ногами, а в углах успели образоваться целые бумажные кучки. Из мебели только жесткая койка, стол со стулом и шкаф — а большего Хорст Ренн и не желал. Когда Лола выгнала его из своей квартиры, ему пришлось заселиться у соседа-алкоголика Коха, который нигде не работал и жил за счет того, что сдавал комнату. Далеко не каждый соглашался на проживание с таким соседом, хотя оно стоило гроши. На съемную квартиру у Хорста не хватило денег, выбора у него просто не было.

Вот только такое соседство обошлось ему в двигатель. Инженер принес его в дом, когда из-за ливней в начале недели затопило гараж. Корпусу корабля ничего не угрожало, а вот двигатель новый, если затопит его изнутри — хана, придется новый покупать за нереальную сумму. Тогда Хорст оставил его и отправился в магазин, но забыл запереть свою комнату. Тем временем Кох отмечал день рождения, хотел позвать Хорста, однако никого в комнате не увидел, зато обнаружил в технике бесов и вылил на двигатель всю святую воду вперемешку с коньяком.

Инженер снова потянулся и посмотрел на стол, где лежали новые чертежи. Чернила слегка смазались и отпечатались на щеке, но схема капсуловидного транспорта с тремя отсеками осталась целой. Хорст сделал пометки и, взяв бумаги с собой, направился в гараж. Кох им давно не пользовался и отдал инженеру — за дополнительную плату, конечно же.

Арендодатель храпел на диване, его щеки подрагивали, беззубый рот приоткрыт. «Старый дурак!» — в тысячный раз после того дня подумал Хорст и накинул куртку.

Был сентябрь, когда лето вроде бы осталось, но подкрался холодок. Тем не менее солнце слепило глаза, ветер трепал каштановые волосы, и настроение улучшилось. Полярный квартал уходил холмом вниз, а в самом конце, у его «подножия», располагались гаражи. Мимо проходили люди, сменялись здания. Возможно, Хорст гулял по маленьким улочкам Арбайтенграунда в последний раз перед началом своего первого полета. Инженер навряд ли в скором времени увидит что-то привычное… земное. Вот, например, торговый центр — маленький, правда, но он всегда забит народом.

Хорст остановился и улыбнулся. «Сейчас всего час дня, у Лолы как раз перерыв. Может, зайти к ней? Попрощаться…» Улыбка сползла с лица при последнем слове, и он вошел внутрь. Магазин Лолы «УЮТ», где она продавала инструменты для рукоделия, располагался в самом конце коридора и на фоне остальных магазинов выглядел блекло: ни тебе неоновой подсветки, ни цифрового плаката у входа, который объявляет о скидках и новинках недели. У Лолы попросту нет на это денег. Помещение само по себе небольшое, все товары располагались на витрине у кассы, где как раз сидела девушка с пухлыми губками и в платье с v-образным вырезом. При виде инженера она нахмурилась, сэндвич в руках остановился на полпути ко рту.

— О боже.

Хорст улыбнулся.

— Привет, как ты?

— Все было хорошо, пока ты не пришел. Так чего тебе нужно?

— Да так, просто пообщаться зашел. Попрощаться.

— Улетаешь? Слава богу!

— Это первый мой полет за пределами орбиты… Не знаю даже, каким он выйдет. Но будем надеяться на лучшее, верно? Если я не вернусь…

— Дай бог, дай бог.

Хорст поджал губы.

— Неужели ты меня до сих пор ненавидишь? Послушай, я тебе уже говорил, что нужно время… Я получу премию Илона Маска, вот увидишь.

Лола закатила глаза и отложила сэндвич.

— Ты это мне пятый год в уши заливаешь, а в результате что? Тридцать лет тебе уже. Что у тебя есть? Ни семьи, ни жилья — только красный диплом и сомнительная работа в САУ, босс выгонит тебя при первой возможности — и все! Сначала займись собой, а потом уже думай о премии, ясно? И вообще, хватит ко мне заходить, достал. — Она откусила добрую половину сэндвича.

Хорст насупился, но не стал ничего говорить, вздохнул и вышел. «Дура! — подумал он. — Каждый раз одно и то же. Да и я хорош — на что только рассчитывал? Ну ничего, она еще пожалеет, что отказалась от меня. У меня, может, и не будет успехов в личной жизни, зато останется преданность науке, а это самое главное для инженера!» Он ударил себя по груди и, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, спустился по склону вниз, к гаражам.

Впереди предстояла серьезная работа…

***

Себастьян Ткаченко сидел напротив капитана полиции. Начальник с бесстрастным выражением лица прочитал заявление и, наконец, сказал:

— Вот как, значит? Что ж, похвально знать, что у нас в отделении есть такой целеустремленный человек, как вы, товарищ Ткаченко. Но вы же ведь понимаете, что для должности сержанта двенадцати пойманных воришек и двух серийных убийц недостаточно? Уж давайте называть вещи своими именами.

— Да, капитан Витте, я осознаю это. Но что мне нужно сделать?

Тот поднялся со стула и стал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.

— Повторюсь: я ценю вашу целеустремленность. Но, как известно, вам нужно пройти экзамены на повышение, а с вашей историей расследований пока рановато даже подавать кандидатуру. Тем более последнее дело закончилось неудачно, однако я вас не виню — от ошибок никто не застрахован. И все же, если вы хотите попасть как минимум на экзамены, нужно раскрыть хотя бы еще одно дело. У меня кое-что есть на примете, уже месяц как стоит. Если вы его раскроете, я от своего имени отправлю вашу просьбу в комиссию.

Себастьян нахмурился.

— Какое дело?

Витте подошел к архивам, порылся в верхнем ящике и достал огромную папку, кинул ее на стол. Поднялось небольшое облако пыли. На титульном листе написано: «ДЕЛО №43». Себастьян сдвинул брови. Номер показался ему знакомым…

— Узнаете, детектив? — спросил капитан.

Ткаченко пожал плечами:

— Вылетело из головы.

— Эрих Цапф и Феликс Влах. Кража редкой птицы, убийство на другой планете, стрельба в мотеле… Нет?

Себастьян покачал головой. Капитан указал на папку. Детектив открыл ее и посмотрел на два снимка. На первом изображен бледнолицый молодой человек с темной челкой, на втором — другой молодой человек, с длинными светлыми волосами до плеч, с маленькой бородкой и угловатыми чертами лица. Себастьян еще минуту вглядывался в лица, пока не сказал:

— Да, я вспомнил. Просто так много работы в последнее время, позабылось… Но неужели их до сих пор не поймали? Уже скоро месяц будет.

— Мистика… Детектив Н. — Царствие ему Небесное — погиб тогда, при стрельбе в мотеле. А ведь почти поймал их… Т. — некомпетентен, вы и сами прекрасно это знаете. По факту, дело все переходит из рук в руки, а между тем те двое гуляют на свободе. — Он усмехнулся. — Мало ли, что эта сладкая парочка еще может начудить… В общем, я поручаю вам их найти. У вас есть месяц, и тогда я сделаю все, что в моих силах.

Себастьян кивнул и со словами «спасибо, капитан Витте» направился к выходу. «Отлично! — подумал он. — Сегодня же приступаю».

Детектив относительно недавно думал о повышении в должности. Вот уже третий год как Себастьян Ткаченко работает в полиции. Один год — офицером, два — детективом. Пришел срок, когда можно подавать заявление на сержанта, а Себастьян не любил сидеть на одном месте долгое время.

***

Он стоит посреди многолюдного пляжа и смотрит в небо. Купол, отделяющий Марс от бескрайнего космоса, поблескивает серебристым цветом. Жарко. Он убирает длинные светлые волосы, которые лезут в глаза, и направляется к ней. Она лежит в бикини около бассейна.

— Дженни!

Она приподнимает солнечные очки, и ему открываются пронзительные карие глаза. Она щурится и манит его пальцем, а на смуглом лице играет улыбка.

Он бежит за ней… «Она всегда мечтала перелететь на Марс… Стоп, а как я сюда попал?!»

Эта мысль заставляет его сбавить шаг. Дженни приподнимается на локтях и вскидывает брови. Они смотрят друг на друга, и тут она вскакивает, лицо белое как полотно.

Дженни кричит:

— Убийца! Убийца!

Не успевает он опомниться, как она убегает и теряется в толпе зевак…

И все погружается во тьму.

— Кур-кур-ко!!! Ко-ко-кур!

Феликс Влах вскочил и почувствовал, как что-то скользнуло под ногами. Через секунду он с бранью поднимался с пола; обнаженные ноги запутались в пледе, и ему пришлось взбираться на диван на локтях. Вилли загромыхал клеткой, та покачнулась и накренилась. Но он не замолкал и прыгал с одного колечка на другое; маленький зеленый хвост, который пушился как у павлина, задевал прутья и оставлял после себя перья. Вообще, Вилли не линял, и редко где можно было встретить за пределами клетки хотя бы одно зеленое перышко. Вот только кукарека спокойнее не становилась; ее бежевый клюв, отличающийся от орлиного лишь по размеру, но не по форме, исклевал уже три прута и два раза едва не перевернул поилку. К тому же кукарека побольше волнистого попугая, скорее походил на ару, так что в обычной клетке ей тесно.

Когда Феликс подошел к птице, он обнаружил на дне клетки пустую мисочку из-под еды.

— Ко-ка-куру!

— Да заткнись! — Феликс поправил клетку. — Сейчас дам.

Он пошарил в карманах брюк и достал остатки сэндвича, завернутые в пакет. Влах протянул кусочек к решетке, Вилли едва не цапнул его за палец и тут же отлетел с добычей в сторону, утих. Феликс накрыл клетку упавшей на пол простыней, которую неугомонная птица уже погрызла в пяти местах. «Вот гад! — подумал Феликс и стал одеваться. — Куда свалил Эрих? Почему я должен ухаживать за его птицей?»

Послышался стук в дверь. Не надевая рубашку, Влах направился к двери и открыл ее, но вместо Эриха стояла соседка, старушка Тамара. В пухленьких ручках она держала кастрюлю; при виде полуголого соседа покраснела, прикрыла глаза и протиснулась в прихожую со словами: «Ой, не смотрю, не смотрю!» Феликс только вздохнул и подумал: «О боже…»

Благо, когда тетя Тома, бабушка Эриха, приходила к внуку, она не заглядывала дальше кухни. Обычно соседка приносила поесть два раза в неделю и оставляла кастрюлю с банками. Сегодня Феликс подметил, что тетя Тома в приподнятом настроении — значит, останется на чай.

Пока она возилась с обедом, Феликс прошмыгнул в зал и понес клетку в комнату Эриха. Вилли не шевелился: скорее всего, думал Влах, обожрался и теперь спит.

— Феля, ты где там?

Феликс поставил клетку, закрыл комнату и, накинув футболку, прошел на кухню.

— Здесь я, здесь… А что у нас тут? М-м… Бульончик!

Тетя Тома улыбнулась. Пока чайник нагревался, Феликс уплетал обед, а старушка между тем говорила:

— Представляешь, счастье-то какое? Много лет брала все эти лотерейные билеты, а знакомые мне: «Ну это же развод! Есть билеты в бесплатном, электронном виде, ты ничего не выиграешь…» Особенно это говорила Луиза из соседнего подъезда. Ну ничего, а вот сейчас скажу ей и не возьму с собой!

— Куда же?

— Ах да. В общем, я выиграла парочку билетов на бесплатный отдых на Уран! Здорово, правда?

Феликс улыбнулся.

— Я рад, что вы отдохнете, тетя Тома. Хоть в кои-то веки нужно выбираться за пределы Земли.

— Да уж, я никогда в космосе не была. Муж — Царствие ему Небесное — летал по командировкам, предлагал составить ему компанию. Но мне, дуре, боязно, за Анжелой, которой тогда было четырнадцать, надо приглядывать… — Она вздохнула. — В итоге никуда не съездила. Что ж, есть теперь шанс наверстать упущенное. Вот только я за вас двоих переживаю, как же вы у меня будете голодными сидеть?

Феликс усмехнулся и дотронулся до ее руки.

— Бабуля, не переживайте. Мы не маленькие, прокормимся.

— Обязательно пишите мне, ладно? На планетах, насколько я знаю, связь не очень, а Интернет работает хорошо.

— Ладно, я вам каждый день буду писать.

— Ах да, со мной полетит Анжела. Она семь лет не была за пределами Земли, как раз отпуск решила взять, а то полтора года без перерыва работает. Бедняжка! Столько дел, вся в делах… Знаешь, вот она всегда так: работа, работа, работа… Нет, она девочка ответственная, я горжусь ею, но всегда говорила: «Доча, ну не можешь же ты всю жизнь отпахать. Есть же и радости. Ну найди уже кого-нибудь! Такая красивая, а все одна. Семь лет с развода прошло…»

Влах усмехнулся и подумал: «Боже, сейчас опять начнет нас сватать, хотя я ее дочь даже в глаза не видел!»

–…она только усмехается. Кстати, я ей про тебя рассказывала.

Он выпрямился.

— Что именно?

— Ну, что ты одинок, что снимаешь здесь комнату, живешь напротив Эриха. Описала внешность. Эх, и почему у тебя фотографии нет? Такой красавец!

Влах покраснел и расслабился. Чайник закипел, и Феликс стал разливать чай.

В этот момент раздалось приглушенное: «Ка-ко-ку-ку-р-у-у!» Тетя Тома нахмурилась.

— Что это?

На подобную ситуацию у Феликса была отмазка про падающего с дрона кота, но едва он открыл рот, как в прихожей хлопнула дверь.

— Феликс, ты тут?

Кудахтанье прекратилось, и на кухню прошел Эрих с пакетами. Черные волосы спадали на лоб, лицо светилось в улыбке, глаза сияли. Тетя Тома потрепала его по щеке.

— Ты ж моя лапочка, поесть принес! А я тут супчика вам наварила. Садись, покушай домашнего.

Эрих кивнул и уселся за стол. Феликс с еле скрываемым раздражением наблюдал за ним, желая лишь поскорее остаться наедине, дабы высказать все, что он про него думает. Тетя Тома рассказала внуку про билеты и поездку, которая состоится вот уже на днях, и вскоре ушла.

Феликс скрестил руки на груди и нахмурился. Эрих отложил тарелку и поглядел на него.

— Спасибо, что поглядел за Вилли…

— Слушай, эта твоя птица меня до гроба доведет. Он нас чуть не спалил.

— Войди в его положение, — ничуть не смутился Эрих. — У него тоже стресс: новые люди, клетка…

Феликс фыркнул.

— Ну вот еще чего, буду я входить в положение птицы!

— Зря ворчишь. Между прочим, я подыскал ему хозяина.

Он подался вперед.

— Выкладывай.

Изначально Эрих отправился в магазин за продуктами, однако по дороге ему позвонил Эраст, знакомый с черного рынка, и сказал, что стоит у него за спиной, в переулке. Цапф обернулся и увидел его, тот предложил зайти домой. «Ко мне пришел один человек и сказал, что у нас закончились ресурсы, — прошептал Эраст. — Если не решить эту проблему, весь бизнес — коту под хвост! Мы предлагаем любую сумму до миллиона».

Они вошли в квартиру. На кухне сидел толстенький мужик с бородкой и в плохой форме: глаза красные, под ними синие круги, глубокие морщины… Он представился как Коссман. У него закончился ингредиент для товара, а между тем маячит крупный заказ от одного влиятельного клиента, который готов на все ради «кокаина-Ку» — наркотик из перьев кукареки.

— Только принесите птицу сегодня, в течение дня, — сказал Коссман. — Я буду ждать вас здесь. Главное, чтобы кукарека была в хорошем состоянии и не слишком худой, иначе не заплачу. Дадим пятьсот тысяч.

Эрих согласился с условием и ушел.

— Короче, потерпи, — говорил он, уже вовсю уплетая печенье с чаем. — Скоро мы улетим отсюда.

Феликс вздохнул. Он не чувствовал ни радости, ни хотя бы эйфории. На душе стало тягостно, будто к ней привязали веревку с камнем.

Дженни.

Он вздохнул и закурил.

***

— Алло, герр Гетман! Тут, это, работа почти закончена. Во сколько вы приедете?

На удивление Хорста, начальник заговорил совсем другим тоном:

— Не знаю… не могу сказать. Тут кое-какие обстоятельства, он еще не знает, когда закончит, давай позже позвоню.

— Угу, хорошо.

Силуэт над галоподставкой потух, сияние исчезло, и помещение гаража снова погрузилось в полутьму. Хорст вытер пот со лба, снял защитные очки и посмотрел на изобретение, которое с легкостью помещалось в гараже, ведь он был достаточно большим. Свой корабль Хорст назвал «Ласточкой» — банально, но со вкусом. Она достигала трех метров в высоту и напоминала огромную, немного суженную в конце капсулу с проемом сбоку и шестью иллюминаторами (по три на каждой стороне). Спереди красовалось лобовое стекло прямоугольной формы. Изнутри корабль разделен на три смежные части: каюта управления, фойе со спальными комнатами — самая большая часть — и кладовое помещение, совмещенное с машинным отсеком. Хорст покрасил «Ласточку» в белый, дабы она не поглощала солнечные лучи и выделялась среди огромных темных судов. Сбоку инженер приписал красной краской: «ЛАСТОЧКА», хотя все гласные размылись и снизу подтекли.

Вообще, она за все семь лет инженерной карьеры Хорста претерпела множество изменений и изначально больше походила на самолет с одним отсеком для пилота. «Ласточка» ломалась, разбиралась по кусочкам, пока ее не переделали, и она приобрела вид, напоминающий космический корабль. Хорст ее даже испытал, смог практически без помех покинуть орбиту Земли и совершить гиперпрыжок, однако это стоило крыльев, пришлось в последующем сделать корабль обтекаемой формы.

«Взлетит», — подумал инженер и похлопал «Ласточку» по корпусу.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Хорст вздрогнул, выключил свет и вышел на улицу. Перед ним стоял белокурый мужчина средних лет, со щетиной и в длинном пальто. Он показал жетон со словами:

— Себастьян Ткаченко, детектив. Вы же ведь Хорст Ренн, верно?

— Ну да.

— Мне передал ваше месторасположение герр Кох, и я пришел к вам по важному делу. Видите ли, это касается вашего бывшего соседа, Эриха Цапфа…

Хорст усмехнулся и махнул рукой.

— Что, до сих пор не нашли? Я-то думал, проверки уже закончились.

— Нет, — сказал Себастьян.

— Что мне вам рассказать? Да не видел я его, он здесь не объявлялся, а все, что я знаю, пересказал уже пять раз на допросах.

— Прошу прощения за такие неудобства, герр Ренн, но без этого никак. Я не буду вас долго мучить. Ваши показания мною изучались неоднократно, но тем не менее есть один вопрос, который так и не прояснился. Вы — единственный сосед Цапфа, который… — Себастьян порылся в полицейском планшете, — видел его за сутки перед исчезновением. О чем вы говорили?

— Я же ведь уже объяснял: он мне ничего не говорил…

— Птица при нем была? Она шумела?

— Да, но я видел только клетку, накрытую скатертью. От птицы не было и звука.

— Что вам говорил Цапф? Дословно.

— Столько времени прошло, я уже не помню.… Ну, он много говорил. Да, я спрашивал его, куда он съезжает, а он ответил: мол, куда-нибудь, куда Бог пошлет. Что-то в таком духе, в общем.

— Ясно… Вы хорошо общались с ним?

— Нейтрально, а что?

— У него есть друзья, родственники?

Вроде бы Цапф что-то говорил…. что-то говорил.… Но Хорст не мог вспомнить. Вдруг в памяти всплыл один образ, образ старушки; инженер видел ее как минимум раз в неделю, пока преступник жил в этом доме. У нее вечно были какие-нибудь контейнеры или даже кастрюли. Она всегда улыбалась и смеялась, а однажды он услышал ее имя.

— К нему постоянно приходила какая-то бабушка.

Себастьян записал показания в планшет.

— Имя?

— Фамилию не знаю, зовут ее Тамара. Я ее часто встречал, она просила себя называть «тетей Томой».

Детектив нахмурился и ушел. Хорст вздохнул и вернулся в гараж: осталось еще корпус снизу покрасить.

***

Себастьян сел в машину и вошел через планшет в базу данных подозреваемых. Цапф был за этот месяц один. Детектив нажал на фотографию беглеца, та высветилась крупным планом, а под ней появилась личная информация с примечаниями и ссылками на архив. В разделе «семья» было практически пусто: жены и детей нет, родители погибли два года назад, — оба заразились туберкулезом и вовремя не обратились к врачам. Тогда Себастьян сделал запрос в морги: перекинул в поисковик ссылку на родителей Цапфа. Программа среагировала быстро и вывела на главный экран файл по строчкам: «ТУРБЕКУЛЕЗ, АДРЕА ДОМБРОВСКАЯ-ЦАПФ, ЭРНСТ ЦАПФ, 2081 ГОД». Детектив, мысленно поблагодарив научный прогресс, открыл файл.

Как оказалось, матерью Домбровской-Цапф была некая Тамара Домбровская, родом из Белоруссии. Ничего примечательного: одинокая пенсионерка, вдова, живет на Железнодорожном районе, дом восемьдесят три, квартира сорок два.

«Попытка не пытка», — подумал Себастьян и нажал на газ.

До района ехать десять минут.

***

Через полчаса после обеда Эрих и Феликс накрыли клетку еще одной скатертью, погрузили в огромную коробку из-под мебели с отверстиями для воздуха и отправились в путь. Эрих впервые за долгое время воспользовался мотоциклом с коляской, который хранился у него еще с подросткового возраста в гараже у покойного деда. Он сел за руль, а Феликс — в коляску, прижав к груди коробку. Вилли за всю дорогу не издал ни звука; Эрих позаботился о том, чтобы тому не было холодно, подложил сбоку плед. По дороге Цапф размышлял. С одной стороны, хоть на что-то птица сгодилась, а с другой, Эрих всегда мечтал о домашнем друге. Нет, та мечта не подвигла его к краже, это вышло случайно.

Тогда Эрих, будучи студентом церковного училища, где он учился на реставратора икон, искал подработку. В церкви хотя и предоставили общежитие, бесплатное питание, но юноше нужно что-то откладывать на будущее, а тут попалась вакансия садовника у одного богатого старика, бизнесмена в прошлом. Он понравился студенту: тихий, понимающий, хотя, как потом Эрих узнал от домработницы, со своими причудами. Например, его главным хобби и источником вложения денег были птицы — редкие, самые необычные. Они жили в специальной комнате на первом этаже, и из окна во время работы Цапф слушал какофонию из птичьих голосов, которая перекрикивала даже радио. Эриха это раздражало. К тому же вскоре он также узнал, что к птицам господин Ж. никого, кроме экономки, не подпускает. Эрих встречался со стариком в основном во время обеда, они сидели в беседке и разговаривали на разные темы. Цапф узнал, что старик учился на орнитолога, потом занимался продажей товаров для зоомагазинов. До сегодняшнего момента у него накопилось тринадцать птиц, и каждую он знал по имени, а единственная кукарека, Вилли, — его любимчик.

— Эх, — говорил господин Ж., — старенький он у меня, на днях исполнится пятый год. Вообще такие птицы живут и по десять, и по пятнадцать лет, но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник. Когда птицы эти не спариваются, они очень быстро стареют. У меня не получилось этого сделать на самом пике его полового созревания, не мог найти ему подружку. Они же очень редкие, днем с огнем не сыщешь… А сейчас я сожалею об этом. — На его глазах выступили слезы. — Ни одна птица не заглушит потом мое горе, но надо крепиться и идти дальше… верно?

Эриха не интересовали разговоры об экзотических птицах, но он слушал из вежливости.

Цапф работал на господина Ж. два месяца, а потом стабильность в жизни сильно пошатнулась. Во-первых, погибли родители, которые не признавали современную медицину и отказывались от лечения. Это событие потрясло Эриха настолько, что он перестал учиться — сессия интересовала его в последнюю очередь. В итоге Цапф ее завалил, и его исключили. Во-вторых, квартира, где жили его родители и которая должна была перейти ему по наследству, сгорела. Так он остался без крыши над головой и на свои сбережения снял квартиру на окраине Северного округа, поселившись как раз напротив Хорста Ренна.

Все бы ничего, если бы не конфликт с господином Ж. В один прекрасный день Эрих пожаловался ему на сокола, который вылетел через разбитое окно (дело рук соседских мальчишек) и едва не пробил Цапфу голову. Тогда старик обвинил его в хулиганстве, якобы это Эрих разбил окно и выпустил птицу, и уволил.

Съезжать некуда, если только не к бабе Томе, что жила на девяти квадратных метрах в аварийном доме. Деньги таяли на глазах, а в Эрихе просыпалась злость на господина Ж. Вот тогда острая нужда и месть вынудили Цапфа выкрасть одну из его птиц, за которую, как он подсчитал, можно получить чуть ли не миллионы. Эрих пробрался ночью к старику, вскрыл замки и вошел в кабинет, где содержались птицы. Он взял первую попавшуюся, и это оказался любимчик Вилли. Все прошло гладко, но Цапф решил не испытывать судьбу и переехать. Пока что вовлекать тетю Тому в эту аферу не хотелось, пусть сначала все уляжется. Поэтому он снял номер в дешевом мотеле на окраине округа. Денег хватало на две недели. Напротив Эриха поселился Феликс, так они и познакомились. Цапф узнал про его ситуацию, и они стали братьями по несчастью и договорились в случае чего прикрывать друг друга. Неделя прошла спокойно, пока не ворвался наряд. Как позже выяснилось, их сдал администратор, когда нагрянули с рейдом полицейские, и всплыл тот факт, что у него прячутся преступники, один из которых в межпланетном розыске. Завязалась перестрелка, у беглецов не было оружия. Феликс напал на одного из детективов и пробил ему голову трубой.

После того случая беглецы скрылись. Они познакомились с Эрастом, спекулянтом на черном рынке. Тот предоставил им жилье и даже помог подделать документы — конечно же, за деньги. Беглецы разорились, зато у них хотя бы были новые паспорта. Но нужно жилье, вот тогда Эрих и предложил поселиться поближе к бабушке, в аварийном доме. Другого выхода не было. Они так и сделали, въехали в две пустующие комнаты напротив и стали выискивать возможность продать кукареку. Как рассказал позже Эраст, на нее очень большой спрос на черном рынке, ведь можно сделать порошок из ее перьев — новый, усовершенствованный вид кокаина «без похмелья». Его друг промышляет этим делом, но птица им пока не требовалась, у него и так их полно — результат неплохой сделки с контрабандистами. Однако на днях случился пожар, часть птиц сгорела, другая улетела. Один крупный заказ оказался под угрозой, вот Коссману и потребовалась птица, хотя бы одна.

Хоть на что-то Вилли сгодился.

…По приезде Эрих оставил мотоцикл на парковке возле дома. Благо, на улице никого не было, солнце клонилось к закату и постепенно уступало место луне и звездам. Беглецы поднялись в нужную квартиру. К счастью, Эраст и Коссман их ждали на кухне; судя по пустой бутылке коньяка, времени даром они не теряли. Коссман подобрал с пола и с грохотом поставил на стол спортивный мешок, но сказал:

— Сначала товар.

Эрих помог Феликсу вскрыть коробку, достал клетку и поставил на стол.

— Вот он, мой Вилли.

Цапф с торжественным видом сдернул скатерть… и так и замер на месте с раскрытым ртом.

Кукарека лежала ничком на самом дне клетки, среди рассыпанного корма. Сердце ушло в пятки, когда Эрих доставал обмякшее, еще теплое тельце. «…Но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник». Пульса нет. Перья осыпались на стол.

Коссман опомнился первым и сухо заговорил:

— Что ж, я срезаю цену наполовину. Товара хватит мне, но ненадолго, перья скоро испортятся.

Феликс едва раскрыл рот, чтобы возразить — мол, у вас же все равно есть перья, а птицу мы доставили целой — как Эрих кивнул и отдал тельце Коссману. Наркоторговец взвесил его, рассмотрел под лупой перья, дабы убедиться: птица погибла здоровой и не болела, что могло сказаться на окрасе и численности оперения. Часть денег Коссман переложил к себе в кейс, а наполовину опустевшую сумку протянул Эриху с Феликсом. Они все пересчитали: ровно двести пятьдесят тысяч, и ни пфеннига больше.

Феликс и Эрих вышли в самых что ни на есть расстроенных чувствах, но когда уже сели в мотоцикл, Влах толкнул друга по плечу и сказал:

— Не ссы, теперь мы с деньгами. Мы полетим в каюте класса люкс.

Эрих кивнул. «Действительно, и что это я так из-за этой курицы? Принес птицу? Принес. Ничего, на Уране нам этой суммы хватит на ближайшие полгода, если не больше».

— Ты прав, Фел. Поехали, надо еще билеты заказать.

***

Хорст возвращался в квартиру, когда планшет загорелся, сообщая о звонке.

Гетман.

— Алло, ну что там?

— Все готово, шеф, — сказал Хорст и улыбнулся. — Хоть сейчас вылетай.

— Угу. Завтра будем в шесть сорок.

— Почему так рано?

— Тебя что-то не устраивает?

— Нет, все нормально…

— Точно? Бак заправлен? Кислородные отсеки не барахлят?

— Да, все отлично.

— Угу, завтра жди нас.

Не попрощавшись, шеф повесил трубку.

***

— Добрый вечер, фрау Домбровская. Я из полиции, детектив Ткаченко. Вы случайно не знаете, где ваш внук?

Старушка прищурилась.

— Эрих? Так он же с Фелей поехал.

«Ага, сразу две рыбки будут в одной сети!» — не без ликования подумал детектив, однако бесстрастно спросил:

— Куда?

Она пожала плечами.

— Не знаю… А зачем они вам?

Себастьян не стал загружать бабушку деталями, раз уж она не знает. Он попрощался и спустился на второй этаж, стал ждать. Через пять минут раздались голоса. Детектив поднялся на лестничную клетку и прижался к стенке, словно шпион.

–…Лететь будем четыре дня.

— Посмотрел? Сколько там?

— На всю поездку класс люкс на одного стоит сорок.

— Нормально, берем.

Клик.

— Ага, все. Теперь мы можем ехать.

— Во сколько рейс?

— Ровно в восемь утра.

— Хорошо.

Сначала возникли тени. Они все удлинялись, пока не появились очертания двух молодых людей. Первый — длинноволосый блондин в кожанке, крепкий и смуглый; второй темноволосый и худенький. Себастьяну вспомнились фотороботы, фотографии, и в голове промелькнула мысль: «Да! Это они, Влах и Цапф!»

Рука машинально потянулась к кобуре… Детектив выпрыгнул из укрытия.

— Стоять, не двигаться! Поднимите руки вверх!

Беглецы переглянулись; на лицах читался скорее не испуг, а удивление. Они медленно подняли руки и встали спинами к стенке. Себастьян поравнялся с ними и сказал:

— Пройдемте со мной в отделение.

Они втроем молча спустились. «Умные ребята, — подумал Ткаченко, — они понимают, что отпираться так же бесполезно, как и…»

Внезапно Феликс Влах развернулся к нему и ударил по руке. Пистолет отскочил, стукнулся о перила и исчез из виду. Влах скрутил руки детективу, а Эрих ударил его костлявым кулаком по лицу. Перед глазами заискрилось, из носа потекла кровь ко рту и подбородку. Боль прошлась током по всему телу, лицо саднило.

— Именем закона… — попытался сказать Себастьян, сплевывая кровь, но Влах достал из кармана какую-то тряпку, засунул ее в рот, и беглецы ухватили детектива с двух сторон.

Они поволокли его, словно огромную тряпичную куклу, до самой улицы и положили на землю возле мотоцикла. Эрих еще раз ударил его по лицу, но на этот раз Себастьян не почувствовал ни боли, ни крови, — все исчезло во мгле.

***

— Уважаемые пассажиры, лайнер L-29 рейсом «Земля — Юпитер — Уран» отправляется через пятнадцать минут. Просьба заранее пройти отдел контроля. Удачной вам поездки!

Феликс зевнул и дернул Эриха за рукав.

— Допивай кофе, надо двигать.

Тот едва разлепил веки, отхлебнул немного из чашки и попросил счет. Они сидели в кафе полчаса, но казалось, будто прошел целый день. С фараоном, который в документах значился как «детектив Себастьян Арендт Ткаченко» пришлось повозиться два часа, а потом еще полчаса идти до дома. Феликс переживал; он понимал, что они оплошали: рано или поздно Ткаченко выберется. Гараж старый, ворота до конца не закрываются из-за сорванных петель. Но ничего не попишешь. Итак, они вернулись домой далеко за полночь, уснули только через час: пришлось потратить время на сборы. Влах и Цапф приехали минут за сорок до отлета, так как аэродром находился далеко, ближе к Центральному округу. Они посидели в кафе, битком забитом народом, выпили кофе и заказали по омлету. Однако настроение нисколько не улучшилось, да и сил не прибавилось…

Эрих и Феликс направились в очередь к металлоискателю, за которым сразу шел проход на взлетную полосу. Их корабль, трехэтажный лайнер с серебристым покрытием и синим названием сбоку, издавал едва уловимый скрежет: так нагревались двигатели. Очередь продвигалась медленно, но хотя бы не останавливалась. Едва Феликс с Эрихом забрали с ленты спортивные сумки, как их окликнул знакомый голос:

— Феля, Эрих! Надо же, какая встреча!

Беглецы вздрогнули и обернулись: контроль проходила тетя Тома в красном платье до пола и с огромной летней шляпой, словно старушка собиралась на пляж. Едва ее отпустили, она тут же повисла на шее внука и поцеловала его в щеку.

— Что ты тут делаешь, бабушка? — только и смог выговорить Эрих.

— Так я же тебе говорила: в отпуск еду, с твоей кузиной. Анжела, иди сюда! Смотри, кто с нами летит.

Теперь металлоискатель проходила девушка. Стройная, в меру высокая, она выглядела максимум на тридцать. На Эриха она не похожа: светло-русые волосы спадали на плечи, серые глаза сияли, а белая кофточка с джинсами подчеркивала окружности, их подтянутую и стройную форму.

Феликс придержал ладонью свист восхищения. «Боже, она нисколько не похожа на Дженни!» — мелькнуло у него в голове.

Вообще, Эрих рассказывал, он редко созванивался с кузиной, у них никогда общение не складывалось, а после смерти родителей и вовсе прекратилось, хотя ссор не было. Так что они друг другу кивнули и пожали руки, как дипломаты при встрече. Тетя Тома поджала губы в знак недовольства, но ничего не сказала и перевела тему:

— Анжела, знакомься: это Феликс, я про него тебе рассказывала.

Внучка с улыбкой протянула руку.

— Здравствуйте.

Голос не такой, как у Дженни: у той он тихий и мелодичной, а у Анжелы громкий и четкий. Сразу видно, в бабушку пошла. Феликс улыбнулся и пожал в ответ руку — маленькую и нежную.

— Приятно познакомиться.

***

Герр Гетман подошел к гаражам ровно в шесть сорок в сопровождении толстенького плешивого мужчины, из-под пальто которого выглядывали полы белого халата. Хорст разразился в улыбке, хотя спал всего лишь пять часов, однако чувствовал себя бодрым. Он не мог усидеть на месте и помогал пассажирам загружать чемоданы в отсеки, а также с радостью провел экскурсию по кораблю. Ученый-химик, которого звали Бернс, без устали сыпал вопросами: где каюты, много ли еды, есть ли медикаменты и так далее. И главное, у инженера на все находился ответ! Гетман же стоял в сторонке нахмуренный, скрестив руки на груди; мешки под глазами выделялись на фоне болезненно-сероватой кожи.

На самом деле Хорст нервничал. Несмотря на всю эйфорию и возможность покинуть Землю, он опасался облажаться перед шефом. Мало ли, что может быть — вплоть до того, что корабль просто не взлетит. А ведь и так из-за арендодателя операция едва не провалилась!

Конец ознакомительного фрагмента.