Бабатырь

Кристина Юрьевна Юраш (2024)

Туманы нави окутывают замок, к котором идет отбор невест для Кощея. Меня назвали бабатырем, отправили вызволить девушек и победить Кощея. Только вот вместо героической победы я потерпела поражение и сама попала на отбор. Но ему же хуже! Я сумею вызволить девушек, запертых в его замке. Ну еще бы, мне конкурентки не нужны!

Глава первая. Бабатырь

Тропинки, ведущие сюда, уже давным-давно были забыты, заросли бурьян — травой. А где-то неподалеку шумела черная река — Смородина, текущая без конца и края. Через нее перекинулся окутанный туманами мост, ведущий на погибель верную, на смерть лютую. Кому, как больше нравится.

Стоило шагнуть на этот мост, как попадешь в таинственную Навь, где живут темные боги и нечисть. Поскольку граница Нави была слишком близко, то и время здесь текло иначе. Медленно, словно почти остановилось.

Коли б стоял на посту богатырь, то щурился бы на туманный берег, высматривал тех, кто к людям собрался. Не пустил бы супостата, отогнал бы вражину, загнал бы обратно в Навье Царство. Но за неимением богатыря к дереву была прибита очень грозная табличка: «Осторожно! Злые богатыри!».

А ведь были времена, когда богатырской силушкой загоняли полчища нечисти обратно в Навь удары могучих мечей. Не пускали их в царство Яви, где им не место. А сейчас нечисть совсем распоясалась. Ходит, как к себе домой! Понаделали проходов и там, и тут. Русалки, домовые, лешие, водяные — кто хочет, тот и прет! Недавно видели, как Кикимора под табличкой отдыхала. «Осторожно! Злые Богатыри!».

— Ой, да ладно! Уйду ради приличия! Лучше под вон тем деревом посижу! — обиделась она, глядя на наивных людей.

В огромном бревенчатом доме, чьи окна выходили на речку Смородину, все с ног сбились! В резное деревянное окно залетал осенний ветер и вносил листья. Они шуршали по углам, под ногами и напоминали, что скоро придут холодные туманы. И повиснут клоками на голых ветках деревьев.

Все выглядело пестро, нарядно и уютно. Так и хотелось залечь под плед с кружкой кофе и лениво листать книгу. Но нет!

Говорят, что когда переведутся на Руси богатыри, то можно один раз за тысячу лет призвать богатыря. Того, в чьих жилах течет кровушка богатырская. И поскачет он на врагов полчища. Да по окрестным соснам всех развесит — раскидает.

— Каравай несите! Да не простой! А богатырский! — визгливо кричал женский голос. Женщина в красном сарафане подобрала подол и металась среди толпы. — Простой-то ему что? Богатырю нашему, призванному. На один зуб!

— Ыыых! Держите его семеро! — послышались сдавленные крики и натужное сопение. Что-то с грохотом упало. Следом донеслись крики боли: «Ай! Ай! Ой! Прямо на ногу!». Потом крики стихли. Дверца со скрипом приоткрылась и….

Тадам!

Прямо в горницу расписную шестеро добрых молодцев каравай вносили. Один, правда, хромал. Нарядный с лебедями и косичками, караваище медленно вплывал в горницу. Несли его на манер гроба, положив на плечи.

— Ну что у вас лица такие, хоть спляшите, что ли! — послышался голос старика, что возле печи грелся. — Еще разочек! Все будем повторять, чтобы в глазах богатыря в лужу не упасть! Он же наш — защитник! Кто же еще Кощея пленит и обратно в темницу вернет?

Добрые молодцы взяли каравай и снова вынесли его прочь. Послышался стон: «Держи его нормально!», и дверца со скрипом открылась.

— Так, гусляры! А ну как… — командовал старик. Он сидел на скамье, опираясь на узловатую палку. Над ним висела огромная кольчуга и меч. В три его роста.

— Эх, были времена, — вздохнул старичок, поглядывая на огромный меч. — Ух, каким я был богатырем! Все враги при виде меня сами в землю зарывались! Не было такого супостата, который был бы мне не по зубам! Как хрястну палицей — по шею в землю войдет! Как махну мечом, на триста верст отброшу! Как гляну, так сразу пойму, что ворожина замыслил.

И снова вздохнул, вспоминая былые времена.

— А теперь смотрю я на супостата своего, — опустил он глаза на штаны. — Чую, что замыслил, что-то недоброе. Знаю, что нападет внезапно, что добежать не поспею. Эээх!

— Та-та-таритам! — хлопали все в ладоши, когда танцующие и потеющие молодцы несли богатырский каравай. По глазам уже было понятно, что еще немного и добрые молодцы кончатся. Останутся только злые и уставшие.

— Интересно девки пляшут, — послышался голос старика, подслеповато щурясь. — Вон та, ну прямо красавица писанная! Гляди, как выводит! Эх, был бы я моложе…

— Уууу! — взвыла «девица» мужским басом, когда каравай с грохотом упал на пол. И придавил «красну девицу». «Красну девицу» взяли под руки и увели.

— Жаль, красивая девка была, — подслеповато прищурился старик. — Но хоть Кощею проклятому не досталась!

— Да не девицы это! — скосились на старика — богатыря. — Не девицы!

— Ой, горе-то какое! Куда ж только родители смотрели! Не девицы уже! Тьфу! — скривился дед в лаптях и очень мудро вздохнул. — Чей-то в животе урчит… Не иначе как к дождю…

— Та-та-ти-та! — хлопали в ладоши. В горницу снова внесли «богатырский каравай». — Носочек тяни! Носочек! Тяните! О! О! Лепота!

Добрые молодцы в красных кафтанах обливаясь потом, несли огромный шлакоблок с лебедями.

— А за что люблю Ивана, что головушка кудрява, — выдал дед, танцуя на месте. — Кудри вьются у конца, у Ванюши — молодца! Иииих! А че я не то спел? Все то! А что это девки покраснели?

— Это не девицы! — терпеливо объясняли старику. — Это — молодцы!

— Тем паче стыдно! — сплюнул дед и нахохлился как воробей. Обиделся.

— Меч богатырский ищите! — крикнул кто-то из суетящейся толпы. — Меч богатырский! А то чем он с Кощеем сражаться будет?

Меч, меч, меч! С этими криками все разбежались.

— Нашел! Меч богатырский! — послышался топот. — Вот! Держите!

— Да что это ты принес! Да ему этот ножичек яблоко разрезать! — возмутились голоса. Не так они представляли богатырский меч. — Это ж наследник богатырской славы! Последний богатырь! В нем кровь богатырей течет!

— Может, этот? — на всеобщее обозрение выставили еще один приличный меч. Острие сверкнуло хищным светом.

— Мал! Ну там же ручища-то ого-го! Это ж богатырь! — причитали люди, расхаживая туда-сюда. — Он врагов на одну руку клал, а второй прихлопывал! Больше меч надобно! Чтобы раз! И всех супостатов снесло! Или палицу богатырскую, чтобы в землю вражин вбивать!

— Вот!!! — послышались крики. Трое молодцев меч тянули. Огромный, в рост человеческий. — Дуб перерубит за один удар!

— И кольчугу побольше! Чтобы на солнце золотом сверкала! — суетились все. — Шлем, шлем, не забудьте!

— А про коня кто помнит? Богатырский конь у нас один! Как копытами оземь ударит, так терем и подпрыгнет! — слышались голоса под окном.

— И коня сюда ведите! Все сюда! Надобно снарядить богатыря на битву с Кощеем! — топали по деревянным полам сапоги. — Пусть увидит наш богатырь коня своего боевого!

Мимо прошли злые и потные молодцы. Несли они щит огромный. Сразу десятеро.

— Не понравится богатырю прием наш! Надобно ему девиц — красавиц привести! — напомнил дед. И горестно шмыгнул. — Скажите, пусть девки наряжаются! Может, невесту себе сразу выберет! Вон у нас какие девки — одна краше другой!

— И правда! И портрет его богатырский несите! Как не нарисовали? А ну быстро малюйте! Что значит, не видали еще! Так в шлеме рисуйте и в доспехах! На коне боевом да с мечом в руках! И врагов побольше нарисуйте! Полудохлых! — вздохнул дед, командуя парадом. — Вот, когда я был богатырем, я…

Но его никто не слышал. Все бегали, суетились. То меч проверят, то кольчугу на размер больше принесут. А потом ввели коня. Шел он чинно, тяжелой поступью. Глаза у него были добрые — добрые. Но умные.

В горницу впорхнули красны девицы. Стали кружиться, сарафаны показывать. Все нарумяненные, как с мороза. Косы тугие, длинные, лентами плетеные. Встали они, затаив дыхание. Богатыря ждут — встречают.

— Богатырь — мой! — спорили они, поправляя бусы и рукава. — На чужого богатыря рот не разевай! Буду — женой богатырской.

— Раз, два, три! — расступился народ, затаив дыхание. — Сейчас явится наш богатырь!

Как вдруг прямо на них овощи посыпались. Сначала кабачок, потом помидоры. И лимончик в пакетике. Ну еще бы! Богатырь, он же богатырь! В здоровом теле — здоровый дух! Чем ему, как не овощами питаться?

Народ одобрительно закивал.

Следом на деревянный пол упала железная штука с красивой надписью: «Кукуруза!». Упала и под ноги людям покатилась.

— Гляди-ка вооружен! Вон какой штукой в супостатов кидает! — перешептывался народ, поглядывая вверх.

А следом хлебушек, в пакете, нарезной.

— Хлеб — всему голова! — зашептались люди, ожидая самого богатыря. Но его пока не было!

— Это че ето упало? — спросил дед, прищурившись. — Сред-ство для мыть-я по-лов. Ак-ция!

Он повертел в руках огромный бутыль и одобрительно кивнул.

— Видать, после того, как всех врагов уложит, полы моет! Чистоплотный! — согласился дед, отставляя в сторону.

Потом упали розовые прихваточки. Три штуки. «В помощь хозяюшке!». А следом трусы женские и пара носков в цветочек.

Народ переглянулся, глядя на «богатырские вещи». А потом посыпалось. Молоко, яйца, пельмени, макароны. По полу забарабанила картошка. Три килограмма. Влажные салфетки «Антисептический восторг», приправа для курицы…

И вроде бы все стихло.

Зря народ подошел поближе, смотреть, когда богатырь вывалится! Если в пакете лежит приправа для курицы, значит, где в пакете лежит и сама курица! А может, даже две!

— Ой! — шарахнулись люди от «куриной бомбежки».

Дед поднял упаковку котлет и покачал головой.

— Уже из врагов котлеты нарубил и накрутил! Вот удалец — молодец! — крякнул дед, сжимая котлеты. — Сразу видно, что басурмане напали! Вот из них и накрутил! Видали, тут по басурмански написано!

— Ааааа! — послышалось долгожданное откуда-то сверху, а на пол кто-то упал, поднимая пыль столбом.

Пока пыль рассеивалась да улечься пыталась, послышался стон и: «Кхе! Ой!».

— Ну, богатырь — богатырюшка! Добро пожаловать! — поклонился народ.

— Иии, — выдал пискляво богатырь. А на полу рассыпались макароны.

— Ой, — пискнул богатырь, пока все смотрели во все глаза.

Росту в богатыре было два вершка. Плечи худенькие, волосы длинные, растрепанные. Глазища большие. К груди богатырь прижимал еще один пакет.

— Апчхи, — звонко выдал богатырь. И поправил бюстгальтер. — А вы кто?

Вдруг музыка послышалась. А шестеро злых, но все еще улыбающихся, молодца каравай понесли. Танцевали они с караваем, взвалив его на плечи.

— Ой, соболезную, — тут же вздохнул богатырь. И вжал голову в плечи. — Я не знала. Соболезную. Но, все-таки, кто вы?! И где я?!

— Так это не богатырь, — произнес старик, глядя на «богатыря» во все глаза. — Это… как его… слово забыл… О! Это же «бабатырь»!