Назло папе куплю маму

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

– Это – не моя женщина! Мне ее подбросили! – возмущался бледный красавец – вампир, видя меня на своей постели. Теперь ему грозит восемь лет тюрьмы и временное лишение магической силы. Вот так я перешла дорогу одному из самых влиятельных и богатых чародеев мира, в который попала по ошибке. Меня купил его маленький сынишка. Он хотел, чтобы у него появилась мама. И даже составил список обязанностей мамы. А требования там ого-го! Еще бы! В Магической Академии, куда поступает юное клыкастое дарование, у большинства первокурсников есть мамы! А чем он хуже? Что-то я чувствую, что вот-вот вернется его отец, который чуть не отсидел за меня восемь лет. Ой, что будет!

Глава четвертая

Говорил он тихо и спокойно, поэтому приходилось напрягать слух, чтобы что-то расслышать.

— Простите, а почему мы сидим в разных концах стола? — спросила я, понимая, что слышу его через слово.

— Исключительно в целях вашей же безопасности. Чтобы я не смог до вас дотянуться, — змеиным голосом заметил вампир, принимая с подноса красивый бокал с драгоценным камнем. Он качнул им, а потом поднес к губам.

«Кулечек! Мне срочно нужен кулечек!», — помутнело у меня перед глазами. Я до ужаса боялась вида крови. Он сделал глоток, а с трудом проглотила ком, вставший поперек горла.

— Проверка может прийти в любой момент. В любое время дня и ночи. У них есть на то законные основания, — послышался голос, а бокал звякнул о поднос.

— И что вы предлагаете? — спросила я, глядя на его заостренное ухо, украшенное драгоценной сережкой.

— Быть всегда готовыми, — заметил он небрежно смахивая с себя салфетку. — Чтобы по любому щелчку делать вид, что мы с вами горячо друг в друга влюблены. За это я обещаю сохранить вам жизнь, если вы не будете попадаться мне под горячую руку. И предпринять все усилия для развода и вашей депортации обратно в тот мир, откуда вас притащили.

Играть влюбленную, чтобы вернуться домой? То есть, если нужно целоваться? Обниматься? Я мельком скользнула по нему взглядом. Если бы мне это предложил Сморчок, то я бы отказалась. А тут как бы… А, черт его знает!

Я прочесала пятерней спутанные волосы и нашла в них заблудившуюся резинку. А лучше бы правильный ответ.

— Так как? — спросили у меня, но я не обратила внимания, потерявшись в собственных мыслях.

Он — вампир! Одного «кусь» хватит, чтобы я «ааааа!» и «брык!». И где гарантия, что он выполнит обещание?

— Все люди медленно думают, или только она? — послышался негромкий голос.

— Что?! — возмутилась я, понимая, что такие решения с бухты-барахты не принимаются. Или он считает себя настолько красивым, что на моем месте мечтает оказаться каждая? Тогда я, наверное, его разочарую. Я свое место не уступлю. Шутка. Что же делать?

— Хорошо, — выдохнула я, поднимая на него глаза. — Я согласна. Быть может, я еще сильно пожалею о своем опрометчивом решении и о том, что вы не дали мне, как следует все взве…

— Отлично! — бледные пальцы зловеще соприкоснулись подушечками, а на его губах заиграла улыбка. — Ну что ж. Я, конечно, как никто другой знаю, как работает министерство. Замминистра все-таки. Так что сильно на проверку я бы не рассчитывал. Но, как говорят у нас в роду, береженого гроб бережет.

Он встал, а Сморчок всем тельцем налег на тяжелый хозяйский стул, который больше смахивал на кресло. Стул со скрежетом задвинулся на место.

Я тоже встала, чувствуя, как меня обдало ветерком от развевающегося плаща — мантии.

— Можете выбрать себе спальню! — заметил Сморчок, на которого я взглянула с тяжелым вздохом. — Комнат в замке предостаточно. Мордехай объяснит вам правила поведения в замке.

А тут еще и правила есть! Ничего себе!

Он позвал меня в коридор. Дверь за нами закрылась с душераздирающим скрипом, похожим на крики сопротивляющейся девственницы.

Почему на ум пришла именно девственница, я уже начала догадываться. Сколько раз в кино показывал мрачного бледного клыкастого вампира и обмякшую женскую тушку в белой старомодной ночнушке. Вампир обычно скалился, как кот на предложение доктора сделать ему «чик-чик». А девственница просто висела у него на руке свернутым ковриком для выбивания денег в прокате.

— Сюда, — послышался голос, вырвавший меня из воспоминаний о мире, который я не скоро увижу.

Замок был мрачен и огромен. Нет, здесь не было косм паутины, свисающей с потолка. Не было пауков, размером с собаку, которые заглядываю тебе в глаза: «Ну проходи! Я как раз проголодался!». Не было стаи летучих мышей, вылетающий из невесть откуда, чтобы с воинственным писком пойти на таран.

На одной стене бесконечного коридора висела целая вереница бледных портретов. Судя по датам, они свое уже отсосали.

— Это — прапрапрадедушка Анри Малеволент! — произнес Сморчок, пока я разглядывала бледного светловолосого мужчину с грубо очерченными скулами.

— А! — глубокомысленно протянула я, видя, что портреты не думают заканчиваться.

— Он бы вас подвесил за ноги, подставил котел и выпустил бы всю вашу кровь, — ехидно заметил Сморчок.

— Бррр! — поежилась я, видя рядом бледную даму с розой.

— Это прапрапрабабушка Эльжбетта Малеволент, — пояснил Сморчок, пока я разглядывала ее платье. — Она бы выпустила всю вашу кровь, наполнила бы ею ванну и…

— Все, хватит! — дернулась я, понимая, что тут была бы династическая драка за право меня убить по-своему.

Костюмы менялись. Потом пошли доспехи. А последним висел косматый бледный упырь в набедренной повязке. Напротив него стоял саблезубый тигр, грозно обнажая свои клыки. Косматый обнажал свои. И еще неизвестно, чьи были больше. Рядом с ним лежала туша мамонта с двумя точками на шее.

— А это — основатель рода, — заметил ехидным голосом Сморчок.

— Все, не надо! Что он со мной бы сделал, я уже догадываюсь! — спешно заверила я.

— Как видите, род Малеволент очень древний. А нам сюда! — пригласили меня в следующий коридор. — Здесь у нас гостевые спальни.

— А что? Здесь бывают гости? — спросила я, глядя на целый ряд дверей. Я еле держалась на ногах от усталости, поэтому рванула ближайшую ко мне дверь.

«А ничего так!», — заметило что-то внутри меня, пока я смотрела на камин, кровать под балдахином, столик и трюмо. Без зеркала. Внезапно в комнате послышались странные шорохи, от которых волосы встали дыбом.

— Еда… Еда… — послышались шипящие голоса, а я в два прыжка очутилась в коридоре.

— Не понравилась? — спросил Сморчок, держа подсвечник. — Я всегда говорил, что потолок в стиле ампир явно лишний. А мне отвечали, что, мол, я понимаю в высоком искусстве?

— Там что-то шипело «еда, еда»! — произнесла я, вдыхая тяжелый спертый воздух.

— Неужели? — прислушался Сморчок. — Странно. Я вроде бы недавно приносил им тушу коровы. Неужели обглодали? А эти злобные феи все еще голодны. Пройдёмте дальше.

Я была научена горьким опытом, поэтому открыла следующие двери с максимальной осторожностью. Вроде бы никого… Мой подозрительный взгляд осмотрел стены и старинную кровать. Тишина. Я уже собиралась выдохнуть, как вдруг по потолку что-то пробежало. Огромное такое, черное! Оно тут же скрылось в темном углу.

— И эта не понравилась? — спросил Сморчок. — Вы очень привередливая!

— Там на потолке хтонь какая-то бегает! — возмутилась я, тыча пальцем на потолок.

— А, это Генри! — обрадовался Сморчок, освещая потолок светом канделябра. — Ты сюда перебрался, да? Ты же, вроде в столовой жил.

Из темного угла на нас смотрели жуткие немигающие глаза.

— Пойдем дальше, — произнесла я ледяным голосом, мечтая покинуть эту комнату как можно скорее.

Следующая дверь открылась сама, словно приглашая меня войти. Я решила не испытывать судьбу и обошла ее стороной. Стоило мне только пройти мимо нее, как она тут же обиженно закрылась.

— Что это было? — спросила я голосом очень подозрительным. Тени от картин, гобеленов, статуй и ваз зловеще прыгали вокруг.

— Сквозняк, — заметил Сморчок, подводя меня к следующей двери.

— Кровожадный? — спросила я, не терзаемая любопытством проверить.

— Ну как сказать… В меру… Иногда сразу набрасывается. Иногда играется. Закатывает… — спокойным будничным голосом произнес Сморчок.

Я распахнула дверь. В комнате было тихо. По стенам ничего не бегало. По потолку тоже. Даже занавески не шевелились. Зато посреди комнаты висело в воздухе кресло.

— Это что? — спросила я, поглядывая на Сморчка.

— Кресло качалка, — заметил он, нетерпеливо закатывая глаза.

Внезапно кресло — качалка облизнулось и превратилось в кресло — кончалку.

— Не люблю кантри, — выдохнула я, видя, как из кресла вываливается язык. Я дернула следующую дверь. Эта комната казалась не такой уж и мрачной. На всякий случай я прислушалась. Никого.

— Да что тут вообще происходит! Почему в каждой комнате хтонь какая-то! — возмутилась я, скорее от усталости, чем от зловредности.

— Как почему? — спросил Сморчок. — Семья Малеволент издревле славилась своим влиянием и богатством. Поэтому у семьи много врагов и завистников. Тут весь замок насквозь проклят, если вам это интересно!

— Одну минутку, — выдохнула я, беря тяжелую вазу с постамента и бросая ее в центр комнаты. Мигом картинка умиротворенной комнаты свернулась, а вместо нее я увидела пустую комнату и чудовище, занимающее половину комнаты, которое не собиралось переходить на вазовую диету и сплевывало осколки и басом чихая.

— Это же ваза прапрапрапрадедушки! — возмутился Сморчок.

— Зато теперь они вместе. Прапрапрапрадедушка и любимая ваза, — уставшим голосом бросила я, обещая ничему не удивляться.

— Там покоился его прах! — снова послышался возмущенный голос.

— Считай, что погиб повторно, как герой. Еще и защитил девушку. Двойной повод для гордости, — мрачно отозвалась я. Оставалась еще одна комната, которую я и открыла.

Тихо, мирно, никого. Ни шепота, ни теней, ни беготни по потолку. И даже старинная рапира, улетевшая в центр комнаты, не разбудила никого. Подозрительно…