Новогодний Экспресс. Постарайся простить

Кристина Юрьевна Юраш (2025)

— Счастливая жена вернется в купе, а несчастная — будет дальше искать своего мужа! Что вы выбираете? Быть счастливой или несчастной? — Прекратите разговаривать со мной снисходительным тоном, — произнесла я, чтобы разрушить очарование собеседника. — Лучше скажите, где мой муж! Невольно вспомнилась фраза, случайно оброненная какой-то пассажиркой. “Все мужчины в семьи Вельзер бесстыже красивы и невероятно богаты. Наверное, потому что в их жилах течет древняя кровь дракона. Догадайся, кто будет сниться дамам этой ночью!”. — Ну что ж! Не хотите быть счастливой женой, придется быть несчастной. Ваш супруг находится в пятом вагоне, купе номер… четыре. Только я бы на вашем месте перед этим немного выпил. То, что вы увидите там, вам явно не понравится, — заметил красавец.

Глава 30

— Мужчины — удивительные существа. Они не прощают тех женщин, которые видели их слабыми. И расстаются с ними при первой же возможности. Мужчина всегда хочет быть героем в глазах женщины. А вы видели его поверженным, больным, сломленным, раздавленным и никчемным… И теперь, ваш муж уверен, что в ваших глазах он навсегда остался слабым умирающим и никчемным существом, которое цепляется за жизнь и за вас.

Эти слова вызвали у меня бурю негодования.

— Я ни разу его не упрекнула ни в чем! — произнесла я, чувствуя, как внутри шевелится обида.

— А упрекать и не надо, — заметил герцог Вельзер. — Он сам прекрасно все знает и без ваших упреков. В вашем случае жалость вступила в преступный сговор с милосердием. А жалости мужчины не терпят. Любой мужчина хочет, чтобы его желали, а не жалели. Где-то вы перешагнули эту грань.

— И что? Нужно было его бросить? — спросила я довольно резко. — Бросить умирать? Я никогда не показывала ему, что он слабый и немощный…

— Вы не понимаете меня, — мягко перебил герцог Вельзер. — Ровена никогда не видела его больным и слабым. Она не видела, как из-под него выносят его простыни и горшок. Она не видела, как у него на грудь падает еда, потому что у него нет сил прожевать ее. В ее глазах он — красивый, сильный, непобедимый герой. В ее глазах нет жалости. В ее глазах желание. И твоему мужу это очень нравится.

Я фыркнула от негодования. Это вовсе не так! Я никогда не упрекала его в слабости! Никогда! Наоборот, всегда говорила ему, какой он сильный и…

— Знаете, в чем разница между вашим мнением и чашкой чая с корицей? — прохладно спросила я. — Так вот, чай с корицей я заказывала. А ваше мнение — нет.

— Ну вам же хочется найти ответ на вопрос, почему он так поступает? Вот я и принес его, — заметил герцог Вельзер. На его губах появилась мягкая улыбка.

— Вы ничего не знаете о нас, — произнесла я, обрывая диалог.

Внезапно я почувствовала, как что-то ударилось об юбку. Я с удивлением обернулась, увидев снежок.

— Простите, мадам, — послышался голосок Марджи, которая прижала варежки к лицу.

Что-то хулиганское проснулось во мне, глядя на это беззаботное детство. Или это сочувствие к больной спине деда. Я еще не знала. Но я скатала снежок и бросила в нее.

Нет, а что? Все путешествие проходить унылой медузой со скорбным лицом? Веселиться, когда на душе кошки скребут, было непросто. Но я решила попробовать.

— Ура! Мадам тоже играет! — обрадовалась Марджи, излучая счастье, как маленький генератор. Она спряталась за дедушку, когда я скатала еще один снежок. Она криво бросила снежок из-за спины деда, а я почувствовала какой-то глупый восторг, словно вернулась в беззаботное детство, когда на клеенке скатывалась с горки.

— Разве можно обижать ребенка, — послышался смех дракона, а в меня прилетел снежок.

— О! — заметила я, набирая снег. — Вы тоже решили поиграть! Тогда я обижу вас!

Мой снежок прицельно припечатал герцога в грудь.

Мы сместились немного к лесу. Не было ничего предосудительного в том, что я провожу время в компании других пассажиров. Как ни странно, к нам присоединились еще дамы. Но я знала почему. Увидев, увлеченную игру и красавца герцога, чьи волосы растрепались от попавшего в него снежка, они тоже решили, что это — неплохой способ обратить на себя внимание.

Количество играющих достигло десяти. Мы даже условно разбились на команды. Я всегда старалась оказаться в противоположной команде от герцога. Несколько раз нам приносили горячий шоколад, который мы с удовольствием пили, объявив временное перемирие.

И теперь, прячась за деревом и сминая в руках снег, я ждала свою жертву.

Мне было не холодно. В крови разливался азарт, а я почти забыла о своих бедах.

— Получай! — бросила я снежок в одну даму, сбивая с нее шляпку. Та от неожиданности выронила свой снежок, но опомнилась и начала собирать новый. Но в нее попал дедушка Бен, а она увлеклась битвой и убежала обратно, решив не преследовать меня.

Я сняла мокрые перчатки, которые любой другой аристократ высушил бы магией, как вдруг получила снежок в спину.

— Вы! — возмутилась я, глядя на герцога, который смеялся, а потом подошедшему герцогу.

Пока я пыталась согреть дыханием озябшие руки, дракон смотрел на меня с удивлением.

— Все настолько плохо? — спросил он, беря мои руки в свои. Перчатка упала на снег.

Я увидела, как по его пальцам пробежало сияние, а мои руки стали отогреваться. Только они отогрелись, я наклонилась за перчаткой, которую у меня тут же забрали.

— Сейчас перчатки ваши высушу, — заметил он.

Магия пробежала по плотному бархату с меховой начинкой, а мне вернули сухие перчатки.

— Может, у вас что-то еще промокло? — с явным намеком спросил дракон, а я смотрела на лес.

— Нет, вроде, — произнесла я, стараясь не смотреть на собеседника. — Чтобы никто не подумал, что мы с вами вместе уединились в лесу, будьте так любезны, вернуться первым. Я вернусь после вас.

Герцог усмехнулся, направляясь прочь. А я решила немного подождать и полюбоваться лесом. Я столько лет уже не видела леса. Наверное, потому что никуда не выезжала. Только эксцентричным и богатым старушкам могут простить блажь: “Хочу погулять по лесу!”. Приличные леди никогда не гуляют в лесу. Для этого есть парки усадеб. А я знаю там все вдоль и поперек.

Лес казался настолько древним и густым. Он завораживал своей первобытной красотой. Я чувствовала себя такой крошечной и беспомощной под сенью огромных, покрытых снегом деревьев. Отряхнув снег с шубки, я уже собралась возвращаться к поезду, как вдруг услышала песню… Она была тихой и такой приятной…

Конец ознакомительного фрагмента.