Бывших мам не бывает

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Страшная трагедия оборвала жизнь маленького наследника дома Олатернов. Но это не повод отказываться от услуг няни! Особенно услуг няни – попаданки. Почему никто из нянь того мира не согласился работать у Олатернов за умопомрачительно вознаграждение? Какие жуткие тайны хранит поместье? Какие необычные требования предъявил привередливый отец мальчика? Сможет ли няня справиться с капризным призраком?Хотя красавец – лорд Олатерн души не чает в маленьком Тео, он чрезмерно требователен и строг с няней. Может, на то есть причины?

Глава 26

Спустившись вниз, я стала искать кухню. Обычно кухню в доме было несложно определить по вкусному запаху, который тянулся из нее. Но здесь не было запахов. Поэтому ориентировалась я на авось.

Я легонько толкнула приоткрытую дверь в чужие покои, где провела ночь, неожиданно для себя видя лорда Олатерна, сидящего в кресле и обложившегося старинными книгами. Книги были везде. На полу, на столике и даже стопкой на кровати. Некоторые из них были разложены и раскрыты, а рядом с ними на обрывках бумаг были начертаны какие-то круги, схемы и человеческое тело в разрезе. Череп смотрел на меня со стола пустыми глазницами.

На столе стояли в вычурных кованых подставках несколько переливающихся кристаллов, по которым то и дело прогал неестественно — яркий блик.

— Вы что здесь делаете? — хрипло одернул меня лорд, резко захлопнув книгу. Его красивые глаза сверкнули недовольством. Я тут же перевела на него взгляд.

— Ищу кухню. Не помню, чтобы в нашем с вами договоре няня должна лично добывать себе пропитание! — усмехнулась я, пытаясь понять, что лорд здесь делает?

Бровь лорда Олатерна поползла наверх. Сомневаюсь, что после появления в доме молодой женщины, лорд решил на всякий случай решил повторить анатомию, чтобы не забыть, где у женщины что находится.

— Если вы не собираетесь меня кормить, то будьте так любезны предоставить ружье! — спокойно продолжила я. — Или любое другое оружие.

— Зачем вам оружие? Вы что? Собрались охотиться? — с удивлением спросил лорд, даже откладывая несомненно интересную книгу, делая закладку на месте, где читал.

— Нет, грабить! — спокойным голосом ответила я, чувствуя, как подрагивают у меня уголки рта. Атмосфера комнаты, зловещая и таинственная, весьма пугала. Но я старалась не подавать виду. — Грабить соседей. Охотиться — это невыгодно. Пока выследишь, пока догонишь, пока постреляешь, пока свежуешь, пока приготовишь… Мне некогда будет заниматься ребенком. А тут все и сразу!

— Вы хоть понимаете, что такое поведение няни бросает тень на семью Олатерн? — произнес лорд, а я не понимала, шутит он или нет. Кажется, нет. Но и я уже близка к тому, чтобы это было серьезным заявлением.

Лорд помолчал мгновенье, а у меня в голове промелькнуло: “Зануда!”.

— Хорошо, тогда выдайте мне просто ружье и маску! — заявила я. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы лорд улыбнулся. И еще немного кушать. Хотя, одно другому не мешало!

Я хотел предложить вам нападать исподтишка! — внезапно произнес лорд. А я удивленно посмотрела на него. — Хорошо! Я сейчас распоряжусь по поводу обеда. Это моя вина, я должен был подумать об этом раньше, но, увы… Немного увлекся. Если я попрошу вас меня не беспокоить, вас это сильно затруднит?

— Ты делаешь успехи! — мысленно похвалила я себя, стараясь осторожно покинуть комнату. — И почти добыла еду.Лорд бросил на меня короткий взгляд. Взгляд тут же вернулся в книги. Неужели он пошутил? Впервые с момента знакомства.

“Воскрешение”, — украдкой прочитала я название книги, на обложке которой была нарисована рука, прорывающая слой земли. “Оживление! Возможно или нет?”, — увидела я еще одну витиеватую обложку. Неужели, лорд не теряет надежду вернуть Тео к жизни? Или думает вернуть к жизни свою супругу? Так или иначе, лорд настроен решительно, раз так погружен в чтение.

Неужели это возможно? Чтобы мертвые снова вернулись к нам? Или магия в этом мире способна даже на такое?

Эта мысль заставила меня поежиться. В этом мире, как оказалось, возможно куда больше, чем я могла себе представить.

Зато я нашла в этом доме тишину и покой, которые были потеряны много лет назад. А чем это не повод для няниной гордости?

Я гордо вернулась к Тео, который задумчиво что-то мазюкал, забывая промывать кисть, от чего рисунок получался грязновато-серым. Былого энтузиазма я уже не наблюдала.

— У меня ничего не получается! — внезапно заревел Тео, поворачиваясь в мою сторону. Он бросил кисть, обдав брызгами мольберт. Призрак посмотрел на меня.

Казалось, это был конец света.

— Ну с чего ты решил, что у тебя ничего не выходит? — обалдела я, видя как призрак роняет мольберт на пол. Стук деревянной рамы заставил меня дернуться.

— Ты сама посмотри! — шмыгнул призрачным носом мальчик. — Вот — мамины картины! А вот то, что получилось у меня! Ты что? Не видишь разницу?

— Сколько горечи было в этих словах. Призрак достал чужие рисунки и ткнул пальцем в свой. Рано радовалась няня.

Ну, это годы тренировок! — авторитетно заявила я, пытаясь объяснить малышу, что для всего нужно время. — Нужно учиться, работать над каждым мазком!

— Но не получается-то уже сейчас! — сглотнул призрак. Я чувствовала, как интерес к живописи теряется со скоростью один всхлип в секунду. — Мама никогда не училась! Она сама все умела!

— Не может такого быть! — выдохнула я, глядя на чужие картины. Одна из них напоминала картину, которую я купила много лет назад. Яркое солнце и дом, залитый светом. Даже на ней я увидела нечто знакомое. Эта картина висела у меня на кухне, а я любила смотреть на нее и пить чай. — Давай попробуем вместе! Какая у тебя любимая картина?

— Мама называла эту картину “Чайной”! — ткнул пальцем в дом призрак. — Хотя на ней ничего чайного нет!

О, как! На губах была вроде бы улыбка, но внутри что-то подозрительно напряглось. Снова совпадение? Хотя, картинка просто напоминала мне о коробочке с чаем! И никакого совпадения тут быть не может! На английских чаях часто рисуют красивые поместья и внушительные парки.

Мы вместе пытались нарисовать поместье, но получалось не так красиво, как у мамы. Тео злился, брызгался краской и, казалось, вот-вот все бросит и снова примется греметь шкафами.

Стой! — замерла я, когда стало понятно, что пейзажисты из нас так себе. — Так ты ж импрессионист! Что ж ты молчал!

— Кто? — сощурился призрак, услышав незнакомое слово.

— Художник, который рисует эмоции! И чтобы люди угадывали! Например! — воодушевилась я своей находчивости. Я подняла с пола серую серость, поставила ее на мольберт и отошла на пару шагов, едва не стянув пыльное покрывало под алебастровым бюстом с отколотым носом.

— Ты ее вверх ногами поставила, — вздохнул Тео.

— В импрессионизме это не важно! — произнесла я. — Главное — чувства и эмоции! На обычных картинах сразу видно, что нарисовано! А вот у импрессионистов нужно угадать!

Тео задумался.

— Идешь такой, видишь картину… О! Поместье! Ну поместье, так поместье! — продолжала развивать я тему, видя как призрак забыл о своей печали. — Посмотрел — красивое! Ну и пошел дальше! Обычная картина! Даже немного скучная!

— Нет! — дернулся Тео, протестуя против критики маминых картин. — Это не может быть обычной и скучной картиной, ведь ее рисовала мама!

Малыш заступался за маму, а я поняла, что нужно осторожно обойти острый угол.

— Я не про мамины! Я про другие! У мамы все картины невероятные и чудесные! — исправилась я, а маленький защитник успокоился. — Идешь, видишь,… красивая груша. Ну красивая груша! А вот в импрессионизме нужно угадывать, что ты видишь. А вдруг это — не груша? Вдруг это просто похоже на грушу, а на самом деле…

— Что? — прошептал Тео, очень заинтригованный.

— Радость? Или зимний лес, — полушепотом произнесла я. И посмотрела на призрака. Что-то мне подсказывает, что громыхание шкафами, бесчинства и безобразия у нас не от дурного воспитания. А скорее просто желание обратить на себя внимание. И теперь, когда Тео уделяется внимание, это умный и рассудительный мальчик, с которым интересно поговорить.

— Я видел на открытке зимний лес! Он не такой! — заявил Тео.

— Но кто-то видел лес, кто-то солнце! Может, это то, что увидел человек впервые! И чувства, которые он испытал, — продолжала я, не зная, как бы ему объяснить. — Стоит человек, часами смотрит и пытается понять, что хотел сказать художник… Какой смысл вложил в картину? Какие чувства?

Ого! Как я загнула!

— Как ты думаешь, что нарисовано на этой картине? — спросила я, разглядывая “неудачную” картину.

— Эм… Серость? — спросил будущий великий художник. Но по голосу было слышно, что он сомневался.

— На картине изображен… Эм… Или печальный слон во вселенной! — произнесла я, присматриваясь к пятну. Было у меня подозрение, что краску просто случайно пролили, а белые звезды не что иное, как следы пыли, осевшей на невысохшее полотно, пока мы тут топтались.

— Печальный слон, летящий во вселенной, — попробовал Тео, вглядываясь в собственный рисунок. — Ну да! Вот хобот! Вот.. Нога! А почему у него тогда три ноги?

— Печальный трехногий слон, летящий во вселенной! — расширила я название. — Он символизирует грусть от неприятия себя, чувство единения со звездами… эм… Ощущение себя в потоке…

— Ого! — обалдел Тео от своих талантов. — Но мне кажется, что это — мышь! И это — не хобот, а хвост!

— Печальная трехногая слономышь, летящая во вселенной, — произнесла я, а мы замерли, пытаясь понять, что хотели сказать своей"слономышью".