Там за туманами. Балтийские грёзы. Часть 1

Ксемуюм Бакланов

Главный герой – человек, немало повидавший на своём веку, житель провинциального городка – попал в серьёзную разборку с главарями античной мафии. Едва не лишившись жизни, наш герой переезжает в Калининград. Но и здесь его неспокойную душу влечет к криминальному бизнесу. Сможет ли он выйти сухим из воды в этот раз?

Только женщин нам здесь и не хватало

Открыв дверь все с удовлетворением обнаружили, что дома никого нет и быстро разбежались по комнатам. Мне же прятаться было некуда, поэтому я сел в зале и стал смотреть телевизор, подбивая первые итоги.

И вот, где-то через час, буквально распахнулась дверь, на пороге стояла Раиса и ещё какая-то женщина среднего возраста и весьма эффектной внешности. Обе были навеселе и прекрасном расположении духа, чего не скажешь о Гордее, который прямо с порога начал лаять, напоминая о том, что он здесь не хухры-мухры и что бы никто не вздумал расслабляться.

— Вот, знакомься Женя, это Юрий. Юра, это Евгения — моя очень хорошая подруга и почти вдова — они обе расхохотались, — нет, муж конечно жив номинально, но как мужчина, он у неё уже давно умер, мы как раз сегодня третью годовщину отмечали. Или четвёртую, Женя? — опять раздался смех, сразу видно было, что выпили они не мало.

— Вы прямо в краску меня вгоняете, Раиса Львовна, человек подумает, бог знает, что.

— А что он подумает? Подумает, что бабу уже четыре года не оприходовали и сделает правильные выводы.

— Ой, не слушайте Вы её, Юрий, просто мы сегодня немного выпили и поэтому лепечем всякие глупости, но мы исправимся.

Она подала мне руку и мы обменялись любезностями. Ей было где-то сорок, хотя при известной сноровке женщине с деньгами так выглядеть можно и в пятьдесят. Стильный деловой костюм, подчёркивающий довольно стройную фигуру, неброский, но в то же время профессионально подобранный макияж, создавали образ довольно обеспеченной женщины. И конечно же манеры. Очень просто и в то же время независимо она держалась, это как раз присуще женщинам, не слишком заботящимся о куске хлеба для голодных домочадцев, хотя бывают актрисы ещё те.

— Ну что, продолжаем продолжать продолжение — сказал Николай, выходя из спальни. Он слегка обнял свою жену.

— Подлизывается хитрец. Эх, до чего же я его люблю, — она нежно поцеловала его в щеку — а надо было бы убить. Рука не поднимается, ведь лучше его на свете нет никого, кто бы ещё такую дуру стал терпеть.

— А ты оказывается не такая и дура, — сказал Николай и мы все дружно рассмеялись.

И опять началось застолье, правда уже на кухне и не такое беспробудное. В этот раз было всё как-то по-другому. Без ехидных выходок, без упрёков и истерик, и даже Гордей вёл себя поприличнее.

— А где Сергей? — спросила Раиса Львовна.

— Спит, у него был трудный день, заказчик не стал забирать шкаф-купе, забраковал. Столько материала и работы, не знает, что и делать. Женя, может среди твоих рыночных кому-то сбагрить, шкаф нормальный, я видел, заказчик — урод сам не знает, чего хочет. А наш, как всегда не взял предоплаты на материал, сколько раз ему говорил, всё как горохом об стену.

— Потому, что всё время выпивший, я уже устала с ним бороться, что делать — не знаю. Эх, если бы можно было его отправить к Ленке в Америку, ведь у него золотые руки, как и у отца, а здесь пропадёт парень, сопьётся.

Так неспешно ведя разговоры, перешли на тему о море, как ни странно, без криков. Будто совсем другой человек сегодня была Раиса Львовна, вспоминала, как часто они ездили на курорт в Сочи, Ялту и даже в Болгарию, как всё было когда-то чудесно, «и где на нашу голову взялся этот х…р с пятном на голове?».

— У тебя, кстати, нет никого из тех, кто поможет уйти сейчас в море — этот вопрос Раиса адресовала Евгении, как ни странно.

— Надо подумать. Есть тут одна идея. А надо ли это? Может останется и будет жить, как все люди.

— Вы имеете ввиду, как все хорошо, или как все плохо? И потом, сильно хорошо — тоже не хорошо, а если очень плохо — так это уж совсем никуда.

Евгения оценила меня спокойным взглядом.

— Как все — это значит обыкновенно, без выпендрежа. Чтобы близкие и любимые люди были рядом и всегда могли быть близкими и любимыми.

Я подумал, что на сотню мудрецов, как всегда довольно простоты, а ещё я подумал, что женщина, способная вот так ответить, без подготовки и не задумываясь, заслуживает более детального изучения.

А изучать было что. Я успел за это время хорошенько её рассмотреть, она была не то, что бы красавицей, но достаточно привлекательной дамой с волнующими формами, подчёркнуто скрытыми за строгостью убранства. И естественно возникал вопрос, — а что же там за…. А так, как я человек любознательный, то назревала интрига, хотя, как Вы понимаете, дорогой читатель, первым делом пароходы.

— Я думаю, что любимым и близким людям, кроме любви и близости не мешало бы получать и немного материальных, т. е. более приземленных знаков внимания в виде денежек и прочее, и вот именно поэтому Одиссей должен отплыть за золотым руно.

Она метнула на меня быстрый и не очень приветливый взгляд, из чего я понял, что попал в молоко. Да, эта моя манера, о серьёзных вещах говорить легкомысленно, не всегда оправдана и не всеми принимается.

— Хотя кто знает, некоторые наверное предпочитают «рай в шалаше», здесь одной мерки быть не может — попытался я исправить ситуацию.

На этот раз взгляд стал помягче, Женя лениво потянулась и сказала:

— Вот-вот, а то привыкли всех баб за проституток держать, а мы ведь можем просто любить, не за деньги и регалии, а просто за красивые глаза — при этом она очень откровенно посмотрела на меня и долго не отводила взгляд, пока это стало совсем уж неудобно.

События разворачивались стремительно, а я ведь ещё не успел узнать каким образом и с кем она может меня познакомить. Теперь, похоже, надо было менять тактику, с женщинами так всегда, одно неосторожное слово и всё сначала. Спроси я сейчас, после такого недвусмысленного намека и взгляда, вместо «можно ли мне Вас проводить», про то, как и чем она может мне помочь уйти в море с глаз долой, как тут же может быть агрессивный выпад. Да, восток дело тонкое. Но я то тёртый калач, не стану больше трогать сегодня этот вопрос.

Тем более, что всерьёз надвигалась совсем другая, не менее захватывающая тема с волнующим дыханием, и испепеляющими глазами и я конечно же был не против продолжения и полного раскрытия всех аспектов этой темы.

— Ну что ж, мне пора — сказала Женя, время уже не детское. Голос звучал звонко и в то же время, как-то отрешенно. Я глянул на Раису и она уловила моё настроение.

— Женя, ну что ты выдумываешь, уже поздно, да и чего ради тебе туда идти, у тебя что, семеро по лавкам? Оставайся у нас, позвони, что у меня заночуешь, хочешь, я сама позвоню?

— Ну как ты себе это представляешь, Рая? Где, да и чего ради, ещё совсем даже не поздно.

— Найдем где постелить, посидим ещё, поговорим, душевно ведь время проводим, разве не так?

— Так то оно так, но перетакивать не будем, меня, если что, Юрий проводит, я думаю, он волков не боится.

— Да, зубов я не боюсь — сказал, а сам подумал, что слава богу она не поняла мой быстрый шуточный ответ, всё-таки язык мой — враг мой.

Мы ещё немного выпили, никто уже ни на чём не настаивал и вскоре мы с Женей вышли на улицу, где было ещё совсем светло для этого времени суток по украинским меркам и не совсем тепло для этого времени года всё по тем же меркам.

— Ну что, Юра, я беру Вас под руку и мы, не спеша, проходим несколько кварталов, думаю, что такси нам сейчас ни к чему.

— Если честно, я надеялся на романтическое приключение, ну или что-нибудь подобное. А тут так прозаично всё может закончиться, Женя, Вы что, смерти моей хотите, я имею ввиду смерти от скуки и нетерпения.

— А что же Вам так не терпится, Юрий? Чего Вы так страстно желаете?

— Я мог бы огласить весь список, но начну с малого. Во-первых — я хотел бы перехода на «ты» или время ещё не пришло?

— А что во-вторых? Ну, словом, интересно узнать весь спектр интересов.

— Боюсь показаться таким же откровенным и непосредственным, как поручик Ржевский, но прежде всего в этот спектр входит твоя очаровательная особа и в этой связи я должен придумать, чем тебя заинтересовать, чтобы не отпустить прямо сейчас, тем более, ты ещё не придумала, как от меня отвязаться.

Она рассмеялась и, сжав мне локоть, притворно влюблено глянула на меня, ничего не ответив.

Да, эта девочка охмурять обучена — подумал я, а вслух сказал, что совсем не знаю города и даже не предполагаю, куда можно было бы её отвести, чтобы совсем не возникало желания идти домой.

— Не надо, Юра, вернее не сегодня, это только Раиса считает, что я вдова, почти…. Хотя мой почти умерший муж так не думает, да и дети хоть и не совсем взрослые, но тоже имеют на этот счёт своё мнение.

Я поймал себя на том, что ни разу за весь вечер не спросил о том, как она живет, где работает, как проводит время, не хотел быть слишком назойливым и любопытным, а получилось как-то даже не учтиво. Об этом я ей и сказал, добавив, что все эти вопросы хотел задать наедине. Она грустно улыбнулась.

А что тут рассказывать, ничего особенного, всё, как у всех. У меня двое дочерей, одной семнадцать, другой пятнадцать, муж — объелся груш. Короче говоря, родилась, крестилась, училась, женилась, умерла.

Я быстро прикоснулся к ней чуть выше живота, на грани дозволенного и сказал:

— По-моему живая ещё, слышно, как сердце бьется — и не почувствовав протеста, поднял руку ещё выше на грудь, рискуя получить какую-нибудь неприятность в виде пощечины моральной или даже физической. Она с большой задержкой, явно смакуя момент, убрала мою руку из уютного нежного углубления и сказала незлобно, как-то даже доверчиво:

— Юра, я не шлюха. Хоть ты мне и нравишься, но я не стану крысятничать, ведь у тебя дома семья и приехал ты сюда, как я понимаю, не за тем, чтобы меня по кабакам водить, а что б как-то эту семью содержать. Знаю, что в море людей гонит не благополучие и комфорт, а безнадёга и безденежье, так что сойди с ковра и пошли пить кофе, вот в это маленькое кафе, надеюсь, что здесь мне не встретиться никто из знакомых или доброжелателей, хотя, мало я кому чего должна.

Меня не очень устраивал переход на чисто дружеские интонации, но это лучшее из того, что можно было тогда придумать, учитывая мое шаткое финансовое положение.

— Я бы хотел подробнее остановиться на «хоть ты мне и нравишься», ты ведь так сказала — начал я опять разговор после того, как мы уселись в углу совсем пустынного и достаточно уютного зала, с неярким, интимным освещением и негромкой, хорошо подобранной музыкой на весьма изысканный вкус.

— Тебе совсем не интересно, с кем я могу поговорить на счёт твоих проблем?

Вот что значит опыт, проявляй больше интереса к женщине и она сделает всё, что тебе нужно, ну или почти всё, в который раз я убеждался в этой истине.

— Как не интересно, конечно интересно. Мне очень интересно, что ты можешь для меня сделать — улыбнувшись сказал я — подозреваю, что твои возможности не ограничиваются нужными знакомствами, но и распространяются на все сферы жизни, включая и её интимную составляющую. И конечно же меня не очень впечатлили твои выпады в сторону морали и солидарности со всеми покинутыми жёнами Земли. Нет, я конечно же уважаю твои принципы, но отказываться от такой красивой и, не побоюсь этого слова, лакомой женщины, не хочу и не буду, хоть убей.

Да, сказано было тоже на грани фола, очень уж борзо, но действовать надо было стремительно, лавинообразно.

— И убью, всенепременно! В постели до смерти заморю! — смеясь, ответила Женя.

Похоже, такая тактика привела к успеху, теперь дело за малым, на этом этапе нужна маленькая пауза, буквально один день, если женщина взрослая и один час, если совсем молодая девушка.

Мы выпили кофе, съели мороженное. На прощанье успели даже поцеловаться, в полумраке нас никто не видел, да и посетителей кроме нас было всего трое, пьяные в хлам девочки, в другом конце зала.

Дело шло к расставанию, Женя засобиралась домой, под самый занавес она пообещала завтра назначить встречу со своей подругой Тамарой Никифоровной — директором компании, которая отправляет моряков на суда.

— Да, кстати, если ты с Тамарой будешь вести себя так же фривольно, то я тебя очень больно зарежу.

— Тогда у меня ещё один вопросик — где тут у вас можно купить недорогую кольчужку? — Женя рассмеялась.

Выйдя на улицу, мы остановили такси прямо у дверей кафе и пожирая друг друга страстными взглядами, расстались.

Да, день удался — это последнее, о чём я подумал ложась в постель, оказывается не так много надо человеку, всего лишь надежду, хотя много это или мало — вопрос совсем уж риторический.