Ребенок от предателя

Ксения Богда, 2023

Я считала нас с Лешей семьей, носила его ребенка, а потом он пропал. Через четыре года я встретила бывшего случайно, он был женат и его жена была беременна.Леша сделал вид, что не помнит меня… а меня это устроило. Но мы не смогли справиться с тем, что нас тянуло друг к другу.

Глава 5

Рядом со мной тормозит уже знакомая машина.

— Знак забыл забрать, — Лешин голос не добавляет спокойствия, — а тебя че, одну оставили, что ли? С разбитой тачкой?

И это меня добивает. Громко шмыгаю. Пока по лицу катятся слезы, начинаю скулить. Киваю.

— Ну ни хрена ж. Ты где такого мужика откопала?

А я ничего не могу ответить, только некрасиво всхлипываю и вытираю слезы.

— Так, ну-ка в руки себя взяла, — рявкает Леша, встряхивая меня, — чего ты ревешь?

— Я не знаю, что мне делать, — перед глазами плывёт, и лицо Леши превращается в размытое пятно.

Шумный выдох.

— Номер эвакуатора есть?

Мотаю головой. Леша громко цыкает.

— Что ж мне с тобой делать? Не бросать же, как твой мужик.

Жалит словами по самолюбию.

Звонит кому-то. Я слышу, как он договаривается с эвакуатором.

— Двадцать минут, ага, понял. Не, тачка не на ходу. Да тут шаровую вырвало, ещё и в аварию. Ага, трешка, ясно. Устраивает, благодарочка.

А вот сейчас я узнаю прежнего Лешу. Он обычно так и общался со многими. Как свой…

— Спасибо, — вытираю нескончаемые слезы.

— Спасибо в карман не положишь.

Хлопаю глазами.

— Могу заплатить.

Леша запрокидывает голову и начинает хохотать.

— Да я и сам могу заплатить.

Прикусываю губу. Да уж, глупость сморозила. Бизнес Леши же никуда не делся, и он не перестал быть очень состоятельным.

— Я могу и сама дождаться, — предпринимаю попытку освободить Лешу от своего общества.

— Ага, чтобы ты разревелась, когда твою тачку надо будет затаскивать на эвакуатор. Я уж подожду. Побуду рыцарем.

Давлюсь от этой фразы.

— А жена не будет против, что вы вызываетесь стать рыцарем для другой женщины?

Черт, мне очень больно произносить такое. Потому что я привыкла считать Лешу своим и за четыре года не смирилась, что он ушел к другой. Выбрал другую.

Но… нужно постоянно напоминать себе, что это мое прошлое…

Пока Леша со мной ждет, ему кто-то бесконечно звонит. Он почти все время решает какие-то вопросы, а меня это очень устраивает. Можно молча пялиться в асфальт и не отвечать на вопросы. Не поддерживать беседу ради вежливости.

— О, а вот и наш спаситель.

Леша помогает загрузить машину, пока я слежу за его уверенными движениями. Больно… больно понимать, что этот мужчина больше не мой. Не со мной, и не решит вот так другие проблемы.

— Чего встала? — щелкает перед носом пальцами. — Садись в машину.

Кивает на свой серебристый внедорожник.

— Э-э-э… зачем? — непонимающе хлопаю глазами.

— А как ты собираешься показывать, куда машину тащить? Быстро, я и так задержался, — уже резче рявкает.

Не рискую спорить и тянусь к задней двери.

— Хозяйка, куда ехать-то? — выглядывает водитель эвакуатора из окна и кивает на дорогу.

Теряюсь. Смотрю беспомощно на Лешу, он закатывает глаза.

— Вперед садись! Сзади чемоданы, некогда выгружать.

Не спорю, молча усаживаюсь на сидение и пристегиваю ремень безопасности.

— Ну так куда? — Леша поворачивается ко мне и вопросительно выгибает бровь.

Точно не ко мне домой. Я не хочу, чтобы Леша знал, где мы с Кириллом живем. Я не думаю, что он будет искать встречи со мной, но лучше перестраховаться.

— Наверное, на станцию обслуживания? — закусываю губу. — Но я, если честно, не знаю хороших.

Ну почему я рядом с ним ощущаю себя какой-то недоразвитой? Идиоткой… Да и вот эти его снисходительные взгляды и закатывания глаз просто бесят.

— Ладно, отвезу к клиенту, у него какая-то сеть этих станций. Думаю, он поможет. Попрошу, — и тон такой благосклонный, чтоб его.

Вот как он может одним словом опустить человека? Как?

— Благодарю, — не скрываю в голосе ехидство.

Никогда я не была рядом с ним жертвой, и сейчас не стану. Пусть смирится, что не все готовы заглядывать ему в рот и терпеть его выпады.

Леша качает головой и трогается с места.

— Вот объясни мне, как ты, такая беспомощная, ребенка растишь? Где, вообще, его отец и почему он не решает твоих проблем? — ошарашивает меня вопросами.

Таращусь перед собой. Кусаю до боли нижнюю губу, только бы не сказать ему правду. А то я могу сейчас, меня переполняет возмущение.

Да какое он право имеет такое мне предъявлять?

Набираю полные легкие воздуха и с шумом выдыхаю.

— А почему вы, мужики, считаете, что девушка без вас и дышать не сможет? А? Что за первобытные стереотипы?

Леша запрокидывает голову и начинает хохотать. И его смех током проносится по телу. Вызывает отклик, воспоминания. Когда мы вместе были, когда вот так же ездили куда-то и он шутил.

— Да потому что это реально так. Вон, — кивает на зеркало заднего вида, — даже с эвакуатором не смогла решить вопрос. А тут целый ребенок.

Приказываю себе успокоиться и не вестись на провокации Леши. Вдыхаю.

— Ну, знаете, не вам меня учить, как мне ребенка поднимать. О своем подумайте лучше.

— А что с моим не так? — бросает на меня быстрый взгляд.

Я его ощущаю по вспыхнувшей щеке. Боже, да я до сих пор реагирую на секунды внимания, которые он мне дарит. И плевать мое сердце хотело, что он ушел, что не помнит меня вообще и не знает о нашем ребенке.

— Он скоро появится, — стараюсь не сильно скалиться, но не получается.

Меня задели его слова.

— И вообще, если я один раз недосмотрела за ребенком и наткнулась на вас, это не значит, что такие случаи у нас постоянно. Это ребенок, и он может двигаться очень быстро, знаете ли.

— Ну как я могу знать, у меня же ещё нет детей, — язвит мой бывший муж, — и логики у меня тоже, видимо, нет.

Очень хочется зарычать от его непрошибаемости.

— Давайте лучше следить за дорогой и не оценивать друг друга как родителей. Я вас не просила читать мне лекции о родительских обязанностях.

— Отлично, — бурчит Леша и утыкается в дорогу.

Смотрю в зеркало и выдыхаю, замечая, что эвакуатор не отстает.

Леша с одним из работников сервиса помогают эвакуатору сгрузить мою машину. Я в это время нервно кусаю ногти и ловлю отходняки после аварии и встречи с бывшим. И до меня доходит, что я могу вообще быть не в состоянии заплатить за ремонт машины и остаться без колес.

— О, в вас тоже приехали? — мастер замечает царапину на бампере Лешиной машины.

Мужчина хмыкает и смотрит в мою сторону.

— Ага, девушка и приехала. А я не смог бросить её на произвол судьбы и привез к вам.

Я решаю вмешаться в их милую беседу и делаю уверенный шаг к мастеру.

— Извините, что вмешиваюсь. Когда вы сможете мне сказать стоимость вашей работы?

Мужчина в рабочей одежде задумчиво почесывает подбородок.

— Так, ну у нас тут пока есть заказы срочные. Вам как срочно?

Поднимаю руки и мотаю головой.

— Мне вообще не срочно. Я подожду.

Мастер кивает и смотрит в сторону Леши, как будто ждет подтверждения моих слов. Бывший только равнодушно дергает плечом и достает телефон, полностью абстрагируясь от нашей беседы.

— Давайте вы номер оставите, и мы вам сообщим, когда определимся по перечню работ.

— Отлично, — достаю визитку, чтобы не диктовать номер.

— Ну все, Вероника, тогда на созвоне. Тачку оставляйте, мы сами её перетянем, если что.

Протягивает руку, и я не сразу понимаю, что от меня требуется.

— Ключи, Ве-ро-ни-ка, — тут же раздается низкий голос над ухом.

Ну точно, он считает меня идиоткой и поэтому постоянно пытается подсказать. Прикрываю глаза на секундочку и отдаю мастеру ключи от машины.

— Вы вроде бы торопились, — обращаюсь к застывшему у машины Леше.

Он дергает бровью и облокачивается на открытую дверь. Встречаюсь взглядом с холодными глазами, и этот холод моментально под кожу пробирается. Замораживает.

— Да вот жду, а то ты же ещё куда-нибудь вляпаться можешь. Везунчик прям по жизни.

Скриплю зубами и утыкаюсь в телефон. Мне нужно отсюда выбираться. Подальше от Леши и от всего, что с ним связано.

Вбиваю адреса и подавляю стон, когда идет поиск машины. Вокруг нет ни одного такси, и это вгоняет меня в уныние.

И тут меня окончательно добивает звонок воспитателя из сада. Рука с мобильником дергается. Приходится стиснуть сильнее кулак, чтоб не выронить трубку.

— Боже, что ещё? — Принимаю вызов. — Слушаю.

Очень хочется скрестить пальцы, как в детстве, когда мы верили, что именно скрещенные пальцы спасают от неприятностей. Делаю вдох.

— Вероника Павловна, здравствуйте. Вас беспокоят из садика Кирюши.

— Да, Наталья Владимировна, слушаю вас.

Воспитательница откашливается, и от этой заминки перед глазами начинает плыть.

— Дело в том, что у Кирюши началась рвота. Он жалуется на боли в животе. Он неважно себя чувствует, не могли бы вы подъехать и забрать его домой?

Внутри все обмирает. Тело сковывает от страха за ребенка. Перед глазами начинают вспыхивать красные пятна, а в голове настойчиво внутренний голос твердит, что надо действовать! Хоть как-то.

— Какая рвота? Утром же все прекрасно было.

— Да, я понимаю, — начинает оправдываться воспитатель, — но я не просто так прошу его забрать.

— Конечно, да, — провожу прохладной ладонью по лбу и зажмуриваюсь, — я скоро приеду, Наталья Владимировна.

Отключаю вызов и открываю свернутое приложение такси. Но машина так и не найдена, а во мне постепенно поднимается паника. Потому что мы в какой-то промзоне и здесь не катаются маршрутки с автобусами.

Кручу головой, взглядом цепляюсь за фигуру Леши. Он выгибает бровь, когда мы встречаемся глазами.

— Помочь?

А разве у меня есть выбор, когда на кону здоровье ребенка?!

Сглатываю и пытаюсь собрать волю в кулак, чтобы опять обратиться к Леше за помощью. Напоминаю себе, что это ради ребенка, а не потому, что мне просто хочется побыть с ним.

Подхожу, преодолевая жуткую неуверенность. Леша внимательно следит за каждым моим шагом, и его голубые глаза заставляют меня ежиться.

Прокашливаюсь.

— Не могли бы вы подбросить меня до остановки? У меня сыну плохо стало, — от последней фразы язык немеет и внутри все болезненно сжимается.

— Что с ним? — с лица Леши слетает самодовольство.

Пожимаю плечами.

— Позвонили из сада и сказали, что ему плохо. Мне нужно как можно быстрее…

— Садись давай, — скрывается в салоне.

Быстро усаживаюсь и цепляюсь за ремень. Мы срываемся с места так быстро, что меня вжимает в переднее сидение.

— Чего ты трясешься? Нормально все будет с пацаном.

Удивленно моргаю. Это он так пытается меня успокоить? Сжимаю в руках сумочку.

— Спасибо, — прикусываю ноготь большого пальца, а сама слежу за дорогой.

Так хоть могу абстрагироваться от всего, что происходит вокруг. И от того, что Леша сидит рядом, и от того, что там Кирюша один и ему страшно.

Быстрый взгляд на меня.

— За что?

Откидываю голову на сидение и прикрываю глаза.

— За то, что согласился подвезти.

Леша усмехается.

— Ну это вроде как в порядке вещей — помогать друг другу. Кто знает, может, и мне понадобится твоя помощь, — ловлю его кривую усмешку.

— У тебя есть животные?

Бывший муж дергает бровями.

— Не-а, была собака когда-то, но состарилась и умерла.

От этих слов внутри екает. Это он про Найду, его собаку, которой я в свое время помогала. Сглатываю плотный ком в глотке.

— Как звали? Собаку.

— Найда. Сенбернар, — на его лице появляется теплая улыбка.

— Зн… — осекаюсь и прикусываю язык.

Боже, надо быть осторожнее.

— Что? — поворачивает ко мне лицо.

— Говорю, сенбернар — очень классная порода, — выдавливаю улыбку, чтобы Леша не продолжал задавать вопросы.

Не уверена, что смогу быстро придумать что-то и переключить его на другую тему. У меня слишком сильно сейчас забит мозг состоянием здоровья сына, и разговор ещё и с его отцом я не перенесу точно.

— Так что с отцом?

Хмурюсь.

— Каким?

Леша фыркает.

— Ну сына твоего. Ты ж не от Святого Духа рожала.

Делаю глубокий вдох. Да уж, знал бы ты правду, ты бы был в шоке, Лешечка.

— Он нас бросил, когда я ещё беременная ходила и должна была рожать.

Лицо Леши вытягивается от удивления.

— Да ты прикалываешься? — сжимает руль до скрипа.

А я пытаюсь понять, что его так сильно задело. А ещё я замечаю, что у него на пальце нет обручального кольца. И это вышибает весь воздух из легких.

Какого черта?

— Хватит меня разводить, — он повторяется.

А мне приходится отреагировать на эту реплику.

— Нет, я на полном серьезе. Меня бросили, когда я была с пузом.

— Вот же судак.

Киваю.

— Ещё какой. Вот сюда, пожалуйста, — указываю путь.

Салон оглашает звонок, и я сначала думаю, что это мой телефон. Но потом соображаю, что я держу его в руке и звонят совсем не мне.

Леша достает телефон из панели и болезненно морщится. Смотрит в зеркало заднего вида, выдыхает.

— Извини, — бросает в мою сторону и проводит большим пальцем по экрану.

Сжимаю губы, когда из-под манжеты его рубашки выглядывает тату. Я помню её. Помню тот день, когда Лешка пришел ко мне и начал хвастаться ею. А я потом… ночью… целовала каждый её миллиметр.

Горло сжимает, и приходится прикрыть глаза, потому что перед ними начинает все плыть. Долбаные слезы, ещё их мне не хватало.

— Да, Вероник, — грохаюсь на землю, — я пока занят. Что? Что значит, тебя сегодня дома не будет?

Хоть уши закрывай, чтобы не слушать их разговор. Потому что каждый звук доставляет мне неимоверную боль.

Ведь это мне он должен был звонить… и звонил когда-то. Но предательский голос шепчет, что он в свое время выбрал не меня…

— А, к родителям поедешь. Хорошо. Нет, я не поеду с тобой, у меня другие планы. Ага, пока.

Пытаюсь понять, что меня смущает в разговоре Лёши с женой. Слишком сильная отстраненность. Словно два чужих человека? Со мной он совсем иначе выстраивал разговор. А тут никакой нежности.

Но это меня никак не касается.

Леша сбрасывает и откидывает телефон. И даже может показаться, что он чем-то разозлен.

— Если тебе нужно по делам ехать, то я не могу тебя задерживать. Тут до сада несколько остановок, я справлюсь.

— Нормально все, — мотает головой, — рули дальше.

Прикусываю на секунду губу и все же решаюсь сказать то, что меня сильно волнует. Не прощу себе, если не скажу.

— Тебя же ждет беременная жена.

Леша грубо усмехается и вперивает в меня холодный взгляд.

— А с чего ты взяла, что меня ждут?

Черт… понятия не имею, что ему ответить на это.

— А разве нет? — и не придумываю ничего лучше, чем ответить вопросом на вопрос.

Леша закатывает глаза и кивает куда-то за меня.

— Этот сад?

Резко оборачиваюсь.

— Да, он, спасибо ещё раз, — тянусь к ручке двери, но замираю, — как тебя отблагодарить за помощь?

Это фиговая затея! Очень фиговая затея!

Встречаемся глазами с Лешей, и я перестаю дышать. Словно в этот момент тают года, которые разделили нас с ним. Словно он прежний и помнит меня. И мне снова нужно приложить неимоверные усилия, чтобы не показать слез, которые уже подкрадываются к глазам. Сглатываю желчь, которая топит глотку, прикусываю щеку до боли.

А внутри молю, чтоб он меня узнал… вспомнил… признал.

— Пацана береги, — добивает меня Леша просьбой, и в улыбке показываются его белоснежные зубы.

Внутри меня что-то обрывается, умирает. Нет прошлого! Нет ничего, что нас связывало.

Кирилл для Леши всего лишь пацан.

— Да, конечно, — давлюсь улыбкой и выскакиваю из машины.