Дар прощения

Ксения Пашкова, 2023

Каково это – жить, неся на себе клеймо убийцы? Фотография Аделины то и дело мелькает в новостях и пестрит на обложках газет. И все потому, что она одна из тех, кому удалось спастись в игре на выживание. Перестав быть марионеткой в руках психопата, девушка попадает в водоворот, состоящий из травли, судебных разбирательств и самобичевания.Когда спустя три года после трагедии полиция обращается к ней за помощью, Ада даже не подозревает, что уже началась новая игра, а она сама является ключом к спасению угодивших в смертельную ловушку людей…

2 глава

Помню, как испугалась в самом начале, когда нас только повели в подвал.

Мы спускались в сопровождении охранников, держащих нас на прицеле, хотя никто не сопротивлялся и даже не думал бежать.

Я видела подобные фильмы и никогда не понимала, почему люди не кидаются в драку, как они могут безропотно подчиняться и совершенно не бороться за себя и свою жизнь. Но в тот день я вела себя точно так же. Хотя нет, даже хуже: сцепив перед собой руки, я шаркала в подвал, словно отправлялась на добровольную бойню.

В какой-то момент из-за слабости в дрожащих ногах я поскользнулась на середине лестницы и кубарем покатилась вниз, сбивая в кровь колени о края порожков. Долгое время я сожалела, что не сломала в том падении шею.

Охранник наблюдал за мной сверху, и уже тогда я ощущала его превосходство и власть над моей жизнью. Да и кем мы, игроки, в сущности, для них были? Валяющимися в ногах ничтожествами и не более того.

С трудом поднявшись на ноги, я все же смогла спуститься вниз и увидеть то, что ведущая игры назвала совершенством, доведенным до непревзойденного идеала.

В бетонные стены подвала были встроены кабинки, напоминающие по своим размерам лифт: шесть на одной стороне и семь — на противоположной. Рядом с двойными автоматическими дверьми закреплена панель с кнопкой для их открытия. Над каждой кабинкой висело электронное табло с именем игрока. Мой взгляд впился в эту красную светодиодную надпись"Аделина". Я смотрела на нее так долго, что пелена выступивших слез начала застилать глаза.

— Заходи, — велел охранник. Уже и не помню, какая у него была интонация. Но вряд ли сочувствующая. Мне следовало сразу понять, что никому из присутствующих нет до нас никакого дела.

После его приказа я осталась на месте, потому что не могла отвести взгляд от кресла с высокой спинкой в центре комнаты. Оборудованное ремнями, шлемом и зажимами для ног, с подведенными к местам крепления лодыжек и шлему электрическими контактами, начало которых шло от трансформатора, — оно внушало не просто страх, а животный ужас перед чем-то невообразимым и абсолютно неприменимым к реальности.

У меня открылся рот, и я отчетливо услышала, как стучат мои резко заболевшие зубы.

— Заходи, — уже громче повторил охранник.

Оказавшись внутри кабины, я сразу обнаружила большую кнопочную панель с именами всех игроков и небольшой экран прямо над ней. Чтобы понять, для чего она нужна, мне пришлось вспомнить услышанные из динамиков правила игры.

В игре тринадцать участников:

Граждане: самая мирная роль. Игровой ночью они сидят в кабинке и дрожат от страха в ожидании скорой кончины. Они выиграют, если избавятся от всех мафиози и маньяка путем дневного голосования.

Мафиози: плохие ребята с пушками в руках. Их цель — убить всех остальных и не быть разоблаченными комиссаром. Игровой ночью каждый из четырех мафиози должен выпустить по одной пуле в тело выбранной жертвы.

Комиссар: единственный, кто способен помочь команде граждан победить. Кабинки оборудованы специальной панелью с экраном и кнопками, на которых выбиты ваши имена. Игровой ночью комиссару необходимо нажать на имя того человека, чью роль узнают абсолютно все.

Доктор: еще один шанс для команды граждан. Аналогично комиссару выбирает любого игрока, которому будет оказана помощь нашими специалистами. Разумеется, если она ему действительно нужна и если он все еще жив.

Любовница/любовник: самая пикантная роль. Выбирает с кем провести игровую ночь, тем самым лишая возможности игрока сделать ночной ход. Может ходить к одному и тому же участнику только две ночи подряд.

Маньяк: играет сам за себя. Ему не на кого рассчитывать, он выиграет лишь в случае смерти всех остальных игроков. Его оружие — нож, которым ему предстоит расправляться со своими жертвами каждую игровую ночь.

Активные игроки ходят в следующей последовательности: любовница/любовник, комиссар, мафиози, маньяк, доктор.

Игровой день длится тридцать минут. Игровая ночь — шестьдесят.

Когда двери кабины захлопнулись, я вздрогнула от неожиданности. Хотелось перевести дыхание, но тут раздался громкий, противный, режущий слух, писк, исходящий от панели. Я взглянула на экранный текст. Посмотрела на него с тупостью в глазах и искренне пожалела, что умею читать. Потому что, не знай я букв, не умей я складывать их в слова, я бы никогда не узнала, какая именно у меня роль.

— Правильно понимаю, что в начале вы не понимали, что будет происходить дальше? — уточняет следователь, продолжая делать письменные заметки.

Я быстро киваю, раздраженная тем, что вынуждена пересказывать эту историю в сотый раз.

— При этом, у вас был опыт игры в мафию и…

— Не в такую мафию, — возможно, чересчур резко перебиваю его я.

— Верно, — кивает детектив, — ранее вы упоминали, что это некий сайт, онлайн версия мафии. Вы ведь там научились играть? Оттуда знаете все правила?

— В этой игре, — я киваю в сторону телефона, где продолжает идти трансляция из подвала, — совсем другие правила.

— Точно. Очередная вариация игры на выживание, — он вымученно улыбается. — Но вы же понимали, как сложно выиграть с вашей ролью, не так ли?

— В онлайн игре это возможно с помощью экстр и разных бонусов, но в реальности… очень маловероятно.

Шанс одержать победу, играя за маньяка, был так же мал, как шанс, что у ведущей игры Софии неожиданно случится инфаркт миокарда. Честно говоря, я так сильно дрожала после того, как увидела собственную роль, что удивилась, почему он не произошел у меня самой. Насколько сильно нужно испугаться, чтобы сердце не выдержало?

Тогда у меня впервые в жизни развилась клаустрофобия. Мне хотелось сорвать с себя одежду, только бы получить желаемый глоток воздуха. В горле першило, но как только я начинала кашлять, содержимое желудка в ту же секунду просилось наружу.

Я расстегнула две верхние пуговицы рубашки, обхватила руками шею и помассировала затылок, по которому струился пот. Я, словно юла, вертелась в поисках какой-то тайной спасательной кнопки. Вот бы другие знали, как тошно мне было от самой себя в те жалкие несколько секунд после осознания собственного положения. Как же так, думала я, всю жизнь потешаться над наивностью других, но оказаться в итоге куда более простодушной?

Еще до начала игры у меня появились раны, из которых сочилась кровь. Смотря на разбитые колени, я все отчетливее слышала одну невероятную, но простую истину в своей голове: я скоро умру. По-настоящему. Так, как умирают люди из новостей и газет, как умирают дальние родственники и знакомые друзей. Я так часто слышала о чьей-то смерти, даже не задумываясь, а каково это — умирать самой.

Я представляла, как за мной придет смерть с косой: у нее не будет лица, но я и без этого пойму, что на нем искривленная едкая ухмылка. Она не издаст ни звука, но я все равно услышу ее мерзкий самодовольный смех. Когда смерть протянет ко мне невидимые руки, я почувствую, как она вырывает длинными когтями душу из моего тела.

Но больше всего я боялась исчезнуть, ведь никто не знает, как это — когда нас нет…