Мистическая Москва. Тайна дома на набережной

Ксения Рождественская, 2014

Актрисе Маргарите Торовой повезло, она живет в самом центре Москвы в знаменитом Доме на Берсеньевской набережной, и вот уже третий месяц к ней в гости приходит… привидение. Женщина в панике и, кажется, сходит с ума. Тогда ее муж обращается за помощью к историку Александру Степанову, который уже разбирался в подобных удивительных случаях. Вместе со своей подругой Людмилой, офицером полиции, Саша берется за дело. Им непременно нужно выяснить, кто такая девушка в белом платье, с венком из ромашек на голове? И почему призрак преследует именно актрису Торову? А тем временем мистические события в Доме на набережной продолжаются – сначала одно, затем второе самоубийство, вскоре находят труп и третьей соседки Маргариты по проклятому дому. Все так необычно, так зыбко… Неужели здесь и правда бесчинствуют потусторонние силы?..

Глава 3

— Папочка, папа! — воскликнула Анна, едва отец переступил порог дома. — Ты мне очень нужен!

— И зачем же я тебе понадобился? — усмехнулся он.

— Мне нужно серьезно с тобой поговорить.

— Все потом, после ужина. Я очень устал и жутко проголодался.

Отец разделся и направился в ванную комнату. Аня побрела на кухню, чтобы помочь матери с ужином. Уже несколько часов она места себе не находила, дожидаясь возвращения отца. А того, как назло, все не было и не было. Мама уже стала бросать на дочку подозрительные взгляды, и Ане пришлось уйти в свою комнату. Вернее, в гостиную, которая на некоторое время стала ее прибежищем. Девушка чувствовала себя растерянной донельзя. И даже на практике у Вигорского сегодня была рассеянной и неловкой, чем вызвала недовольство руководителя.

— Фролова! — прикрикнул на нее хирург. — Что у вас сегодня в голове? Вы забыли продезинфицировать целую коробку инструментов!

— Простите, — пробормотала студентка. И, не в силах справиться с волнением, отпросилась пораньше.

Она расставляла тарелки, раскладывала вилки и ножи, а в голове постоянно звучали два слова: десятый подъезд. Мама взволнованно на нее поглядывала и, наконец не выдержав, спросила:

— Доча, у тебя все в порядке?

Аня пожала плечами и ничего не ответила. Как знать, все в порядке или нет? Лично у нее вроде бы никаких проблем нет. Пока. Но где гарантия, что их никогда не будет? И кто ей может дать такую гарантию?

— Так… Что у нас на ужин? — спросил отец, входя в столовую и потирая руки. — Надеюсь, хороший кусок мяса?

— Где ж его взять? — отозвалась его супруга. — До следующего пайка еще несколько дней.

— Жаль… — протянул мужчина. — Ладно, придется довольствоваться тем, что есть.

Отец придвинул к себе тарелку и с аппетитом принялся за еду. А Анне кусок в горло не лез. Она смотрела на папу и пыталась убедить себя, что все хорошо. Вовка просто глупо пошутил. Или поверил вранью нетрезвого Пашки Соболева. Мало ли что тот мог наболтать по пьяному делу! Все соседи, проживающие вместе с ее семьей, вполне приличные, милые люди. Никто из них не может оказаться доносчиком и тем более палачом. Да, да, Пашка все наврал, а Вовка и уши развесил. Нужно было искать другой источник информации, а не мутного Пашку, который вечно занят сам собой и создает вокруг себя такую таинственную атмосферу, что впору задуматься.

Аня не заметила, как съела все подчистую, так что мама одобрительно крякнула и даже погладила дочку по голове. Совсем как в детстве. Папа неторопливо выпил кофе, выкурил сигарету. И только после этого прошел в кабинет, поманив за собой Анну. Мама проводила их тоскливым взглядом и принялась убирать со стола.

— Ну, и о чем же ты хотела со мной поговорить?

Едва прозвучал в тишине кабинета этот вопрос отца, как вся Анина решительность куда-то пропала. Еще час назад девушка была уверена, что сможет напрямую спросить его обо всем, что ее гложет, теперь же была не в силах вымолвить ни слова.

— Смелее! — подбодрил он дочку.

— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотала Анна, отводя взгляд.

— А ты начни с самого главного.

— С главного? — Аня задумалась.

Отец ее не торопил. Он видел, что дочь серьезно озабочена, и терпеливо ждал, пока та соберется с мыслями.

— Папа, а правда, что в нашем доме живут доносчики и палачи, а между стенами есть тайный ход, находясь в котором сотрудники определенного отдела следят за жителями? — наконец выпалила Анна и в ожидании ответа замерла.

А отец буквально окаменел от ее вопроса. Впился взглядом в противоположную стену и крепко сжал ручки кресла, словно пытаясь найти в них опору.

— Так как, папа? — переспросила Аня.

По ее спине побежал неприятный холодок. Если до сего момента девушка надеялась, что жуткая новость, услышанная ею от Вовки, не более чем досужий вымысел, то теперь, уставившись в лицо отца, чувствовала, как в ней растет уверенность — это правда! Все. От первого до последнего слова.

— Кто тебе сказал? — глухим голосом произнес отец, по-прежнему глядя в стену.

— Неважно, — мотнула головой Анна. — Самое главное, что я знаю.

— Не стоит слушать кого попало, — сказал отец и попытался улыбнуться. Но улыбка вышла какой-то неестественной.

— Значит, ты считаешь, что тут нет ни капли правды?

— Если и есть, то мне об этом ничего не известно.

— Совсем ничего? — уточнила Аня.

— Так… доходили какие-то слухи, — уклончиво ответил бывший командарм и наконец-то посмотрел на дочь. — Людям делать нечего, вот и придумывают что ни попадя. Ты больше не общайся с этими «добрыми» людьми. Хорошо?

Анна кивнула.

— Вот и отлично, — неизвестно чему обрадовался отец. — А теперь беги, мне надо немного поразмышлять.

Девушка вышла из кабинета и медленно направилась в гостиную, ни на секунду не поверив словам отца. Тот знает, что происходит. Но почему-то не хочет ей говорить. Хотя как раз таки почему не хочет, Аня понимает: чтобы ее не волновать. Надеется, что неизвестность гораздо лучше горькой правды. Только папа ошибается. Будь у нее другой характер, она бы легко отбросила неприятную информацию в сторону. Но все дело в том, что Аня не привыкла получать половину. Она должна иметь все. В том числе и информацию. Отец точно знает, что происходит в их доме, и Анна тоже должна об этом узнать. Наверняка что-то может быть известно маме. Вот только захочет ли та с дочкой откровенничать?

— Мама, — тихо позвала девушка, входя на кухню.

Мать как раз домыла посуду и вытирала столовые приборы.

— Что? — удивленно обернулась она.

— Ты слышала что-нибудь о том, что в нашем обществе существуют доносчики и палачи?

— Ты о чем? — глухим голосом обронила женщина и выпустила из рук вилки.

— Говорят, многие из них живут в нашем доме, — продолжила Аня, буравя мать взглядом.

Та оторопело смотрела на дочь и не могла вымолвить ни слова.

— Так что, мама? — нетерпеливо переспросила Анна.

— Тебе лучше поговорить об этом с отцом, — наконец выговорила мама. — Я в политике ничего не понимаю.

— Но ведь это не политика. Это жизнь, в которой мы варимся!

— И все равно, я ничего не знаю. И знать не хочу! Меньше знаешь — крепче спишь. Слышала такую поговорку? — сорвалась на крик мама.

— Значит, ты не в курсе, — констатировала Аня и, вздохнув, отправилась в гостиную.

Теперь ей было ясно, что маме известно не меньше, чем папе. Но по какой-то причине ни тот, ни другая не хотят об этом говорить.

Девушка улеглась на диван и взяла в руки книгу по анатомии. Впервые в жизни она не понимала ни слова из того, что там написано. Пальцы безучастно листали странички с детальным изображением опорно-двигательного аппарата, но глаза смотрели будто сквозь знакомые рисунки. Тогда Анна отложила учебник в сторону и положила голову на подушку. Нужно подумать. Хорошо подумать!

Анна не понимала, почему ее так задела полученная информация. В конце концов, мало ли кем являются те или иные люди. Ей нет до них никакого дела. Пусть все дурные поступки останутся на их совести.

И тем не менее на сердце было очень неспокойно.

Анна еще немного поковырялась в своих мыслях и поняла, что ее волнуют вовсе не соседи, которые теоретически могут оказаться отступниками от простых законов человеческой совести. Нет, ее тревожит совсем другое. А что, если папа — ее любимый и дорогой папочка — причастен к этой гадости? И хотя Аня не в силах была поверить в вероятность такого поворота, червячок сомнения, поселившийся в ее голове, не переставал шептать: ведь за что-то им дали эту прекрасную квартиру! Очень хотелось бы верить, что за какие-то иные заслуги. Но пока она не получит подтверждения последнему, сомнения так и будут ее мучить.

Сон оборвался внезапно, как будто кто-то ее окликнул. Однако в комнате царила полная тишина. Аня заметила, что кто-то — мама или папа — позаботился укрыть ее одеялом и убрать учебник. Видимо, она заснула, пытаясь разобраться в своих мыслях. Стояла глубокая ночь. Во всяком случае, так подсказывали ощущения.

Девушка положила голову обратно на подушку, но сон пропал. Странное чувство надвигающейся опасности накатило с новой силой. Что такое происходит? Аня уже устала задавать себе этот вопрос. Но не задавать тоже не могла. Внезапно она приняла решение, встала с дивана и тихонько вышла из гостиной. В квартире было тихо. Слышно только, как тикают старые ходики — единственная вещь, которую при переезде сюда взяли с собой из барака.

Возле двери спальни родителей Анна остановилась и прислушалась. Ни звука. Тогда девушка осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Отец крепко спал, слегка похрапывая. Маминого лица не видно, но наверняка она тоже спокойно почивает. Видимо, никому, кроме Ани, нет дела до «несчастного» десятого подъезда.

Она прошла дальше по коридору и решительно вошла в свою комнату. Несмотря на то что папа выразил горячее желание переклеить обои, здесь пока все оставалось без изменений. То ли у отца руки не доходили, то ли причина совершенно в ином.

Аня остановилась посреди комнаты и замерла, не зная, зачем пришла сюда посреди ночи. Просто пришла, и все. Сейчас комната казалась ей пустой и какой-то чужой, хотя здесь по-прежнему находились милые ее сердцу безделушки и любимые книги.

Девушка постояла еще немного, ругая себя на чем свет стоит за глупую затею, затем развернулась и… Неожиданно в стену кто-то постучал. Вернее, она так решила. Первые несколько секунд сердце буквально выпрыгивало из груди. Аня начала задыхаться и едва не потеряла сознание от страха. Но через пару минут смогла взять себя в руки, немного успокоилась и прислушалась. Тишина. Причем такая, что уши ломит.

— Мерещится непонятно что… — тихонько пробормотала она, чтобы услышать свой голос, потому что тишина действовала ей на нервы. — Кто может стучать посреди ночи? Все нормальные люди спят. И в ходы между стенами я не верю. Это все выдумки Пашки Соболева.

Замолчав, она снова прислушалась. Но сколько ни напрягала слух, больше ничего так и не услышала. Постояв еще некоторое время, Аня подошла к стене и приникла щекой к холодной шершавой поверхности. И снова до нее не донеслось ни звука.

— Нервы… — пробормотала девушка и, оторвавшись от стены, торопливо вернулась в гостиную.

Аня не слышала, как за мрачным молчаливым камнем послышались крадущиеся шаги.

— Осторожнее, — шепотом произнес человек в черном. — Не нужно привлекать к себе внимание.

— Здесь очень узко, — пожаловался второй.

— Ничего, привыкнешь. Это поначалу кажется, что сложно, а потом начинаешь красться, как кошка.

— Во мне слишком много веса, чтобы сравнивать себя с кошкой, — хохотнул собеседник.

— Это ненадолго. Работа у нас нервная, поднять с постели могут в любое время дня и ночи. Так что с лишними килограммами придется поскорее расстаться.

— Не могу сказать, что последняя перспектива меня расстраивает!

— Самое главное, нервы береги. При нашей работе их много требуется.