Сбежавшая с собственной свадьбы, Антониетта возвращается на Сицилию, где все давно отреклись от нее. Она устраивается горничной в отель и впервые в жизни увлекается мужчиной – таинственным незнакомцем, который отнесся к ней по-доброму…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Влюбиться после свадьбы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 1
Шесть недель спустя
Антониетта проснулась задолго до зимнего сицилийского рассвета. Какое-то время она лежала в темной спальне маленького каменного коттеджа, прислушиваясь к шуму набегающих и разбивающихся о скалы волн. Этот шум должен был умиротворять, но Антониетта беспокоилась.
До Рождества остается две недели, и с тех пор, как она вернулась в деревню, отношения с семьей не изменились. По правде говоря, ситуация ухудшалась. На нее косились и бормотали вслед оскорбления всякий раз, когда она отваживалась войти в деревню. Когда она пошла в родительский дом, отец захлопнул дверь у нее перед носом.
И все же она заметила тоскливый взгляд матери, стоящей в коридоре. Словно она хотела что-то сказать дочери.
По этой причине Антониетта настаивала на общении с семьей.
Сильвестр женился и уехал из деревни, так что шансов столкнуться с ним не было. Ей нравилось гулять по пляжу и знакомым холмистым склонам. Работалось ей хорошо, коллеги были дружелюбными и благосклонными, а обучение первоклассным.
Приняв душ, она зашла в гардеробную, чтобы взять униформу. В «Оратории» Антониетта носит белую униформу, а сегодня она убирает номера в отеле «Старый монастырь», поэтому ей понадобится другая.
В шкафу висела обновка.
Да, Аврора действительно была прекрасной швеей. Вчера она прислала подруге алое платье. Однако Антониетте не хотелось его примерять. Платье было смелым и чувственным.
Она решила поторопиться. Скоро начнется ее смена.
Униформа была по-настоящему ошеломляющей: сшитая из персидской оранжевой ткани, она отлично сочеталась с оливковой кожей Антониетты. Антониетта не красилась ни на работе, ни во время отдыха, поэтому подготовка не заняла много времени. Она затянула волосы в аккуратный хвост, надела жакет и пошла к монастырю.
Ее маленький коттедж стоял довольно далеко от главного здания. Но прогулка была приятной: небо стало темно-синим, звезд не было видно, а со Средиземного моря дул свежий соленый бриз.
В «Старом монастыре» уже началась суета.
Пара джентльменов в темных деловых костюмах прогуливалась по периметру здания, и главный консьерж Пино выглядел как щеголь, тепло приветствуя ее.
— Доброе утро, Антониетта!
— Доброе утро, Пино! — ответила она.
— У нас новый постоялец.
В отеле было много гостей, но, судя по количеству охраны, новый постоялец — крайне важная персона.
Пино любил посплетничать.
— Надо называть его синьором Луи Дюпоном. На самом деле он…
Антониетта прервала его. Она обожала Пино и всегда приходила раньше, чтобы поболтать с ним. Пино недавно потерял свою любимую жену — сорокалетнюю Розу, и только работа помогала ему не свихнуться. Но, учитывая, что Антониетта — основной объект сплетен в деревне, она отказалась участвовать в них сейчас.
— Если он хочет, чтобы к нему обращались именно так, то для меня этого достаточно.
— Логично. — Пино внимательно посмотрел на нее. — Как дела, Антониетта?
— Помаленьку, — сказала она, тронутая его заботой. — А у тебя?
— Я не жду Рождества. Роза всегда делала его особенным. Это было ее любимое время года.
— Что будешь делать? Поедешь к дочке?
— Нет, в этом году она с мужем поедет к его родне, а я сказал Франческе, что буду работать. Я решил, что лучше работать, чем торчать дома одному. А как у тебя с твоими родителями?
— Никак, — призналась Антониетта. — Я заходила к ним несколько раз, но они отказываются говорить со мной. А поездки в деревню меня доконали. Судя по всему, я здесь никому не нужна.
— Неправда, — сказал Пино. — Не все Риччи одинаковы. Все наладится.
— Когда мне исполнится сто лет!
Они обменялись усмешками. Оба слишком хорошо знали, что обиды в Силибри долго не забываются.
— Ты отлично работаешь, — заметил Пино.
— Да!
Курсы массажистов, на которых она обучалась, были главной причиной, по которой Антониетта осталась в деревне, хотя семья ее отвергала. Работая горничной и обучаясь на массажистку, она все сильнее влюблялась в свои занятия. Работа в «Старом монастыре» сильно отличалась от работы в барах и кафе Франции. Антониетта предпочитала спокойную природу Силибри римской суете.
— Работа — мое спасение, — призналась она.
— И мое, — согласился Пино.
Войдя в мягко освещенный вестибюль, она вдохнула хвойный аромат. Помимо потрясающей елки, украшенной цитрусами, там не было никаких других рождественских украшений. Как заметил Нико, многие постояльцы не хотели праздновать Рождество и не нуждались в постоянном напоминании о нем, но упрямая Аврора настояла на том, чтобы в отеле поставили елку.
Оставив свои вещи в комнате для персонала, она отправилась на инструктаж к главной горничной Марии.
Местный менеджер Франческа тоже пришла рано. Горничные сообщили ей, что новый постоялец только что поселился в люксе «Август» — лучшем номере отеля.
— У меня еще нет его фото, — сказала Мария.
Его фотографию покажут всему персоналу, чтобы постояльца узнавали и относились к нему должным образом.
— Синьору Дюпону следует уделять особое внимание, — прибавила Франческа. — Если возникнут проблемы, вы должны сообщать о них непосредственно мне.
«Ах, так вот почему она пришла на работу так рано!» — подумала Антониетта. Она хорошо знала Франческу. Антониетта любила ее, но, поскольку Франческа была близкой подругой ее матери, между ними чувствовалась настороженность.
— Антониетта, сегодня ты будешь работать в «Августе», — произнесла Мария. — Когда будешь не занята, помоги Кики в других люксах. Но синьор Дюпон всегда в приоритете.
Антониетта удивилась тому, как быстро она продвинулась по служебной лестнице. Теперь ей регулярно поручали заботу о самых важных постояльцах, а Франческа сказала ей, что она идеально подходит для этой роли.
Номера люкс «Август», «Звездный свет» и «Замок» были по-настоящему роскошными, в них останавливались и члены королевской семьи, и рок-звезды, а также кинозвезды.
Антониетта идеально подходила для работы в этих люксах благодаря своему характеру. У нее достаточно собственных проблем, поэтому она не станет копаться в чужих. И ее невозможно удивить ни известностью, ни титулом. От нее требовалось только вежливое отношение. Она была вежлива с постояльцами, хоть и немного сдержанна, но свою работу выполняла тихо и хорошо.
Наконец Франческа отвела Антониетту в сторону и сообщила немного больше информации.
— Синьор Дюпон отказался от услуг дворецкого. Он заявил, что хочет уединения, и его не надо беспокоить по пустякам. Ты должна выбрать самое удобное для него время обслуживания его номера. — Кроме того, синьору Дюпону может понадобиться помощь, чтобы встать с постели. Если он…
— Я не нянька, — прервала ее Антониетта.
— Я знаю. — Франческа натянуто улыбнулась угрюмой горничной. — У синьора Дюпона есть медсестра, хотя он настаивает на том, что она ему не нужна. Если ему потребуется помощь медсестры, ее можно вызвать. Предупреждаю, что он весь в синяках, поэтому не удивляйся.
— Ладно.
— Антониетта, мне, наверное, не стоит говорить тебе, кто он, но…
— Тогда не говорите, — сказала Антониетта.
Для нее это действительно не проблема. Она не сплетничает и не слушает сплетни. Персонал отеля замечательный. Пресса ни о чем не узнает. Именно поэтому в этом отеле так много эксклюзивных постояльцев.
С такой же вежливостью к постояльцам отеля относились и в деревне. Местные жители заботились о своих гостях, как о родственниках.
— Я не хочу знать его настоящее имя, Франческа, — произнесла Антониетта. — Скажите только то, что мне надо знать.
— Ну, у него своя служба безопасности, и тебе придется показывать охранникам удостоверение личности. Он забронировал люкс до сочельника. Хотя я сомневаюсь, что он продержится здесь так долго.
— Он умирает? — Антониетта нахмурилась.
— Нет! — Франческа рассмеялась. — Я имела в виду, что ему станет скучно. Он хочет, чтобы кофе ему приносили ровно в семь утра.
— Тогда мне лучше поторопиться.
Они обе пошли на кухню.
— Я только что составила график работы на праздники, — сказала Франческа. — И я хочу, чтобы ты работала в Рождество с самого утра.
Антониетта остановилась как вкопанная и уже собиралась открыть рот, чтобы возразить, но Франческа повернулась и посмотрела на нее почти с сочувствием. Антониетта поняла, что Франческа не просто так заставляет ее работать в Рождество. Мать Антониетты, должно быть, сказала подруге, что ее дочь не пригласят на семейные торжества.
— Лучше работать, чем сидеть одной в коттедже, — сказала Франческа. — Я тоже буду работать. И Пино с Кики.
«Все одинокие сердца будут работать в Рождество», — грустно подумала Антониетта.
— Я тоже работаю в Рождество, — произнес Тони — очень дородный шеф-повар, что только подтвердило мысль Антониетты.
Тони был женат на своей работе и вкладывал душу в еду, сегодня утром тоже. Для нового постояльца он приготовил большой серебряный кофейник, сливки и сахар, а также выпечку, хлеб, мясную и сырную нарезку и фрукты. Все повара, и особенно Тони, добавляли в каждое блюдо нотки сицилийской кухни.
— Тони, — заметила Антониетта, — он заказал только кофе, а ты приготовил пир.
— Он гость. — Тони пожал плечами.
— И он крупный мужчина! — Франческа широко развела руки в стороны. — Очень крупный.
В Силибри всегда питались очень сытно: даже в самом бедном доме к кофе подавали печенье и пиццу. Спорить было бессмысленно, поэтому Антониетта покатила тележку с едой к лифту.
В «Старом монастыре», хотя отель по-прежнему выглядел древним, были все современные удобства. Антониетта часто видела, как гости удивленно моргали, заходя за каменную перегородку и шагая к скромному лифту.
Она поднялась на лифте на верхний этаж и на мгновение прижалась к стене, размышляя над словами Франчески. Пора признать, что семья просто не хочет с ней знаться. Надо смириться.
Может, ей вернуться во Францию? Или в Рим?
Но она не чувствовала себя дома ни там ни там. Кроме того, ей надо окончить курсы массажистов.
Увидев свое отражение в зеркале, она выпрямилась и упрекнула себя. Постоялец не виноват в том, что она загрустила. Сделав радостное лицо, она покатила тележку мимо «Звездного света» к «Августу».
У двери люкса стоял мужчина в деловом костюме. Она и раньше знала, что гости приезжают с охранниками, но такого количества охраны в отеле не было никогда.
Охранник был не совсем дружелюбен, но, не сказав ни слова, посмотрел на фотографию на ее бейджике, взглянул на лицо Антониетты, шагнул в сторону и пропустил ее внутрь.
Она осторожно постучала в большую деревянную дверь. Ответа не последовало, поэтому, как ее учили, Антониетта вошла при помощи ключа-карты. Оказавшись внутри, она включила боковой свет и покатила тележку через тускло освещенную гостиную в главную спальню. Потом опять тихонько постучала в дверь.
Никакого ответа.
Постучав еще раз, она осторожно открыла дверь.
— Синьор Дюпон?
Ответа снова не последовало, и, хотя в комнате было темно, Антониетта поняла, что постоялец спит. Его дыхание было глубоким и ровным. Судя по очертаниям его тела, он лежал на животе в большой кровати с балдахином, накрывшись простыней.
— Я принесла вам кофе, — тихо сказала Антониетта. — Мне открыть шторы? Солнце вот-вот взойдет.
— Да, — сонно ответил он и пошевелился в постели.
Антониетта подошла к шторам, открыть которые было непросто. Окна были огромными, а темные бархатные шторы тяжелыми. Тянуть обеими руками за шнур было все равно что раздвигать занавес в театре перед спектаклем.
«Август» был ее любимым номером люкс, он занимал целое крыло «Старого монастыря», из его окон открывались панорамные виды. Из гостиной был виден океан, а из столовой — долина. Из окон главной спальни можно было посмотреть на руины древнего храма.
Антониетта взглянула в окно. Красные лучи солнца растянулись по небу, океан словно ласкался с восходящим солнцем. Она подумала, что готова вечно смотреть на эту красоту. Однако сейчас не время наслаждаться рассветом.
Антониетта обернулась и слегка вздрогнула, впервые увидев постояльца.
Он оказался не таким, каким она представляла его по описанию Франчески. Она ожидала увидеть стареющего, прикованного к постели и довольно крупного мужчину. И хотя он был действительно крупным, его было нельзя назвать тучным. Мужчина был очень рослым, широкоплечим и мускулистым.
Ему было около тридцати лет.
Однако Франческа правильно сделала, предупредив Антониетту о синяках: алые и черные кровоподтеки покрывали его руки, грудь и глаз, его верхняя губа опухла. У синьора Дюпона, или как там его звали на самом деле, были густые черные волосы, взлохмаченные и с запекшейся кровью. Ей стало немного любопытно, что случилось с постояльцем.
— Не надо было открывать, — сказал синьор Дюпон, и она догадалась, что он имеет в виду солнце. Он прикрывал глаза, пытаясь сесть в постели.
— Я могу задернуть шторы, — предложила Антониетта.
— Нет, не надо.
«Скоро я привыкну к яркому свету», — подумал Раф, хотя от боли у него пульсировало в ушах. В его мозгу снова и снова всплывали обрывки воспоминаний. Он отлично понимал, что его падение было серьезным.
Раф не боялся умирать. Однако он знал, какую печаль и хаос оставит после своей смерти, поэтому старался выжить. Он не забыл ужас на лицах своих телохранителей и панику вокруг него.
— Налить вам кофе, синьор Дюпон?
На мгновение он задумался, с кем она разговаривает. Потом вспомнил.
Он назвался чужим именем. Охрана делала все, чтобы о катастрофе никто не узнал.
Раф кивнул и посмотрел, как служанка наливает ему кофе. Как только она сняла с подноса салфетку, он услышал сладкий запах хлеба и выпечки. Его затошнило.
— Я просил только кофе.
— Вы в Силибри, — ответила она. — У нас не подают только кофе.
— Пожалуйста, скажите шеф-повару, чтобы он правильно истолковывал мои заказы, — отрезал Раф.
— Я передам.
— Уходите и заберите с собой тележку. — Он махнул рукой.
— Как скажете. — Антониетта была рада уйти. — Когда мне вернуться и убрать ваш номер, синьор Дюпон?
— Пожалуйста! — рявкнул он и с упреком уставился на нее мрачными глазами. — Не называйте меня так снова. Зовите меня по имени.
— Хорошо. — Антониетта почувствовала нервную дрожь в животе, и не от угрюмости постояльца, а от вида его темно-голубых глаз. — Как вас зовут?
— Луи… Раф! — отрезал он, потом смягчился. Горничная не виновата, что его имя тщательно скрывается. — И я не хочу, чтобы мой номер обслуживался. Просто застелите мою постель, пока я пью кофе.
Он попытался вылезти из кровати, но у него закружилась голова. Он сел в прикроватное кресло и обхватил голову руками. Его кожа стала серой.
Антониетта подумала, что его надо отвезти в больницу.
— Вам помочь? — спросила она.
— Я сам, — огрызнулся он.
— Мне вызвать медсестру, чтобы она помогла вам встать?
Он поднял голову и посмотрел на Антониетту. Она была почти уверена, что он улыбнулся. Но потом выражение его лица снова стало суровым.
— Мне не нужна медсестра. И не надо менять постельное белье. Просто уходите.
Его тон был по-прежнему резким, но Антониетта не обиделась. Ей стало понятно, что Луи — вернее, Раф — ненавидит, когда его видят слабым. Одной рукой он крепко держался за прикроватную тумбочку, а другой — за матрас. Судя по всему, ему хотелось побыть одному.
— Мне зайти позже?
— Нет. — Он покачал головой и поморщился от боли. — Я не желаю, чтобы сегодня меня беспокоили. Сообщите об этом всем.
— Хорошо.
— И закройте шторы.
Слушая, как он разговаривает, Антониетта поняла, что этот мужчина не итальянец. В его итальянском языке слышался французский акцент, который она так любила.
Антониетте вдруг захотелось узнать о нем больше. Интересно, что привело его в Силибри?
Она выкатила тележку из спальни, потом вернулась.
— Я закрою шторы и уйду. Но, пожалуйста, если вам что-нибудь понадобится, позовите меня.
Раф кивнул и озадаченно посмотрел ей в глаза. Они были почти черными, как патока, в обрамлении густых ресниц, и невероятно грустные. Горничная не выглядела подавленной или мрачной, но тоска в ее глазах вырвала Рафа из задумчивости.
К тому времени, когда горничная вернулась, Раф снова лежал в постели. Прежде чем закрыть шторы, она поставила на прикроватную тумбочку графин с водой.
— Спасибо, — сказал Раф, когда комната снова погрузилась в темноту. Горничная была ненавязчива и, в отличие от многих других, не бросалась на помощь без просьбы. Он сдержал улыбку, вспоминая, как она предложила вызвать медсестру и не стала помогать ему сама. — Как вас зовут? — спросил он.
— Антониетта.
Она вышла из номера, подкатила тележку к лифту, спустилась на кухню и взяла планшет, чтобы записать требования постояльца в компьютерной системе отеля. Она указала, что он против того, чтобы его беспокоили, а его номер обслуживали.
Потом она взглянула на его фото и покраснела. Мужчина выглядел элегантно. На нем были черные брюки классического покроя и белая приталенная рубашка. Он мрачно поджимал губы и щурился, словно угрожая фотографу.
Она зашла в его профиль и увидела запись: «Синьор Луи Дюпон. Очень-очень важная персона».
— Все в порядке, Антониетта?
Она повернулась на голос Франчески и увидела, что та болтает с Тони.
— Да-да. Я как раз сделала в системе запись о постояльце, но не могу ее сохранить.
— Потому что все запросы синьора Дюпона должны передаваться мне, — сказала Франческа.
— Он даже не пробовал мое печенье? — Тони был ошеломлен, когда увидел, что к еде не притронулись.
Франческа упрекнула Антониетту:
— Тебе следовало оставить тележку в номере, чтобы он мог поесть.
— Он ясно выразился, чего хочет. — Антониетта слегка покраснела. — Он попросил шеф-повара… — Она помедлила и слегка перефразировала сообщение Рафа: — Он попросил не добавлять к его заказу ничего лишнего.
Тони бросился прочь с кухни. Позже Антониетта узнала от Винченцо, менеджера отеля по связям с общественностью, что повар плакал.
— Ты же знаешь, какой Тони темпераментный, — отругал он ее. — Сегодня он особенно чувствительный, потому что до сих пор не получил заказов на рождественские блюда. Могла бы передать слова постояльца в более мягкой форме.
— Я и так их смягчила, — сказала Антониетта. — И потом, я думала, что Тони с удовольствием поработает в Рождество.
Винченцо только фыркнул в ответ, и Антониетте оставалось лишь гадать, что она сказала не так на этот раз. Однако времени на размышления не было, и остаток дня она работала с Кики. Вернее, Антониетта работала, а Кики ползала как улитка, притворяясь крайне занятой. Она даже поделилась своим методом работы с Антониеттой.
— Можно подремать в туалете. Но заранее положи несколько тряпок на колени. Если Франческа тебя застукает, ты сделаешь вид, что собиралась их сложить. Никогда не скрещивай ноги, пока спишь, иначе на икре останется красный след, и Франческа обо всем догадается.
— Я не хочу ничего из этого делать, — ответила ей Антониетта.
Она знала Кики всю свою жизнь, но не была ее подругой. Кики мечтала выйти замуж и как можно меньше работать. Однажды Антониетта видела, как она дремала, когда якобы вытирала зеркало. Кики очнулась только тогда, когда Антониетта сообщила о своем присутствии!
— Вчера я видела твоего папу. — Кики лопала шоколадную конфету, пока Антониетта вытирала пыль. — Но у него было мало времени на разговоры. Он сказал, что готовится к Большому костру в сочельник. Ты пойдешь? — невинно спросила она.
— Конечно, — ответила Антониетта. — Костер на деревенской площади — это традиция. Почему бы мне не пойти?
Кики пожала плечами и взяла еще одну конфету.
— Какой он?
— Мой папа? — сказала Антониетта.
— Нет, дурочка! Новый постоялец в «Августе». Интересно, как его настоящее имя? Он важная персона. Я никогда не видела здесь столько охранников.
— Все наши постояльцы важные персоны, — ответила Антониетта, отказываясь сплетничать.
Однако при упоминании «Августа» Антониетта взглянула на свой телефон. Сообщений от Рафа не было, он не заказывал ужин. И отказался от услуг медсестры.
Раф явно не хотел, чтобы его беспокоили.
В конце смены, возвращаясь в свой маленький коттедж, Антониетта поняла, что смотрит вверх — в сторону «Августа». С такого расстояния она не увидела бы Рафа, даже если бы он стоял на балконе. Ей стало интересно, как он провел день и как себя чувствует.
Впервые в жизни Антониетта по-настоящему заинтересовалась мужчиной.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Влюбиться после свадьбы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других