Новый путь

Кэрри Лонсдейл, 2020

Несколько лет назад в автомобильной аварии погибла сестра Джой. Теперь Джой считает себя обязанной исполнить ее неосуществленные мечты. Она отправляется в путешествие по легендарному американскому Шоссе 66 и в пути знакомится с музыкантом Диланом. Тот останавливается и выступает в тех местах, где когда-то играл его отец. Джой и Дилан продолжают путь вместе, следуя правилу: если кто-то хочет свернуть с маршрута, сделать это возможно лишь с согласия другого. Это неосмотрительное обещание круто изменит их жизни и отзовется эхом через целых десять лет.

Глава 7

До

Джой

Флагстафф, Аризона

Оставив счет, официантка унесла тарелку. Дрожащими пальцами Джой полезла в сумочку за бумажником. Еще она достала список Джуди и карандаш. Положила листок на стол, разгладила складки. При воспоминаниях о последнем дне с сестрой ее всегда трясло. Но один пункт из списка она выполнила. А это что-то да значит.

Ей капельку полегчало, и она перечеркнула слова найти нового друга. Потом задумалась, карандаш повис над только что проведенной чертой.

Стали они с Диланом настоящими друзьями или нет?

Джой глянула в окно. Там мигал бокал с мартини. Свет — тьма, свет — тьма. Она полюбила живую музыку с тех пор, как Тарин пригласила ее сходить на «Мэтчбокс Твенти». Это случилось через несколько месяцев после смерти Джуди. Музыка всегда позволяла ей почувствовать себя счастливой, а после ухода сестры стала настоящим спасением. Она включала плеер и вместо раскаяния упивалась ритмами. Врубала звук на полную, вопила и кричала, гнала от себя депрессию.

Позволить себе лишние траты Джой не могла, но заплатила бы, чтобы послушать Дилана. Настоящие друзья поддерживают друг друга. Они ходят на концерты друзей и стараются взбодрить их. Какой вред от того, что она посвятит пару часов занятию, которое ей нравится? Разве Дилан не говорил про это на прощание?

Этим вечером Джой никуда не торопилась, и теперь, когда она поужинала и выпила два стакана колы, ей не сиделось на месте. Высокий сахар. До утра все равно не уснуть.

Оплатив счет, она проехала квартал до мотеля, заселилась, потом легким шагом прогулялась до бара. Заправила рубашку, разгладила на ней морщины, посмотрелась в окно и поправила волосы, потом заплатила десять долларов за вход.

Ее охватило волнение. Живая музыка будоражила нервы. И еще она предвкушала новую встречу с Диланом, но признаться в этом могла только себе.

«Блу-Рум» оказался длинным узким полутемным залом с потертым и липким паркетным полом. Резиновые подошвы ее кедов отрывались от него, как клейкая лента с какой-нибудь поверхности. Маленькая сцена в конце зала была пуста, если не считать гитары на подставке, стула и микрофона. От гитары к акустической системе бара змеился черный провод. Публики — если ее можно назвать публикой — набралось немного. Судя по непринужденной манере поведения, здесь собрались в основном местные. Работяги, заглянувшие в четверг вечером в любимую забегаловку.

Джой обвела взглядом небольшой зал, высматривая Дилана. Где же он? Выступление вроде бы должно было начаться в девять.

Подойдя к стойке бара, она спросила у бармена, жилистого парня в футболке «Red Hot Chili Peppers», с пирсингом в нижней губе и татуировками на обеих руках:

— Простите, вы не знаете, во сколько должен начать Дилан?

— Пять минут назад. Леа, сходи посмотри, что задерживает Уэстфилда, — сказал он официантке, разносившей коктейли и вклинившейся между Джой и мужчиной, попивающим светлое пиво. Тот выглядел таким же старым и потертым, как и весь бар.

— Конечно, Эд. — Официантка оставила на стойке поднос с пустыми стаканами и вышла через боковую дверь у сцены.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — Эд освободил поднос Леа, сгрузив грязную посуду в раковину.

Изучив этикетки на кранах, Джой заказала «Сьерра-Невада».

— Будет сделано. — Бармен налил стакан, поставил его на картонную подложку с изображением бокала для мартини — логотипом «Блу-Рум». — Держать счет открытым?

— Нет, спасибо. — Не хотелось с утра садиться за руль с больной головой.

— Это будет семь пятьдесят.

Джой дала ему десятку и нашла пустой столик на двоих у стены, поближе к сцене. Вокруг разговаривали посетители, на фоне их голосов негромко играл последний хит «Аркейд Файр», «Предместье». Минуты шли, Дилан не появлялся. Джой потягивала пиво, чувствуя нарастающее беспокойство. Признаться, она немного нервничала. Впервые за восемь лет она намеренно свернула со своего пути, чтобы увидеться с парнем. В старшей школе она не ходила на свидания и предпочитала проводить вечера у себя в комнате, как бы родители и Тарин ни пытались принудить ее к общению.

Но неожиданное появление в баре с целью посмотреть выступление нового друга — это не то же самое, что побег из дома в автомобиле Джуди, под колючим шерстяным одеялом на полу между передними и задними сиденьями. Ей отчаянно хотелось потусоваться с Кевином. Сестра вела машину по крутому, зажатому меж гор шоссе и понятия не имела, что Джой спряталась сзади. Если бы только Джой услышала голосовое сообщение Тарин, оставленное на автооветчике, что ее родители отменили поездку в загородный дом на этих выходных, она ни за что не сбежала бы из дома. Если бы Джой знала, что ей придется незаметно пробираться через заполненный гостями двор Далкоттов в уборную Кевина (потому что она постеснялась пописать возле дома Тарин), она просто не вышла бы из своей спальни. Она бы и шагу не сделала из дома, если бы могла предвидеть те события, которые вызвала своим неожиданным и безрассудным поступком.

Джой залпом выпила пиво, смывая воспоминания о Джуди и той ночи. Они приносили тоску по сестре и всяким мелочам, которые та придумывала. Например, Джуди выкладывала на тарелке младшей сестры золотую рыбку из крекеров и делала так, будто рыбка плывет в коралловом рифе из брокколи. Только так можно было заставить Джой есть зелень. Но прежде всего воспоминания будили чувство ненависти к себе.

Песня «Аркейд Файр» оборвалась на середине, и в зале послышались вежливые аплодисменты. Наконец-то Дилан вышел на сцену. Он остановился в центре небольшого возвышения. Джой принялась с энтузиазмом хлопать в ладоши.

Дилан поприветствовал собравшихся простым взмахом руки. На нем были все те же потертые джинсы, только футболку он сменил на приличную черную рубашку с короткими рукавами. Когда он двигался, на одной руке из-под рукава выглядывала татуировка.

Заинтересовавшись татуировкой, Джой подалась вперед. Что там? Покажет ли он, если она попросит? Еще она думала про кожаные ремешки на его запястье. Почему их так много? Что они значат?

Джой двигала обручальное кольцо по пальцу. Оно вдруг стало казаться тяжелым. Не привыкла еще его носить. У нее было много вопросов к Дилану, слишком много, чтобы просто отмахнуться от этого парня, как от обычного постороннего человека, которого подобрала на дороге.

Настроив микрофон по высоте, Дилан уселся на стул, освещенный единственным софитом. Свет был резкий, не рассеянный. Из-за этого лицо Дилана казалось бледным. Он взял гитару, перекинул ремень через голову, тронул струны, начал подкручивать колки на грифе инструмента. Джой подумала, что гитару он мог настроить и заранее. Однако Дилан занимался этим несколько минут. Складывалось впечатление, что он тянет время.

Немногочисленная аудитория примолкла, наблюдая за ним. Наверное, как и Джой, зрители размышляли: чем занимается этот парень? Давай уже, начинай.

Дилан закончил настройку, и в баре наступила тишина. Взгляд Джой блуждал по фигуре Дилана. Что не так? Глаза ее остановились на его правой кисти, той, которой он перебирал струны. Пальцы сильно дрожали. Он еще раз поправил микрофон и посмотрел в зал.

Нет, он глядел куда-то вдаль. И бледным он казался не из-за освещения. Он болен. На лбу и над верхней губой капельками выступила испарина. Неужели нервничает? Джой представить себе такое не могла. Он же сын Джека Уэстфилда. Для такой дыры его выступление должно стать настоящим событием.

Дилан прочистил горло.

— Привет… Я Дилан Уэстфилд, — пробормотал он в микрофон. — И я собираюсь сыграть для вас сегодня.

По залу пробежал говорок. Джой расслышала имя Джека Уэстфилда. И уловила название «Уэстфилд Бразерс».

Дилан сглотнул, потом еще раз. Кисть у него все так же дрожала, а взгляд блуждал по далеко не полному залу. И тут он увидел ее. Глаза его расширились, он моргнул. Джой улыбнулась и помахала ему. Дилан ответил блаженной улыбкой. Сердце девушки затрепетало. С лица Дилана сошло напряжение, плечи расслабились, перестала дрожать рука. Не отрывая глаз от Джой, он начал играть, а после нескольких аккордов запел. Это было новое исполнение той песни, за которую братья Уэстфилд получили «Грэмми», и все, кто слушает радио, узнали бы ее.

Публика зааплодировала. До людей дошло, что сегодняшнее выступление будет особенным. Зрители зашушукались. Кто-то вспомнил родителей Дилана. В отличие от режущего слух голоса отца голос Дилана звучал завораживающе, и в манере присутствовали не только эстрадные корни, но и обаяние авторского исполнения. Он звал куда-то вдаль, от него щемило сердце. Когда этот голос взмывал ввысь, Джой словно прикипала к своему стулу. Она была потрясена и пребывала в этом состоянии в течение всех семидесяти минут выступления, которое Дилан закончил лучшим исполнением «Девушек из Калифорнии», какое она когда-либо слышала. Он спел ее медленно и обольстительно, не отрывая взгляда от Джой. К концу песни она вся залилась краской.

Дилан поклонился и, взяв гитару, покинул сцену, выйдя через боковую дверь, в которую раньше заходила Леа, чтобы поискать его. Официантка в это время проходила мимо столика Джой и заметила ее пустой стакан. Она спросила, не принести ли пива.

Еще не было и половины одиннадцатого, и Джой не хотелось спать. С Марком она уже поговорила, родителям позвонила. Оставшийся вечер принадлежал ей.

— Да, пожалуйста. «Сьерра-Невада».

— Принесите два.

Джой подняла взгляд, увидела Дилана и улыбнулась. Она надеялась, что он подойдет переброситься парой слов перед уходом.

— Можно присесть? — спросил он, когда Леа ушла за их заказом.

— Пожалуйста. — Джой убрала сумочку со второго стула.

Опустившись на сиденье, Дилан вытянул ноги, отбросил со лба волосы и посмотрел на Джой с едва заметной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь?

— Остановилась в отеле в квартале отсюда. Спать было слишком рано, я не устала, поэтому решила прийти. Надеюсь, все в порядке?

На лице Дилана появилась широкая улыбка.

— В полном. Почему ты спрашиваешь?

— Ты же меня не приглашал. Я не знала, захочется ли тебе увидеть меня снова.

— Я не думал, что у тебя появится желание прийти. Но рад, что заглянула.

— Я тоже. По крайней мере, это отклонение от маршрута оказалось лучше, чем тот музей, в который я тебя затянула.

— Да уж, — усмехнулся Дилан.

Они обменялись улыбками, и Джой ощутила, что между ними устанавливается понимание. Она рассудила, что это из-за их общей нелюбви к музеям старых достопримечательностей и общего увлечения музыкой. Леа принесла выпивку. Дилан достал бумажник, но официантка отказалась от денег.

— За счет заведения.

— Благодарю. — Сунув бумажник обратно в карман, он поднял свой стакан. — За что будем пить?

— За новых друзей? — предложила она.

— За новых друзей, — согласился Дилан. Сделав большой глоток, он поставил стакан на стол. — Кстати, о друзьях. Здорово увидеть в толпе знакомое лицо.

— Рада слышать, — ответила Джой, чувствуя, что он приуменьшает значение ее присутствия в зале. Она была уверена, что, увидев ее, он испытал сильное облегчение, словно схватился за спасательный круг. Джой не стала спрашивать об этом, чтобы он снова не смешался, как при появлении на сцене. Она просто поинтересовалась его предстоящими выступлениями. И сделала предположение, что сумеет скорректировать график своей поездки, чтобы еще раз где-нибудь посмотреть представление.

Следующие два часа они провели за разговорами о гастролях и концертах. Дилан смешил ее историями с музыкальных фестивалей, на которых побывал вместе с отцом, рассказал, как он и кузен Чейз получили первую оплачиваемую работу — настраивали гитары отцов перед каждым выступлением. Джой очень понравилось его владение гитарой.

— Отец всегда говорил, что у меня слух лучше, — объяснил он.

— И голос тоже.

— Ты так думаешь? — удивился он.

— А ты нет? Намного лучше. Думаю, и публика так считает, — сказала она и зевнула.

Дилан взглянул на часы.

— Я тебя совсем заговорил, а нас обоих завтра ждет дальняя дорога.

— Сколько сейчас?

— Без двадцати час.

— О господи, уже? — С тех пор как Дилан присел к ней за столик, время летело незаметно. Но он был прав — час поздний, а она хотела с утра выехать пораньше. — Я пойду, — сказала Джой нехотя. На этот раз они наверняка расстаются навсегда, если только их пути не пересекутся в ближайшие несколько дней.

— Я только возьму гитару и пойду с тобой.

— Тебя подвезти до отеля? — спросила она, подумав, что он хочет попросить об этом и поэтому провожает ее. Судя по тому, что она видела и слышала, машину он пока не арендовал.

— Нет, — ответил он, поднимаясь. — Мы с тобой остановились в одном месте.

— О, — удивилась она сначала. Но этому имелось объяснение. Учитывая позднее время выступления и целый день пути, ближайший к бару мотель представлялся самым удобным.

Улыбнувшись, он сделал жест рукой в сторону выхода, предлагая ей пройти первой. Прогулка была недолгой. На ясном небе мерцали звезды, ночь пустыни обдавала их приятным теплом. Двери номеров в двухэтажном мотеле выходили на автомобильную стоянку. Джой заселилась на первый этаж, дверь ее номера была третьей от офиса гостиницы. Дилану еще предстояло зарегистрироваться. Остановившись у своего номера, она протянула Дилану руку.

— Приятно было познакомиться, Дилан.

Он взял ее ладонь и, к удивлению Джой, подступил ближе. Она почувствовала пряный запах одеколона, смешанный с запахом мужского пота. Его дыхание шевельнуло волосы, и Джой ощутила внезапный трепет в груди. Потом Дилан склонился к ее уху. И Джой перестала дышать.

— Спокойной ночи, Джой. Спасибо, что подвезла, — прошептал Дилан. И осторожно поцеловал ее в висок.

— Прощай, Дилан, — сказала она.

Он улыбнулся и пошел прочь.

* * *

На следующее утро Джой обвела номер в мотеле прощальным взглядом. Не забыла ли она каких-нибудь вещей? Потом взяла чемодан и вышла из номера. Захлопнула дверь и тут же остановилась: на парковке, опершись на ее машину, стоял Дилан в очках-капельках; гитара с сумкой разместились у его ног.

— Доброе утро, — приветствовал он Джой.

— Доброе утро, — ответила она.

Быть может, его нужно отвезти в агентство по аренде автомобилей? Надо было самой предложить еще вчера вечером. Джой подумала, что хотя их знакомство оказалось коротким, она уже определенно скучает по нему. Когда Дилан поцеловал ее, она ощутила смятение чувств. И потом, умываясь, чистя зубы и выбирая одежду на завтра, думала про Дилана, его чудесный голос и этот легкий поцелуй на ночь. Невольно мысли перекинулись на Марка, и ей стало стыдно, что думает о нем во вторую очередь. Джой выкинула из головы обоих и сосредоточилась на планах завтрашней поездки.

Она пересекла парковку. От автомобиля ей навстречу двинулся Дилан.

— Вот что я подумал, — на ходу заговорил он, держа руки в задних карманах джинсов. — Мы оба направляемся в Нью-Йорк, и график поездки у нас похожий.

— И что ты предлагаешь? — осторожно спросила Джой, когда они встретились в центре стоянки.

— Мне кажется нелепым ехать на двух машинах, когда можно ехать на одной. Ты так не думаешь?

Джой прикусила нижнюю губу. Марк предлагал ей ехать вместе. Они даже поссорились из-за этого. Он хотел. А она нет. Джой настояла на том, что совершит эту поездку в одиночку. И вести автомобиль она предпочитала сама.

Что касается Дилана, то она не ожидала увидеть его ни сегодня утром, ни когда-нибудь в будущем.

— Я заплачу за бензин, — заявил Дилан, подслащивая свое предложение.

— Не знаю…

— Позволь мне доехать с тобой до Нью-Йорка, и ты сможешь вычеркнуть еще один пункт из списка сестры, — настаивал Дилан, меняя тактику.

— О чем ты?

Сдвинув очки на нос, он посмотрел на Джой сверху вниз, спокойно улыбнулся.

— Вот тебе вызов — отвезти меня в Нью-Йорк.

— Так нечестно, — возмутилась она. Дилан не мог проходить по двум пунктам сразу: «Найти нового друга» и «Совершить что-нибудь дерзкое». Это было мошенничеством.

Подойдя ближе, он негромко сказал:

— Это вызов, Джой. — Переливы его бархатного голоса поразили ее в самое сердце и заставили почувствовать такое, чего она испытывать не должна.

Она принялась было возражать, но тут вспомнила цель своей поездки. У нее есть возможность быстрее справиться со всеми делами из списка Джуди. И скорее приехать к Марку. От предвкушения этой встречи у нее стало горячо в груди, и она решилась. Марк будет в восторге, если она приедет на день раньше.

— Ладно, согласна, — сдалась Джой. — Но нам нужно договориться насчет некоторых основных правил.

— Я умею соблюдать правила. В гастрольных поездках тоже есть свои правила, и мы их придерживались.

— Каких именно? — Джой стало любопытно.

— Расскажу, когда выедем на трассу. А у тебя что за правила?

Джой подошла к своему автомобилю и открыла багажник.

— Правило номер один: мы не обмениваемся фамилиями.

— Поздно. Ты уже мою знаешь.

— Но ты моей не знаешь, так что, пожалуйста, не спрашивай. — Меньше всего ей хотелось, чтобы Дилан появился на ступеньках ее крыльца или прислал электронное письмо, отыскав адрес в Интернете. Ей пришлось бы объяснять Марку, кто такой Дилан и как они встретились.

Дилан отвел взгляд; плечи его поникли, но он согласился.

— Если тебе так хочется, обещаю, что не буду. Что за правило номер два?

Поставив в багажник сумку, Джой захлопнула его.

— То, что случится на дороге, останется на дороге.

— А ты ожидаешь, что что-то случится, Джой? — Голос его звучал шутливо, но глаза не смеялись. Взгляд обдавал жаром.

Она помрачнела, потому что этот взгляд напомнил ей о вечернем поцелуе, а Джой не должна была о нем думать.

— Ничего похожего на то, что у тебя сейчас на уме.

— Еда, Джой. На уме у меня еда. Я умираю с голоду. Ты уже позавтракала?

Она закатила глаза.

— Нет. Никто не должен знать, что мы ехали вместе. Уяснил?

Дилан нахмурился.

— Почему?

— Если Марк… — Она посмотрела в сторону. — Я не хочу делать ему больно. На самом деле он хотел поехать со мной.

— Почему не поехал?

— Не твое дело.

Он скривил губы, затем расслабился и кивнул.

— Ладно. Что-нибудь еще?

— Ничего. Таковы мои условия. А твои? — Она отперла двери. Дилан зашел со своей стороны и положил вещи на заднее сиденье.

— У меня одно правило, — заявил он. Джой уже собиралась сесть за руль, но теперь выпрямилась и посмотрела на него поверх крыши машины. — Нам нужно правило про отклонения от маршрута. У меня расписание выступлений. Я не могу опаздывать или пропускать концерты.

Вчера, когда она свернула к музею, Дилан был слегка раздражен.

— Что ты предлагаешь? — спросила Джой.

— Если один из нас захочет попутно заехать куда-то, второй должен дать согласие. Так что скажешь, Джой, уговор?

— Только если сегодня ты согласишься заехать куда я планировала. — Вчера ночью она продумала весь предстоящий день пути. Сегодняшнее приключение она предвкушала несколько недель. И не собиралась отказываться.

Дилан искоса взглянул на нее.

— Куда ты собралась?

— К Большому каньону.

— Ты серьезно? Это два полных часа пути на север. Совсем не в том направлении. — Он застонал, подняв лицо к небу. Потом провел ладонями по щекам и, прищурившись, уставился на Джой. — Мы сможем попасть в Альбукерке к десяти часам завтрашнего утра?

— Легко. Мы будем там вечером.

Дилан помолчал, потом протянул руку поверх брезентовой крыши.

— Ладно, Джой. Я поеду с тобой к Большому каньону, если ты отвезешь меня в Нью-Йорк.

— Значит, договорились, — заключила она довольным, но несколько нервным тоном. Встав на колесо «Жука», Джой перегнулась через крышу, пожала Дилану руку и постаралась отогнать мысль, сразу появившуюся в голове: «Джуди никогда не согласилась бы на такую сделку».