Ребенок из прошлого. Шанс на семью

Кэти Свит

— Если ты не подпишешь, твоя дочь умрет! — Давлю на бывшую. — Да плевать. Надо было в роддоме оставить. Пожалела, идиотка. — Ты вообще слышишь себя? — Едва сдерживаю злость. — Там твоя дочь умирает! По твоей вине! — Она моя такая же, как и твоя. — Шипит зло. — Что. Ты. Сказала? — Теряю дар речи. — То, что слышал, — ухмыляется — Эта девочка… — Стараюсь подобрать слова. — Моя дочь? — Твоя, — цедит со злостью и отворачивается к окну. ХЭ С МАТЕРЬЮ НЕ БУДЕТ! Мы малышку спасем и найдем для нее самую лучшую маму на свете!

Глава 10. Кирилл

Дико зол на Марину и не могу скрыть это. Мне хочется взять девчонку за плечи и хорошенечко встряхнуть несколько раз, чтобы мозги моментально встали на место.

Как вообще можно было додуматься перебежать дорогу в неположенном месте? Да еще видя, что машина летит на всех парах?

Пешеходный переход был через двадцать метров! Неужели нельзя было сделать несколько лишних шагов?

Хмельницкой неимоверно повезло, что я оказался в нужное время в нужном месте, иначе бы…

Блин! Лучше не думать об этом вообще.

Весь день сегодня через одно место. То встреча с бывшей, то скандал, то сложная операция у своей потенциальной дочери. То невозможность связаться с Мариной и узнать, доехала ли она до универа.

Я ведь звонил девчонке несколько раз. У нее телефон все это время был недоступен.

Пришлось дергать Санька.

Но мой друг не знал ни о причинах появления его сестры в частном медицинском центре, ни о проблемах у той с телефоном. А поскольку Хмельницкий сейчас на дежурстве и не может приехать, пришлось срываться сюда мне.

Приехал, блин.

Остановился напротив ее универа.

Решил, зачем крутиться на другой стороне дороги в поисках развязки и поворота направо, проще и быстрее будет оставить тачку где-нибудь здесь.

Припарковался, вышел из машины, направился хорошо известной дорогой в сторону студенческой общаги и ни о чем не переживал.

А как увидел несущуюся Маринку, так сердце в пятки упало. На дороге лед, она в осенней одежде…

Настоящее чудо, что мне удалось ее поймать!

— Простите, — выдыхает, врезавшись мне в грудь. Держу ее крепко, не позволяя упасть на дорогу.

Испуганная такая… Ранимая…. Нежная… Так хочется защитить ее, отогреть, закутать в мягкое пушистое одеяло и никогда не отпускать.

Игнатов, блин! Выбрось Хмельницкую из головы. Немедленно.

Чтобы немного угомонить свои мысли, делаю глубокий глоток свежего воздуха, в нос попадает ненавязчивый цветочный аромат и пробуждает во мне давно позабытые чувства.

Странные и непривычные ощущения возникают в груди. Я знаю их корни и еще сильнее завожусь из–за этого.

— По заднице давно не получала?! — срываюсь на девушку, не в силах себя сдержать.

Как бы я не бил себя кулаком в грудь и не отрицал, но факт есть факт. Я дико испугался за Марину.

— Кирилл? — округляя глаза от шока, смотрит на меня. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает растерянно.

Смотрю на взволнованную девушку и постепенно прихожу в себя. Она здесь. Она рядом. Наконец-то я нашел ее!

— По всей видимости, спасаю тебя, — отвечаю уже гораздо спокойнее.

Марина тушуется. Ей не по себе. И я не имею ни малейшего понятия, как помочь девчонке расслабиться.

— Отойдите! — громко фыркает раздраженная женщина, пихая меня в спину.

— Встанут на дороге и пройти не дадут! Бескультурщина! — гневно кидает другая.

— Ой, — пищит Марина. Мгновение, и она снова оказывается у меня в объятиях.

Держу девушку, не позволяя выходящим из автобуса и садящимся в него людей нас разлучить. Со всех сторон слышу обращенное к нам недовольство.

— Пойдем отсюда, — хватаю Хмельницкую и тащу за собой.

— Куда? — удивляется.

— Ко мне в машину, — говорю, ухмыляясь.

Я уже давно езжу исключительно на авто. Это мой лучший друг и товарищ, она для меня просто незаменима.

Сколько раз наличие автомобиля позволяло в считанные минуты добраться до клиники и провести экстренную операцию, а сколько я провел консультаций… Не сосчитать!

Веду Марину в ближайший к ее университету двор, где нашел парковочное место. И, как только машина появляется в поле видимости нажимаю, на кнопку брелка, заводя двигатель.

— Залезай, — подходя к авто, открываю переднюю пассажирскую дверь. Марина тут же забирается на сиденье.

Обхожу тачку, сажусь на водительское место и первым делом включаю подогрев сидений. Печка начала работу вместе с двигателем.

— Как же тут тепло, — растирает руками себя.

Смотрю на нее и лишь качаю головой. О чем она думала, когда в таком виде выскакивала из общаги?

Подаюсь чуть в сторону, нахально вторгаясь в личное пространство девушки.

Она замирает. Забывает дышать. Я же, напротив, не могу ей надышаться.

Маринка девчонка ж совсем, Игнатов! Угомонись!

Она сестра твоего друга. Усмири своих демонов.

Если Саня только узнает, какие мысли рождаются в твоей голове при взгляде на его сестру, он тебя тут же кастрирует.

Игнатов! Совесть имей.

Маринка слишком юна. Она тебе в дочери годится! Ну… с натяжкой, но все же… У нас разница в возрасте порядка шестнадцати лет.

Но на все доводы разума сердцу плевать. Оно начинает биться быстрее и чаще, стоит только мне подумать о Марина.

М-да… Что-то меня прям кроет не по-детски…

Фигово.

— Держи, — пересиливая острое желание коснуться девушки, протягиваю ей флисовый плед, который на всякий случай всегда лежит у меня в машине.

— Ой, — смущается. — Спасибо!

Пока Марина пытается отогреться, включаю печку на максимум и выруливаю на шоссе. Стоять во дворе дома с работающим двигателем не желаю.

— Куда бежала? — спрашиваю, пытаясь завести нормальный разговор. Мне срочно нужно обуздать свои горячие мысли. — Давай подвезу, — предлагаю, прекрасно понимая, что не собираюсь никуда отпускать ее в таком виде и таком состоянии.

Не хватало, чтобы Хмельницкая по своей дурости загремела в стационар с пневмонией. А ведь после нахождения на холоде в таком виде немудрено заболеть.

Капец… Чем она думала? Где ее мозг?

Всегда ж была нормальной, вдумчивой девушкой.

— Не нужно подвозить, — произносит негромко.

— Почему? — ухмыляюсь и кидаю на нее беглый взгляд. Хочу пошутить, но вовремя себя останавливаю.

Девушка выглядит очень смущенной.

— Я собиралась поехать к тебе в клинику, чтобы доверенность показать, — неуверенно продолжает. Слушаю ее не перебивая. — Понимаешь, — говорит и тяжко вздыхает.

Вижу, как Марине тяжело даются предстоящие откровения и боюсь спугнуть не то, что словом, даже неуместным движением.

Поэтому я внимательно слежу за дорогой и продолжаю молчать. Раз она хочет что-то мне рассказать, мешать ей не стану.

— У меня некоторые трудности с.., — кусает губы и снова вздыхает.

— С чем? — не выдерживаю. Ее пауза слишком сильно затянулась.

— Я поругалась с родителями и теперь мне приходится подрабатывать, чтобы себя содержать, — выпаливает на одном дыхании.

Что?! Яркое пламя праведного гнева моментально поднимается в груди. С трудом сдерживаюсь, чтобы не нажать на тормоз и не остановиться посреди дороги.

— Повтори, — требовательно прошу. Крепко сжимаю зубы.

— Мой отец вечно занят, а мачеха буквально ненавидит меня, — Марина продолжает открываться передо мной. — Мы с ней поругались из–за того, что я отказалась оставаться после школы у них и захотела поступить в университет.

— Она была против? — спрашиваю, предвидя ответ.

Внутри разрастается ярость.

— Ей нужен был тот, кто будет бесплатно сидеть с ее детьми, пока она сама ходит по косметологам, соляриям и бутикам, — говорит с неприязнью. — Понимаешь, она просто такой человек…

— Тварь она, а не человек, — перебиваю Марину.

— Возможно, — произносит, чуть улыбаясь. — Но это не отменяет того, что официально она моя мать.

— Которая денег тебе давать не желает, — подвожу итог.

— Угу, — расстроенно кивает девчонка. — Поэтому я в свободное от учебы время подрабатываю няней, — признается в конечном итоге.

— Так ты няня Евы? — в моей голове окончательно складывается пазл.

Так вот о ком бабушка малышки все время говорила!

— Да, — кивает.