Третий пророк

Лавина Кёрки, 2017

Первый пророк погиб. Второй пророк лишен своего дара. Пришло время третьего пророка – молодого, расчетливого, связавшегося с плохими людьми. Найдутся ли те, кто готов бросить ему вызов? Да и как противостоять тому, кто заранее знает каждый твой шаг?

3

Приподняв одеяло, Алиса осторожно, чтобы не разбудить Андрея, встала с кровати. Нащупав в темноте футболку, она быстро одела ее и на носочках попыталась незамеченной выйти из спальни. Однако ее остановил голос Андрея:

— Далеко собралась?

— Я в туалет, — соврала девушка, зная, что управляющий движением, не увидит в темноте ее глаз.

— И поэтому оделась? — настаивал Андрей.

— Это всего лишь футболка, — парировала Алиса и, развернувшись, покинула спальню.

Когда она вернулась, Андрей уже включил свет и оделся. Выглядел он помятым, немного рассерженным и готовым начать неприятный для обеих сторон разговор.

— За что ты на меня обиделась? — напрямик спросил он.

— Да, брось ты, я на тебя не обижалась, — постаралась отвертеться Алиса.

— Не хитри! — рявкнул Андрей.

Алиса стушевалась, опустила голову, убрала за ухо волосы.

— А как ты думаешь, почему я на тебя обижаюсь? — побормотала она, усаживаясь на край кровати.

— Ты из-за Астории? — сощурил глаза Андрей. — Господи, неужели из-за нее?

— А почему бы нет, — повысила голос Алиса. — Что я должна думать, когда ты, даже не предупредив меня, приводишь ее к Марку? Ты вел себя с ней так…

— Как я с ней себя вел? — Андрей еле сдерживал себя, чтобы не перейти на крик. — Как хороший друг?

— Как возлюбленный! — взвизгнула Алиса. — Ты так защищал ее!

На ее глупое предположение Андрей лишь презрительно хмыкнул.

— Я с этой женщиной столько всего прошел. И Гражданскую, и войну, и карибский кризис, и много еще чего. Эта женщина меня из тюрьмы вытаскивала, жизнью своей рисковала ради меня. И ты смеешь меня к ней ревновать?

— Потому я и ревную! — Алиса не успокаивалась. — С этой женщиной у тебя было все и даже больше. А со мной только пять лет борьбы за мой дар и два года ненавязчивых отношений. И думаешь, я могу не ревновать?

Андрей переполз через всю кровать, чтобы обнять взрывающую, прижать ее к себе. Ему так нравилась хрупкость Алисы и осознание той мощи, которая стоит за внешней хрупкостью.

— Но люблю-то я тебя, — буркнул он, вдыхая сладковатый запах ее волос.

Алиса дернула плечами, но освобождаться от объятий Андрея не стала. Ее пальчики обвили накаченную руку управляющего движением

— Знаешь, как я разозлилась, когда увидела вас вместе, — пробормотала девушка. — Я еле сдержалась.

Внутри себя Андрей рассмеялся. На встрече он заметил, что Астория тоже с трудом удержалась, чтобы не вытащить из Алисы ее душу. Да, девушки не взлюбили друг друга. только причины у них были абсолютно разные. Если Алиса банально приревновала ее к человеку, которого любит, то Астория явно почувствовала во взрывающей сильную потенциальную соперницу-одаренную.

— Послушай, в ближайшее время мне придется часто видеться с Асторией. Поэтому, прошу тебя, не заморачивайся по этому поводу, — Андрей немного отстранился от своей девушки и посмотрел ей прямо в глаза. — Наши с ней отношения никогда не перейдут дружеских границ. Я тебе обещаю.

— Я тебе верю, — кивнула Алиса и небрежно чмокнула его в губы. — Ладно, — она стянула с себя футболку, — давай дальше спать.

— И ты наивно полагаешь, что после такого я захочу спать? — игриво сказал Андрей, заваливая Алису на кровать.

В больницах Астория больше всего не любила запах. Аромат аммиака и хлорки. Этот запах ассоциировался у нее с полевыми госпиталями, где царствовали смерть и боль."Интересно, почему за пятьдесят лет в учреждениях здравоохранения в этой стране ничего не изменилось?" — подумала Астория, морща носик и оглядываясь по сторонам.

Когда Астория сказала, кого она пришла навестить, молоденькая медсестра встрепенулась, попросила подождать и убежала зачем-то звать врача. Ожидая врача, Астория думала, почему Машу не положили в хорошую платную клинику, где ей бы обеспечили достойный уход. Должны же были такие появиться в Москве за десять лет ее отсутствия? Сначала Астория решила, будто дело в деньгах, и Машу просто не кому содержать. Но потом она вспомнила, что Марк так старательно строит из себя всеобщего папочку. Вряд ли он поскупился бы отправить Машу в приличное место.

— Простите, это Вы хотите навестить Марию Иванову? — к Астории обратилась худосочная докторша с большими добрыми глазами.

— Да, я. Меня зовут Астория. Я давняя подруга Маши.

— Но вы раньше ее не навещали? — уточнила врач.

— Я долгое время была заграницей, — не соврала Астория. — Лишь недавно вернулась и узнала про Машин диагноз. Ужасно! До сих пор не могу поверить, что это случилось с ней.

Завотделением с подозрением посмотрела на девушку. Ей казалось, что Астория годится Маше как минимум в дочки, но никак не в"давние подруги". Астория заметила сомнения врача. Что ж, придется опять пользоваться своим даром быть услышанной.

— Она моя близкая подруга. Я очень хочу ее увидеть.

Врач секунду думала, потом кивнула.

— Если вы так хотите, то Вы увидите свою подругу. Только я бы хотела предупредить, это будет страшное зрелище.

— Я смогу, — уверила ее Астория.

Забирающая души и в правду была уверена, что сможет. Ведь сколько страшных вещей она повидала за свою жизнь. Но умирающая, исхудавшая, с неестественно серой кожей и глазами полными боли и отчаяния, подключенная к многочисленному оборудованию Маша потрясла Асторию до глубины души. У забирающей боль не было сил даже взглянуть на Асторию с ненавистью, которую она к ней испытывала. Маша лишь слегка повернула голову, пробежалась безразличным взглядом по тоненькой фигурке Астории.

— Что ты здесь делаешь? — пробормотала она. — За моей душой пришла, дьявол?

— Андрей сказал мне, что ты умираешь. Я решила, что стоит тебя проведать, — Астория села на ветхий стул рядом с кроватью Маши. — Я никогда не одобряла то, что ты отказалась от своих способностей. Но я никогда не желала тебе такого.

— Не ври, — сквозь зубы прошипела Маша. — Я тебе никогда не нравилась.

— Сейчас это неважно. Ты умираешь. И умираешь болезненно и в одиночестве. Если ты от этого не страдаешь, то ты тогда не заслуживаешь даже сочувствия.

Поджав губы, Маша отвернулась. Сейчас она жалела, что у нее нет сил, чтобы влепить Астории пощечину. Она всю жизнь хотела это сделать, но всегда рядом оказывался кто-то, кто ее сдерживал.

— Я перестала пользоваться даром, я сделала свой выбор. И от меня все отвернулись. Даже сын. Я перестала быть своей среди одаренных, но и среди нормальных людей мне своей не стать. Есть же то, что лучше скрывать. Я никому не нужна, Астория. И даже ты сюда пришла только из-за того, что тебе нужна моя душа и мой дар.

— В этом ты ошибаешься, Маша, — Астория не отводила от нее своего взгляда. — Твоя душа и твой дар мне не нужны. Но если ты попросишь взять у тебя душу и освободить тебя от страданий, я выполню твою просьбу, только потому что я не хочу, чтобы ты уходила долго и мучительно.

Маша стала дышать чаще. Ее тело сотрясли порывы громогласного кашля.

— Не нужно, — сказала она, когда кашель наконец утих. — Мне осталось несколько недель, может месяц. Я не пойду на то, чтобы доставить тебе радость и позволить себя убить.

— Маша… — отношение забирающей боль (отчасти даже справедливое) возмутило Асторию. Она пришла к умирающей с самыми добрыми намерениями, а она поступает с ней так. Наверное, стоит сказать то, ради чего она действительно явилась в это адоподобное место.

— На самом деле, Маша, я здесь для того, чтобы извиниться, — начала Астория. — Возможно, не стоило заставлять тебя после рождения Влада снова начинать пользоваться даром. Все видели, что тебе осточертела жизнь одаренной, что ты уже тогда хотела стать нормальной. Но я настояла, и, возможно, именно поэтому ты умираешь здесь и сейчас от этой страшной болезни. Прости меня, если можешь.

Маша посмотрела на Асторию. У нее уже не было сил выражать хоть какие-то эмоции, она просто сказала.

— Нет, ты все сделала правильно. Я должна была видеть, как растет Влад, должна была ему помочь справится со своим даром. И умираю я только потому, что мне не хватило смелости покончить с собой более радикальным способом. Передо мной ты ни в чем не виновата, Астория. Мне тебя не за что прощать.

На лице Астории промелькнула слабая улыбка. Слова Маши ее обрадовали. Все-таки ее жесткость очень часто становилась актом добра, нежели зла.

— Я никогда ни о чем тебя не просила, — продолжила Маша. Астория видела, что с каждым словом ей становилось все сложнее говорить. — А сейчас попрошу первый и последний раз. Пожалуйста, найди Владлена. Я хочу увидеть его перед смертью. Интригуй, угрожай, убивай, делай все, что хочешь, но привези моего сына. Пожалуйста.

Астория внимательно посмотрела на Машу. В глазах забирающей боль читалась мольба. Действительно, Маша никогда ее ни о чем не просила. Астория всегда делала для нее что-либо без просьбы. А вот сейчас, если бы она не попросила, Астория и не додумалась бы искать Влада. Хотя, конечно, добралась бы, только совсем по другой причине. Нечего человеку с одним из самых перспективным даром сидеть в лесу и оберегать исчезающих животных. Все равно же не убережет.

— Я привезу, — пообещала Астория. Ее в голосе было столько уверенности, что Маша ни на мгновение не сомлевалась, что забирающая души сделает все, чтобы выполнить обещание.

Стоя по колено в смеси земли и талого снега посреди бескрайнего сибирского леса, Астория думала о том, что иногда взятые на себя обязательства приводят ее в такие места, куда не сильно хочется попадать. Чтобы узнать, где находится Владлен, главный друг животных и сын Маши, забирающей души пришлось пообщаться с большим количеством народу. Проще всего дело обстояло с Марком. Он сразу сообщил, в какой части света искать блудного сына, и от себя попросил не мешкать, потому что он видел, что Маша не умрет, пока не увидит сына. А пророку не очень хотелось, чтобы она долго страдала.

С остальными же людьми, с которыми встречалась Астория за последние несколько недель, все проходило не настолько гладко. Мало кто горел желанием помочь незнакомке, говорившей со странным акцентом и ведущей себя уж очень настырно. К счастью, Асторию выручал дар быть услышанной. Так что та масса проблем, что возникла на пути к Владлену, была успешно преодолена.

И все для того, чтобы в паре метров от нее скалился и недобро рычал здоровенный серо-бурый волк. А еще чуть дальше, опустив двустволку, стоял Владлен. В нем было не узнать нескладного подростка, каким он был, когда Астория видела его последний раз. Теперь это был странный мужик с пышной растрепанной бородой.

Астория медленно подняла руки, показывая, что безоружна.

— Кто вы? — спросил Влад. Волк зарычал еще сильнее.

— Твое ружье опущено, — спокойно заговорила Астория, — значит, знаешь, что пули не причинят мне вреда. И, значит, ты узнал меня, Влад.

Владлен вмиг поднял двустволку. Его лицо исказилось от гнева. Так же как и мать, он недолюбливал Асторию.

— Тебя сюда никто не звал, — заорал он. — Уходи!

Астория сделала над собой усилие, чтобы не сделать ничего плохо Владу. Она почти двенадцать часов топала по дикому лесу, замерзла, как собака, проголодалась. И никакого"теплого приема". Было немного обидно. Забирающая души вспомнила лицо умирающей Маши. Ради нее стоило держать себя в руках.

— Хочешь, чтобы ушла? Тогда собирай вещи, сбривай свою уродливую бороду, прощайся со своими питомцами. Ты едешь со мной в Москву к матери.

Влада невероятно возмутил приказной тон Астории. Да кто она такая, чтобы указывать ему? Если мама слишком часто слушала забирающую души, то это не значит, что он должен поступать так же.

— Никуда я не поеду. Тем более с тобой, — заявил он.

— Хорошо, что ты еще не сказал"тем более к матери", — скривила губы Астория. — Твоя мать умирает…

— Она умирает уже давно, с тех самых пор, как перестала пользоваться своим даром. Не я один говорил ей, насколько все это глупо, — с презрением в голосе пробормотал Влад, опуская ружье. Волк перестал скалиться и отошел в сторону. Видимо, управляющий зверьми понял, что Астория сейчас не представляет особой опасности.

— Влад, — Астория перестала говорить жестко, решив действовать более мягко, — первый раз она отказалась от своего дара ради того, чтобы ты появился на свет. И потом Маша жертвовала многим ради тебя. Будь благодарным сыном. Простись с ней по-человечески.

Владлен опустил голову. Ему стало немного стыдно. Действительно, мать отказалась от уникального шанса жить вечно и поэтому родился он. Но Влад страшно сердился на Машу за то, что потом она решила умиреть.

— Ты, наверное, замерзла, Астория, — тихо сказал он. — Пойдем в дом. Я напою тебя чаем.

Влад жил в небольшом деревянном домике. Выглядел домик неказисто, но зато органично сливался с лесом. Внутри оказалось очень тепло, даже немного душно. И, конечно же, типичный для одинокого мужчины страшный бардак. Под потолком висела огромная клетка, в которой сидела сова.

— Зачем ты посадил птицу в клетку? Ты же всегда считал это неправильным, — сказала Астория, оглядев дом Владлена.

— Она сломала крыло и попросила ее вылечить, — пояснил Влад, закрывая дверь. Волка он отпустил погулять. — Здесь все звери знают, что я могу помочь. Они мне доверяют.

— Меня это не удивляет, — улыбнулась Астория. Она вспомнила, когда она впервые увидела Влада, тогда еще четырехлетнего мальчика, то сразу же поняла — он тоже одаренный. У него был не по-детски серьезный взгляд.

Способности Влада проявились в подростковом возрасте. Как-то его одноклассника очень серьезно покусала собака. В тот же день вечером Маша заметила, что сын плачет. Она предположила, что ему жалко друга. Но Владлен признался, что это он попросил бездомную собаку наказать его обидчика. Теперь ее должны усыпить. Влад слезно умолял мать спасти собаку. Находившаяся в полуобморочном состоянии Маша позвонила Астории и Андрею. Друзья приехали занимать семейный скандал. Пока Андрей успокаивал Машу, Астория подошла к Владу. Мальчик сидел на своей кровати, спрятав голову в коленях, и тихо всхлипывал. Забирающая души плохо ладила с детьми. Но Владлен… он был во всех отношениях необычным ребенком. Ему еще предстояло принять и подчинить себе свой дар. Астория села рядом, приобняла мальчика.

— Эй, Влад, не надо расстраиваться, — попыталась ободрить она его. — Ты сегодня познал свой дар. Лишь избранные имеют дар. Тебе повезло.

Нижняя губа Влада дернулась. Мальчик пробурчал:

— Собаку жалко. Они ее убьют. Я не хотел, чтобы она пострадала.

— А что хотел? — спросила Астория и, заметив сомнения Влада, добавила. — Не бойся, маме я ничего не скажу.

Владлен сжался еще сильнее. Секунду его взгляд был затуманен. А потом он неуверенно, негромко заговорил:

— Она видела, как он меня обижает. Она подбежала ко мне. Ей стало меня жалко. И она спросила, может ли он чем-нибудь мне помочь. Я сказал ему, что мне хочется отомстить. А она набросилась на Ваню. Я не думал, что все так будет, — Влад было опять чуть не заплакал, но Астория крепко прижала его к себе.

— Ну-ну, дорогой, не надо плакать. Не надо винить себя. Ты никому не хотел причинить вреда…

— Нет, хотел. Я хотел! Но я не хотел, чтобы она пострадала, — закричал мальчик.

— Она не пострадает, — уверила его Астория. — Я тебе обещаю. С собакой все будет хорошо.

Астория всегда выполняла обещания. Поэтому никогда не обещала того, что выполнять не собиралась. Она пришла к Маше и настояла на том, что собака должна поселиться у них."Он чувствует ответственность за свой дар, несмотря на то, что сам дар он еще не осознал. Это очень хорошо. Нельзя позволить мальчику безответственно относиться к своему дару, — сказала Астория. — Он должен быть в ответе за тех, кто рисковал ради него". Маша спорить не стала, найдя доводы Астории разумными.

Сейчас, наблюдая, как Влад кормит больную сову, Астория думала о том, что, наверное, они немного переборщили с воспитанием чувства ответственности у парня.

— Тебе здесь не скучно? — спросила забирающая души.

— Здесь не бывает скучно, — сказал Влад. Сова, сидевшая у него на руках, с довольным видом поглощала кусочки сырого мяса. — Тут жизнь не такая, как в городе. Здесь совсем другие проблемы. И я не только про животных. Знаешь, сколько тут браконьеров? Я один еле справляюсь.

Астория закатила глаза. Она прекрасно понимала, почему Владлен выбрал такую жизнь, но все равно у забирающей души не укладывалась в голове, как можно счастливо жить в деревяном домике посреди леса.

— Послушай, Влад, я не оспариваю твой образ жизни и не считаю проблемы, которые ты решаешь малозначительными, — Астория наклонилась вперед. Когда Владлен был еще ребенком ему удавалось до него достучаться. Может и сейчас получится. — Но Маше осталось немного. Я прошу тебя, только проведай ее. Можешь не приезжать на похороны. Просто позволь ей проститься с тобой.

Говорящий со зверьми потупил взгляд. Астория поняла, Маша оказалась права, как только она отказалась от своего дара, она для многих умерла, в том числе и для своего сына.

— Сейчас я ехать не могу, — холодно сказал Владлен, усаживая раненую сову обратно в клетку. — В лесах орудует банда браконьеров. Если я уеду они, гады, разгуляются. Многих зверей перестреляют. Я не могу их оставить.

— Я тебе помогу, — предложила Астория. В глубине души она знала, что дело примерно этим и закончится. Кому как ни Астории помогать.

Влад отмахнулся.

— Знаю я твои методы, Астория. Здесь они не подойдут. Этих людей не запугать. В переговоры они не вступают.

Астория рассмеялась.

— Поверь, ни с кем вступать в переговоры я не собираюсь. Пустая трата времени. У меня есть одна задумка. Если все сделать правильно, то в эти места браконьеры больше соваться не будут еще очень долго.

По просьбе Астории, Владлен позвал одного из медведей, обитающих неподалеку, прийти к его дому. Когда Астория вышла из домика Влада и посмотрела на зверя, она к своему удивлению поняла, что это могучее животное ее опасается. Хотя, конечно, это медведь мог в один прыжок убить Асторию, а не наоборот.

— Если я буду говорить, он меня поймет? — спросила забирающая души.

— Он поймет, — заверил ее Владлен.

— Чудесно, — сказала Астория, снимая с левой руки перчатку. Затем она достала из кармана куртки складной нож, вытащила лезвие. Медведь, как завороженный, наблюдал за каждым ее движением. Астория вручила нож Владу.

— Смотришь, косолапый? — обратилась одаренная к медведю. — Смотри внимательно. Давай, Влад, ты же знаешь, что больно не будет.

Влад поморщился. Как и все другие одаренные он знал, что металлы не причиняют Астории вреда, но даже мысль о попытки насилия раздражала говорящего с животными. Он замахнулся и опустил лезвие на протянутую ладонь девушки. Нож отлетел от кожи Астории. Медведь внимательно следивший за Владом, увидев, что нож, опасное орудие человека, не причинило вреда страшной девушке, обескуражено зарычал.

Астория повернулась к зверю, показала ему руку:

— Видишь? Металл не приносит мне вреда. Знаешь почему? Во мне живет душа одного немецкого солдата. Я забрала ее во время Великой Отечественной войны.

— Говори проще, — вставил Влад. — Он же медведь. Он не понимает, что такое война.

— Все он понимает, — фыркнула Астория. — У него вполне осмысленный, вполне человеческий взгляд. Слышишь меня, косолапый? Продолжай слушать. Эта душа защищает мое тело от металлов. Ни пули, ни ножи, ни даже иглы не могут повредить мою плоть. Я на время отдам эту душу тебе. Ты можешь не бояться пуль охотников.

Она вытянула вперед руку, попыталась коснуться головы медведя. Но животное обеспокоенно заворчало и отступило на шаг. Астория взглянула на Влада, надеясь, что он объяснит, такое поведение.

— Он боится, что будет больно, — пояснил, говорящий с животными.

— Это немного неприятно, но не больно. Это малая жертва, которую нужно принести для общей безопасности.

Владлен перевел свой взгляд на медведя. Буквально на мгновение в его глазах промелькнула злость и даже гнев.

Медведь на секунду отвел взгляд, а потом послушно вложил свою голову в руку Астории.

Ощутив под своими пальцами жесткую шерсть зверя, Астория прикрыла глаза и напряглась. С самой войны, а это около шестидесяти лет, она не расставалась с душой немецкого солдата Хагена, которого послали убить Сталина. С этой душой Астория чувствовала себя защищенной, даже неуязвимой. Сейчас ей не хотелось отдавать эту душу зверю. Но как решить проблемы другим способом она не представляла, поэтому Астория решила отнестись к этому с должным хладнокровием.

Девушка сконцентрировала душу Хагена в своей руке и начала постепенно вселять ее в тело медведя. Не всегда тело легко соглашается принять в себя вторую душу. Но медведь перенес процедуру на удивление легко. Когда все закончилось, он лишь на шаг отошёл от Астории, посмотрел по сторонам. Он явно ожидал, что что-то должно произойти, что он должен хоть что-то почувствовать.

— Дай лапу, — приказала ему Астория.

Медведь безропотно вытянул вперед лапу. Астория забрала у Влада нож и провела лезвием по шкуре зверя. Ничего не произошло.

— Видишь, я тебя не обманула. Металл не причинит тебе вреда. Ты можешь чувствовать, как он касается тебя, но это нестрашно.

Зверь выдернул лапу, отскочил в сторону и, обнажив клыки, громко заревел.

— Что это с ним? — спросила Астория, поднимаясь с колен и отряхивая брюки.

— Он чувствует в себе что-то недоброе, — пояснил Влад.

— Не мудрено, — фыркнула Астория. — Человек, которому принадлежала эта душа, был фашистом до глубины души.

Наблюдая, как медведь убегает в лес, Астория несколько задумчиво спросила:

— Что последуем за ним? Посмотрим, как браконьеры закончат свои дни?

— Думаю, это будет не самое приятное зрелище, — нахмурился Влад. — Я несколько раз видел, как медведь убивал человека. Никому не пожелаю это видеть.

— Тем не менее, у этого медведя сейчас то, что принадлежит мне. Душа фашиста Хагена для меня крайне ценна, — скривила губы Астория. — Поэтому пойдем за ним.

Влад решил не спорить с забирающей души по весьма эгоистичной причине: ему хотелось увидеть, как в муках гибнут те, кто причинял вред его любимым зверям.

Все-таки они страшны, когда не боятся нас, людей — подумала Астория, наблюдая за тем, как медведь убивает браконьеров. Он шел прямо на них, не обращая никого внимания на пули, хотя Астория знала, насколько это больно, когда пуля от тебя отскакивает. Медведь убивал с жестокостью, свойственной только людям. Астория пыталась понять: это из-за души Хагена или потому что зверь хотел отплатить людям той же монетой.

Медведь прыгал на браконьеров, впивался клыками им в шею. Его когти разрывали толстые пуховики и вместе с ними хрупкую плоть. Зверем двигала только его ненависть. Его было легко отследить по огромным кровавым следам, которые он оставлял на снегу. Влад, знавший мысли медведя, остерегался подходить близко к нему. Они с Асторией шли за ним, стараясь держаться на приличном расстоянии от зверя. Когда одаренные подходили к изуродованным телам браконьеров, оба морщились от отвращения.

— Если это пугает меня, то испугает и обычных людей, — пробормотала Астория, отворачиваясь. — После того, как их найдут такими, не многие осмелятся соваться в эти места.

— Я боюсь, как бы из-за этого случая тут не началась массовая резьба медведей. Никто не будет терпеть дикого зверя под боком, — хмуро ответил Влад.

— Уверена, их найдут не скоро, — сказала Астория. — Мы глубоко в чаще. Сюда от обитаемых мест идти и идти. Лично у меня это вызвало определенные трудности.

— Ты просто не знаешь этих лесов, — слабо улыбнулся Владлен.

Он прикрыл глаза, прислушался.

— Он убил последнего и идет сюда, — сообщил говорящий с животными.

Действительно, буквально через несколько минут одареные увидили медведя медленно шагающего через лес. Выглядел он устрашающе: слипшаяся от крови шерсть на морде, груди и лапах. Зверь немного скалился.

Астория насторожилась:

— У меня нехорошие предчувствия, — негромко сказала она.

— И не зря, — нахмурился Влад. — Он вошел в раж.

— Он, что, не слушается тебя? — обеспокоенно спросила Астория, не отрывая глаз от медведя.

— Можно сказать и так.

Ни Астории, ни Владу не улыбалась перспектива стать жертвой охоты, которую они сами и затеяли. Астория стала медленно снимать с руки перчатку.

— Он слишком далеко, — обеспокоенно пробормотала она. — Я не смогу вытащить из него душу.

— Я не буду в него стрелять, — твердо сказал Влад. Он так и не снял ружья, висевшего на его плече.

— А я говорила не только про душу Хагена, — в голосе Астории появились нотки хладнокровия.

Влад тут же вскинул ружье. Но целился он не в медведя, а в Асторию.

— Ты не посмеешь, — сквозь зубы прошипел он.

Астория презрительно усмехнулась.

— Ты не выстрелишь, — уверенно сказала девушка. Какой-то странный окрас приобрел ее голос.

— Твоя защита сейчас у него. Что, теперь ты боишься пуль? — Влад устоял перед даром Астории быть услышанным. Забирающую души это несколько разозлило. Такое периодически случалось. И, как правило, случалось в самых критических случаях.

Тем временем медведь подошел достаточно близко. Он остановился метрах в пяти от одаренных, наблюдая за ними. Зверь думал о том, что главный враг человека — это он сам. Ему было забавно осознавать, что те, кто еще несколько минут назад действовал как одна команда, сейчас готовы поубивать друг друга.

Астория краем глаза взглянула на косолапого. Влад ее неправильно понял. Она не собиралась убивать медведя, но она не могла забрать из его тела только душу немца Хагена. Она развернула ладонь по направлению к медведю, напрягла пальцы.

Через несколько секунд зверь, жалобно завизжав, повалился на снег. Влад тут же повернул голову, посмотрел на медведя. Его лицо исказилось одновременно от горя и гнева.

— Ты убила его, тварь! Ты убила! — закричал он. — Он сделал все, как ты просила. А ты его убила!

Астория сохранила спокойствие. Она лишь подняла вверх правую бровь.

— Ты отрастил бороду, но остался еще таким ребенком. Хватит суетиться и пусти меня к нему. Без души мозг умирает быстро.

Владлен несколько раз озадаченно моргнул. За всю свою жизнь он привык, что Астория умеет совершать только бесчестные поступки. Он медленно опустил ружье и пропустил ее к мощному телу медведя.

Девушка быстро подошла к зверю, села перед ним на колени, не боясь испачкать свою шубу. Она положила руки ему на шею. Астории было не жалко отдавать медведю его душу. На самом деле, ей от душ животных не так уж много пользы. В основном, один только вред: звериные инстинкты, передаваемые вместе с душой, не так уж просто контролировать.

Медведь открыл глаза и растерянно посмотрел на Асторию.

— Прости меня, — негромко сказала забирающая души. — Я знаю, это немного неприятно. Но ты — герой. Знай это.

Медведь неуклюже поднялся на лапы, встал перед сидящей на коленях Асторией и взглянул ей в глаза. Девушка знала, он хочет ей что-то сказать, возможно даже что-то доброе.

— Он тебе благодарен, — негромко сказал Влад.

— Благодарен? — искренне удивилась Астория. — За что?

На лице Владлена промелькнула легкая усмешка.

— За то, что позволила ему испытать то, что не дано зверям: отсутствие страха перед ружьями.

Астория слегка улыбнулась и, коснувшись медведя, сказала:

— Это приятное чувство, но не забывай, что теперь ты уязвим.

Она провела рукой по испачканной кровью шерсти медведя. Ей было невероятно приятно находиться сейчас с этим могучим и опасным зверем и знать, что он тебя не обидит. Астория обняла медведя за шею и просидела так несколько минут прежде чем, как к ней подошел Влад и, схватив за предплечье, поднял с земли.

— Не время предаваться нежностям, — сурово сказал он. — Ты сама говорила, что маме недолго осталось. Значит, нам надо спешить в Москву.

— Я думала, ты найдешь новое оправдание, чтобы не ехать в Москву, — усмехнулась Астория, отряхивая шубу.

— Я честный человек. Ты помогла мне, как и обещала, поэтому я сделаю, что ты просишь, — нахмурился Влад.

— Неужели, ты сам не хочешь проститься с матерью? — удивилась Астория. Она всегда полагала, что Маша и Влад были очень близки. Видимо, многое изменилось за последние десять лет. — Ты же увидишь ее последний раз!

Владлен поджал губы.

— Я не хочу запомнить ее умирающей, — негромко пробормотал он. — Но если она хочет увидеть меня перед тем как уйти… каким же я буду сыном, если я откажу умирающей матери в этом.

Астория больше не стала донимать парня с вопросами. Она понимала: хоть иногда надо быть деликатной.

Представив Владлена заведующей отделением, Астория вернулась на улицу и села на лавочку у неухоженного здания больницы. Ей банально не хватило смелости вернуться в ту пропахшую хлором и аммиаком палату, где мучительно умирала Маша. Рядом с ней на лавочке стояла здоровенная клетка с совой. Влад настоял на том, чтобы взять животное с собой, потому что крыло птицы так и не зажило. Астории сова не нравилась. Рядом с ней она ощущала себя Гарри Поттером, но деваться было некуда. Сова призывно ухнула. Скривив губы, Астория повернулась и посмотрела на нее:

— Ну, нет у меня ничего съедобного, — раздраженно заявила забирающая души. — На обратном пути заедем в зоомагазин, купим тебе мышей.

Она подняла глаза чуть выше и поняла, почему сова подала голос. У ограды стоял Марк. Пророк редко когда выглядел счастливым, но сейчас он был особенно грустным. Астория похолодела. Неужели это произойдет сегодня? Она не сомневалась, что Марк приехал сюда не просто так.

— Привет, — слабо улыбнувшись, сказала Астория.

— Здравствуй, — Марк сел на другой конец скамьи.

Минуту пророк и забирающая души молчали. Тишину прервал Марк:

— Я боялся, что у тебя уйдет на это слишком много времени, — грустно сказал он.

— Вспомнил, сколько времени у меня ушло, чтобы найти тебя? Поверь, твои поиски меня многому научили.

Марк покачал головой.

— В тебе я не сомневался. Основным источником моих опасений был Влад. Парнишка уже не тот, что был раньше.

Астория скривила губы:

— Лично я не сомневаюсь, что эту тварь из леса, — она стукнула ладонью по клетке, от чего сова недовольно забухтела, — я бы тащила в любом случае. Такие люди, как Владлен, в основе своей мало меняются. Просто их маленькие причуды постепенно становятся большими.

Марк кивнул. Владлена он знал не так хорошо, как ему хотелось бы. Первое время после знакомства, Маша не сильно доверяла пророку, поэтому и не подпускала его к своему ребенку. Позже, когда Влад вырос, он сам не захотел идти на контакт с Марком. Но у пророка достаточно часто случались видения, касающиеся говорящего с животными. Многие из этих видений не нравились пророку.

Сова опять заухала. Астория и Марк подняли головы и увидели, как из здания больницы выходит Владлен. Ему не надо было ничего говорить, чтобы забирающая души и пророк поняли, что произошло. Оба были готовы к такому исходу дня, и все же, невольно оба обрадовались, потому что мучения Маши наконец прекратились.

Влад еще не осознал, что произошло. Мама перед смертью сказала ему слишком много важных вещей, по сравнению с которыми факт ее смерти просто померк. Он подошел к Марку и Астории.

— В одном ты оказалась права, Астория, мне не придется сюда возвращаться ради похорон, — с некоторой иронией в голосе сказал Владлен.

Машу хоронили три дня спустя. Погода в тот день выдалась ненастная: пошел промозглый моросящий дождь. Но на похороны пришли все одаренные, даже те, кто почти не знал Машу. Горе всех собравшийся был искреннем: не часто одаренные умирали своей смертью. Каждый думал о том, смог бы он поступить так же, как Маша: отказаться от дара, от бессмертия. Всех удивляла храбрость Маши, ее самоотверженность.

Влад чувствовал себя таким одиноким среди этих людей. Мама, единственный человек, которому он безоговорочно доверял, умерла. Ее больше нет. Он остался один в окружении таких же странных людей, как и он сам. Одаренные… Господи, ну кто придумал такое им имя? Владлен порой называл себя прокаженным. Он, равно как и другие, не находил себе места среди простых людей, но Влад не мог найди близких и среди одаренных. Да, Астория всегда была добра к нему, она часто ему помогала, еще чаще выручала, однако это же Астория. Если Влад будет мешать ее планам и задумкам, она переступит через него и не пожалеет. Пророку Владлен не доверял. Не просто верить человеку, который видит твое будущее. Рядом с Марком он ощущал себя голым. Андрей нравился говорящему с животными, но лет пятнадцать назад они просто потеряли контакт, так иногда случается, когда люди долго не общаются друг с другом. Молодую гвардию он видел сегодня впервые в жизни, но уже чувствовал, что с ними он вряд ли сдружится.

В итоге, у Влада сейчас было только одно: обещание, данное матери перед ее смертью. Говорящий с животными считал крайне важным сдержать слово. Поэтому, когда три полутрезвых мужика стали закапывать гроб с телом Маши, Владлен подошел к Астории и решительно сказал:

— Я помогу тебе! Чтобы ты не затеяла, Астория, я помогу тебе!

В этих его словах было столько типично подросткового пыла, что это выглядело даже забавно. Тем не менее, Астория с негодованием посмотрела на Владлена и негромко, но твердо сказала:

— Не сейчас!

— Но, Астория, времени мало… — продолжал настаивать Влад, не обращая внимания на то, что окружающие с осуждением смотрят на него. Говорящий с животными словно и забыл о том, что сейчас хоронят его мать.

Астория тяжело вздохнула. Невменяемость парня можно легко объяснить его горем. Она взяла Влада за руку и отвела в сторону.

— Не знаю, что у тебя замкнуло в голове, — строго сказала Астория, — но не дело так вести себя на похоронах матери. Я никуда не денусь. Если ты что-то хотел мне сказать, то мог бы дождаться до конца церемонии!

Когда Влад был еще мальчишкой, подобный тон быстро бы поставил его на место. Однако сейчас он не возымел должного воздействия. Владлен с вызовом смотрел на Асторию, явно намереваясь сказать все, что хотел.

— Я обещал маме помочь тебе. Она сказала, что ты вернулась из-за некой катастрофы.

Астория нахмурилась: неужели Марк пришел к Маше и нашептал ей про причины ее возвращения. Не ожидала она, что пророк в своих непонятных интригах падет до того, чтобы заставлять нервничать умирающую женщину.

— Влад, когда катастрофа произойдет, мне понадобится любая помощь. Так что я очень рада, что хотя бы ты соглашаешься на это добровольно. Однако катастрофа еще не произошла, поэтому возвращайся к гостям, и прими их самые искренние соболезнования.

Владлен кивнул и слабо улыбнулся Астории. На ее месте, он бы давно уже плюнул на всех тех, чьи проблемы она так терпеливо решает. А она так спокойно относится ко всем трудностям, которые окружающие перебрасывают на нее. Может быть, его мать и была права, Астории надо помочь. Хотя бы потому, что она сама помогала не раз.