Душевная рапсодия. Часть первая. Душевный мир (Лада Кушниковская)

Душевный мир

Душевный мир окутан подсознанием

Как атмосферным воздухом земля.

И дышит он своим повествованием

Закрытым в тайнах даже для себя.

В его большой душевной биомассе

Бывает солнечно, пасмурно порой.

И бьют дожди по «гулкой» «чёрной трассе»,

И солнца луч бежит по «мостовой»…

В нём есть места овеянные ветром,

Из лепестков, дыханья нежных роз…

Всегда цветущим и зовущим фетром

В края далёких и безбрежных грёз…

Душевный мир глубокого пространства

Скрывает тайны маленькой души.

Великое простое постоянство

Края, где дни и ночи хороши…

Душевный мир невидан, не изучен,

Бескрайний край и море с глубиной…

От всех скрывает золоченый ключик

Своей души ранимой и простой…

На самом дне лежит ларец волшебный,

От посторонних заперта там боль…

Под куполом ведёт свой путь молебны,

Лишь для себя устроив монополь…

Душевный мир окутан подсознанием

Как атмосферным воздухом земля…

И лишь ему мы можем вверить тайны,

Он не предаст, он верен навсегда…

Минута откровения души

Минута откровения души,

Её, мой милый, ты не тормоши.

Ей очень нужно высказать сейчас

Все чувства, что копила про запас.

Тут время откровения души,

Ты просто отойди и не спеши.

Пусть чувства свои выпустит вперёд,

И ей не важно, кто её поймет…

Бывает откровение души,

Закрой глаза, и в уши беруши.

Пусть выпустит из сердца эту боль,

Уйди подальше и её не тронь.

Минута откровения души,

Она одна всегда в людской глуши.

И ей не надо, чтобы ты тут льстил,

На всё на это нет у неё сил…

Минута откровения — прости.

Возьми её и просто отпусти.

Не сыпь на раны, солью бередя,

Она твоя израненная вся…

Минута откровения души

Порхнула лёгкой бабочкой в тиши.

Затем вернулась, собралась в комок,

Чтобы достать теперь её никто не смог…

Я привыкаю наслаждаться тишиной

С чашкой чая с упоением у окошка.

В окно смотреть, любуясь этой красотой,

Природной нежности — милая обложка…

Я привыкаю просто рано по утрам

Бродить по полю, по его родным просторам.

И долго в небо смотреть по вечерам,

Наслаждаясь звёздами и его декором.

Я привыкаю не спешить теперь с утра,

Не рвать на части, нервничать и беспокоить…

Ушла с работы, я на пенсии — Ура!

Любимый сад могу теперь благоустроить.

Двое внутри тебя

Здесь когда-то нарекли именем моим,

В жизнь отправили семьи с паспортом своим.

А под куполом святым Батюшка седой

Крестик в руки положил и назвал другой.

Так пошли мы по судьбе словно две сестры

И два имени в себе дальше понесли.

И делили на двоих мы и хлеб, и соль,

Хоть и вздорили порой, играя эту роль.

Неожиданно для нас разошлись «пути»,

Мы стали меж собой сей разговор вести.

Той, что в церкви нарекли, хотелось тишины,

А другой плясать и петь — в этом нет вины…

Разделиться не могли эти две сестры

И по жизни вдаль пошли, говоря на «Ты».

Захотелось если петь — пели от души,

Если тихо посидеть — ночи хороши…

И с годами, не спеша, также держали путь,

Рядом были два плеча, чтобы не свернуть.

Если где-то ошибусь, то второе «Я»,

Враз вставало позади: «Этого нельзя!».

Если где-то тяжело и надежды нет,

То второе мне «плечо» говорило: «Бред!»

Так мы вместе день за днём до сих пор живём

И два имени с собой дружески несём.

Из истории своей я хочу сказать,

Что у каждого внутри мир и благодать.

Что у каждого из нас есть другое «Я»,

Стоит рядом и всегда нам говорит: «Нельзя!»

Мне очень хочется всем принести добро!

С улыбкой тёплой, чтоб в домах было тепло.

Чтоб ранним утром с солнечным лучом

Сердцу Вашему всё стало нипочём…

Мне очень хочется всем принести добро!

Обнять, прижать к себе бедам всем назло…

Раскрыть надежды зонт и не пустить беду,

Идите все сюда, я под зонтом Вас жду…

Мне очень хочется всем принести добро!

Согреть тех, кто в одиночестве, кому не повезло…

Руку свою женскую в поддержку протянуть,

Чтоб было Вам не «холодно», и стал легче путь…

Мне очень хочется всем принести добро!

И пусть звучит пророчество, ему ведь всё равно…

Мы с Вами будем крепкими и осилим путь,

Улыбкою скреплённые наши сотни тысяч губ…

Летело слово над землёй

Летело слово над землёй,

И каждый, кто услышал,

Вмиг становился неземной,

Готов бежать по крышам.

Готов лететь на край земли

И кинуться в объятья,

Услышать в след вновь «не шали» —

Родное всем заклятье.

Собрать цветов большой букет

В конце села на поле

И ночью посчитать комет,

И насладиться вволю.

С парным коровьим молоком,

С палишками из печки

Промчаться снова босиком

По родниковой речке.

Залезть на ручки и обнять,

Прижать покрепче МАМУ.

И время пусть помчится вспять,

Создав вновь панораму…

Для того, чтобы стать собой

Для того, чтоб стать собой,

Нужно путь пройти всем свой.

Испытать «мороз» и «зной»,

«Ветер» малый и большой…

Разгадать, что значит честь,

Правда наша — если есть.

Дружбу верную познать,

Боль предательства убрать…

И простить своих друзей,

Юной жизни Колизей…

Испытать, что значит ложь,

В сердце воткнутый нам нож.

И фрустрацию в любви,

Слышать тихое «Прости…»

Провалиться разом в грязь

И подняться словно князь!

Для того, чтоб стать собой,

Нужно путь пройти нам свой.

Пережить дожди камней,

Открыть множество дверей.

Испытанья превозмочь,

Не бояться, что есть «ночь».

Стоять твёрдо на пути,

Не могла, чтоб боль «снести»…

Пройти море, океан,

Повидать сто тысяч «стран».

Горы, скалы одолеть,

Солнце в небе лицезреть.

Верить правде до конца,

Не таить зло на «глупца».

Быть всегда самим собой,

Путь пройти, назвав Судьбой…

Ты хочешь знать, как я живу?

Да так, обычно, по-простому.

С утра встаю, вожусь в саду,

В обед хожу, брожу по дому.

Не появился особняк,

Всё тот же дом, на том же месте.

Возможно, жизнь пошла не так,

Возможно, было больше «чести»…

Зато спокойно на душе,

Да большего мне и не надо.

Не кручусь на вираже,

Покой — мне высшая награда.

Не наложила закрома,

Мехов, ковров, камней и злата.

И как в былые времена,

Что есть в печи, всегда богата.

Не стыдно мне поднять глаза,

Везде работала до пота.

Хоть не легка моя стезя,

Ничто менять в ней неохота.

Жила как все, а может, нет,

Возможно, видела чуть дальше.

Моя семья несла мне свет,

Лишь в ней не видела я фальши.

Ты хочешь знать, как я живу?

Да так, обычно, по-простому.

С утра встаю, вожусь в саду

И не хочу жить по-другому…

Как часто хочется быть благоразумным

Как часто хочется быть благоразумным,

Решать всё правильно и замечать нам ложь.

Только не казаться для других безумным,

Когда верить во многое вдруг перестаёшь…

Пусть все считают тебя слишком остроумным,

Ты сам себе свою дорогу подберёшь…

И пусть в глазах у них кажешься бездумным,

Ты всё равно там поддержки не найдёшь…

В глазах чужих ты словно отщепенец,

Им не понятен Ты, твой пыл и твой напор…

Привыкли люди жить, не ценить, не верить,

И диалог с душой — ненужный разговор…

Зачем тебе смотреть на повседневность?

Зачем смотреть на тех других и без конца?!

Ведь у тебя свой путь, своя душевность,

И у Бога на тебя идея есть своя…

В детстве натянули два крыла

Мне в детстве застегнули два крыла,

Были для меня они большие…

И я, сгибаясь, с ними вдаль пошла,

Ясно понимала… что чужие…

Я не могла сложить их за спиной,

Они торчали и смущали взгляды…

Мне тыкали, смеялись все гурьбой,

А я шла как будто так и надо…

Однажды моё время подошло,

И два крыла моих меня подняли…

А те, кто пальцем тыкал, им смешно,

Изумлённые… на земле стояли…

Перед Вами догола

я вся раздета

Пред Вами догола я вся раздета,

Смотрите… не осталось ничего…

Есть лишь душа одна моя поэта,

И мне от Вас не нужно ничего…

Вы на меня с усмешкой

не смотрите,

Не тронет душу Ваш теперь оскал…

И как стервятник больше не парите,

Не разобьёте сердце

среди скал…

Прошло то время, когда я боялась,

Когда ножами резали в груди…

Когда от боли сильно я терзалась,

Эти беды осталась позади…

Пред Вами догола я вся раздета,

Но мне не жалко больше ничего.

Моя душа спокойно смотрит в небо…

И до неё Вам очень далеко…

Мы душу свою нежную теряем

Наглядное пособие души,

Как растворяется она в пороках…

На частицы разлетается в тиши,

Что хранилось у неё в истоках…

Порочностью, предательством своим

Мы душу свою нежную теряем…

Как в игре компьютерной сидим,

Кубики в пространства отпускаем…

Чем больше сквернословим и зудим,

Тем больше в растворение играем…

Невежеством своих Богов гневим,

Считайте, просто в жизни умираем…

И ходим словно зомби по земле

С пустыми, бестолковыми глазами…

Такие растворившиеся все

В теле, но с прозрачными «стенами»…

Чувства…

Сомненье…

Вечный ветер перемен,

Дней… уходящих быстрый тлен.

Грусть… наползает по ночам

С мечтой и болью пополам.

Откровенье

Застилает нам глаза,

Гложет… сердце как фреза.

Раскрывает… правды суть,

Что не охнуть, не вздохнуть.

Терпенье…

Сковывает сердце, грудь

И не даёт тебе тряхнуть.

Опускает вниз глаза

И говорить тебе: «Нельзя!»

Сожаленье

Ходит за нами попятам,

Шепчет нам: «Вам не отдам!»

Щемит и сжимает грудь:

«Проживёте, как-нибудь».

Прощенье —

В горле трепетный комок,

Это может только Бог.

А у нас и тут, и там

Лишь отговорки попятам.

Смиренье —

Замкнутый в нас круг,

Вернее тысячи подруг.

Сильнее разума, себя,

Разбудить… пытается меня.

Все чувства разом напоказ,

Дают мне трепетный наказ.

Как много их в моей груди,

Попробуй в кучу собери.

Душа взметнулась за мечтой

Душа взметнулась за Мечтой,

А Разум ей кричит: «Постой!»

Ты что кричишь, сума сошел?

Иль повод просто не нашел?

А что ты вмиг взлетела ввысь,

Смотри, возьми не испарись!

Я за Мечтой, она вон там!

Возьму её и сразу к нам…

О чем ты глупая твердишь,

Раскрой глаза на свою жизнь!

У нас нет места для Мечты,

Ты здраво в окна посмотри…

Работа, дом, семья, друзья

И дети тоже у тебя…

Им нужно в школу все собрать

Тебе к Мечте не полетать…

А как же мне тогда здесь жить?

Тебе всё нужно тут забыть!

Как? Ведь тогда я пропаду?

Я задохнусь, сума сойду!

Душа присела у стола,

И тут к Душе Тоска пришла…

Напротив села за столом:

«Ты позвала? Теперь вдвоем…»

Мне очень плохо. Что со мной?

А ты к Мечте вновь дверь открой!

А как же дом, семья, родня?

Всё это есть ведь у тебя?!

Но Разум мне твердит: «Нельзя!»

Он — Разум, ну а ты — Душа!

Ему положено стоять,

И все тебе тут запрещать…

Если бы Разум побеждал,

Кто б на земле тогда рожал?!

Ведь без любви и нет дитя,

А Разум в ухо лишь «нельзя…»

Нельзя любить, нельзя мечтать,

Чтоб Боль на сердце не встречать…

И вовремя рожать детей,

Когда всё есть уж у людей…

Тогда всю жизнь можно прождать,

А время может не настать?!

Ведь тяжело иметь Мечту,

Её лишь в гости позову…

Бывает, что всю жизнь идёшь

И то, что хочешь, не найдёшь.

Свой не у всех построен дом,

А если есть, не всё есть в нём.

Вот видишь, знаешь ты сама,

Что Разум держит лишь тебя.

Конечно, я — твоя Тоска,

Но дел немало у меня…

И мне пора, к другим лететь,

На жизнь других там посмотреть.

А как же быть с моей Мечтой?

А ты лети к ней и не стой!

Нужно уметь поставить себе грань

Нужно уметь поставить себе грань:

И требовать с себя, и ставить точку.

Нужно уметь в душе скрывать всю брань

И правду написать себе хоть строчку.

Нужно уметь смотреть себе в глаза

Открыто, без лукавства и вуали.

Нужно суметь сказать себе: «Нельзя!»

Да так, чтоб даже мысли не предали.

Нужно уметь держать себя в руках,

В своих руках, а не в посторонних,

И не витать на небе в облаках,

И не тонуть в делах незавершённых…

Нужно всегда уметь поставить грань,

Дозволенности, искренности, чести…

И пожалуйста, других, мой друг, не рань,

Держи себя и не пускай, хоть тресни…

Мы с детства верим в чудеса

Мы с детства верим в чудеса,

В хорошее, святое.

И часто смотрим в небеса,

Ища себе покоя…

В надежде трепетной живём,

В неё мы верим, каждый.

Что всё сумеем, всех спасём,

Всё сделаем однажды…

Мы с детства верим в чудеса,

Наивные, как дети…

Но жизни нашей полоса

Порою бьёт как плетью…

И часто, молча, у окна

Рассматриваем дали…

Мечтая лишь попасть туда,

Где раньше не бывали…

Мы с детства верим в чудеса,

В хорошее, святое…

Мы верим всем и без конца,

Как зеркало кривое…

Мы заглушаем свою боль,

Поранившись однажды.

Теряем над собой контроль,

Считая всё неважным…

Мы с детства верим в чудеса,

Блуждая по планете.

И верим в счастье без конца

Как маленькие дети…

У каждого своя есть чистота…

У каждого своя есть чистота,

Она внутри его и просто непорочна…

Он прячет её дальше от греха,

Вытаскивая посмотреть лишь ночью…

У каждого своя есть чистота,

Которую стегают и ругают…

В наши непонятные года

Её бьют со всех сторон, не понимают…

И вынужден владелец чистоты,

Всем делать вид, гневаться и порочить…

А ночью, с ней оставшись вновь на ты,

Безудержно рыдать и рвать всё в клочья…

У каждого своя есть чистота,

Она внутри его и просто непорочна…

Мы можем взять и с чистого листа,

С утра открыть её и не прятать ночью!

С новой рифмой полотно

Вот и всё зима настала,

Выпал ночью первый снег,

Выслал словно одеяло.

Прекратила осень бег.

С тихой нежностью снежинки

Закружились в темноте.

И ложатся тихо-тихо,

Отражаясь в фонаре…

Мы спешим всегда куда-то

Прочь, не видя красоту.

Время мчится без возврата —

Указатель на мечту.

Белый снег окутал разом,

Забелил собой мечты.

И полезли сразу фразы,

Заговорив с душой на ты.

Не удержишь в «коробчёнке»,

Мысли следом за пером…

Вновь ложатся на бумаге

Шелковистым полотном.

Горы снежные… долины…

Есть деревья и кусты…

На бумаге так красиво

Разливаются холсты.

Свет луны и иней, звёзды,

Отблеск солнечных лучей.

Тихой речкой льются грёзы

Милой юности моей.

Мы читаем слог за слогом,

В душу вносим благодать.

И уходит прочь тревога,

Боль нам больше не догнать.

Раскрывается в бумаге

С новой рифмой полотно,

К нам сползает лёгким светом

Бескорыстное добро…

Сила воли и характер

Встали рядом на пути.

Мне поставили фарватер,

Не пройти, не обойти.

И в палатке, на дороге

Вместе стали поджидать.

Если вдруг устанут ноги,

Могла с ними поболтать…

Много я прошла, иль мало,

Всё ж заметила там свет.

Подошла и тут же встала,

Видя дальше силуэт…

«Что стоишь теперь у двери,

Внутрь пожалуй и садись!

Мы давно с тобой хотели

Поболтать — затронуть жизнь».

Прислонилась я у двери,

Стол стоял один большой.

Дружно рядом те сидели,

И стеснения долой…

«Проходи вперед, не бойся,

Угощайся за столом.

И душою нам откройся,

Чаю с правдою нальём…»

Мне куда теперь деваться?

Я смиренная прошла.

Как с Характером тягаться,

Сила воли всё взяла…

Молча села на кушетку,

Налила себя я чай.

«Ну и как? Чай очень крепкий?

Не молчи, нам отвечай…»

Я смотрела в свою кружку,

Ложкой воду теребя.

Сила воли и Характер

Не сводили глаз с меня…

Чай парил и «горькой» дымкой

Обдувало мне лицо.

Всё что было «половинкой»

Моей жизни налицо…

«Видишь в чае сколько правды,

И с «полынью», «коньяком»?

Разве скажешь ты: «убавьте»,

Что терпела тут тайком…

В чае нашем заварилась

Вся испытанная боль,

Детство, юность, как влюбилась

И предательство потом…

Мы секрет не раскрываем

Сбора высушенных трав.

Только с грустью понимаем,

Бог над нами всё же прав.

Мы не просто так возникли,

Между делом, так сказать…

Ты нас, милая, растила,

Ты — у нас вторая мать…

Куда вписать немую боль

Куда вписать немую боль,

Как заглушить её, исправить?

Отправить чувства на покой,

Обиду прошлую избавить…

Как исключить из головы

Все угнетающие мысли.

Из глубины души «прости»,

Чтоб снова в воздухе повисли.

Как отпустить былую боль,

Что засиделась, задержалась.

И как простить, когда в самой

Осталась только одна жалость.

Как обезболить, залечить,

Каким ножом, возможным средством.

Обиду прошлую забыть,

Простить душой, расставшись с детством…

Книга жизни

В моих руках лежит сейчас

В толстом переплёте

Моей жизни всей рассказ.

Страх… если прочтёте…

Еле духа набралась,

Вырву в ней страницы…

Только в раз теряют связь

Жизни всей петлицы…

Я смотрю на переплёт

В тёмной толстой коже.

Сколько дней здесь напролёт,

Книга подытожит…

Я смотрю на корешок,

Не простые нити.

Весь капроновый шнурок

Попробуйте сорвите…

Вот сижу держу в руках

Своей жизни книгу.

Не витаю в облаках,

Только вижу — «фигу»…

Мне не выдернуть листов,

Не сменить обложку,

Не убрать в ней счёт томов,

Украсив понемножку…

Эту книгу ведь не я

О себе писала.

Моя Жизнь, а ей Судьба

Просто диктовала.

И скрепляли её те

Долгими годами…

И считают все листы

Днями, месяцами…

Толстый тёмный переплёт

Из моей здесь кожи.

И «ляссе» по ней ведёт

Там, где мне дороже…

Ничего в ней не сменить,

Время пролетело…

Всё уж есть, как должно быть,

Написано всецело…

Кокон…

У каждого из нас есть корпус свой

Как кокон тонкий, оболочка…

Не виден он под лупою большой,

МРТ не покажет его точно…

Он — наш скафандр, наш «имоно» круг,

В него мы прячем свои мысли.

Он прячет от воздействия вокруг,

Мы скомкались в него как «грызли».

С рождения и до последних дней

Его храним, его оберегаем…

Как в чреве милой матери своей,

Лишь только в нём себя мы раскрываем…

Лишь только там мы призрачно легки,

Чисты и искренни, хрупки и беззащитны…

Лишь только в коконе мы — всегда лишь мы,

Просты, честны, страстны и безобидны…

Мы тащим каждый кокон на себе,

В опасность вмиг в него влетаем…

И коконов так много на земле…

Наш мир большой, и он весь обитаем…

Чем измерить Счастье и Любовь

Чем измерить можно Счастье?

Чем измерить мне Любовь!?

Различить у них объемы,

Рассуждая вновь и вновь!

Говорят «Большое Счастье!»

Оно насколько велико?

Где увидеть можно части,

И дотронуться рукой!

Если есть Большое Счастье?!

Значит, Маленькое есть?!

А как же с Серединой Счастья?

Возможно, оно тоже есть…

Иногда бывает слышишь,

«Здесь, Большая есть Любовь…»

А ты идёшь, всё ищешь-ищешь,

Свои ноги стаптывая в кровь…

Где она и в чём Большая?!

Хоть разок нам увидать…

У нас всех Страна большая,

Где Любовь нам отыскать!?

Нет здесь в мире мерной чаши,

Нет весов таких, тазов,

Чтоб измерить Счастье наше,

От краев и до краев…

У меня, Большое Счастье!

Говорю я Всем, друзья!

У меня Семья Большая,

Это — Счастье для меня!

У меня Любовь Большая

К детям выросшим своим…

И пройти полмира мало,

Чтоб понять, что говорим…

Сердце матери измерит

Глубину Любви детей…

Только сердце лишь посмеет,

Сделать Счастье для Семей!

То ли от зависти,

то ли от злости

То ли от зависти, то ли от злости

Люди кидают злословье своё.

Моют и моют нам белые кости,

В сплетнях мерцает моё полотно.

Соткано жизнью оно нераздельно,

Где паутинкой, а где в кружева.

Ниткой льняной обвито самодельно,

С шёлковым блеском скользит тетива.

Скользкими мыслями вьются сомненья,

Кружатся, стелятся как листопад.

Горькими фразами, словно коренья,

Маленький ключик от сердца объят.

Тонкими нитями, дымкою рядом,

Ветром попутным и птичьим крылом.

Вместе со мною под пристальным взглядом

Всё, что умею, плывёт над селом.

Кажется, где-то зарница пылает,

Там догорает злословье и смех…

Только берёзка листвой покачает,

Ветер попутный разделит успех.

Смоется сажа от боли с обидой

Летним дождём или ливнем весной.

Снегом с полей утечёт пережитой,

Пройденной жизнью, тетрадной строкой…

Снова послышится лёгкое эхо,

Тётки родной незабвенный урок.

«Знаешь, родная, чужим ты — потеха,

На каждый роток не повесишь платок…»

Не хнычь, не терзай…

Не хнычь, не терзай,

Взбудораженный ветер.

Не дёргай, не рви

Мне платок и пальто.

Никто ничего

Не расскажет на свете,

Если в судьбе

Не встревожил никто…

Не вой, не цепляй

Меня в полуслове.

И не звени

С дождём в проводах.

Если возможно,

Подумай о слове,

Кто разберет,

Ничего не сказав…

Я прогнала из сердца боль обиды

Я прогнала из сердца боль обиды,

Что с детства так лелеяла сама…

Я поняла, то были «перегибы»,

Я раны лезвием себе же нанесла.

Чтобы понять, на это ушли годы,

Чтобы простить — лишь посмотреть в глаза!

Нам видно, так назначено природой,

Что вернуть назад ничего нельзя.

И сожалеть, пожалуй, я не стану,

Всё, что есть, моё, это знаешь Ты…

Что мои заживающие раны

Мне не прибавят силы так как Ты!

Мне кажется,

что я переболела

Мне кажется, что я переболела

Обидой, болью, завистью вослед.

Застыла, словно камень, очерствела,

На сердце только пепел — раны нет.

И больше не тревожат злые лица

И стрелы гнева, брошенные мне.

Так хочется мне жизнью насладится,

В предательском не гореть огне.

Мне кажется, что я всё отпустила,

Из сердца вытряхнула, головы.

Возможно, даже многое забыла,

Оставила погост сей стороны…

Кто знает, может это лечит время

Или мудростью наделил Господь.

И пройденное в испытаньях бремя —

Отломанный лишь с горестью ломоть.

Живу теперь я, удивляясь чуду,

И мне легко, спокойно на душе.

Конечно, никогда я не забуду

Своих друзей, что дороги вдвойне.

И пусть ночами часто будут сниться,

Мне лица тех, кто встретился в пути.

Поставила давно свою границу,

И злому умыслу, не проскользнуть к груди…

В этом правда вся!

Не знаю, как смогла? Как получилось?

Ушла из сердца боль, ушла тоска…

Мне кажется, это лишь приснилось,

И жизнь возникла с чистого листа.

Куда-то улетели злые лица,

Я больше их не вижу — злости нет!

Теперь могу я заново влюбиться

В природу, в небо, в этот яркий свет.

Недаром ведь в народе говорится,

Что если хочешь что-то изменить

И жизнью своей снова насладиться,

То нужно по-другому начать жить…

Простить врагов и все забыть обиды,

Сменить работу, изменить дела.

И всё, что было для души нам скрыто,

Раскрыть опять, и в этом, правда, вся!

Как хорошо, когда тебе легко

Как хорошо, когда тебе легко,

Когда идёшь и дышишь полной грудью.

Когда неважно дождь или тепло,

Ты просто счастлив этому «безлюдью».

Когда на сердце не таится страх,

Когда все мысли собраны едино.

Когда ты знаешь, где-то на верхах

Твой Бог с тобой, и черпаешь ты силы.

Как хорошо, когда не нужно врать

Себе, другим и, клятвы не нарушив,

Сам себя можешь искренне понять,

Не лукавя и не терзая души.

Как хорошо, когда тебе легко,

Когда идёшь и дышишь полной грудью.

Когда горечь настолько далеко,

Насколько показал ты путь ей!

Вас встретила я не случайно

И тебя… и тебя… и тебя…

И слёзы лились от отчаянья,

И мой крик разрезал небеса…

«Уходы» сгинули в вечности,

А все новые встречи — река…

Себя кляла я в беспечности,

А судьба оказалась права!

Мне каждую встречу лучшую

Ты дарила как солнечный луч…

И холм, казавшийся кручею,

Под ногами был просто «ползуч».

С изменой только, с предательством

Я вдвойне в жизни стала сильней.

Судьба несёт своё качество

И даёт нам новых друзей…

Мне казалось, что жизнь не моя

Мне казалось, что жизнь не моя,

И должна я в ней жить по-другому.

И стремилась в другие «края»,

И смотрела на всё по-иному.

Моя юность терзалась и жгла,

Не хватало ей видимо места.

Она птицей в полете была,

Видя мир с высоты поднебесной.

Я рвалась от себя, от других,

Не могла я найти тут покоя…

Только время в проблемах мирских

Всё шептало: «Не надо другого…»

Годы мчались на белых конях,

Оседлать и сейчас я готова.

Всё, что в сердце не ведало страх,

Для других было страшно и ново.

Проскользнув все этапы судьбы

И пройдя её за половину,

Всё, что есть, — эти годы мои,

Составляют мою сердцевину.

Лишь сейчас спустя годы борьбы

Стал понятен мне путь неизвестный.

Я должна была это пройти,

Испытать, всё сказать, если честно…

Прижми меня к себе покрепче

Прижми меня к себе покрепче,

Согрей своею теплотой.

И пусть спускается на плечи

Мне снова счастье и покой.

Прижми меня и тихо-тихо

Шепни на ушко не спеша…

И пусть нам лунная ткачиха

Подарит ночь из серебра.

Застелет звёздным покрывалом

Постель как 30 лет назад.

И пусть нам снова будет мало

Воздушных райских эстакад…

Я пламя сердца раздувать готова

На тысячи, на сотни тысяч миль,

Снимать с сердец железные оковы

И гладить раны Ваши как ковыль.

Дыханьем своим трепетным и тихим

Снимать с души тревожный, нудный стон.

И жизни всей в её неразберихе

Любовь поставить словно в унисон…

Теплом души готова поделиться,

Без жалости отдать её могу.

Пусть радостно порхают в небе птицы,

И солнце светит каждый день в году.

Пусть Ваши слёзы радости стекают

По щёчкам деток и любимых мам.

Пусть сердце Ваше Счастье наполняет

Как тёплый свет, что по весне цветам…

Я пламя сердца раздувать готова

На тысячи, на сотни тысяч миль.

Ведь только это — для сердец основа,

Единственный наш вечный в жизни штиль!

Ты жизнь мою разложил наперёд

Ты жизнь мою разложил наперёд,

Ты видел всё, знал всегда заранее…

А я, идя из года в год вперёд,

Кусала губы словно в наказанье.

Ты бил сплеча и руку тянул вниз,

Ты ставил грань, чертил черту запрета.

Ты путь светил вдали, мой друг, не раз,

И так прошло уже с тобой полвека.

Ты близок был для всех, хоть и далёк,

Ты честен был, мне подводя итоги.

Единственный ты, мой любимый Бог,

Не бросил никогда меня в дороге…

Старенький дневник

На книжной полке среди книг

Нашла я старенький дневник.

С обложкой старой и смешной,

Почти бесцветной и простой.

В нём пожелтели все листки,

Чернила выцвели почти…

И просто потеряли цвет

От долгих здесь лежащих лет.

В нём мелкий почерк и слова,

Почти невидные места…

Писал письмо тут человек,

Не знав, что он оставит в век.

По дате видно, что давно…

Здесь пятьдесят уж лет пошло.

Сестре писал он черновик

Открыто как душевный крик…

Он ей писал про жизнь свою,

Как создавал свою семью,

Как неудачи по годам,

За ним все шли как по пятам…

Писал про веру, про любовь,

Предательство, что режет в кровь…

Писал о жизни, о судьбе

И много-много о себе…

Текли слова, терялась связь,

Черкание, дописка, грязь.

Писал письмо он, черновик.

Был слышен сердца его крик…

Так я сидела в тишине:

Горел торшер, луна в окне…

В руках лежал отца дневник,

И образ в сердце вновь возник…

Он умер сорок лет назад,

Все мысли снова невпопад,

Его лицо, его слова,

И частых писем тетива…

День Сурка

Бывает так — живёшь, как спишь

И всё бежишь, бежишь, бежишь.

И каждый день как день Сурка:

Работа, дом и суета…

Мы мчимся, всё, везде успеть,

Боимся встать и посмотреть.

Боимся, заглянуть назад,

Увидеть там, кромешный ад.

Мы рвёмся жить, как все живут,

Основа с детства: — это труд!

Ведь быть должно, у нас всегда,

Свой дом, работа и семья…

Когда ложишься ночью спать,

То, в голове нашей опять.

Кипят все мысли в тишине

Что всё не то, иль мы не те…

И понимаешь каждый раз,

Что ты живёшь не на показ.

Что в этой вечной суете,

Мы все ни те, ни те, ни те…

Всё нужно вроде бы менять,

Да только как? Бежим опять.

А когда, уже припрёт: —

Лежим пластом, открывши рот…

Время, оно никого не щадит

Время, оно никого не щадит,

Бьёт и терзает твёрдым набатом.

И в голове мгновеньем стучит,

Ведя по дороге по облачным датам.

Время тревожит и время гудит,

В сердце кинжалы стали вонзает.

И каждый раз о себе говорит,

Из стороны в сторону душу кидает.

Время нельзя обмануть и предать,

Оно не подвластно измене и фальши.

Время всегда поставит на ять…

И само по себе пойдёт просто дальше.

Время жестоко, ему всё равно,

Какие преграды ты здесь постигаешь.

Толкает оно своё колесо,

И ты, как всегда, об этом лишь знаешь.

У времени нет остановок и бед,

Ему не подвластны природы стихии…

Оно продолжает стремительный бег,

И встать на пути у него ты не в силе.

Лишь когда за 50

Пока ты молод, ты спешишь,

Не замечая даты.

Не понимая, что вся жизнь

Проходит без возврата.

Когда тебе лишь 30 лет,

Всё кажется пространным.

И жизни радостный билет

Ты держишь, как ни странно.

Когда тебе уж 40 лет,

И молодость прозрачна,

Теперь глядишь слегка назад

И думаешь «Удачно!»

И лишь когда за 50,

Садишься на скамейку

И ворошишь все дни назад,

Что жизнь сливала в лейку.

Ты начинаешь понимать,

Что сделал в жизни много.

Всё, что не смог ты предпринять,

Где относился строго.

В душе храня глаза детей,

Что выросли так быстро,

На жизнь ты смотришь как в дисплей

Глазами реалиста.

И понимаешь лишь сейчас,

Что жизнь то пролетает.

Все дни твои не напоказ

Перед тобой листают.

Ошибки, промахи, грехи

Как нити вылезают.

И важные дела твои

Над всем преобладают.

Как на ладонях держишь жизнь,

Твои сочатся слёзы.

А сколько было укоризн

И разные курьёзы.

Теперь лишь можно вспоминать

Или жалеть об этом.

Или внукам рассказать,

Или стать поэтом…

Безликий человек

У нас безликий человек

Блуждает по планете,

Из года в год, из века в век,

Всегда в приоритете…

Ведь хорошо, что нет лица,

Он очень неприметен.

Нет слова от него, дельца,

И вовсе не в ответе…

Не скажет «Да», не скажет «Нет»,

Он как пустое место.

Тут за него решен ответ,

Он как простое тесто.

Пройдет в толпе, придет домой

И только телевизор.

Безликий человек немой,

Не возразит репризой.

Безликий человек простой,

Не треплет людям нервы.

Ведь хорошо, что он живой,

И жаль, что он не первый…

Безликих стало словно рать,

Куда ни глянь — движенье.

И как же в мире выживать,

Знав этому значенье?

Непросто жизнь свою пройти

Непросто жизнь свою пройти,

И не предать, и не слукавить.

Своих друзей приобрести

И от злословия избавить.

Непросто выпить всё сполна,

Что предназначено судьбой.

Непросто знать, что есть вина

Твоя, ведущая рукою…

Непрост и тяжел жизни путь:

И тут, и там враги найдутся.

Нам от него не отдохнуть

И просто так не отмахнуться.

Жизнь ставит вдоль пути столбы,

Людей жестоких, злоутробных.

Ты не всегда пойдёшь на ты,

Врагов встречаешь себе кровных.

Непросто жизнь свою пройти,

Да так, чтобы не оглянуться,

И на краю своей судьбы,

Чтоб от неё не отмахнуться.

В тумане замкнутых частей

Из пепла боли, укоризны.

Не замечаем мы костей

Своей потрепанной так жизни.

Хотя сидим скулим подчас,

И совесть рвёт нас непременно.

Мы понимаем лишь сейчас,

Что здесь теперь всё неизменно…

Душевная рапсодия

Оглавление

* * *

Оглавление

* * *

Смотрите также