C Ближнего Неба

Лазарь Соколовский

Эта книга раздумий зрелого человека о собственном пути, судьбах предшественников, написанная на очередном рубеже испытаний для страны, отношение к которой не может быть определено настойчивым влиянием извне. В этой книге, как и в предыдущих книгах автора, больше вопросов, чем ответов. Возможно, это будет интересно читателю.

К двум пророкам

Вступление

Пора ли плакать… ликовать…

Империя ушла? едва ли?

куда идти? чего искать? —

недоросли, недострадали?

Опять духовную нужду

прикрыть тряпьем материальным…

утрачен ритм… — А вдруг найду

пусть не заслуженно — случайно,

весенний подновляя крик

и Апполонову квадригу.

Как говорится, все из книг,

и я опять листаю книгу,

ту, первую, где между строк

следы моей судьбы и общей,

что пробуждал какой-то бог,

над чем пророк какой-то ропщет

Что в тьме времен провидит он

помимо мартовской капели,

где отзовется Вавилон

не во врагах — в самих себе ли?

В дареном чуде слов и нот

увериться б, как Савл в дороге,

что все к гармонии идет…

Два лучших голоса — помога?

1-й голос

Чего еще?.. К земле влеком

в последних заморозках мая,

цветут черемухи рядком

повдоль реки — ликуй, Исайя,

хоть краткий миг, покуда край

не выдохся в тоске зеленой,

едва намеченной, копай

родную почву по закону

природы же, упрямо сей

разумное неторопливо,

всей прожитою жизнью, всей

непрожитой ликуй, гневливый,

предупреждая от оков,

что только сбросили играя —

и сызнова?… Народ таков,

каков он есть — ликуй, Исайя!

Другой даст неизбывный плач,

пока ты грезишь про Мессию,

чтоб хоть чуть-чуть дрожал палач

в притихшей засветло России…

Проходит все, но все ль пройдет,

когда борьба — стезя святая?..

Копай постылый огород,

усталый раб, — ликуй, Исайя!

2-й голос

Увы, дергач, пророк не врач,

особенно в предгрозовые,

ему доступен разве плач —

вся жизнь твоя, Иеремия…

Когда опять нам исполать

пускаться в сталинские злые,

вдохнув глоток свободы — лгать

отвыкнув?..

Плачь, Иеремия!

Уже пастух присел на двух

скамьях: диктатор и вития —

что ж мы молчим? имперских дух

по сердцу?

Плачь, Иеремия!

От старых стен привычный крен

«ломать не строить» — крепче выя?

Навыворот — какой-то ген

в нас странный…

Плачь, Иеремия!

Как на пари, приотворив

глаза, внять сказкам про батыев?

Враг не во вне сидит — внутри,

в тебе же…

Плачь, Иеремия!

Куда ж страну — опять в войну?

Сомкнемся мертвые? живые?

Ведь главное — поднять волну,

а дальше…

Плачь, Иеремия!

Послесловие

Слова лишь отзвуки игры

кровавой, улично-дворцовой,

истерлись ижицы, еры —

чтобы опять начать по-новой?

Ужель не выдохлись круги

всенепрощающей природы,

и наших смут? Кругом ни зги…

мы снова ищем в переводах

лазейку выхода — глухи

и строки красные, и нравы,

опять ввалиться от сохи

в соблазны те же и подставы…

Мой Бог! кто из сидельцев прав

в чреде смирений — революций?

Я убираю книгу в шкаф,

чтобы забыть? или вернуться?

Сойдет погожая весна

и долгожданный ветер свежий…

От двух скитальцев тишина,

и мир все тот же, мы все те же

простыми, грешными людьми.

Изменит что чреда иная,

как ни ликуй, Иереми…

как ни зайдись в слезах, Исайя…