Нянька. Меня воспитывал серийный убийца

Лайза Родман, 2021

Главная тру-крайм книга 2021 года по версии MARIE CLAIRE. Мемуары женщины, друг семьи которой был серийный убийца Тони Коста, прозванный «Джеком-Потрошителем эпохи хиппи». Бурные 1960-е, время хиппи, рок-н-ролла и наркотиков. У маленькой Лайзы не самая лучшая мать. Девочка слышит от нее только ругань и пренебрежение, а сама мама больше озабочена поиском новых мужчин, чем воспитанием дочери. Но все меняется, когда в их семье появляется «нянька» – местный разнорабочий Тони Коста, который иногда присматривает за Лайзой и ее младшей сестренкой. Он возит девочек на своем фургоне, покупает им сладости, и впервые Лайза получает от кого-то комплименты, а не тычки и затрещины. Они с сестрой думают, что Тони – «отличный парень». Но чего они не знают: их «нянька» на самом деле – серийный убийца. Тони Коста, прозванный «плотником-убийцей» и «Джеком-Потрошителем эпохи хиппи», вел асоциальный образ жизни, убивал и расчленял девушек, с которыми близко сошелся на почве употребления наркотиков. В детстве Лайза не понимала, что загадочные убийства, о которых шепчутся взрослые, – дело рук Тони, но повзрослев и осознав, погрузилась в расследование его убийств. «Нянька» – частично тру-крайм, частично собственные воспоминания – это книга о злобном серийном убийце, который по стечению обстоятельств стал харизматичным «нянькой» для маленькой девочки, жаждущей любви и внимания. «Захватывающе, остро и душераздирающе… Авторы в своей книге выходят за рамки простого развлечения и исследуют дисфункциональные семьи. В конце концов, это история выживания Лайзы Родман – и ее силы духа». – The Bookreporter «Убедительный и деликатный гибрид мемуаров и тру-крайма – беспощадный в своей прямоте». – The Independent «Интимный, личный взгляд от первого лица и легкий для чтения стиль приклеят читателей к страницам!» – Booklist «Захватывающе… Не оторваться». – Publishers Weekly Понравилась книга? Знаем, что стоит прочитать дальше! На последней странице или в PDF-приложении вы найдете секретный промокод на скидку 40%

Глава 6

Лайза

У моей матери были грандиозные мечты и вкусы. Ей хотелось путешествовать, проводить лето на пляже и, главное, найти красивого мужчину, который наденет ей на палец кольцо с огромным бриллиантом. Но она работала всего лишь учительницей трудового воспитания в старшей школе Стоутон. Естественно, что денег на реализацию подобных мечтаний у нее никогда не было. Поэтому весной 1966 года, когда тетя предложила ей летом поработать горничной в мотеле, которым владел ее муж, дядя Хэнк, мама сразу согласилась. Мотель только что построили в Кейп-Коде. Маме казалось, что она делает первый шаг к осуществлению своей мечты. В Кейп-Коде можно было встретить богатого мужчину. Впрочем, мамин отец, дед Джорджи, считал, что в Провинстауне живут только шлюхи и цирковые уроды. Или Хайаннис-порте? Не важно. Мама не обратила на его слова никакого внимания, и мы стали собираться.

Я зашла в ее комнату.

— А сколько ехать до Провинстауна? — спросила я, садясь на кровать.

— Слезай, — рявкнула мама, сталкивая меня с кровати. — Я только что ее застелила.

Мама толкнула меня довольно сильно, я чуть не упала. Пришлось отойти к дверям, чтобы она до меня не достала. Я молча наблюдала, как она расправляет блузку, на которую я села. Сама не замечая, я начала расчесывать красные пятна на сгибах рук и под коленями. Мама говорила, что я родилась с экземой, а после ухода отца болезнь еще более усилилась, распространилась на живот, пальцы и запястья. Иногда состояние мое ухудшалось, и я расчесывала руки и ноги до крови, пачкая одежду. Иногда дед устраивал мне ванну с эпсомскими солями — он знал одно лишь средство от всех болезней, и средством этим была теплая ванна. На какое-то время зуд утихал, но красные пятна оставались. И все же после ванны я всегда чувствовала себя лучше.

— Прекрати чесаться! — мама отвлеклась от сборов. — Будет только хуже.

Я послушно вытянула руки по швам, хотя зуд в тот день был особенно сильным. Крохотные водяные пузырьки покрывали руки от запястий до локтей.

— Мам, ну сколько мы будем ехать? — снова спросила я, тайком потирая зудящие руки.

Мама на мгновение замерла, и я опасливо отступила назад. Она повернулась ко мне, поджала губы, глаза превратились в щелочки.

— Сколько раз я говорила, чтобы ты называла меня «мамочкой»? — прошипела она сквозь сжатые зубы. — «Мам» говорят только придурки-полукровки из плохих семей.

Полукровки. Прошли годы, прежде чем я поняла, что даже если я говорила неграмотно, то мама разговаривала еще более неграмотно, как говорят в низшем классе. Ей казалось, что «мамочка» звучит стильно — так, наверное, говорят в клане Кеннеди.

— Ну сколько мы будем туда ехать, мамочка? До обеда доедем?

— Ради всего святого, ну откуда мне знать? — огрызнулась мама, укладывая идеально сложенную блузку в чемодан и доставая другую. — Я тебе что, карта? Спроси у дедушки.

Бабушка и дед Джорджи жили рядом с нами в Вест-Бриджуотере. Дед построил на своей земле небольшой домик на две спальни для мамы с отцом, когда они поженились, и с тех пор мы там и жили. Деда я нашла там, где обычно — в подвале. Он давно обустроил себе что-то вроде кабинета с энциклопедиями. На специальной полке стояли небольшие бутылочки со спиртным под белыми завинчивающимися крышками. Мне часто казалось, что дед страдает из-за своей старости. Иногда он спотыкался, когда просто шел по комнате, в другие моменты злился на инструменты — он мог с громкими ругательствами запустить гаечным ключом в стену амбара. На дороге он часто раздражался на машины в потоке: «ВОДИТЬ СНАЧАЛА НАУЧИСЬ, ПРИДУРОК!» У него всегда неприятно пахло изо рта — чем-то кислым, похожим на рвоту.

Все знали, что злить деда Джорджи нельзя. Мама знала это лучше всех. Когда ей было около тринадцати, она нагрубила матери, моей бабушке. Мама и опомниться не успела, как дед перекинул ее через колено, стянул трусы и отшлепал как маленькую девочку. То, что в тринадцать лет ее отшлепали по голой попе, стало для мамы худшим событием в жизни. К сожалению, пережитый стыд не помешал ей поступать со мной точно так же. Я всегда думала, почему дед и бабушка никогда не останавливали дочь, когда она меня била. Наверное, поэтому. Они сами научили ее, как быть матерью.

Я спустилась в подвал. Дед Джорджи сидел в кресле, положив ноги в тяжелых рабочих ботинках на металлический стол. Дед так никогда и не закончил свой подвальный «кабинет». Перегородок там не было, только балки. Мне нравилось играть между ними. Заслышав мои шаги, дед быстро сделал последний глоток и швырнул бутылочку в мусорный бак, стоявший в углу. Раздался звон, но бутылочка отскочила от бака и покатилась по полу.

Конец ознакомительного фрагмента.