Будет и на моей авеню праздник

Лана Вьет (2024)

В центре сюжета — история девушки Мани, которая получает жизненный опыт, как и все мы, ошибаясь, делая не правильные выборы, влюбляясь в не тех мужчин… Героиня, тем не менее, верит, что и "на ее авеню будет праздник", она не сгибается перед обстоятельствами, попадая в неприятную ситуацию… Маня одна воспитывает маленького сына. Рядом с ней ее мама и подруги, которые поддерживают в трудные моменты жизни. Маня не сразу "узнает" того самого мужчину, которого так долго ждала. Эта книга о женской дружбе, о том, как важно не падать духом, верить в свои силы и счастье, не боясь, идти к своим целям, а также о том, что мы проходим уроки жизни, набивая шишки по пути, но, в конце концов, выходим умудренными опытом, научившись не предавать, в первую очередь, себя…

Глава 2

Через некоторое время от общих друзей Маня услышала, что у Пашки умер отчим, и он приезжал в Питер на похороны. Но он даже не позвонил ей, а она не решилась. Страницу в социальных сетях Маня принципиально не заводила, потому как считала, что надо реально общаться, а не подменивать понятия, хотя принимала тот факт, что по работе использовать аккаунт очень удобно.

Через полгода Пашка позвонил из Москвы, спрашивал как у нее дела. Маня выразила ему свое соболезнование по поводу его отчима, спросила почему он не позвонил, рассказывала что-то о выставках картин, устраиваемых в арт-галерее. Она боялась спросить напрямик, что же все-таки произошло с их отношениями. Она ведь так надеялась, но так и не услышала от него слов, которых ждала… Разговор получился натянутым.

И вот он опять «нарисовался», как она выражалась в разговорах с Анечкой о его наездах из столицы. Удивлению Мани не было предела, когда Пашка открыл перед ней дверь «Audi8», после того, как они вышли из парадной. Маня, как была в джинсах и легком свитере, только прихватила сумочку. Она отметила, что Паша очень уверенно ведет машину и ей это нравилось. «Ему идет это или, лучше сказать «едет», — про себя смеялась Маня игре слов. Ее смешили какие-то пустяки, кажется, она была счастлива. Наконец, он рядом с ней, и что будет дальше, об этом Маня не хотела думать. А дальше они приехали в Павловск. Как и тогда несколько лет назад, белочки смело захватывали своими лапками орешки с открытых ладоней. Маня смеялась и радовалась, как ребенок. Гуляя по аллеям парка, Пашка вдруг остановился.

— Полетели со мной в Болгарию, — сказал он.

— Зачем? Путевки купил что-ли? — не поняла Маня.

— Нет, — ответил коротко Паша.

Маня вопросительно посмотрела на него.

— Дом хочу там купить, — сказал Паша, — поможешь выбрать?

Маня молчала.

— Разве тебе не важно, где будут отдыхать наши дети? — услышала она.

Маня вдруг разрыдалась. Паша обнял ее крепко-крепко.

— Дурочка моя, любимая… хватит нам характеры свои показывать… нет у меня в Москве никого, слышишь? Только ты в моем сердце и навсегда… — шептал он ей на ухо.

Когда они вернулись домой к Мане, прямо на полу посередине комнаты, Пашка увидел коллаж.

— Вот так-так, — засмеялся он, после того, как внимательно разглядел Манину «визуализацию», — магия какая-то, ведьмочка ты моя…

— А я все это загадала еще несколько лет назад, — Маня смотрела в глаза Пашке.

— Но как ты угадала с машиной, — удивлялся он, — и ты даже не посоветовалась со мной, решила, что у нас будет двое детей…а может трое?

— Подумаю, — засмеялась Маня, — магия — она всесильна.

— Магия любви всего сильней, — тоже смеялся Пашка, закружив Маню по кругу.

...

В начале августа они полетели в Болгарию. Пашка купил туристические путевки за две недели до вылета. С погодой им повезло. Каждый день ходили на пляж, загорали, купались, дурачились. Питались в кафешках. Посмотрели несколько домов, недвижимости на продажу было выставлено много, выбор огромный. Пашка внимательно прислушивался к мнению Мани. Он сказал, что надо еще все хорошенько обдумать, проверить по документам в Москве. Разузнать о репутации компании. У Мани проскочила мысль, почему он этого не сделал до поездки сюда, но она оставила вопрос при себе. Почти две недели пролетели незаметно.

Вернувшись на родину, они опять разъехались по разным городам, Паша в Москву, Маня в Питер. В начале сентября Маня сделала тест на беременность, потому что у нее была недельная задержка. Тест подтвердил ее догадки, что она беременна. Маня сияла от счастья, но решила пока ничего не говорить Пашке, не хотелось по телефону, представлялось, что это должно происходить в его присутствии, очень ждала увидеть его счастливое лицо. Маня ожидала его на выходные, но Пашка не смог приехать. «Ничего, обрадую неделькой позже», — подумала про себя Маня. Но наступили следующие выходные дни, а Пашка так и не появился и не звонил. Маня дозвонилась сама. Голос у Паши был чужой, он объяснил это проблемами на работе, обещал обязательно приехать через неделю, ну или через две уж точно…

В арт-галерее к концу сентября надо было готовить первую выставку после лета. Начинался сезон. Маня так уматывалась, что временами забывала даже о своих переживаниях. Паша не приезжал и она так и не сказала о своей беременности… Никому не говорила. Да вообщем Маня ничего такого не чувствовала, о чем рассказывают женщины: тошнота по утрам, чувствительность на запахи и прочее. Самочувствие у нее было хорошее, как и до беременности. Работы было много, встреча с выставляющимся художником, написание анонса выставки, приглашения специальным гостям, договор с телевидением об освещении мероприятия, непосредственно размещение картин на стенах галереи… Подготовка к открытию выставки на какое-то время заняло все мысли Мани.

И вот наступил конец сентября, выставка открылась. Все прошло довольно гладко, кроме того, что после вступительного слова искусствоведа планировалось выступление известного члена Академии художеств, который в последнюю минуту не смог придти. Когда гости разошлись, Маня, наконец, смогла расслабиться, она чувствовала, что голодна. Взяв с фуршетного стола рыбное канапе и не успев дожевать, побежала в туалет. Ее вытошнило. В октябре она уже не могла скрыть от мамы, что беременна.

— Кто? Пашка?! — строго спросила мама, и не дождавшись ответа от дочери, добавила, — Не молчи! Я позвоню ему!

— Не смей, — упрямо сказала Маня.

— Гордая ты очень, нельзя так… ну как знаешь, доченька, — только и сказала мама.

— Обещай не вмешиваться, — спокойно попросила Маня.

Проходили осенние дни, которые становились все короче, рано темнело. Мама не вмешивалась, только смотрела на дочь сочувствующим взглядом. Маня продолжала ходить на работу, вечерами читала книжки по искусству, слушала классическую музыку и… думала почему все происходит совсем не так, как она себе это представляла. Наконец, настроившись, она дрожащими руками набрала Пашку. Номер не отвечает, абонент находится не в зоне действия сети… еще… и еще… Наконец, она услышала родной голос, он извинился и сказал, что женится, оправдывая себя тем, что дочка его начальника беременна от него. Маня прекратила звонок. Она не помнит как все это пережила. Кажется мама бегала кругом нее, приносила корвалол, чтобы успокоить дочь, сидела рядом и гладила ее по голове, как когда-то в детстве.

Пришлось рассказать подруге Анечке, хотелось поделиться, получить поддержку. У них никогда не было тайн друг от друга. Они встретились в кафешке, недалеко от Маниного дома. Анечка, как узнала, все охала-ахала, предложила рассказать Соне, но Маня запротестовала, зная характер Сони, что та может взболтнуть лишнего кому не надо. Анечка согласилась. Она стала ругать Пашку, говорила какие все мужики сволочи и так далее. А Маня слушала, словно все это ее не касалось, она взяла себя в руки, чтобы не рыдать, а думать о будущем ребенке.

— Мань, да ты не слушай меня! — вдруг спохватилась Анечка, — Я чувствую свою вину, что сводила вас с Пашкой, знаю же, что любишь его… или любила?

Маня промолчала.

— Не все мужики сволочи, ты не отчаивайся, надо верить! — продолжала Анечка, — помнишь я тебе говорила, без веры ничего не получится. Вот мой Сережка настоящий мужчина, я даже не представляла, что он будет таким хорошим мужем. Только вот ребенка бы нам… пока не получается, а ты смотри вон какая счастливая: скоро станешь мамой!

Анечка загрустила. На нее это было не похоже.

— Я должна признаться тебе, — понизила голос Анечка, — лежит груз на сердце. И правду говорят, как камень. Это я виновата, что у нас нет детей, Бог меня наказывает…

— Не говори ерунды! — сказала Маня, увидев, как Анечка чуть не заплакала.

— Хочу исповедоваться, — всхлипнула Анечка.

— Исповедоваться — это не ко мне, моя дорогая, — улыбнулась Маня, — не моя епархия. Тебе в церковь надо.

Маня пересела поближе к подруге, сидевшей на мягком диванчике. Она обняла Анечку, стараясь успокоить.

— Ну, что случилось? — спросила Маня.

— Ты свидетельница моя… на свадьбе помнишь… — немного успокоившись начала говорить Анечка.

— Как не помнить? Что такое? — Маня хотела разговорить подругу.

— Помнишь, меня украли не по плану… первый раз когда и я отсутствовала…так я… — Анечка опять начала хлюпать носом.

— Не плачь, прошу тебя, — успокаивала ее Маня.

— Я сука, Маня, — выдавила из себя Анечка, — настоящая дрянь…

— Не говори так! — сказала Маня.

— Я же переспала тогда с тамадой… — призналась Анечка и снова заплакала, — Соня видела нас, она все поняла. Я так боялась, что взболтнет, но нет…

Анечка взяла со стола бумажную салфетку и громко высморкалась.

— Не знаю, что на меня нашло, прямо наваждение какое-то, — продолжила Анечка, — не верила, что так бывает… мне перед Сережкой своим стыдно… Много раз думала признаться, но ведь боюсь, бросит он меня… а я люблю его, правда люблю, понимаешь?

— Конечно, понимаю, — Маня была в шоке от такого признания, — ты сама решай стоит признаваться или нет. Тут я тебе не советчик… Говорят, правда — она лучше всего, но…

— Но… Сережка бросит меня, если узнает эту правду! — Анечка посмотрела на Маню красными от слез глазами. Не простит он…

— Тогда не говори, — сказала Маня, — но я бы предпочла правду…

Чтобы успокоить Анечку, Маня взяла ее за руку и стала гладить.

— Ты же больше не собираешься спать с тамадами? — шутливо спросила она.

— Я мужа своего люблю, — улыбнулась Анечка, — я так хочу подарить ему ребенка… хочу от него ребенка… Ты счастливая, что скоро станешь мамой!

Анечка заказала себе бокал вина и поменяла тему.

— Хотелось бы, чтобы ребенок рос в полной семье, — сказала Маня.

— У кого как получается… — Анечка уже взяла себя в руки, — Ты знаешь какой процент разводов?! Статистика неутешительная. Много матерей-одиночек. А вторые браки они более крепкие, опыт уже жизненный, да и терпимости побольше становится.

— Так я, дорогая, и замужем-то не была, — сказала Маня.

— Не была — так будешь… когда-нибудь… Мань, я с тобой… Ты держись! Давай, я побежала, пора уже. Сережка ждет, — извинилась Анечка, — ты звони если что!

Маня не хотела дергать подругу лишний раз, но та сама звонила, спрашивала как дела, как самочувствие. На работе, когда узнали о ее беременности, на удивление, не проявили недовольство, что через несколько месяцев она уйдет в декретный оплачиваемый отпуск. Все даже порадовались за нее, а что говорили за глаза, Маня не знала. Она продолжала работать, готовить выставки в плановом порядке, одну каждый месяц.

Про Пашу она услышала от бывшего сокурсника, который приехал из Москвы и зашел к ней в галерею. Он сказал, что Пашка женился на дочке своего начальника. Впрочем, для нее это уже не было новостью.