Докричаться до небес

Лана Муар

Для всех он – восходящая звезда рэпа, взрывающий чарты своими новыми треками, озлобленный Волк, живущий в своем мире без чувств. А для меня… совсем другой. И пусть он исчезает внезапно и так же внезапно возвращается. Тогда, когда захочет сам. Настолько, насколько захочет сам. Нас связывает тонкий аромат лаванды и музыка. Безумно тонкая нить… Безумно прочная нить… Книга содержит нецензурную брань.

4

— Бутч, забери меня, пожалуйста.

— Ты где?

— У мамы.

— Сейчас буду.

Он отключился, а я положил телефон рядом с собой на скамейку и потянулся к бутылке. Свернул пробку и сделал жадный глоток. Поперхнулся, но продолжал пить, не чувствуя вкуса. Так, словно вместо коньяка, я пил воду. Давился, проталкивая в себя глоток за глотком единственное спасение от своих мыслей и самого себя. Посмотрел на фотографию и виновато отвел глаза:

— Прости, мама. Я завяжу. Обязательно завяжу, но не сегодня.

Отставил опустевшую бутылку в сторону и потянулся за второй, физически ощущая осуждение единственного человека, который меня понимает. Понимал. Горлышко выскользнуло из трясущихся пальцев, и я, поежившись, опустился в снег на колени, шаря рукой под скамейкой. А бутылка, словно издеваясь, никак не хотела возвращаться, отскальзывая все дальше. Зарычав от злости, повернулся, наткнулся на небесно-голубые глаза, и завыл, молотя кулаком промерзшую землю.

Бутч бережно положил букет алых роз у основания мраморной плиты, провел ладонью по ее краю, а потом расстегнул куртку и накинул ее мне на плечи.

— Фил, ты совсем ебнулся. Еще бы голый приперся.

— Заткнись. Что ты со мной сделал? Что ты мне вколол, Бутч?

— Заглохни! — он поднял меня, прислонил к оградке и быстро собрал в пакет бутылки. — Поехали.

— Что ты сделал? Зачем? Бутч, ты мудак! Зачем ты мне сказал про ночь?

— Затем, чтобы ты начал думать! — зло ответил он. Тряхнул пакетом и, схватив меня за грудки, притянул к себе. — Это тебя не спасет! Понимаешь? Подумай своей тупой башкой! Подумай, что бы сказала твоя мать! Подумай, Фил! Этого она хотела от тебя? Сомневаюсь.

— Отвали! — оттолкнув его от себя, заорал я. — Ты ни хрена не понимаешь!

— Да? — Бутч снова рванул меня на себя и зло зашипел, — У меня не было и сотой части того, что было у тебя! Твоя мать не отказалась от тебя! Не бросила у дверей детдома, чтобы не позориться сыном-уродом. И после этого, ты мне хочешь сказать, что я ничего не понимаю? Меня вычеркнули из жизни за кривые глаза, а за тебя, дебила, отдали жизнь! Кто из нас двоих должен ненавидеть этот ебучий мир? Кто? Ты? Или все же я? Кто, Фил?

Бутч встряхнул меня, как щенка, и опустился на скамью.

— Помнишь, как мы познакомились? — усмехнулся он. — До сих пор не могу понять, почему твоя мама тогда не сдала меня в ментовку. Привела к вам домой, накормила и попросила отдать фотографию из кошелька. Фотографию, а не деньги. Понимаешь? Ей была важна твоя фотография.

— Заткнись! — прохрипел я, вытирая слезы. — Я все это знаю.

— Нет! Ты послушаешь еще раз! — Бутч достал из кармана связку ключей и посмотрел на маленькую обшарпанную машинку-брелок. — Ты тогда отдал ее мне, хотя тетя Женя только купила новую модельку для твоей коллекции. Помнишь?

— Помню. Красный «Вайпер».

— И трансформера.

— Который ты тут же сломал, — грустно улыбнулся я.

— Иди в жопу! У меня таких игрушек никогда не было. Откуда я знал, как его правильно складывать, — Бутч пожал плечами и помотал головой. — Прикинь, как мне было обидно. А сейчас. Посмотри на себя, Фил. Откуда из тебя вылез этот урод? Где тот парнишка?

— Он умер, Бутч.

— Повтори!

— Он умер, Бутч!

— Нет, сука! — Бутч поднялся и хлестко ударил меня в грудь, вышибая из нее остатки воздуха. — Ты, как последний дебил, закопал его в том дне! Не стал даже пробовать жить дальше! Думаешь тебе одному херово? Да? Твоя мама собиралась усыновить меня. Она уже оформила все документы, и я впервые поверил, что у меня тоже будет настоящая семья и появится младший брат. А ты? Помнишь, как ты радовался? Помнишь, как показывал мне мою будущую комнату?

— Помню, Бутч, — прохрипел я, хватая ртом воздух.

— Мне насрать, что ты там себе придумал. Нравится тебе это или нет, но ты все равно остался моим братом. Младшим братишкой, который уже в край задолбал своими выходками! — он помог мне разогнуться и повел к машине с шашечками, выкинув пакет с бутылками в мусорку. — Дебил, ведь просил не бухать.

Два дня я провалялся в постели, бредя от температуры и кошмаров, захлестнувших мое сознание с новой силой. А Бутч все это время возился со мной. В те моменты, когда я выныривал в реальность, он отпаивал меня какой-то мерзостью, укутывал одеялом, слушая, как стучат мои зубы о край кружки и снова исчезал в накатывающей темноте. Мир превратился в повторяющиеся слайды одного единственного дня. Дня, который разделил мою жизнь на две части. В одной я был счастливым мальчишкой, бегущим с мамой наперегонки по лестнице, а в другой… В другой появился поседевший отец и звенящая пустота в квартире.

— Ну как? Полегче?

— А что со мной будет, Бутч, — просипел я, выдавливая улыбку. Поднялся с постели и стал натягивать джинсы.

— Далеко собрался?

— До… мой, — бухающий кашель разбил слово пополам, но никак не повлиял на мои намерения валить. — Спасибо за все, Бутч.

— Возьми мою куртку. И лекарства.

— Хорошо.

Законопатившись в куртку, которая была мне велика на четыре размера, махнул рукой и отчалил на такси в клуб. Домой, в привычном понимании этого слова, я бы не поперся в любом случае. Тем более в таком состоянии. Видеть отца и его Ингеборгу не было ни малейшего желания. Хотелось просто отлежаться, а не слушать бесконечные нотации и ор.

Выйдя у служебного входа, долго хлопал себя по карманам в поисках ключей, пока не вспомнил, что выскочил в одной майке, а потом закрутилась эта канитель. И как полный дебил поперся долбиться в основные двери. То, что клуб официально начинал свою работу только вечером, не означало, что днём в нем никого нет. Несколько минут я пинал двери, сатанея от собственной тупости. Остановился прокашляться и едва не впечатал ботинком Дэну по ногам — он вовремя отскочил в сторону, предупреждающе завопив: «Фил, бля!»

— Чего так долго? — спросил я, проталкивая его внутрь.

— Да я вообще мимо случайно проходил. А ты куда пропал? Мы уже в ментовку заяву писать собирались.

— Не дождетесь такого счастья, — расстегнул куртку и включил начальника, — Какого хера не бритый?

— Ты уже определись. То отращивай бороду, то брейся.

— Да? — я помотал башкой, вспоминая о своих указаниях на счёт бороды, но так ничего и не выковырял из памяти. — Короче, сбрей. И придумай что-нибудь пожрать.

— О`кей. — Дэн почесал подбородок и побрел в сторону кухни, что-то недовольно гундося под нос.

— Расслабились.

Поднявшись на второй этаж, привалился спиной к стене и зло выматерился — дыхалка приказала жить долго и счастливо, требуя хотя бы небольшого уважения к себе и соизмерения моих намерений и возможностей. Отдышавшись и прокашлявшись так, что едва не выплюнул лёгкие себе под ноги, медленно побрел выше, заглянул в студию и увидел Мистика в наушниках. Он что-то увлеченно крутил на пульте, мотая башкой в такт музыке, а на диване, свернувшись калачиком дрых Клейстер, прижав ладонью к груди блокнот. Хмыкнул. Подошёл и вывернув голову под таким углом, что ещё чуть-чуть и смогу превратиться в голубя, стал вчитываться в каракули Макса.

— Радио «Стрит», радио «Лаунж»…

— Сука! — испуганно вскрикнул Мистик за спиной и я дернулся, едва не свернув шею. — Ты че как призрак шарахаешься?

— А ты чего орёшь, как потерпевший? — помассировав шею, спросил я и кивнул на блокнот сопящего Клейстера, — Это что?

— Это, Фил, твой пропуск в радиоэфир! — Мистик довольно заулыбался. — Макс два дня обзванивал все местные радиостанции, и несколько сказали, что могут взять пару треков. Прикинь! Я тут выбрал штук пять, довел их до ума, ну чтобы вообще конфетка была. Короче, ты выбери с чего начнешь взрывать бошки, а дальше только вперёд! Чё там у нас по планам? Грэмми?

— Сперва отлежаться, — я снова задохался и отмахнулся в ответ на немой вопрос, — Простыл чутка. Мистик, ты тут сам определись с взрыванием бошек, о`кей? Реально не до этого сейчас. Хотя бы пару дней отлежусь, а потом перетрем что и как по плану. Если чё, звони.

— Фил, ты давай голос только не пролюби. Чаек, малинка, медок. Или что там обычно? Может сгонять за чем-нибудь?

— Да есть все, — тряхнул пакетом с ворохом таблеток и поперся к себе.

— Я тебе готовые скину в ВК. Заценишь, как в себя придешь.

— О`кей.

Захлопнув за собой дверь, скинул куртку на вешалку, заглянул в пакет и чуть не тронулся башкой — одних только блистеров с колесами Бутч накупил столько, словно решил полностью опустошить аптеку. А ещё склянки с микстурами… Почесав голову, вытащил мобильный и позвонил этому доктору-максималисту. Выслушал, что и когда нужно принимать, пообещал не бухать. По крайней мере до тех пор, пока не поправлюсь. Закинул в рот горсть таблеток и едва дополз до кровати. Сил раздеваться не было. Завернулся в одеяло и помолился, чтобы хотя бы один день мне не снилось ничего. И стоило только закрыть глаза, как темнота навалилась, заполняя собой все вокруг. Черная, холодная пустота без сновидений. Как я и просил.

Несколько дней я только и делал, что глотал колеса и спал. Спускался на первый этаж, набрать какой-нибудь еды, не требующей усилий на готовку, и возвращался обратно. Пару раз заглянул в студию, послушал треки, которые Мистик отправил на рассмотрение по радиостанциям, и проржался, когда Клейстер показал эскиз обложки для диска.

— Серьезно? Feel Feelings? — гоготал я, рассматривая фотографию вывески клуба, над которой Макс сфотошопил неоновое имя.

— А чё? По-моему, норм тема. И надо запечатлеть место, где ты начал. Плюс реклама клубешника. Ты нихрена не понимаешь в пиаре.

— О`кей. Пусть будет. Тем более это твоя зона ответственности, — откинувшись на спинку кресла, выудил из пачки сигарету, первую за последнее время, размял ее в пальцах и никак не мог понять — хочу курить или нет.

Пацаны как-то притихли, видимо решив, что я сейчас обдумываю дальнейшую стратегию. Щёлкнув зажигалкой, посмотрел на пляшущий огонек, сунул сигарету в зубы и затянулся. От первой затяжки голову повело, а в горле запершило. Мистик тут же протянул мне бутылку с водой, и я кивнул:

— Спасибо, — глотнул теплой минералки и скривился, — Как ты ее пьешь?

— Мне норм. Я, когда тут вожусь, вообще мало соображаю что и как. Вода и вода, — Мистик покрутился на своем кресле, посмотрел на микрофон за стеклом, явно не решаясь спросить о главном.

— Точно не сегодня, братка. Сам слышишь, что сиплю, — я затушил сигарету, так и не докурив ее до конца. — Посмотрим, что на радио скажут, а там уже видно будет.

— О`кей. Может посмотрим, как народ отреагирует? Я бы поставил что-нибудь из твоего сегодня, если ты не против.

— Валяй. Только никому не сливай, где я. А то ещё припрутся и двери начнут жечь.

Шуточка не зашла. Мистик с Клейстером только удивлённо вылупились на меня.

— Ладно, делайте, что считаете нужным. Я на ноги встану и тогда будем чувствовать чувства. Макс, ну ты, конечно, вообще…

Клейстер дернулся что-то объяснить, но потом решил, что с меня спрос маленький. Махнул рукой и свернул пробку у полторашки «Колы».

— А где вискарь? — удивился я.

— Первый гонорар получишь, тогда бухну. А пока так, — ухмыльнулся он. Громко рыгнул и на полном серьезе выдал, — С бухими дело никто иметь не хочет. Поэтому, временно в завязке.

— Ты так в этом уверен? Про гонорар.

— Фил, я послушал, что молодняк в тачках крутит, и поверь мне, если уж то дерьмо как-то продается, то твое точно купят.

— Тоже дерьмо? — заржал я.

— Да пошел ты! — психанул Макс. — Я про то, что твое на порядок выше, а ты…

— Ладно, я все понял. Звезда и прочая херотня, да?

— Башку себе подлечи лучше.

— А по ребрам?

— Вон туда.

Клейстер с довольной рожей ткнул пальцем в сторону микрофона.

— Уел. Красавчег, — я поднялся, похлопал обоих по спинам и пошел прогуляться по клубу, чтобы своим присутствием напомнить, что босс не дремлет.

Пройдясь по залу караоке и бильярдной, довольно хмыкнул, спустился ниже, посмотрел на электрика, меняющего лампы в стробоскопах, и, не найдя до чего докопаться, пошел на первый этаж. Проверил чистоту барной стойки, потрещал с Дэном, бросил ему, чтобы отращивал бороду, выслушал матерную тираду и только потом загоготал. Повелся, как малолетка. Заглянул на кухню и впервые поел горячего супа, приготовленного специально для меня. Повариха старалась ничем не выдать свою озабоченность моим состоянием, а я решил сделать вид, что не замечаю ее взгляды. Поблагодарил и пошел к себе. Уже почти свернул к лестнице, когда услышал, что меня зовёт охранник:

— Фил, тут тебя просят.

— Пусть идут на хрен. Клуб закрыт.

— Фил, так она уже третий день приходит за тебя спрашивает.

— Да? — удивился я. — Симпотная?

— Ну да. Ты же с ней вроде как уехал, когда девчонке кислотой плеснули.

Я медленно пошел к дверям, бросил взгляд в зеркало и охренел — зомби и те выглядят лучше. Кивнул охраннику, чтобы скрылся, и открыл дверь. На крыльце, постукивая ногой о ногу стояла она. Покрасневшая кнопка носа и эта улыбка, когда увидела меня.

— Привет.

— П-п-п-р-р-и-в-в-е-т-т, — отбивая зубами дробь ответила она.

— Давай, заходи, хрен-ли мёрзнуть.

Она пожала плечами и спросила:

— А т-т-е-б-бя не у-в-в-во-лят-т?

Я не удержался и засмеялся, втягивая ее за руку внутрь:

— Как уволят, так и обратно примут. Без меня тут никак.