Чужая. На пороге соблазна

Лана Муар (2024)

Он — лучший друг моего парня. Дерзкий, наглый, не признающий поражения. Я помешала ему отомстить давнему врагу и теперь его внимание приковано ко мне. Он хочет получить ответы на вопросы. Он ищет мои слабые места. Ему нужны мои тайны. Ему нужна я.

Глава 2. Никита

Чарджер блондинки будто задался целью впечатать меня в стену, рыскнув вправо. После, выровнявшись, на секунду отстал. А перед поворотом поравнялся со Стихой и снова начал щемить меня, подрезая настолько нагло, что мне захотелось выораться на блондинку матом и оттормаживаться раньше запланированного. К счастью, не мне одному. ГТР Мая, визжа резиной, едва успел разминуться с бампером черного Доджа, а потом начал метаться из стороны в сторону, ища просвет для обгона. Который блондинка не давала ни ему, ни мне. Белобрысая сучка умудрялась не пропускать вперёд Игнатова и одновременно с этим щемила меня. Буквально наскакивала, вынуждая снижать скорость, и раз за разом все сильнее сужала коридорчик между выщербленным бетоном и бочиной своего американца.

— Научись водить, дура! — проорал я, чудом избежав очередного столкновения.

Вдавил педаль газа в пол, навязывая водятлице Чарджера траекторию безопасного для двух машин прохождения поворота. И тут же оттормозился в пол, заметив вновь приближающуюся бочину.

Бросил взгляд влево и охренел от вида среднего пальца стервы.

Она. Глумилась. Над. Нами.

Вместо того, чтобы подумать о других участниках заезда, вычеркивала из него всех.

Методично.

Цинично.

В наглую.

И, черт побери, после третьего круга эта дрянь все же подловила и отправила меня в составленные в ряд бочки.

— Сука! Да что ж ты за тварь?! — простонал я, роняя лицо на руль.

Включил заднюю передачу и зашипел сквозь стиснутые зубы, призывая всех известных мне богов обрушить на башку белобрысой идиотки все возможные и невозможные кары. Вид осколков разлетевшегося от удара бампера буквально убил меня, а потом вывернул наизнанку скрежетом диска об асфальт.

Даже в пределах мастерской Джоша Стиха двигалась быстрее, чем я вел ее к линии финиша. Правда, увидев пересчитывающую деньги блондинку, меня будто окатило огнем. Клокочущая и неконтролируемая ненависть вышвырнула меня из машины и понесла, ускоряя с каждым шагом, в сторону Чарджера и его владелицы.

— Ты! — прохрипел я, задыхаясь от ярости. — Ты! — повторил, отталкивая не пойми откуда появившихся передо мной людей, которые мешали дотянуться до горла белобрысой сучки.

— Научись водить, — усмехнулась она. Выудила из котлеты купюр одну и звонко рассмеялась: — Купи себе мороженое, бедолага.

— Мороженое?! — проревел я и заморгал, пытаясь избавиться от звона в ушах и вспыхнувших перед глазами звёздочек.

— Свалил, Калифорния! — прогремело сквозь это беснующееся шоу.

И следом в челюсть прилетел ещё один хлесткий удар.

— Рейзор, забери у него ключи от тачки и вышвырните парня нахрен, — скомандовал Раш, оттесняя собой веселящуюся Амели и едко улыбающегося Мая.

— Позвони сам знаешь кому, — ухмыльнулся он.

Дернулся в сторону, уходя с траектории движения моего кулака. А я в ту же секунду задохнулся от нового удара, на этот раз в живот.

— Появишься здесь ещё раз, лично урою, — пообещал мне Раш. — Научись проигрывать, Калифорния. Совет бесплатный.

***

Прикончив очередной коктейль, я посмотрел на часы и решил больше не ждать Димона с его девушкой, а переходить на тяжёлую артиллерию. Что там их задержало — плевать. Приедут или нет — плевать. У меня есть поднос с шотами текилы — самый подходящий способ упиться в сопли. А один я это сделаю или в компании — снова плевать. Вообще, на все плевать.

Три шота.

Пять.

Семь.

Но ни вкуса, ни опьянения. Будто мне не текилу принесли, а воду. И эта водичка раз за разом стекала по пищеводу в желудок, не принося с собой ничего. Не растворяла накатившую на меня апатию. Наоборот, выводила ее в какой-то абсолют. Где я накидывался, но не пьянел. На автомате переворачивал опустошенную стопочку вверх дном и сразу же брал следующую. Пил из нее. Ничего не чувствовал. Опускал на поднос. Переворачивал. И тянулся за полной.

— Сорян, Никитос, — прозвучало у меня за спиной. — Отец с какой-то радости решил, что ему сегодня позарез хочется поговорить с Лилей.

— Угу, — кивнул я. Пропустил мимо ушей причину опоздания друга, но почему-то не смог проигнорировать приветствие его девушки.

— Привет, — поздоровалась она и сразу представилась: — Лиля.

Взяла шот и, стукнув его краем по моему, что-то пожелала, улыбаясь. Только я, подняв глаза на Лилю, завис, переваривая смутное ощущение, что сегодня уже слышал этот голос.

«Где?» — подумал, всматриваясь в лицо девушки с пышной копной золотистых волос.

Сморгнул, переводя взгляд на хохотнувшего Димона, и кивнул в ответ на его вопрос:

— Завис что ли, Никитос?

Я снова уставился на Лилю и помотал головой, когда она опустилась на диванчик и повернулась к Димке, взявшему папку меню.

— А Лиля — это Лилия? — спросил я, прикипев взглядом к глазам девушки. Увидел в их глубине мелькнувшие и сменившие другу друга удивление и тревогу, и будто прозрел: — Или Амели?

— А я говорил, что Никитос — гений, малыш, — рассмеялся Димон, не замечая, что его девушка смотрит на меня, как на призрака. — Я до бара. Тебе как обычно взять, Лиль? — спросил и направился в сторону стойки, когда получил в ответ кивок.

Амели бросила быстрый взгляд в сторону Димки, которому посчастливилось на пути к бару перехватить официанта, а затем заглянула мне в глаза и скороговоркой произнесла:

— Ничего не говори Диме про гонки. Понял? — Взяла шот текилы и рассмеялась, когда он исчез из ее руки по мановению волшебной палочки.

— Малыш, не гони, — наигранно осуждающе пробурчал вернувшийся Димон. Опрокинул содержимое стопки в рот и, хлопнув донышком о стол, несколько раз обернулся, кого-то высматривая среди посетителей клуба. — Ник, я не понял, а где твоя японка гуляет? Носик припудривает что ли?

— А нет у меня больше японки, — хмыкнул я и прижег взглядом Амели. — Одна стерва дорожку перебежала, и все.

— Чего? — поперхнулся Димон. Опустился за стол и выдал первое, что пришло в его голову: — Братишка, ты, главное, не парься. Сдалась тебе эта лесбояпонка? Слилась и слава богу.

Правда, узнав какую японку я имел ввиду, каким образом она «ушла» и к кому, философский настрой Димона улетучился в никуда.

— Нахрена ты тачку поставил, идиот? — выкрикнул он в запале.

Дернулся было кому-то звонить, выматерился по поводу отсутствия сети и, бросив телефон на стол, спросил:

— Приметы этой суки запомнил? Очень похоже на то, что эта стерва в связке с Маем работала.

— Ещё как запомнил, — кивнул я, расплываясь в кровожадной улыбке. — Блондинка с каре, черная тканевая маска на пол лица и Чарджер. «Hemi» на компрессоре, кастомная подвеска, антихром и полуслики…

— Охуеть, — взорвался Димон, не обращая внимания на свою белеющую девушку. — Ты тачку запоминал или эту суку?

— Обеих, братишка, запомнил, — ответил я, посмотрел на Лилю-Амели и процедил сквозь зубы: — Очень хорошо запомнил.

— Значит так, — кивнул Димка. — Сейчас мы уже никого не найдем, но завтра ты едешь к бате. Пусть он по своим каналам пробьет, на кого зарегистрирован Чарджер. Я своего попрошу, чтобы он ребят подтянул. Скажу, что тебя Май опять подставил, и популярно объясним этому мудиле, что эта хрень ему с рук не сойдёт. А сучку эту с каре…

— Я найду сам, — осек я разошедшегося не на шутку друга. — У меня к ней свои вопросы.

Меня смущало, что Димка даже не покосился на свою подружку, несмотря на подробное описание тачки Амели. Получается, она не только участие в гонках от него скрывает, но и машину?

— Окей, — согласился Димон, а затем предложил после клуба заехать к нему за ключами от «Супры»: — Братка, это не Стиха, но хоть без колес не останешься.

— Иди ты, — отмахнулся я. — Сам на чем будешь ездить? У тебя как никак девушка, — посмотрел на Лилю и рывком перевел взгляд на Димона.

— Братка, во-первых, Лилю за руль хрен усадишь, — огорошил меня он. — Ну и я один черт «Супру» продавать собирался. Батя мне «Секвойю» за сессию подогнал. Как-то так. — Дима пожал плечами, но увидев мое замешательство, принял его за нежелание лишать друга машины. — Братиш, никаких проблем. Лиль, ну хоть ты ему скажи.

— Да, — кивнула она, едва шевеля губами.

— Боишься водить? — спросил я с издёвкой. — Серьезно?

— Блин, Никитос, лучше не начинай эту тему, — сокрушенно вздохнул Димка. — «Она низкая», «Я ее поцарапаю», «Она мощная очень», «Я ее боюсь».

— «Супра» и «мощная»? В одном предложении? — переспросил я, смотря в карие глаза той, что не так давно ураганила на Чарджере. — Мощная? — повторил и сорвался в истерический хохот, мотая головой. — Ну да. Димон, сорян, но твой поджопник только выглядит, как мощная тачка, а по факту…

— Да пошел ты, Никитос, — обиделся Дымыч. — Меня не прикалывает вся эта тема. Угораешь? Угорай. А я как-нибудь спокойно потошню с потоком.

— Ну да, — никак не унимался я. Поднял глаза на Лилю и спросил: — И на какой машине тебе не страшно?

— Я в марках не очень, — пожала она плечами, доводя меня этой фразой до нового приступа хохота. — Дим, я что-то не то сказала?

— Забей, малыш, и не бери в голову, — отмахнулся он. — Не видишь что ли, у братишки крышку сорвало.

— Ма-а-ать, — протянул я, утирая выступившие слезы. — Ходячий анекдот, блин.

— Воу, Никитос, полегче на поворотах, — вспылил Димон.

— Угу. Уже усвоил, — резко успокоился я и прижег взглядом Лилю-Амели. — Крайне доходчиво объяснили.