Игрушка моего сына. Запретная страсть. 1

Лана Пиратова (2024)

Учеба в престижном ВУЗе, парень, который клянется в любви. Моя жизнь была идеальна. Пока в ней не появился Он. Он старше. Он считает меня лгуньей. Он ненавидит меня и не скрывает этого. Что ж, Илья Александрович. Это взаимно. На дух не переношу таких снобов. Главное — меньше встречаться. Но как сделать это, если он — отец моего парня, а взаимная ненависть оказывается лишь прикрытием чего-то запретного. Чего-то, что сильнее нас.

20. Илья

Тонкое тело оказывается у меня на руках. Голова запрокинута. Вглядываюсь — вроде, не притворяется.

Ну, вот какого хера надо лезть во взрослую парилку?

Кладу девчонку на нижнюю полку и легонько бью по щекам. Голова мотается из стороны в сторону, но глаза так и закрыты. Ну, хотя бы дышит.

Иду к бочке с холодной водой и по пути пару раз кулаком сильно ударяю в дверь. Вдруг услышат?

Нет. Бесполезно. Пока нас не начнут искать, никто не услышит.

Окунаю ладонь в ковш и прикладываю девчонке ко лбу. Горячая! Блять, реально перегрелась. Дурочка.

Нащупываю пульс. Слабый.

Ну, сука, мне только этого не хватало. Ну, спасибо, сынок.

Единственное, что я знаю из способов оказания первой помощи, — массаж сердца и рот в рот.

Ну, что мне целовать девчонку сына?

Стою над ней, уперев руки в бока. Взгляд падает на какие-то железки на купальнике. Ну, точно дурочка. Кто такой купальник с побрекушками в парилку надевает?

Поддеваю железку пальцем — горяченная. Такая и ожог оставить может.

Пытаюсь оторвать побрекушку, чтобы не касалась кожи. Нихрена не получается. Только купальник развязывается от моих усилий.

Плевать.

Дергаю за тряпку и она легко снимается. Стараюсь не смотреть на грудь. Складываю ладони на левой половине и надавливаю. Три толчка и потом наклоняюсь и накрываю ее губы своим ртом. Наполняю ее воздухом. Отрываюсь и опять то же самое.

Я очень стараюсь, но нихрена не помогает. Девчонка, как лежала дохлой рыбой, так и лежит. Что делать дальше, не представляю. Мне и самому уже не по себе. Душно. Печка все еще парит.

Сажусь рядом с девчонкой и убираю с ее лица прилипшие волосы. Вздыхаю и опять делаю ей искусственное дыхание.

И, вот, когда я наклоняюсь над ней, чтобы в очередной раз вдохнуть в нее воздух, слышу, как скрипит дверь.

— Илюшенька! — это голос Жанны.

Сейчас я как никогда рад ее видеть.

— Ах! — восклицает она уже совсем рядом. — Илья! Что все это значит?!

Поворачиваюсь к ней. Стоит, подперев бока, и, нахмурившись, смотрит на меня.

— Что-что? Не видишь, что ли, девчонке плохо стало, — отвечаю грубо.

Подхватываю Веронику на руки и иду к выходу.

— Илья! — кричит Жанна требовательно и семенит за мной. — Ты же целовал ее! Илья!

— Не будь дурой! — рычу зло. Мне только этих разборок не хватало. — Плохо человеку! Я делал искусственное дыхание! Отвали, Жанна. Не до тебя!

— Тебе всегда не до меня, — бурчит и не отстает.

Я ногой пинаю двери и несу девчонку наверх.

— Ты что?! Ты ее в нашу комнату принес?! — не успокаивается Жанна. — Илья! Ты что?!

Не обращая на нее внимания, кладу Веронику на кровать. Взгляд скользит с лица на грудь.

Нет, блять. Нет. Отворачиваюсь и дергаю покрывало. Кидаю на девчонку. И в этот момент у меня с бедер слетает полотенце.

— Ты без трусов?! — кричит Жанна.

Совсем дура. Нет. Все. Надо с ней завязывать. Подарить кольцо какое-нибудь и пусть уебывает.

— Илья! Ответь!

— Ты что не видишь сама?! — ору на нее и поворачиваюсь к ней полностью и рукой показываю себе между ног.

— Я вижу, — цедит она. — Вот именно, что я все вижу, — и так многозначительно кивает мне на ширинку. — Ты возбудился, Илья! И на кого?! На какую-то пигалицу?!

— Сука, — матерюсь я. Возвращаю полотенце на место, подхожу к Жанне и грубо хватаю ее за предплечье. Тащу к двери. — Проваливай, — цежу сквозь зубы. — Чтобы я тебя здесь больше не видел. Усекла?

— Илюшенька, но как… Подожди… Илюшенька…

Толкаю ее прочь из комнаты и захлопываю дверь.