Отец подруги. Запретные желания

Лана Пиратова (2024)

В нашу первую встречу я застала его с девицей между ног. Во вторую — чуть не убила. И надеялась, что больше не увижу никогда. Властный, опасный и слишком опытный. Он мой кошмар. И он отец моей подруги.

Глава 25. Птичка

Я стою и внимательно слежу за мужчиной.

Не понимаю, почему, но сердце в груди бьется как птица в клетке, ударяя в ребра и заставляя меня дышать чаще. Но я пытаюсь скрыть это. Контролирую дыхание.

И все равно мне кажется, что он видит мое состояние. Чувствует его.

Поэтому усмехается уголком губ. И взгляд его словно сканирует меня, вытягивая мои эмоции. Заставляя допустить ошибку.

— Как поживаешь, Птичка? — спрашивает он, присаживаясь на край стола.

— Не называйте меня так, — прошу строго, заправляя волосы за ухо.

— Почему? — он удивленно смотрит. И снова усмехается. — Мне нравится.

— А мне нет. У меня имя есть — Влада.

— Красивое имя, — кивает. — Но мне больше нравится называть тебя Птичка.

— Это все, что вы хотели мне сказать? — серьезно смотрю на него. — Меня Женя ждет, — и делаю шаг к двери.

— Не ходи, — звучит уже совершенно другим голосом. Без усмешки.

И взгляд опять становится жестким и тяжелым.

Я хмурюсь и непонимающе смотрю на него.

Он встает и идет ко мне. Подходит близко. Так, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

А потом он делает то, от чего у меня сердце забивается в самый темный уголок в груди и пальчики на ногах невольно поджимаются.

У мужчины словно что-то теплеет в глазах. Взгляд становится мягче. Настолько кардинально меняется, что я оторваться не могу от его черных глаз.

Уголок его губ дергается вверх, но не в ухмылке, а как будто в обычной улыбке.

Он поднимает руку и кончиками пальцев касается моей скулы.

Мне стоит неимоверных усилий, чтобы не вздрогнуть. Давлю это внутри себя. Сжимаю кулаки за спиной, чтобы он не видел.

А он словно специально, чтобы добить меня, мягко проводит пальцами по моей коже. И все, что я чувствую, — это тепло его рук.

— Не ходи, — уже тише произносит он и наклоняется ко мне.

Еще один вздох и случится то, после чего меня не станет. И я боюсь этого.

Я с трудом отрываю ноги от пола. Они словно приросли.

— Мне пора! — выпаливаю ему в лицо и срываюсь так быстро, что он не успевает понять, что происходит.

Уже через секунду я оказываюсь на улице и натыкаюсь на Женю.

— Ты чего? Все в порядке? — хмурится он. Вглядываясь в мои глаза.

— А? Да! — отвечаю быстро. — Поехали? — и толкаю его к машине.

Боюсь, что отец Лики выйдет и остановит меня.

Я себя боюсь.

Что это было?

Меня до сих пор трясет. И шепот его в ушах.

«Не ходи»…

Зажмуриваюсь и затыкаю уши, сидя в машине Жени.

— Влада, все в порядке? Что с тобой? — взволнованно спрашивает он.

— Голова разболелась, — вру я и стараюсь улыбнуться.

Постепенно я успокаиваюсь и стараюсь не думать. Хочу полностью переключиться на Женю, но нифига не получается! И он это чувствует…

Мы с Женей едем в кино. Там он пытается обнять и поцеловать меня.

Не хочу.

Ругаю себя, но не хочу.

После сеанса он дарит мне цветы. Я не хочу их брать, но он дарит искренне.

— Я не хочу, чтобы ты там сегодня ночевала, — говорит он вдруг, когда мы садимся в машину. Смотрит хмуро вперед в лобовое стекло.

— Что ты имеешь в виду? Где «там»? — не понимаю я.

— В том доме, — поворачивается ко мне.

— Почему? Это последняя ночь, Жень, — улыбаюсь. — Завтра я в общагу переезжаю. Последняя ночь и все.

— Давай ты у меня переночуешь? А завтра с утра я отвезу тебя и заберем вещи? — он берет мою руку.

— Ну, нет, Жень, — мотаю головой. — Я не могу… у тебя ночевать…

— Ты одна в квартире будешь! Я уеду к брату на эту ночь! — горячо произносит он. — Ты не думай, я не за этим! Я просто отвезу тебя к себе, а сам уеду к брату. А утром приеду и мы за вещами поедем?

И так проникновенно смотрит на меня.

— Нет, Жень, я пока не готова ночевать у тебя, — и забираю руку.

Всю дорогу до дома он молчит. Я тоже.

Смотрю в окно и всерьез думаю о том, что поступаю плохо, давая ему надежду.

Ведь меня вообще не тянет к нему. Я не хочу его прикосновений. И целоваться с ним не хочу.

А он хочет.

Когда он привозит меня обратно к дому Лики, я решаюсь сказать ему об этом.

— Жень…

— Мне пора, — обиженно бросает он, не глядя на меня. — Завтра заеду с утра. Будь готова с вещами.

Понимаю, что сейчас он не готов говорить. Скажу ему завтра, а вещи… Такси вызову.

— Хорошо, — говорю я. — Пока.

Захожу в дом. Все-таки, непривычно одной тут жить. Хорошо, что завтра я обратно в общагу переезжаю.

Цветы надо в воду поставить и я иду на кухню за вазой.

В комнате полумрак, уже поздно. Но лампу я не включаю. Свет луны хорошо освещает помещение. Я подхожу к шкафу, чтобы достать вазу, и замираю, услышав то ли шелест, то ли чье-то дыхание.

Резко оборачиваюсь и успеваю громко вздохнуть, когда рядом со мной оказывается он. Так близко, что становится трудно дышать.

И глаз отвести не могу от взгляда, прожигающего меня насквозь своими искрами.

Блеск в его глазах пугает и манит одновременно. Я как кролик стою перед удавом и чувствую, как сердце заходится в бешеной гонке и бьется в ребра. А кровь огненной лавой разносит по венам новые и незнакомые мне ощущения.

Он не произносит ни слова, но мне страшно. Он не касается меня, но я чувствую ожоги на коже.

Инстинктивно пячусь назад, пока не упираюсь во что-то.

Всего один шаг и я не успеваю отклониться, когда сильная рука обхватывает мой затылок, а губы обжигает горячий шепот:

— Птичка…

Успеваю коротко вдохнуть, прежде чем горячие жесткие губы впиваются в мой рот, накрывая волной незнакомых ощущений и посылая импульсы по всему телу.

Мурашки предательски покрывают кожу, когда рука уверенно сжимает меня за талию.

Он полностью контролирует мое тело, удерживая его и делая то, что ему хочется.

А я лишь в слабой попытке остановить этот напор упираюсь свободной рукой в его плечо. Но столкнуть эту глыбу хотя бы на миллиметр нереально. Я не могу. Или… не хочу?…

Поцелуй становится жестче. Его губы с силой терзают мой безвольный рот. Его щетина колет кожу, а нос забивает его запах.

— Пустите, — то ли стону, то ли всхлипываю, когда получаю долгожданное освобождение.

Но лишь на мгновение. Потому что в следующую же секунду меня легко приподнимают и сажают на стол.

Николай выхватывает из моих рук букет и отбрасывает его прочь. Обхватывает мою попу ладонями и снова тянется к моим губам.

— Нет, — прошу я, а сама с ужасом понимаю, что испытываю не страх, а нечто другое.

Нечто, что заставляет чувствовать напряжение внизу живота и дикое желание свести ноги, между которыми стоит этот мужчина.