Ты любишь сверху?

Лана Пиратова, 2020

Мне двадцать. Почти. Ему тридцать. Наша первая встреча прошла ужасно и я надеялась, что больше никогда его не увижу. Но судьба снова и снова сводила нас в одной точке. Притяжение, которому невозможно сопротивляться. И я готова сдаться. Но как быть, если все против нашей любви, включая моего отца? В тексте есть: Сильные чувства Юмор Нецензурная лексика Страсть Очень откровенно Эмоционально и чувственно Противостояние Содержит нецензурную брань.

Глава 15

Ксюша

Я с нетерпением смотрю на большие часы, которые висят в нашем кабинете. До обеда осталось полчаса. Есть хочется ужасно. Я сегодня без завтрака.

Алексей Иванович пошел выбирать жалюзи к «барину». Пришлось применить весь свой актерский талант, изображая колики в животе.

С меня хватило замера окон. Еще и жалюзи выбирать? Сам что ли не сможет выбрать? Большой уже мальчик.

Мои мысли прерывает стук в дверь. И, не дожидаясь приглашения войти, в кабинет заходит брюнетка в строгом костюме.

— Вот! — с этим словами она ставит передо мной рулон туалетной бумаги.

Сказать, что я удивлена, значит не сказать ничего. Не помню, чтобы я заказывала доставку туалетной бумаги. Моим потребностям вполне хватает той, что есть в служебном туалете.

— А что это? — на всякий случай уточняю я. Вдруг это какой-то квест, в детали которого меня забыли посвятить.

— Подарочек Алексею Ивановичу!

Ага, так это не мне. От души отлегло. А то у меня уже возникли подозрения, что меня тут приняли за главную засранку.

— Его стол — там, — показываю я брюнетке на стол начальника.

Она хмыкает, гордо берет рулон и относит его на стол начальника. После этого взмахивает волосами и идет на выход. А меня распирает любопытство. Какие-то игры, в которых я не участвую.

— Может, что передать ему? — напрашиваюсь я в игру.

— Передайте, чтобы свой зад подтер вот этим! — резко произносит брюнетка и тычет пальцем в злосчастный рулон. Затем громко хлопает дверью.

Лучше бы и не спрашивала.

Я опять смотрю на часы. Живот, действительно, начинает прихватывать, но не от коликов, а от голода.

Спустя несколько минут появляется задумчивый Алексей Иванович. Заходит молча и садится за свой стол. Видит рулон и смотрит на меня. В его глазах я вижу немой вопрос.

— Это Вам, — отвечаю на него я. И, дабы избежать, откровений на туалетную тему, сразу же уточняю: — Девушка принесла. Сказала, что подарочек для Вас и рекомендовала Вам им воспользоваться по назначению.

Я решила не доносить дословно ее слова.

— Катерина? — спрашивает начальник.

— Не представилась, — отвечаю я.

— Катерина, — утвердительно говорит Алексей Иванович. — Черная полоса, Ксюш.

Так, начальника пробивает на откровенность. И как не вовремя — есть-то хочется. Я с тоской смотрю на часы. Интересно, может, откровенность по-военному — это быстро?

— То шторы эти, а теперь еще и с бумагой туалетной.

Я молчу, потому что знаю, что мои вопросы сейчас лишние — Алексей Иванович мне сам все расскажет, наплевав на все армейские уставы.

— Представляешь, заказал у нового поставщика, а она, зараза, как наждачка. На, смотри.

И он сует мне тот самый рулон туалетной бумаги. Я пробую ее пальцами. Действительно, ее рельеф больше напоминает наждачную, а не туалетную бумагу. Не каждая задница выдержит такое испытание. И я уже молчу о другом.

— И, как назло, ее столько привезли, что всю кладовку забили. Куда ее теперь?

Начальник смотрит на меня, как будто и правда рассчитывает услышать от меня толковый ответ. Но я лишь пожимаю плечами.

— А претензию им выставить? — нерешительно предлагаю я.

— А некому! — восклицает Алексей Иванович. — Поставщик ликвидировался. Похоже, продал всю эту жопную наждачку и смылся с деньгами.

— Ну, давайте ее хоть в макулатуру сдадим? Хоть что-то получим. И кладовку освободим.

— Эх, — вздыхает мой начальник и мне его становится искренне жаль. — Опять бюджет в минус уйдет и не видать нам с тобой премии.

Я очень артистично вздыхаю, чтобы хоть как-то поддержать его.

— А, может, кто и воспользуется ей? — с надеждой смотрит на меня Алексей Иванович и я начинаю бояться, что этим кто-то окажусь именно я.

— Может, на другой этаж положить? — размышляет начальник. — Вдруг там не такие нежные сидят. Подумаешь. Вот, помню, я служил на Дальнем Востоке и у нас в части…

— Я на обед! — твердо заявляю я как раз в тот момент, когда стрелка часов касается нужного деления.

Слушать о дальневосточных туалетных приключениях Алексея Ивановича нет никакого желания. Хватаю сумку и бегу в холл.

Там меня уже ждет Самурай. Пунктуальный. Это хорошо. Я машу ему рукой и слышу звонок телефона, доносящийся из сумочки. Не останавливаясь, начинаю рыться в сумке, не смотря перед собой. И натыкаюсь на что-то твердое и большое.

— Извините, — говорю на автомате и пытаюсь обойти препятствие, делая шаг влево, но препятствие не дает мне это сделать, повторяя за мной движение. Я предпринимаю еще одну попытку и делаю шаг вправо и опять без результата. Что за игры с голодной пантерой? Да, я сейчас просто разорву в клочья это препятствие. Я набираю воздух, чтобы его хватило на все те слова, которые я собираюсь излить на несчастного, поднимаю глаза. И замираю, продолжая глотать воздух.

Передо мной стоит Кирилл Константинович и улыбается, но только уголками губ.

Так, что я там хотела сказать? Что-то там про голод и про пантеру? А причем здесь пантера? Черт, Ксения, соберись! Надо же что-то сказать! Но что? Мозг отказывается помогать мне.

— Тебе уже лучше? — Кирилл Константинович начинает первым.

О чем это он? Мне было плохо? Ах, да, колики в животе. Я все еще голодна, а, значит, мне не лучше. Так что, не будем врать.

— Нет, — как можно печальнее говорю я. — И, если Вы не перестанете вести себя как маятник, то в компании будет первый случай смерти от голода.

— Ты знаешь, я так и не смог выбрать жалюзи, — он как будто не слышит меня. — Поможешь мне после обеда?

Ну, и наглость! Я призываю на помощь все свое хладнокровие и говорю как можно спокойнее:

— Это не в моей компетенции. Я могу лишь снять замеры. Думаю, у Алексея Ивановича больше опыта в этом вопросе. Я передам ему, чтобы он зашел к Вам после обеда.

— А я люблю неопытных, — еле слышно говорит он, немного наклоняясь ко мне и смотря мне прямо в глаза. Сердце уходит куда-то вниз.

Он отступает на шаг, давая мне возможность пройти, и я слышу вслед:

— Приятного аппетита!

Но вместе с сердцем куда-то ушло и чувство голода и я знаю, что теперь кусок встанет мне поперек горла.

Мне же звонил телефон, вспоминаю я. Нахожу, наконец, в дебрях сумки аппарат и вижу пропущенный от Анжелы. Обязательно перезвоню ей после обеда. Она-то мне как раз и нужна.

Но сейчас меня заждался Самурай. Быстрей к нему, пока он не сделал себе харакири.

Мое чутье меня не подводит и я кое-как заглатываю салат. Больше ничего не лезет. Мой организм всегда так реагирует на стресс. А его сегодня утром у меня было более чем предостаточно.

Самурай не замолкает ни на миг. Даже поражаюсь, когда он успевает съесть первое, второе и третье. А еще поражаюсь, какая насыщенная у людей жизнь. Он ведь не намного старше меня, но уже побывал в Японии, на Тибете и на наших Курильских островах.

Он рассказывает очень увлекательно и ему даже удается отвлечь меня от моих мыслей. Правда, есть все равно не хочется.

Обед подходит к концу. Проводив Самурая до лифта (конечно, взглядом) и помахав ему, набираю Анжелу.

— Привет, пролетарию! — слышу ее веселый голос. — Вкалываешь так, что даже звонка моего не слышала?

Анжела — это моя тетя, сводная сестра папы. Она старше меня всего на пять лет, поэтому для меня она, скорее, подруга, чем тетя. Она классная. От нее у меня нет тайн. И, хотя, папа считает, что мне рано водиться с Анжелой, не препятствует нашему общению.

Анжела работает в компании Антона, моего брата, и она не замужем. Папа пытался подогнать ей женихов, как он любит говорить, ее уровня, но, по словам Анжелы, с ними было ужасно скучно. Да, и связывать себя замужеством раньше тридцати лет не входит в ее планы. Так что, у меня есть постоянная партнерша для походов в клуб. А уж как мы отжигаем в клубах! Папе лучше не знать.

— Ох, Анжела, я так соскучилась! — отвечаю я.

— Не верю! — смеется Анжела. — Хоть бы навестила тетушку на досуге.

— Как? — говорю я. — Ты же знаешь….

— Знаю, знаю, — перебивает меня она. — Антон уже рассказал. Пашешь, как пчелка, еще и комендантский час у тебя. Ой, я не могу, Валера в своем репертуаре.

Я рада, что хоть у кого-то эта ситуация вызывает такие положительные эмоции.

— Смейся-смейся, — бурчу я.

— Ладно, не буду отвлекать тебя что ли, — продолжает язвить Анжела. — Сегодня заскочу к тебе. Целую.