Измена. Тонкая грань

Лана Полякова (2024)

Все начиналось так невинно. Просто переписка. Необременительные встречи. Просто разговоры и человеческое сочувствие. Но эта дружба обернулась кошмаром и разрушила мою семью.

Десятая глава

— Илья Борисович, добрый день! — влетела я к нашему генеральному в кабинет и сразу выложила: — У меня дома форс-мажор, поэтому я неделю или дней десять поработаю удалённо. Если что-то очень срочное, то, безусловно, приеду.

Наш генеральный — мужчина основательный, старой формации. Бывший военный. С ним по телефону о таких делах лучше не стоит договариваться. Может решить, что я недостаточно уважительно это делаю. В общем, лишним личный визит не будет, это точно.

— Мария Александровна, Машенька, что случилось? — поднял на меня взгляд из-под очков Илья Борисович.

— Сын ногу сломал. И пока он не привыкнет к гипсу, мне лучше быть рядом с ним. — отрапортовала, глядя прямо в глаза.

— Если помощь нужна, то обращайся, не стесняйся. Я тебе премию там выписал по итогам квартала. Увидишь.

— Премия — это хорошо! Премия — это прекрасно!

Распрощалась с гендиром и побежала в отдел к юристам, раскланивались по дороге с нашей секретаршей. Фаечка — тот человек, который в случае необходимости свяжет меня онлайн с генеральным.

— Девочки, мальчики, коллеги! Мне нужна ваша помощь!

У нас три юриста. Девочка сразу после института, мальчик её чуть старше, и Аркадий Геннадьевич, мужчина в полном расцвете сил. Ровесник и соратник генерального, на которого я возлагала большие надежды.

Дело в том, что Аркадий Геннадьевич ушлый тип, и во всех областях человеческой деятельности у него есть свои люди. Такой… весельчак и обаяшка.

— Аркадий Геннадьевич, век помнить буду, выручай! Нужен юрист по разделу имущества. И по разводам, наверное.

— Та-а-а-акс! Нормально ты так зашла. С козырей, — потирая пухлые ручки, оживился юрист. — Садись и рассказывай. Подробно.

Я села и рассказала. Про то, как квартиру нажили, как я материнский капитал в ипотеку бухнула, про кредит на машину, про зафиксированный сразу двойной платеж по ипотеке. У каждого свой.

И про Карин.

Про то, что, по сути, прицепиться не к чему. Но я чувствую, что муж мне уже не верит. Вернее, ей он доверяет больше, чем мне. А я хочу заранее знать, на что рассчитывать. Рассказывала, по возможности отключив эмоции. Так, будто это не обо мне, а о соседке. Слёзы мои здесь точно не помогут. Только вызовут неуместную жалость. Но чего мне это стоило, я поняла, лишь усаживаясь обратно за руль. Ледяные руки свело, скрючило, и хорошо, что ногти недлинные. Но даже от таких остались на ладонях полукруглые следы.

Аркадий Геннадьевич всё выслушал и обещал подумать. Если не найдёт мне человечка, то сам составит справку. Это уже успех.

Ехала домой в боевом настроении. Не позволю топтаться по мне всяким гадам. Нравится Герману эта пошлая бабёнка — его выбор. Пусть валит к подружке.

Как только его выгнать? У меня есть прекрасные картинки в телеграмме. Буду предъявлять.

Я забрала Янку из сада пораньше, чтобы не елозить туда-сюда, и устраивала её в кресле, когда раздался телефонный звонок.

Маринка грозилась привезти наши вещи, что я побросала на базе отдыха, и рвалась рассказать о вчерашнем явлении Германа и её с ним разговоре.

Это весьма кстати. Потому что мне нужно выговориться и поделиться с кем-нибудь близким. Возможно, меня действительно немного перекосило на фоне ревности и обиды. Всё-таки диковато звучит: разводиться из-за пары сообщений и пары картинок.

После нашей встречи с подругой и буйной радости детей, которые будто не виделись год, мы с подругой обустроились на кухне.

— Марин, представь, какая наглость. Смотри, что шлёт мне его подружка! — открыла я утреннюю переписку и с удивлением обнаружила, что ничего нет.

Карин всё потёрла.

Я так растерялась, что не сразу сообразила, что фотографии должны были сохраниться в моей галерее, если я их открывала и смотрела.

Вот же гадина продуманная!

Теперь мне нечего особо и предъявить Герману. Сохранившуюся фотку сомнительного качества? Чужие женские ноги на фоне Волги? Смешно.

Обхохочешься! — Маш. Она специально раскачивает тебя на эмоции. Ей нужно, чтобы ты его сама выгнала. Причём по дурацкому поводу. Ты останешься подлюкой, а она — несчастной «девой в беде» — проговорила озадаченная подружка.

С такой откровенной наглостью и с таким продуманным натиском мы не сталкивались никогда и не могли ожидать такого по отношению к себе.

Среднестатистическая семья со средней, ну, может, выше средней зарплатой по Москве. Что в нас такого интересного для неё?

— Машк, что ты! Смотри, тётя явно старше тебя. И страшнее. Её последний поезд давно вильнул хвостом. Вот она и объявила прощальную отчаянную гастроль и охоту. Герман — мужик видный. На хорошей машине. Живёт почти в центре. И, главное, непуганный голубь же! Клюнул на неё. Она ведь не знает ни об ипотеке, ни о кредите, ни о том, что он наёмный работник. Опять же, глянь внимательно. Одёжка у тётеньки так себе. Не черкизон, конечно, но… В общем, на безрыбье и жопа соловей, — закончила свои изыскания Маринка в духе Ванички.

— Я не буду с ней бороться за мужика, — твёрдо сказала, понимая, что это действительно так.

— Во-первых, это бессмысленно и бесполезно. Он же не баран на верёвочке? Видит, куда идёт. Если такой идиот, то до старости я с ним не доживу! А во-вторых, Мариш, как ты себе это представляешь? Мне надеяться, что он реально ещё с ней не… Не вступил в половые отношения и сыграть на этом? Бельишко напялить и постоять красиво, когда он приедет? Заманить телом? — фыркнула я и заявила: — унизительно и противно. Не на мой характер.

— Если только скалку под подушкой припрятать, — захихикала подружка.

Я улыбнулась и внезапно расплакалась. Беспомощность перед чужим хамством и предательство защитника и отца семейства, мужчины, любимого, подкатило к горлу жгучим комом, лишая воздуха и сил.