Неприкаянная душа. Фантастический роман

Лариса Владимировна Малмыгина

Счастливая, безмятежная жизнь Алисы Смирновой, жены руководящего работника и матери двух взрослых детей, закончилась в тот роковой день, когда она увидела в зеркале вместо себя прекрасную девушку. Волею могущественного Повелителя Стихий героиня брошена в водоворот захватывающих приключений. Она поднимается в Рай, опускается в Ад, переносится из одного времени в другое.

Глава 3. Домовой

Как-то незаметно прошел месяц. Жанну прооперировали, и чувствовала она себя, вроде бы, неплохо. Хороший уход в онкологическом стационаре, разумеется, не бесплатный — наше постоянное внимание сделали свое дело: сестра стала улыбаться. Я молилась за нее и даже несколько раз посетила церковь. Жанночку выписали из больницы, сказав, что она практически здорова. Поднатужившись, Лена, Ксюша и Аллочка приготовили званый ужин, на который приехали Олег с женой Олей да Алинка с мужем Артуром. Сергей, как всегда, был в командировке, а я, как обычно, представляла старшую пару Смирновых в единственном числе.

Почувствовав на себе внимание взрослых, Жанночкины внуки воодушевились и мгновенно преобразились в краснокожих хулиганов. Получив милостивое разрешение от доброй бабушки, плоды зарегистрированной любви разделись до трусов и, издавая дикие вопли, опрокидывая все, что попадалось на пути, неистово поскакали на клюшках и швабрах, даровито изображая лихих наездников. Изловчившись, самый старший из «индейцев» схватил за хвост серую кошку, намереваясь содрать с нее скальп. Но излишне строптивая жертва не согласилась с его воинственными намерениями: она истошно заголосила, талантливо подражая своему мучителю. Я искоса взглянула на милое семейство сестрицы, стараясь найти в лицах родственничков хоть малую толику жалости к пушистой страдалице.

— Ах вы, маленькие фашисты! — возмутилась Алинка, искренне обожавшая животных.

— Отпустите Мурку, — несмело одернула племянников покрасневшая от стыда Аллочка.

— А ты не лезь не в свое дело, — огрызнулся один из зятьев, светлоокий Толик, показывая золовке веснушчатый кулак.

Мальчишки застыли в недоумении, не зная к чьему компетентному мнению стоит прислушаться, но злополучную животинку отпустили.

Наступило молчание. Воспользовавшись тишиной, я поинтересовалась у сестры, собирается ли она лечиться дальше по всезнающим моим книгам. Скорчив недовольную гримаску, Жанна отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. Зная ее необычайное упрямство, настаивать на профилактике заболевания было бесполезно, а потому, вздохнув, я нехотя подчинилась злой воле неразумной хозяйки несчастного, истерзанного скальпелем, тела.

А дома меня ждала Марго. Совсем недавно ее я нашла в виде жалкого промокшего комочка во дворе соседнего дома. Черная, пушистая, удивительно умная, она сразу завоевала любовь всего нашего семейства. С прибытием загадочной кошки я перестала чувствовать нежные прикосновения невидимого существа, которых боялась, но которых ждала. Визит к психотерапевту по такому случаю пришлось отложить до худших времен. Все свободные часы, за неимением внуков, я отдавала очаровательной питомице. Марго, непокорная и гордая по натуре, приучилась есть фрукты и овощи, справлять естественные потребности на унитазе, кокетливо подавать лапку, здороваясь с гостями. Казалось, она понимает меня с полуслова: стыдится, когда ее ругают и радуется, когда ее хвалят. Только ночами, на полнолуние, кошара таинственным образом исчезала. Пробовали искать ее. Бесполезно. Тогда решив, что чернушка прячется от дотошных людей за мебельной стенкой в гостиной, мы обреченно махнули рукой. Каждое живое существо имеет право на свободу.

В тот незабываемый день я сидела с томиком Есенина, которого читала с детства, на «любимом» мною кооперативном диване. Был полдень, но супруг на обед не торопился. Я начинала нервничать, так как мобильник Сергея был вновь недосягаем. Грохот падающей посуды заставил меня последовать на кухню. В царстве кастрюль и сковородок все стояло на месте. Марго, неловко примостившись возле батареи центрального отопления, свирепо таращила глаза на угол за холодильником. Я оглянулась: небольшое, серое существо, похожее на старичка-боровичка из мультика моего детства, толстенькое и бородатое, забилось в потайное местечко, видимо, надеясь укрыться от посторонних взоров. Взглянув на меня ясными небесно-голубыми глазами из-под кустистых седых бровей, странный дедуля еще сильнее вжался в облицованное отечественным кафелем укрытие. Чувствуя, что легкомысленный потолок вот-вот обвалится мне на голову, стараясь устоять на ватных ногах и унять дикое сердцебиение, я почему-то тоненьким, младенческим голоском пропищала:

— Кто вы?

Толстячок заерзал, замотал реденькой бороденкой, сомкнул пухленькие ладошки и прижал их к груди.

— Пожалуйста, не бойтесь меня, я сама боюсь вас, — ощущая себя полной идиоткой, попыталась уговорить я молчаливого визитера.

— М… м, м… гу…, — мягко ответил мне необщительный гость.

— Кто вы? Давайте познакомимся! — не отставала я от кроткого привидения.

— Хм…, Хм…, — прошамкал пришелец, с интересом оглядывая с ног до головы назойливую прилипалу.

— Хозяйка этого жилища будет вашим другом, если вы не собрались ограбить ее дом, — глупо улыбаясь, пообещала я.

— Меня зовут Карлос, — приглушенно прошелестел призрак. — Не извольте беспокоиться: я сам хозяин этой замечательной квартиры.

— Ааааа, домовой! — обрадовалась я, понимая, что ничего не понимаю.

Пришла пора спешно звонить в «скорую» и вопить истошным голосом: карету мне, карету!

Психушка находилась в соседнем квартале за глухим трехметровым забором, неумело окрашенным в ядовитый зеленый цвет, отбивающий желание у прохожих менять крошечные непомерно дорого оплачиваемые квартирки на просторный бесплатный казенный дом.

— Вы считаете меня красивой галлюцинацией? — обиделся бородач. — А зря. Маргарита скажет, что это не так.

Неблагодарная черная бестия согласно закивала умильной предательской башкой.

И тут оглушающе прозвенел звонок. Я вздрогнула и пустилась стрелой в коридор. Приехал на обед долгожданный супруг, вернее его, как дорогостоящую посылку, бережно доставил адресату улыбчивый водитель Андрей, который частенько и с превеликим наслаждением дегустировал мои гастрономические изыски. Впрочем, я обожаю кормить. Совершенно всех, кто подвернется под руку: людей, собак, кошек, птичек. Особенно птичек. Кормушки для них развешаны в нашей квартире на каждой форточке. Возле подъезда я оборудовала нечто похожее на кафешку для дворовых животных. Вначале уважаемые соседи, обозревая выброшенную, по их мнению, добротную еду, крутили пальцами возле умных своих висков, а потом привыкли. И потихоньку сами стали выносить разнообразный корм для обреченных на голодную смерть хвостатых жителей родного микрорайона.

— Обед готов? — муж сиял, как начищенный самовар, и подозрительно оглядывал мою растерянную физиономию.

— Угу, — не отвечая на улыбку царственного супруга, промычала я и, спотыкаясь, поплелась за ним на готовую преподнести новый сюрприз коварную кухню.

Марго на ней не было, Карлоса тоже.

До позднего вечера блудливая котяра где-то скрывалась. А я не находила себе места, мучительно пытаясь разобраться: было ли увиденное в столовой на самом деле. К ужину проголодавшаяся Марго внезапно появилась на кухне, лениво подошла к своей тарелке и с трогательным аппетитом доела остатки свиного гуляша. А потом лукаво покосилась на меня. И я была готова поклясться всеми святыми, что она ухмыльнулась, полуобнажив крепкие, острые клыки. Мне стало не по себе, но Сереге, вернувшемуся домой раньше обычного времени, я ничего о дневном визитере не рассказала: усталый супруг нуждался в покое и отдыхе.

Легли спать мы довольно рано, утомленный муж сразу отключился, а я долго крутилась в постели, прислушиваясь к каждому шороху. Стояла тишина, только изредка кто-то неведомый вздыхал и надоедливо шелестел газетами. Где-то, отчаянно призывая вакантного усатого кавалера, завывала озабоченная продолжением рода кошка, да иногда бегал вверх-вниз нещадно эксплуатируемый лифт. Казалось, домовой и веселая черная бестия остались в далеком детстве; долгожданный покой расслабил мои утомленные члены. Я блаженно зевнула, но тут возле моего носа проявилась язвительная улыбка белозубой Маргоши. Она стала медленно разрастаться в разные стороны, постепенно заслоняя собой вдохновенное лицо бездумно почивающего Сергея.

— Хорошо-то как, — польстила я пушистой колдунье и стала проваливаться в тягучую, медовую бездну.

Вдруг что-то живое и мохнатое коснулась моего лица. Ожидая увидеть эксцентричную животинку, я неохотно приоткрыла глаза и тотчас же вскочила с кровати. Передо мной висел в воздухе недавний призрачный посетитель. Сердце учащенно забарахталось, призывая разбудить мужа, но дальновидное привидение прислонило к губам указательный палец и поманило меня в сторону кухни. Словно загипнотизированная, я подчинилась его воле.

На кухонном столе горел ночничок, которого у нас отродясь не было. За ним сидел широкоплечий мужчина в черном капюшоне и что-то писал.

— Это сон, — сказала я себе и шлепнулась на табуретку возле писаря.

Он неспешно поднял тяжелую голову. Лицо таинственного незнакомца нельзя было назвать некрасивым, и в то же время оно отталкивало от себя чем-то неуловимым, но вполне осязаемым.

«Как в американском ужастике», — продолжая исследование диковинного визитера, подумала я.

Черные кудри тугими змеями обвивали его мощные плечи, огромные бездонные глаза, с ненасытностью всасывающие собеседника в свои неизведанные глубины, испытывающе устремились на мою скромную персону, а белоснежные зубы насмешливо сверкнули ослепляющим жемчугом из-под больших властных губ.

— Кто вы? Как вы сюда попали? Это наша жилплощадь. Сейчас вызову доблестную милицию, — памятуя о драгоценном сне уставшего кормильца, отрешенно прошептала я.

— Меня звать Мадим, сударыня. Хм, ваша квартира? Весь мир — мой дом, потому что я повелеваю страшной силой, способной превратить в развалины целые материки, — голос его, глухой и печальный, будто сладкой патокой вливался в мой воспаленный мозг.

Пришелец, не раскрывая рта, передавал свои мысли на расстояние, а я каким-то образом внимала его абсурдным речам.

— Чем вас прельстило мое скромное жилище, господин международный террорист? — растерянно съязвила я, — И сколько килограммов тротила под вашим плащом?

— Я — дух стихии, Алиса, — тяжело усмехнулся развенчанный боевик. — Вы не такая как все люди, а потому мне велели найти вас.

— Для чего? — «не такой как все» стало по-настоящему страшно. — Я в чем-то провинилась перед Сатаной?

— Непростительно ошибаетесь, — взорвался неизвестный. — Мы — не злые силы, мы — силы природы. Мы женимся и размножаемся, смешиваясь с человеческой средой; мы знаем все, что происходит, мы можем производить потомство, но Творец не дал нам бессмертной души. Вы, люди, — великие грешники. Нет такого греха, который не совершило бы человечество. Мы грешим меньше, и зависть не дает нам покоя. Почему Всевышний так несправедлив?

— Это вы спрашиваете у меня, простой женщины? — покрываясь омерзительно-щекочущими мурашками, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.

— Вы не простая, — прищурил орлиные глаза капюшон, — вас Он послал в этот мир не случайно.

— На каких фактах основаны ваши умопомрачительные заключения? — заново удивилась я.

— На знании законов бытия, — не растерялся потусторонний болтун. — Вы должны мне помочь обрести душу.

— Но как? Коим образом?

— Об этом узнаете позже, — неожиданно вскочил на ноги призрачный демагог. — До скорого свидания, прекрасная землянка.

Мадим растворился в воздухе, словно банальный дым от банальной сигареты. Потрясенная, я затравленно огляделась по сторонам. На кухонном столе, возле старинного медного светильника, важно восседала Марго. Над ее головой парил в воздухе Карлос.

— А слона-то я и не приметил, — зачем-то продекламировала я старика Крылова.

— Спокойной ночи, — провещал невыразительным голосом домовой.

— Ага, — согласилась я и пошла в спальную, чтобы остаток темного времени суток забыться тяжелым сном.

— Послушай, дорогой, твоя жена смотрела ночью обалденный сон, — промурлыкала я, проснувшись к одиннадцати часам утра, так как была суббота.

Муж, упакованный в дорогой синий костюм, стоял возле супружеского ложа с вчерашним ночничком в руке. Поцеловав мою золотую макушку, он рассмеялся:

— Что за обворожительную вещичку ты притащила домой, Алиска? Раритетная лампадка!

Если бы над головой мгновенно разверзся потолок, а оттуда грянул гром, и сверкнула молния, это бы так не поразило

меня. Выходит, весь кошмар, который я в избытке прочувствовала ночью — чистая правда, следовательно, я кому-то что-то должна