Кукол бояться – в лес не ходить. Мистические истории

Лариса Малмыгина

Стоит ли принимать в дар или покупать старинные куклы у незнакомых людей, которые со слезами на глазах умоляют вас это сделать? Главная героиня мини-повести Оля Егорова пожалела таинственную женщину-продавца на рынке и… множество бед свалилось на её голову. Кроме повести в сборнике помещены мистические истории.

Когда опадают листья

Узкая дорожка, поросшая сухой колючей травой, тянулась вдоль оград вглубь кладбища. Памятники, большей частью из мраморной крошки, серыми прямоугольниками торчали из холмиков, украшенных выгоревшими на солнце искусственными цветами. Фотографии усопших с любопытством наблюдали за ещё живыми пришельцами. Поживите, мол, пока, недолго и вам осталось.

Катерина лавировала между препятствиями, чтобы успеть за уверенно шагающим впереди мужем. Всё бы ничего, да репей крохотными ёжиками цеплялся за юбку, которую она непредусмотрительно надела утром. Торопилась. Полы юбки от колючек слипались и мешали движению, приходилось останавливаться и терпеливо отрывать от материи клейкие корзинки лопуха.

Кладбище жило своей автономной жизнью. Гортанно перекликаясь, в поисках пищи группками перелетали с места на место вороны, под ногами юркали ящерки, пищали над ушами дотошные комары. Внезапно путь Кате пересёк огромный серый котяра, и она вздрогнула от неожиданности.

Громкий голос мужа заставил поднять голову. Он кликал её. Катя облегчённо вздохнула — бабушку они находили редко, обычно она пряталась от внучки, видимо, обижалась за что-то. Так и отправлялись зачастую восвояси, положив «полянку» на чужую могилку.

Кот заурчал и потёрся об ноги. Проигнорировав животное, Катерина зашагала в сторону голоса. Тяжёлые красные яблоки захрустели под ногами, то плодоносило ненужное здесь никому дерево. В сад бы эту яблоньку, подумала Катя, и почувствовала во рту вкус сладкой мякоти любимого дара природы. Уже виднелся крепкий затылок Сергея, казалось, слышалось его громкое дыхание, но котяра снова преградил дорогу. На фоне пепельного бархата его янтарные глаза завораживали.

— Тебе что-то от меня нужно? — наклонившись, поинтересовалась женщина.

Кот явно кивнул. Развернувшись, он понуро поплёлся назад, затем сел и оглянулся. Зовёт меня, поняла Катя, а вслух произнесла:

— Жди, вернусь.

Бабушкина могилка была ухожена. Сноха, жена брата Кати, не забывала предков умершего мужа. Внучка присела и пристально вгляделась в глаза на чёрно-белом фото. Они были весёлыми. В том, что выражение лиц на портретах покойников меняются, Катерина не сомневалась.

— Побудь с ней, пообщайся, а я пойду к машине, — бросил Сергей и зашагал к аллее, на которой оставил свой «Тигуан».

— Почему прячешься? — проводив взглядом удаляющуюся спину мужа, обратилась к мёртвой живая.

В уголках губ усопшей зазмеилась улыбка. Стало не по себе. Водрузив цветы на холмик, Катерина встала, чтобы последовать за супругом, но тут ей в ноги бросился кот.

— Ах, да…., — поморщилась она, — я же обещала.

Попрощавшись с бабушкой, она побрела за назойливым животным. И снова сотни репейных колючек атаковали её юбку, но Катя не остановилась, пока не дошла до странного, заваленного пустыми пластиковыми бутылками места, из середины которого выглядывал металлический крест. Возле импровизированной свалки уже сидел и щурился серый котяра.

Катя приуныла. Когда-то вторая бабушка, мамина мама, наказывала ей ничего не поднимать на кладбище и этот урок внучка усвоила на всю жизнь. Но животное, бесспорно, призывало человека очистить могилу, и его призыв не вызывал сомнений.

— Отстань, — развернулся, чтобы уйти, человек, но зверь бросился под ноги и выгнул спину. Глаза его угрожающе сверкнули.

И тогда, будто загипнотизированная, женщина склонилась над пустыми бутылками. Взяв верхнюю, пятилитровую, она открыла фотографию на кресте. На неё печально смотрело старенькое личико в белом платочке, такие носили в начале двадцатого века. Звали старушку Пелагеей Степановной Кулаковой.

— Сейчас всё сделаю, — шепнула Катя и стала освобождать холмик от мусора, а когда освободила его и выпрямилась, поразилась ласковой улыбке покойницы.

— Спасибо……, — эхом пронеслось в воздухе, но Катерина приняла услышанное за галлюцинацию.

— Простите, что цветов не принесла, Пелагея Степановна. Спите спокойно, — пробормотала она и повертела головой по сторонам. Котяры нигде не было.

*****

Наутро у Кати заболела в плечевом суставе правая рука. Та самая, которой она, облокотившись левой на колено, собирала бутылки, кучей наваленные на могилку одинокой старушки. И вновь вспомнился урок бабушки, строго-настрого запрещавшей поднимать что-либо на кладбище. Терпела женщина эту боль долго, а она то обострялась, то притихала. К весне опухли подмышечные лимфоузлы, и тогда она пошла к хирургу.

— Вам к онкологу надо, — опустив глаза, тихо проговорил хирург, и пациентка заметила печаль на его усталом лице. — А пока сдайте анализы, сделайте рентген.

«Надо же, — промелькнула мысль, — немолодой уже, видно, ни одна тысяча больных через него прошла, а до сих пор принимает чужую боль близко к сердцу».

И только потом подумала о себе. Неужели рак?

На следующий день, к вечеру, Катерина сидела в кабинете онколога.

— Не волнуйтесь, только вторая стадия, — ободрил доктор. — Вылечим. Но для этого вам следует лечь в стационар. Вот направление.

*****

В светлой, просторной палате стояли четыре койки. Две пожилые женщины в белых платочках лежали под капельницами. Третья, совсем юная, строила возле окна рожицы маленькому овальному зеркальцу.

— Новенькая? — обернулась девчонка к Кате. — Проходите вон на ту кровать.

И она кивком показала на место у двери. Девчонку звали Марина, старших по возрасту Светлана Ивановна и Клара Анатольевна.

— Меня завтра выписывают, — похвалилась Марина. — Я вылечилась.

— Совсем? — удивилась Катерина. Удивилась и обрадовалась. Следовательно, не всё потеряно и она тоже поправится.

— Корнеева, к тебе пришли! — заглянула в палату санитарка.

И девушка выпорхнула в коридор.

— Негодяйка, — провожая взглядом счастливицу, процедила сквозь зубы Клара Анатольевна. — Ещё две недели назад умирала, да вот, поди же. Даже профессор не поверил своим глазам.

— К чёрной колдунье её родители обратились, — отозвалась на немой вопрос новенькой Светлана. — Она поддел на кладбище сделала.

— Какой поддел? — помертвела Катерина.

— По секрету всему свету, — усмехнулась Клара Анатольевна.

— Какой поддел? — вздохнула Светлана Ивановна. — Сооружает ведьма на погосте помойку на какой-нибудь заброшенной могиле, авось, добрая душа эту помойку разберёт и на себя болезнь перетянет.

— И что самое страшное — не жилец эта добрая душа будет, — вставила Клара. —

Обычными способами такой рак не лечится. Только колдовством!

Голова закружилась, к горлу подкатил ком, и Катя плюхнулась на кровать, чтобы отдышаться. Значит, вот что с ней случилось, чей-то рак на себя взяла. А значит, скоро дети, тринадцатилетняя Алька и пятнадцатилетняя Даша, без матери останутся.

— Я тоже в сентябре могилу от мусора освободила, — призналась Катерина.

— Пустые пластиковые бутылки, небось, — ахнула Светлана Ивановна.

В комнате повисло молчание.

— Вы знаете эту колдунью? — нарушила тишину Катя.

— Это ты у Маринки спроси, — ответила Клара Анатольевна и зажмурилась. То же сделала и её соседка.

Катя подошла к окну, рука снова напомнила о себе болью.

Через полчаса пришла Корнеева.

— К какой ведьме обращались? — открыла глаза Светлана Ивановна.

— Проболтались! — взвизгнула Марина. — А почему я, такая молодая, должна умирать?

— А почему вместо тебя умереть должен кто-то другой? — возмутилась Клара. — Она, например?

И указала пальцем на Катерину.

— Причём тут она? — сощурилась девушка. — Тот, кто взял на себя мою болячку, еще не знает об этом! Скорее всего, старуха какая-нибудь, они любят могилки прибирать. А старухе и так недолго осталось.

— Катерина Юрьевна тоже взяла на себя чью-то болячку, — прохрипела Светлана Ивановна. У неё начиналось удушье.

Перестав злиться, Маришка умчалась за медицинской помощью, а Катя заплакала. Сначала тихо, потом сильнее, а затем навзрыд.

В палату заглянула испуганная медсестра, она подбежала к Светлане, сделала ей укол, затем сделала укол Катерине. Марина снова исчезла и вернулась с врачом.

Через час в палате стало тихо, каждый думал о своём. Наконец, девчонка заговорила.

— Я вам дам адрес ведьмы, — обратилась она к Кате. — Не медлите, завтра же езжайте к ней.

Лопушанка находилась в семидесяти километрах от города. Недалеко, только дорога оставляла желать лучшего. Размытая талым снегом, с горбатой колеёй, она царапала днище машины, грозя оторвать выхлопную трубу и заставляя порою съезжать на хлябающее полотно большого, поросшего сухостоем, поля.

«Тигуан» медленно приближался к цели, вот уже показалась крайняя избушка, за ней ряд бревенчатых домов в два окна постройки прошлого века. Людей на улице не было, зато гоготали гуси и мекали козы, привязанные к палкам, вбитым в землю. Крайняя избушка казалась старше своих подруг, она покосилась на один бок, из трубы шёл дым.

«Слава Богу, хозяйка дома», — облегчённо вздохнул путник.

Когда Сергей узнал диагноз жены, думал, что попадёт в психушку, а однажды увидел во сне, как Катя, опёршись левой рукой на колено, правой собирает пустые пластиковые бутылки на заброшенной могиле. В метре над могилой повис призрак старой карги. Он наблюдал за занятием доброй души, не смогшей пройти мимо чужой беды, пусть даже эта беда покойницы.

Остановив авто, путник вышел из него и тяжело потопал к ведьминому дому. Вблизи изба оказалась ещё старее: черные брёвна разъела плесень, облезлые ставни перекособочились, покрытая толем крыша свисала клочьями. Крыльцо с разъезжающимися досками тоже покосилось и повизгивало под ногами. Сергей поднялся на него, постучал, ему не ответили. Тогда он обошел строение и обнаружил справа ещё одну дверь, позади и слева еще две. То есть, в доме имелось целых четыре выхода.

«Ничего себе», — удивился мужчина и почувствовал, что на него смотрят. В окне мелькнула тень, скрипнули ржавые петли, и в проёме двери появилась старуха лет восьмидесяти в застиранном фланелевом халате и подшитых валенках. На голове старухи красовался серый шерстяной платок.

— Чего тебе от меня надо? — грубый голос ведьмы заставил вздрогнуть.

— А можно я в дом пройду? — понимая, что разговор будет долгим, поклянчил Сергей.

— Заходи, — минуту подумав, велела хозяйка.

Мужчина повиновался.

В избе царил полумрак, казалось, всё замерло, только русская, сто лет не беленая, печь жила своей жизнью. Она пыхтела и добросовестно грела нехитрый старухин скарб.

«Большие деньги дерёт, а живёт бедно», — озадачился незваный гость.

— Садись, — кивком указала на лавку возле стола колдунья. — Вижу, привела ко мне беда. Сказывай.

И тогда Сергей поведал ей своё горе.

В комнате повисла тишина, но вдруг где-то под обтянутым паутиной потолком коротко каркнул ворон. Мужчина вздрогнул и поднял голову — птицы нигде не было.

— Помочь не в силах. Дело сделано, смирись, — старуха поджала губы и отвернулась.

— Не пожалею никаких денег, продам квартиру, машину, — осознавая, что разговор окончен, со слезами в голосе попросил Сергей.

— Нет! — отрезала ведьма. — Собственное колдовство перешибить не могу.

— Моя жена умирает, — впервые в жизни заплакал мужчина. — А у нас дети….

— На кладбище ничего подбирать нельзя, а она нарушила правило, пусть пеняет на себя, — огрызнулась старуха. — Уходи! Через месяц её не станет.

— Так ведь Катя сделала доброе дело! — изумился незваный гость.

— Добрыми делами выстлана дорога в ад, — усмехнулась колдунья.

— А если я сейчас вас убью? — в порыве отчаяния Сергей достал из кармана складной нож, не приспособленный причинить серьёзное увечье.

— Нашёл чем пужать, — равнодушно буркнула старуха. — Тогда пострадают твои дочери, а я перейду к хозяину.

— Твой хозяин — дьявол, — с сарказмом подытожил мужчина.

— Дьявол, — согласилась ведьма.

И тогда проситель бросился в ноги колдунье и стал молить о пощаде, но она указала ему на дверь.

— Наживаешься на бедах людей, — закричал Сергей, — а сама живёшь в развалюхе с четырьмя дверями! Принесли тебе счастье деньги?

— Благодаря этим четырём дверям со всех сторон ко мне приходит сила людская, — усмехнулась хозяйка дома, — а деньги я отдаю куда надо, то не твово ума дело. А бушь орать, и тебя околдую, и девок твоих заодно.

Убедившись в бесполезности уговоров, Сергей выбежал во двор и сел в машину, а в салоне долго не мог успокоиться. Только через полчаса он нажал на газ. В голове зрели утешающие мысли о том, что он обязательно найдёт другую ведьму, ещё более могущественную, или увезёт Катю в Израиль. Там, говорят, медики творят чудеса.

*****

Марину выписали. Катерина сдала анализы и к своему ужасу узнала, что у неё четвёртая, последняя, стадия онкологии. Врачи недоумевали и беспомощно разводили руками — оперировать было поздно. Почему не стали делать лучевую и химиотерапию, пациентке не объяснили.

Соседки по палате при расставании не могли сдержать слёз, ведь милую, добрую Катеньку, которую они успели полюбить, с недельным запасом наркотиков отправляли домой умирать. А когда приехал супруг, и она навзрыд расплакалась. Необычайно хотелось жить, и Катя пришла к выводу, что даже потенциальный самоубийца, попав в её шкуру, тоже стал бы ценить жизнь.

Дома больной выделили комнату, и она, лёжа в полумраке родных стен, всё больше свыкалась с мыслью о скорой кончине. Дочки по очереди ухаживали за матерью, муж, взяв отпуск, метался по округе в поисках экстрасенса, способного снять наведённый рак.

А однажды умирающая увидела сон. Старенькая бабушка в белом платочке подошла к кровати, перекрестилась и сказала: «в Липовке есть ведунья, которая тебе поможет». И назвала адрес. «Пелагея Степановна, вы»? — ахнула Катя. Но бабушка ничего не ответила. Улыбнувшись, она растворилась в сумраке на фоне надвигающегося рассвета.

Утром, отпросившись с работы, Сергей помчался в Липовку. Дом местной колдуньи находился тоже на краю деревни, но отличался от избушки чёрной ведьмы аккуратностью и новизной постройки.

— Заходите, — отозвалась хозяйка, когда гость постучал в дверь. — Садитесь, знаю я всё про вас.

— Что знаете? — опешил Сергей. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти с добрым, улыбчивым лицом.

— Прабабушке моей, Пелагее Степановне, вы помогли, приходила она ко мне, за вас просила, — ответила ведунья и пригласила пить чай.

Еще не веря в свою удачу, Сергей сел за стол. За чаем разговорились.

— Просителей много, совсем замоталась, вот и на родную могилку осенью не попала, — вздохнув, проговорила хозяйка дома, — Я совершенно бесплатно помогу вам, как бы это тяжело не было, только тот, кто вылечился от рака благодаря вашей жене, умрёт. А чада его грех на себя возьмут. Согласны?

— Чада? — вздрогнул мужчина. — Зачем они-то?

— Таков магический закон, — ведунья отхлебнула из чашки густой травяной напиток.

— Ребятишек не надо бы, — растерялся Сергей. — Они тут ни при чём.

— Грехи предков падают на потомков, — нахмурилась белая ведьма, в её зелёных глазах сверкнуло возмущение, — Жаль, далеко не все знают об этом. Я бы ввела курс начальной магии в школах, чтобы люди ответственнее относились к своим поступкам. А теперь езжайте.

— А как вы будете лечить мою жену, не видя её? — озадачился мужчина.

— Бог её видит, — отозвалась она, — а с Божьей помощью увижу и я.

*****

На следующий день умирающая встала в туалет, а через неделю начала принимать пищу. За окном расцветала весна, а вместе с ней оживала и Катерина. Онкологи не верили своим глазам и ссылались на постановку неправильного диагноза, а Катя знала, кто помог ей выздороветь, только жалость к детям прибегшего к чёрной магии омрачала её счастье.

А однажды ей снова явилась во сне Пелагея Степановна. Она обняла Катерину и прошептала:

— Не сокрушайся по поводу переступивших через Божии заповеди, бабонька, они выбрали свой путь, который приведёт в ад не только их, но и их потомков. Если гниёт корень, опадают и листья.