Принцесса из трущоб. Фэнтези

Лариса Малмыгина

Если вы некрасивы, носите очки, если вас бросил отец и хочет убить муж, чтобы завладеть квартирой, это не значит, что вам не повезёт в жизни. Возможно, в вашем прошлом есть какая-то тайна, которая сделает из золушки настоящую принцессу.

Дизайнер обложки Алеся Резникова

© Лариса Малмыгина, 2020

ISBN 978-5-4498-2913-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Принцесса из трущоб

Глава 1. Городские трущобы или как меня хотели убить

Когда умерла от инфаркта мама, я думала, что не переживу её кончины. Время остановилось, только по-прежнему регулярно день сменялся ночью, а ночь днём, на кухне по-прежнему подтекал кран, за окном сигналили машины и на лавочке смеялись подростки. Всё вертелось по кругу, а я находилась в круге и испуганно озиралась по сторонам. Я была совершенно беспомощна в этом мире и не потому, что молода, возраст не имел значения, просто я привыкла к маминой опеке и терялась, когда не к кому было обратиться за советом.

— Лиза, — как-то вечером забежала ко мне соседка по лестничной клетке Тамара Ивановна Рухлина. — Нельзя тебе оставаться одной, надо выходить замуж.

— За кого? — усмехнулась я и подумала, что некрасива. Мышиного цвета волосы, большие серые глаза под очками и курносый нос не придавали лицу очарования. Что мне в себе нравилось, это рот — небольшой, пухлый и соблазнительный, но мужчины чаще смотрят в глаза, а потому шансов у меня не было.

— За племянника моего, — отозвалась соседка. — Вот ты медицинский институт окончила, будешь для семьи ангелом-хранителем. А у Толика специальность на руках, в любую организацию плотником устроится. К тому же, тебе уже двадцать два, в девках засиделась. Завтра он приезжает из Сосновки, готовься.

Сразу оговорюсь, Сосновка — это районный центр, находится в ста восьмидесяти километрах от наших городских трущоб.

И я стала готовиться, так как не могла больше находиться одна. На работе, а я работала участковым педиатром, дни проходили быстро, а вот дома я всеми вечерами смотрела на мамин портрет и плакала.

Папы у меня не было, он бросил нас, когда мне исполнилось три года, уехал из страны и затерялся, даже алименты обошли меня стороной. Так что пока я не стала приносить зарплату в дом, финансы пели романсы. А сейчас жить бы и жить, да мамино сердце сдало от перенапряжения и сахарного диабета.

Действительно, на следующий день прикатил коренастый рыжий парень, он по-хозяйски разглядел меня, с одобрением хмыкнул, мол, подходит, потом обошёл двухкомнатную квартиру и предложил выйти за него замуж.

«Так скоро»? — удивилась я, но согласилась.

Я привыкла соглашаться.

Тамара Ивановна повеселела, потёрла руки и провозгласила, что свадьбу будем играть скромную, без излишеств. А ещё приказала завтра идти в загс, чтобы подать заявление.

— У меня там знакомые, — поделилась она. — Распишут через неделю.

Всю неделю мы с Толиком Зайцевым вечерами ходили в парк, ели сладкую вату, мороженое и катались на качелях. Я стала потихоньку успокаиваться, а к свадьбе впервые за много дней после смерти мамы улыбнулась. Не сказать, что мне нравился конопатый жених, но он был обходительным и рассудительным. Слишком рассудительным. Например, сразу решил продать свой сельский дом и на вырученные деньги обменять двушку на трёшку.

— Нужна будет детская, — заявил Толик, — но пока рожать не будешь, надо заработать на автомобиль.

— И то верно, — кивнула я.

Свадьбу сыграли в квартире Тамары Ивановны. С моей стороны пришли сотрудники, с Толиной никого не было, даже муж Тамары Ивановны куда-то исчез.

— Уехал по делам, — отмахнулась от вопросов соседка.

— А родители Толика? — во время нахождения на балконе поинтересовалась я.

— Умерли они, — поджала она губы. — Все умерли, и сёстры, и братья.

«Как умерли? Почему муж ни единым словом не обмолвился, что сирота», — стали метаться в голове мысли. Я вздохнула и вернулась на почётное место за столом.

Гости смеялись, поднимали рюмки, кричали «горько!», я покорно подставляла губы и думала о словах Тамары Ивановны. Жалеть Зайцева или нет, я не знала. Выглядел он совсем не несчастным.

И тут неожиданно приехал исчезнувший сосед. Не здороваясь, он заглянул в зал, поманил Толика и испарился, за ним выбежал мой новоиспечённый муж.

Неожиданно я захотела в туалет, а поскольку сиё заведение было занято курильщиками, решила пройти в свою квартиру.

На лестничной площадке никого не было, в квартире слышались голоса.

— Она ничего не знает, — горячился Толик. — Не беспокойтесь, всё будет шито-крыто.

— А если узнает? — прорезал воздух высокий женский голос.

— А мы её угомоним, — хихикнул Степан Петрович.

— Каким образом? — заинтересовалась незнакомка.

— Отправим к матери, — отозвался муж Тамары Ивановны.

Сердце кувыркнулось и застучало.

— Я принесла то, что просили, — женщина психовала. — Только молчок. Если узнают, мне несдобровать.

— Нештяк, сегодня ее перед сном напою, — свистящим шёпотом произнёс Толик.

— Сам-то хоть прописался? — визгливое сопрано нервничало.

— Тамарка сделает, не проблема, — фыркнул Петрович.

«Надо бежать», — мелькнуло в голове, и я прошмыгнула в спальню.

Странно, но они меня не заметили — увлеклись обсуждением моей скорой смерти. Стащив свадебное платье, я лихорадочно натянула на себя шерстяные колготки, утеплённые джинсы, свитер, схватила сумку с кошельком и паспортом в кармане, затем юркнула в прихожую. Компании на кухне не оказалось. Значит, они будут меня искать.

Лестничная площадка пустовала. Обувшись, накинув куртку, я сбежала вниз, посмотрела на светившиеся окна Рухлиных и поспешила в направлении лесопарка. Зачем пошла туда, я не поняла. Будто кто-то неведомый руководил моими действиями, лишая воли и навязывая свои приоритеты.

«Завтра на работу не надо, — дятлом стучало в голове, — ты взяла двухнедельный отпуск, а за это время что-нибудь прояснится»

«Что прояснится? — задыхаясь от бега, спрашивала сама у себя я. — Документы на квартиру у Толика, кругом враги, алчущие моей смерти. Из поликлиники за меня не вступятся, я всего лишь винтик в механизме здравоохранения. В прокуратуре у Тамары Ивановны свои люди».

Тесно застроенные трущобы остались позади, лесопарк стремительно приближался, высокие сосны стройными рядами стояли на страже его величественного покоя. Я поёжилась от страха, но решила, что только здесь смогу спрятаться от убийц. Почему не пошла к остановке, ведь у меня были деньги, что руководило моими действиями, оставалось загадкой.

В лесу застыла тишина, звери и птицы крепко спали в своих уютных убежищах, а у меня даже холодной норы не было. Тяжело дыша, я обрушилась на заснеженную скамейку и тут же поняла, что видна каждому прохожему. Надо идти дальше. Куда? Повертев головой по сторонам, решила направиться в чащу, благо, аккуратно посаженные деревья позволяли это сделать.

Неожиданно брызнули слёзы, и я осознала, что иду навстречу своей погибели. Страха не чувствовала, чувствовала желание поскорее закончить земной путь. Сейчас упаду в сугроб и забудусь вечным сном — всё лучше, чем быть задушенной или отравленной новоиспечённым мужем.

Время растворилось среди вековых хвойников, но белая простыня, покрывшая землю, не давала растеряться в кромешной тьме.

Наконец, ноги стали подгибаться, они потребовали отдыха. Я упала под самую большую сосну и прислонилась к ней спиной. Глаза закрылись. Вспомнила маму и заплакала навзрыд. Сколько рыдала, не помню, но внезапно над головой пролетела птица. Она сбросила на мои плечи охапку снега и умчалась вглубь. Холода я уже не чувствовала, приятное тепло побежало по жилам. Захотелось спать.

«Дзынь, дзынь, дзынь», — прозвенел колокольчик над головой, и я открыла глаза.

«Вставай», — приказал внутренний голос.

— Зачем? — спросила я.

«Там есть жильё, в котором сможешь спрятаться».

«Не может быть, лесопарк обследован мной вдоль и поперёк», — не поверила я.

«Иди»! — подсознание было непреклонно, я повиновалась.

Через несколько сделанных с трудом шагов я увидела большой тёмный дом. Запрокинув голову, чтобы подсчитать этажи, ахнула: готический замок, острые крыши башен которого, казалось, протыкали небо, предстал взору.

«Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — невольно прошептали мои губы. — Откуда он взялся»?

«Всё может быть», — хмыкнул внутренний голос.

Я сделала несколько шагов, открыла скрипучую железную калитку и с замиранием сердца зашла во двор. В нос ударили запахи лета, заблагоухала ночная фиалка, заверещали сверчки. Неожиданно стало жарко, капли пота потекли по спине, захотелось раздеться. И тут выглянула полная луна. Она повисла так низко, что я увидела под ногами множество клумб с цветами. Между клумб стояли изящные бронзовые скамейки с изогнутыми ножками и спинками, над скамейками высились на столбах кованые фонари причудливой формы с завитками в виде лепестков лилий.

«Иди дальше», — приказало подсознание.

Уже ничему не удивляясь, я ступила на мраморное крыльцо и постучалась в дубовую дверь. Никто не поспешил на зов, но дверь распахнулась, приглашая войти.

Шагнув за порог, я обнаружила длинный коридор, в конце которого виднелся свет, и побрела на него, как бабочка на огонёк. Сердце замирало, но я была твёрдо уверена, что там, в городе, меня ждала ещё более страшная судьба.

Коридор оборвался аркой, за аркой проглядывалась большая круглая комната с горящим камином и старинной мебелью рыцарских времён. Посередине помещения высился длинный стол, по обе его стороны стояли грубо сколоченные стулья.

— Есть здесь кто-нибудь? — направляясь к столу, негромко произнесла я.

Ответом послужило молчание.

Неожиданно засосало под ложечкой. Я сглотнула слюну, повертела головой по сторонам, и тут взгляд упёрся в большую птицу, усевшуюся в кресло. Птица внимательно наблюдала за незваной гостьей и хранила молчание.

По телу пробежали мурашки.

Приглядевшись внимательнее, я поняла, что передо мной невероятных размеров сова.

— Здравствуйте, — сделал я ей книксен. — Позвольте узнать, где хозяин замка.

— Я хозяин замка, — донеслось до моего слуха. — Вернее, хозяйка замка.

Птица не открывала клюва, но она общалась со мной.

— Я ослышалась? — вновь поинтересовалась я.

— Нет, — качнула головой сова. — Садись, будь моей гостьей. У меня на ужин мясо.

— Чьё мясо? — оторопела я.

— Не паникуй, не мышиное, — открыла клюв пернатая собеседница и захлопала крыльями.

Не успела я удивиться, как на столе появился поднос с копчёными куриными окорочками.

— Мой руки вон там, — кивнула в тень комнаты хозяйка, — полотенце найдёшь на крючке.

— Хорошо, — улыбнулась я. На сердце отлегло. Если меня собираются кормить, значит, убивать не намереваются.

За занавеской стоял рукомойник, я наспех ополоснула ладошки и вернулась. Еда была настолько вкусной, что я на время забыла о своих горестях, а когда насытилась, сова по-прежнему сидела на своём месте и смотрела на меня огромными круглыми глазами.

От её неподвижного взгляда я поёжилась, показалось, что в её тело вошёл злобный дух.

— Твоя комната на втором этаже первая налево, — провещала сова. — Ложись и не думай ни о чём, завтра поговорим.

Я повиновалась. Комната оказалась просторной, камин не горел, но в ней было тепло. Высокая кровать с железными завитушками манила пышной периной и взбитыми подушками. Напротив стоял шкаф, посередине стол и стул, на спинку которого была перекинута ночная рубашка. В шифоньере висел длинный халат из неизвестной материи, красное, в пол, платье, на полках стопками лежало нижнее бельё.

— Это всё мне? — удивилась я, на душе стало спокойнее.

Приняв душ в небольшой ванной комнате и переодевшись, я подошла к окну. Внизу цвели цветы и запах их, казалось, проникал сквозь закрытые стеклопакеты. Голова закружилась, глаза сами по себе закрылись, я еле дошла до постели и мгновенно провалилась в сон.

Глава 2. Таинственный замок и его обитатели

Ночь прошла, как одна минута. Я видела сны, и они меня не пугали, потому что всё в них было замечательно. А один запомнился особенно. Я находилась в дворцовой зале среди танцующих пар людей, одетых по моде восемнадцатого века. Они вальсировали под классическую музыку неизвестного композитора, а я стояла посередине залы и озиралась по сторонам.

Наконец, я увидела на возвышении трон, на нём сидел светловолосый мужчина в короне и он был необычайно красив. Так красив, что у меня перехватило дыхание. Вспомнив, что не обладаю очарованием молодости, я опустила голову, но внезапно хозяин дворца оказался рядом и подал мне ладонь, которую я с трепетом приняла. Волшебная мелодия закружила нас в танце, уверенная рука обнимала мою талию, и я была счастлива впервые за много времени после смерти мамы.

Вставать не хотелось. Я лежала и прокручивала в уме события предыдущего дня. Теперь я Зайцева и эта фамилия ужасно не нравилась, так как ассоциировалась с человеком, решившим из-за квартиры отправить на тот свет женщину, доверившуюся ему. И отправил бы, если б не подслушала разговор.

На душе скребли кошки, хотелось заплакать и вернуться в волшебный сон. Я уже закрыла глаза, чтобы вновь оказаться в дворцовой зале, как прозвенел колокольчик. Звенел он недолго, дверь распахнулась и в её проёме я увидела невысокого седоволосого человечка в коротких бархатных штанишках и белой атласной рубашке с бабочкой вместо галстука.

— Доброе утро, сударыня, — неожиданно низким, тоже бархатным, голосом, поздоровался незнакомец и склонил большую курчавую голову. — Моё имя Джакоб Геррон, прошу любить и жаловать. Я дан Её Милостью вам в качестве учителя.

— Утро доброе, — вскочила с кровати я. Захотелось обнять этого забавного коротышку, в котором почувствовала доброту и честность.

— Умывайтесь и спускайтесь вниз, там вас уже ждут, — возвестил учитель, шаркнул ножкой и удалился.

Меня не надо было уговаривать. Почувствовав голод, я быстро проделала все утренние процедуры и сбежала на первый этаж.

За длинным столом, уставленным различной снедью, сидела полная пожилая женщина в сером платье. Её круглые глаза рассматривали меня с интересом и жалостью. Да, да, эта дама жалела несчастную гостью, которая, если бы не убежала, уже сегодня лежала в морге.

— Присаживайтесь, милое дитя, — кивнула на стул, как я поняла, хозяйка дома. — Здесь вы в безопасности и неге будете жить столько, сколько захотите.

— Спасибо, — садясь на указанное место, улыбнулась я. Джакоб примостился рядом. — Через две недели мне на работу, а я не могу вернуться в город, потому что меня хотели убить. Из-за квартиры.

— Знаю, — качнула головой незнакомка. — Всё знаю. Давайте знакомиться, я Рина Сова. Не пугайтесь, хотя я наполовину птица, моё второе тело не принесёт вам зла. К тому же, я буду опекать вас столько времени, сколько вам потребуется опека. Ешьте, пейте, отдыхайте, набирайтесь сил, я стану вашим ангелом-хранителем.

— А работа? — осторожно произнесла я и взяла в рот изумительно вкусный рыбный кругляш, похожий на суши.

— Забудьте о прошлом, — поморщилась Сова. — Оно осталось в параллельном мире.

— Они будут жить в квартире, в которой умерла моя мамочка? — с горечью воскликнула я. — Я не могу этого допустить!

— Успокойтесь, милая, — женщина захлопала круглыми глазами, как настоящая птица. — Для того чтобы отомстить, надо быть готовой к мщению. А чтобы быть готовой, необходимо искоренить в себе синдром побитой собаки.

— Какой синдром? — не поняла я.

— Который мешает себя уважать, — пояснила хозяйка дома. — Ты во всём видишь угрозу, ты не уверена в себе и считаешь себя некрасивой.

Неожиданное обращение на «ты» заставило расслабиться.

— Я на самом деле некрасива, — неожиданно вспомнился хозяин дворцового зала из сна. Он, вероятно, не рассмотрел моего лица.

— Вот мы и будем работать над твоей душой и внешностью, — строгий тон Рины насторожил, я захлопнула рот и только сейчас рассмотрела блюда на столе. Их было много, очень много: вазочки, салатницы, креманки, тарелки и селёдочницы оказались полны неизвестных яств.

После вкусного завтрака меня пригласили в танцевальный зал. За роялем сидела невысокого росточка дама в синем шёлковом платье с рюшами. Кивнув, она взмахнула руками, уронила пальцы на клавиши и из-под них брызнула мелодия необычайного очарования.

— Танцевать! — скомандовал Джакоб и потащил меня на середину зала. Прошло два часа, прежде чем мне разрешили принять душ и отправили на прогулку. В саду под безоблачным небом, наполненным нежным пением птиц, по-прежнему благоухали разные цветы, среди них выделялись огромные кусты крупных алых роз, источающих необыкновенный аромат.

Я огляделась по сторонам и увидела высоченный забор метров пяти. Там, за забором, остался мир ненависти и холода.

Я опустилась на лавочку и закрыла глаза. Перед внутренним взором замелькали негодяи, благодаря которым я бы замёрзла, если бы не встретила волшебный приют Рины Совы. Кстати, где калитка?

Встав, я обошла по периметру ограду, но калитки так и не увидела. Зато убедилась, насколько большой замок и насколько обширна его территория, охваченная чарующим садом с клумбами, песчаными дорожками, газонами, декоративными деревьями и цветущими кустарниками.

«Надо обследовать дом», — промелькнуло в голове. — А вдруг там живёт ещё кто-нибудь и у меня появится возможность с ним познакомиться».

Недолго думая, я вернулась в дом и пробежалась по всем четырём этажам. Просторные, богато обставленные комнаты и длинные коридоры таинственного замка пустовали, только в полуподвальном помещении на кухне хозяйничали три женщины в белых фартуках.

— Лизонька, — увидев меня, воскликнула та, что постарше. — Заходите и попробуйте вот это пирожное. Оно специально для вас.

И она протянула мне тарелочку с воздушным лакомством.

Отказавшись, так как не была голодна, я поспешила прочь в свою спальню, но на пути возник Джакоб.

— Вечером Её Милость даёт бал, — сообщил он и шаркнул ножкой. — В вашем шифоньере висит бальное платье и стоят туфельки.

— В замке никого нет, а входы на башни закрыты, — доложила я, но не увидев реакции на лице учителя, осведомилась. — Будем танцевать своей дружной компанией?

— Хотите сказать, всемером, — хихикнул Геррон. — Королевство Лавандия обширно, к нам приедет сам король Чарльз Четвёртый.

— Из-за меня приедет? — насторожилась я. — Что ему от меня надо?

— Побойтесь бога! — пошёл пятнами Джакоб. — Вы слишком высокого мнения о себе. Графиня Рина Сова — его любимая тётушка, Чарли рос в этом замке, а теперь навещает его время от времени. Идите наверх, отдохните, приведите себя в порядок и ждите вызова.

Я повиновалась. В комнате стояла угнетающая тишина, не хватало телевизора или компьютера. Или, на худой конец, радио. Я подошла к окну и застыла в изумлении, за пятиметровым забором виднелся запорошенный снегом кусочек лесопарка, по которому ходил человек, похожий на Зайцева. Он заглядывал под кусты и озирался.

«Ищет мой труп», — поняла я и подумала, что обязательно ему отомщу.

Взяв себя в руки, вернулась к шифоньеру и погляделась в зеркало, висящее на его створке. Серые волосы, собранные резинкой в хвостик, очки, тусклые глаза, невыразительный без помады рот. Таких не берут в космонавты, то есть в невесты, такие моют полы и метут дворы. А ещё они остаются старыми девами. И как я только умудрилась окончить вуз, чтобы лечить детей?

— Позвольте, сударыня, вам помочь, — неожиданно открыла дверь дама в синем платье с рюшами, та самая, которая играла на рояле.

— Проходите! — радостно воскликнула я, так как одиночество начинало угнетать.

Она павой проплыла к туалетному столику, уселась в кресло и положила на колени синюю атласную сумочку.

— Меня звать Роза Ренуар, — раскрыв сумочку, объявила женщина. — К вечеру прибудет король, я должна сделать вам макияж.

— Очень приятно, — пробормотала я. — Даже если приведёте в порядок мою физиономию, глаза всё равно останутся под роговыми очками.

— Почему не носите линзы? — удивилась мадам Ренуар.

— У меня на них аллергия, — приуныла я. — Глаза слезятся.

— Сколько диоптрий? — разглядывая пузырёк тёмного стекла, поинтересовалась Роза.

— Три с половиной, — отозвалась я. — Близорукость у меня с первого класса.

— Значит, три капли, — пробормотала женщина. — Садитесь, будем капать.

Ничего не понимая, я опустилась на стул, Роза склонилась и поднесла пипетку к моим зрачкам, которые тотчас пронзила острая боль. Я вскрикнула, откачнулась и тут неожиданно осознала, что через пелену слёз ясно вижу окружающие предметы.

— Вот видите, как просто, — усмехнулась спасительница. — Подождите минут десять, будем приводить вас в порядок.

Она подошла к окну, распахнула его, и в комнату ворвался гомон птиц, смешанный с запахом снега.

— Северный ветер из мира вражды и злобы порою проникает и к нам, — поёжилась гостья и вернулась.

Что она делала со мной, я так и не поняла. Наверное, сначала накладывала маску, снимала её чем-то влажным, затем наносила макияж и постоянно что-то шептала. А когда закончила и попросила подняться и открыть глаза, я увидела перед собой в зеркале такую красавицу, что вновь зажмурилась.

— Осталась причёска, — пробурчала дама, в её руках появились ножницы, и она ими театрально взмахнула.

«Словно факир», — мелькнула мысль.

А потом я почувствовала, что моя голова стала лёгкой.

Испугавшись, что оказалась лысой, я снова поглядела в зеркало — волосы изменили цвет на каштановый, причём, из тонких и тусклых они превратились в крупные густые локоны.

И тут постучали в дверь.

— Через час Чарли приедет в замок, — высунул нос из проёма Джакоб. — Будьте готовы, милые дамы.

Он скрылся, а я вспомнила короля из своего сна. Сладко заныло сердце.

— Плакать нельзя, — положила маленькую ручку на моё плечо Роза. — Вы должны быть самой красивой на балу.

Глава 3. Король моей мечты

Должна быть самой красивой? Да я никогда не была красивой, поэтому не вышла до сих пор замуж за порядочного человека. В случае с Зайцевым польстились не на меня, а на мою квартиру. Хитрый лис этот Зайцев!

— Не надо думать о плохом, — мягко проговорила Роза. — Надевайте голубое платье, оно очень идёт к вашим глазам, и спускайтесь вниз. Король уже подъезжает к воротам.

«Ворота так же скрыты от меня, как и калитка», — подумала я и невольно метнулась к окну. Там, за забором, прохаживались люди из мира вражды. Один из них, полный молодой человек, подошёл вплотную к кирпичной кладке, но необъяснимая сила остановила его и отправила восвояси.

Минут через пятнадцать я была в главной зале замка. Рина Сова сидела в углу и вязала, зато в помещении происходили удивительные явления — на длинном столе сами собой появлялись блюда невиданной красоты, двигались тарелки, ножи и вилки, звенели хрустальные бокалы. Я зажмурилась, но видения не прекратились.

— Не удивляйся, милая, — оторвалась от спиц хозяйка дома, — не обязательно нанимать материальных существ, чтобы сервировать стол.

— А кто его сервирует? — осторожно произнесла я.

— Вызвала духов из параллели номер пять, — улыбнулась Сова. — Присаживайся рядом.

— Приехали! — вбежал в залу запыхавшийся Геррон.

У меня застучало сердце.

Створки дверей распахнулись и…

Да, это был он, светловолосый красавец из моего сна, и синий парчовый костюм очень шёл к его высокой, статной фигуре. А глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц… они были такой голубизны, что я окунулась в них, как в озёра.

Мгновенно из воздуха проявился трон, я покосилась на него и подумала, что Чарльз возит сие сидение с собой.

— У нас есть свой престол для племянника и стулья для его сопровождения, — склоняя голову, сквозь зубы проговорила Рина.

Я поёжилась. Если хочу, чтобы никто не читал моих мыслей, надо ни о чём не думать.

И тут король подошёл к нам, поцеловал хозяйку дома в щёку и пристально посмотрел на меня. Так пристально, что по телу поползли мурашки. Ничего не соображая, я уставилась в его невыносимо восхитительные глаза, вскочила и сделала книксен.

— Здравствуйте, милое дитя, — произнёс Чарльз IV, и я поразилась очарованию его голоса.

Что-то далёкое выплыло из памяти, но я отогнала воспоминания.

— Садитесь, господа! — хлопнул в ладоши Джакоб. — Будем ужинать и веселиться!

Как ни странно, я оказалась рядом с королём, по левую руку села Её Милость. И только тут я поняла, что свита царственного гостя составляла более десяти человек. Среди них были красивые кавалеры и ухоженные дамы.

— А где Филипп? — поинтересовалась Рина.

— Проблемы у Филиппа, — отмахнулся Чарльз.

— Снова проблемы? — всплеснула руками Сова. — Да сколько же можно! Племянник побивает все рекорды!

— После того, как умерла Майя, — загрустил король, — всё пошло наперекосяк.

— Соболезную, — прошептала хозяйка дома.

То, что неведомая Майя умерла, меня не огорчило, я решила, что теперь Чарльз свободен, а его хулиганистый сын Фил отбился от рук или серьёзно заболел. Первое я постараюсь поправить, а второе исправить мне сам Бог велел.

Блюда таяли во рту и были так вкусны, что я, игнорируя тосты, на время забыла о своих планах, даже забывала смотреть на соседа по столу. Но пришло время, желудок наполнился, я скосила глаза на величественного гостя и увидела, что он, откинувшись, внимательно слушает мою покровительницу. Одно слово прозвучало несколько раз и это слово было «герцог».

Неожиданно заиграла музыка. Я повертела головой по сторонам в поиске оркестра, но не нашла его, отпила из фужера глоток апельсинового сока и почувствовала, как к моему плечу прикоснулась чья-то рука. Вздрогнув, оглянулась и увидела милого юношу из свиты короля. Он приглашал меня на танец.

— Она танцует со мной, — повернулся к кавалеру Чарльз и встал.

Замирая от его повелительного голоса, я тоже поднялась и положила ладонь на царственное плечо. Сердце остановилось от созерцания красоты партнёра, я сделала глубокий вдох и, ведомая небожителем, закружилась в вальсе. Казалось, ноги не касались пола, я поднималась выше и выше, пока не очутилась под потолком с звенящими хрустальными люстрами. Там, внизу, в вихре танца метались по кругу люди.

— Вы прекрасны, — сделал комплимент король и осветился улыбкой.

И снова вынырнула из памяти картинка, где кто-то кому-то так же улыбался.

— Приглашаю в гости, — донеслось до моего слуха, — познакомлю с Филиппом.

«Зачем мне ваш Филипп, если есть вы»? — хотела сказать я, но промолчала.

— Герцог Филипп Орланский — мой приёмный сын, — продолжал монолог монарх. — Он чуть старше вас, так что можно считать, вы одного возраста.

«К чему мне, простой смертной из мира вражды, эти подробности»? — удивилась я, но тут же поняла, что ничему удивляться более не стоит..

К вечеру я ощущала себя самой счастливой девушкой на свете. Да, я была до сих пор невинна и не стыдилась своей невинности, ведь ложиться под нелюбимого по меньшей мере неприятно.

После чая с тортами я распрощалась с королём и поднялась наверх. Приняв душ, снова подошла к окну. За забором стояла темень, только снег искрился при свете луны да шальной ветер качал верхушки сосен.

«Завтра снова увижу его», — сладкая истома проникла в тело, голова закружилась, я даже забыла о предстоящей мести.

Ночь прошла быстро, казалось, я только закрыла глаза и распахнула их, когда стало светло. В саду заливались трелями соловьи, головокружительный аромат сирени проникал через открытую фрамугу. За забором тоже стояло утро: морозное, холодное и враждебное мне.

Внизу слышались возбуждённые голоса. Спустившись, я увидела свиту короля, собиравшуюся в дорогу. Сердце оборвалось и упало к ногам, я заметалась в поисках мужчины, в которого внезапно и неосмотрительно влюбилась, но его нигде не было.

В зале тётушка Сова пила чай.

— Где наш царственный гость? — сделав книксен, поинтересовалась я и замерла в ожидании ответа.

— В карете, — отозвалась она и с удивлением уставилась на меня. — Он уже позавтракал.

— Почему не разбудили меня? — покраснела я.

— А разве я должна была тебя разбудить? — подняла бровки Рина. — Чарльз торопится, принц попал в беду.

«Снова этот Филипп, — внутренне возмутилась я. — Впрочем, я врач и смогу помочь ему».

— Тут другая история, — вздохнула Сова. — Мальчик любит путешествовать по чужим мирам, а там попадать в непредвиденные ситуации. Пришла весточка, что он сейчас заточён в башне и послезавтра его должны сбросить в пасть чудовищу.

— Разрешите поехать с Чарльзом? — пропустив мимо ушей слова о Филиппе, выдохнула я. — Я сильная, хотя кажусь слабой.

— Сильная-сильная, — рассмеялась хозяйка замка. — Вернее, скоро станешь сильной, потому что у тебя есть цель. А Чарльз, деточка, не для тебя. Выбирай Фила.

— Этого безалаберного молокососа! — ахнула я. — Ни за что!

— Он будет твоим женихом! — грозно взглянула на меня Её Милость.

— С какой стати? — обмерла я.

— Думаешь, ты просто так попала в замок? — Сова начинала нервничать.

Я ничего не понимала.

— Когда-нибудь расскажу тебе великую тайну твоего происхождения, но не сейчас. А сейчас иди, через полчаса подадут завтрак.

Понурившись, я вышла из залы и столкнулась с Джакобом.

— Его Величество приказал доложить, что скоро вернётся, — шепнул Геррон, — но вернётся не один, а с вашим женихом.

— Этого ещё не хватало, — фыркнула я и вспомнила голубые глаза короля.

Захотелось плакать, я поднялась к себе и разрыдалась.

А потом вспомнила, что зарегистрирована с Зайцевым. Значит, уже замужем и не имею права на второй брак, пока не разведусь. А когда разведусь, один Бог знает. Или Рина Сова. У неё на этот счёт, вероятно, свои планы.

Весь день я потерянно ходила по замку и саду, в перерывах между скитаниями танцевала, ела, училась играть на рояле и беседовала с домашними.

Роза рассказала о принце, но его фото у неё не было. Филипп — сын умершей жены Чарльза Майи, он непоседа, вспыльчив, находчив и умён. А ещё он носит синюю маску и никто не знает, почему. Говорят, когда Фил выбирается в далёкие миры, маску снимает, но в родном королевстве, которое избегает, его лица никто не видел. Отчим о внешности пасынка не рассказывает даже любимой тётушке, хотя ездит к ней довольно часто.

— Король пригласил меня в гости, — доложила я Розе, — а сам уехал, не попрощавшись.

— Не пришло время, — покачала головой она, — но обязательно придёт, не волнуйтесь.

Прошли сутки, я уже приготовилась провести день в мечтах о короле, как Геррон оповестил домашних, что приезжают Чарльз с сыном.

— У вас нет мобильной связи, как вы узнаёте новости? — удивилась я. И подумала, что в замке отсутствует даже простейший телевизор.

— Сорока на хвосте принесла, — хихикнул Джакоб. — А если серьёзно, мы читаем мысли на расстоянии, чему вас надо научить.

— Учите! — рассмеялась я.

Настроение улучшилось, но явление Филиппа не радовало.

— Готовьтесь, к вечеру Её Милость организовывает бал.

— У меня только два платья, — озадачилась я.

— Их дюжина, — несколько раз хлопнул в ладоши Геррон, — Роза об этом позаботилась. Бегите наверх, они уже в шифоньере.

Уговаривать меня не пришлось. Я рванула в свою комнату и распахнула створки бельевого шкафа.

Действительно, он был набит нарядами на любой вкус и фасон. Вывалив это великолепие на кровать, я бросилась разбирать обновы.

«Это надену сегодня, — прикладывая к себе очередное платье, рассуждала я. — А это завтра на утро. Благодаря красоте, которую открыла во мне Роза, я непременно очарую короля».

До вечера я не выходила из своей комнаты, металась из угла в угол, разглядывала снежное покрывало за забором и людей, снующих взад-вперёд. А однажды мне показалось, что прошёл Зайцев под руку с незнакомой девицей. Она была в норковой шубе и широко открывала рот. Я не слышала её хохота, но чувствовала, что незнакомка смеётся. Смеётся, потому что отвоевала у меня мужа и квартиру, квартиру, в которую меня привезли из роддома, где умерла мама, где я была по-своему счастлива.

Руки сами по себе сжались в кулаки, я напряглась, но постаралась успокоиться. И тут мне в голову пришла идея. Поскольку Филипп был хулиганом, он не откажется помочь наказать обидчиков.

Глава 4. Маска

Около шести часов вечера зашёл Джакоб.

— Одевайтесь, Элизабет, — скомандовал он. — Через полчаса гости будут в замке.

Я откачнулась от окна и побледнела, сердце обрушилось вниз. Оно явно не было радо королю и его приёмному отпрыску, которому меня пророчили в жёны. Поскольку Филипп носит маску, он, вероятно, ужасен, возможно, со шрамом во всю физиономию. Но деваться некуда, а потому…

Я тяжело вздохнула и подошла к шкафу.

Через минут десять послышался шум колёс, разговоры, восклицания.

Я выглянула в окно и увидела несколько живописных карет с толпой высыпавших из них не менее живописных людей. Среди толпы выделялся высокий человек в синем плаще и такого же цвета широкополой шляпе.

Видимо, почувствовав мой взгляд, он поднял голову, шляпа слетела, по плечам рассыпались длинные волосы цвета воронова крыла, я отпрянула вглубь комнаты, так и не разглядев лица незнакомца.

— Готовы, милочка? — осторожно открыла дверь Роза. — Позвольте немного подправить ваш макияж и причёску.

***

В зале стоял шум, король разместился на троне и беседовал с хозяйкой замка, рядом с ним, отвернувшись, высился тот самый незнакомец, который притянул моё внимание. Неожиданно Чарльз поднял руку, воцарилась тишина. Люди расступились, я прошла к трону, высокий человек обернулся и я остолбенела. На его лице была надета маска из тёмно-синей ткани, похожей на змеиную кожу.

— А вот и наша Элизабет, — улыбнулась Сова и толкнула пухлым плечиком молодого мужчину.

— Здравствуйте, дитя моё, — милостиво кивнул государь и его голубые глаза заискрились смехом.

— Филипп Орланский, — поклонился принц. — Это вы моя невеста?

Голос, исходящий из прорези для рта, оказался бархатным и приятным.

Я оцепенела, ноги перестали слушаться и ещё миг, я бы упала возле трона монарха, но сильная рука принца обхватила мою талию.

— Ужинать подано, господа! — послышался призыв Джакоба.

За столом я оказалась между королём и его сыном. Чарльз отвернулся к Рине, зато Филипп стал галантно ухаживать за мной. Блюда чередовались, их подавали невидимые руки, аромат еды кружил голову, но больше кружил голову король, окончательно давший отставку бедной девушке из мира вражды.

— И как вы относитесь к нашему браку? — минуя длительную паузу, поинтересовался принц.

— Как я могу к нему относиться, если мне некуда деться? — тихо проговорила я.

— Ах да, вас смущает моя маска, — перешёл на шёпот герцог Орланский. — Вам придётся свыкнуться с тем, что я её никогда не снимаю.

— Кстати, я замужем, — неожиданно захотелось досадить жениху.

— Браки, заключённые в мире вражды, у нас недействительны. Надеюсь, вы не разделили с так называемым супругом ложе?

— Вас это так интересует, — занервничала я и подумала, что если обману, меня оставят в покое. Но… в этом случае могут выпроводить из королевства и отправить восвояси.

— Не разделила, — вспыхнув, подтвердила я.

— Так какая же вы ему жена? — воскликнул Филипп.

Я опустила глаза, так как его возглас удивил общество. Люди перестали поглощать пищу и уставились на нас. Повернулся и Чарльз.

— Нетактично напоминать даме о её семейном положении, — укоризненно заявил он сыну. — После ужина останьтесь, надо побеседовать.

И тут грянула музыка. Я снова завертела головой по сторонам в поисках оркестра, но не нашла его, вспомнила, что на подобные приёмы в качестве обслуги приглашают духов из другой параллели и вздохнула. Богатым везде жить хорошо.

— У нас нет бедных, — вкрался в мои мысли принц. — Пойдёмте танцевать, невеста.

Я послушно встала, прошла на самую середину залы и положила руку на его грудь. Рядом закружились пары.

— Если народ голодает, виноват правитель страны, — обхватывая мою талию, провозгласил Филипп. — Когда-нибудь я покажу вам города и деревни нашего герцогства.

«Нашего»? — вздрогнула я.

— Приказ отца — закон для сына, — с иронией произнёс Филипп. — К тому же вы милы, что очень важно для женщины. Будем ждать дня свадьбы.

Мне стало нехорошо, я подумала, что не для того явилась сюда, что должна отомстить Зайцеву и вернуть свою квартиру, в которой умерла мама, а вместо этого выхожу за человека в маске, не зная, красив он или урод.

— Мы отомстим ему, — склонился к моему уху новоявленный жених. — Хотите, начнём мстить завтра?

В его голосе сквозила насмешка.

Танцы закончились так же неожиданно, как и начались, а поскольку я танцевала только с женихом, то облегчённо высвободилась из его объятий и уселась на своё место рядом с монархом. Пока играла музыка, он внимательно наблюдал за нами, а когда приблизилась к нему, обнял меня за плечи. И тут захотелось плакать. От того, что влюбилась в одного, а меня прочат другому, от того, что мне предстоит жить с человеком, лица которого я так и не увижу.

— Все свободны! — объявил король.

Откланиваясь, люди вереницей начали выходить из залы, Чарльз пересел на трон, рядышком примостилась тётушка Сова.

— Итак, посоветовавшись с Её Милостью, мы решили отпраздновать свадьбу в герцогстве Орланском ровно через неделю, — доложил Чарльз.

Я взглянула в его глаза и всхлипнула.

— Филипп будет тебе хорошим мужем, Лизонька, — нахмурилась графиня. — Я знаю мальчика с детства, у него доброе сердце. Только если хочешь, чтобы муж не попал в беду, не пускай его в другие измерения.

— Разве это в моих силах? — удивилась я.

Рина Сова ничего не ответила, лишь улыбнулась и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась восвояси. За ней удалился король. Мы с Филиппом остались в гордом одиночестве.

— Я действительно буду вам хорошим мужем, — взяв мою руку в свою, мягко произнёс принц. В его голосе прозвучали кошачьи нотки, и я подумала, что в этом новом мире случаются вещи совершенно непонятные. Например, хозяйка замка время от времени превращается в большую сову. А вдруг и мой будущий муж под маской носит звериную личину?

— Позвольте проводить вас, — склонился ко мне принц. — Завтра встретимся и обдумаем план мести.

«Не пускай его в другие измерения», — вспомнились слова графини. Я поёжилась.

Мы дошли до моей спальни, Филипп откланялся и спустился вниз, а я бросилась в кровать.

Утром зазвонили невидимые колокольчики. Они иногда звонили прямо над головой, заставляя продирать глаза и оглядываться по сторонам.

Вспомнив, что через неделю свадьба, я всхлипнула, но тут дверь распахнулась и влетел мой дорогой учитель.

— Припозднились вы сегодня, сударыня, — склоняясь в поклоне, произнёс Джакоб. — Все уже позавтракали.

— Филипп уехал? — вспомнив о его обещании, испугалась я.

— Нет, Ваша Милость, — пряча улыбку, отозвался Гаррон.

— Кто-то обо мне спрашивал? — послышалось в коридоре.

«Ах, бессовестный, подслушивает», — возмутилась я, а вслух сказала, что была бы рада, если бы принц исчез из моей жизни навсегда.

— Так я и поверил, — хихикнул Джакоб.

Через полчаса я в одиночку с аппетитом поглощала необыкновенно вкусные пирожки с мясом, запивая их чаем с молоком. Оказывается, на подворье у тётушки Совы имеются домашние животные, только где расположено это подворье, я не видела.

— Идём мстить? — заглянул в столовую принц. Я взглянула на него и заметила, что одет он по последней моде мира вражды: джинсы, свитер, куртка и вязаная шапка, только тёмно-синяя маска сидела на своём обычном месте.

— Не Новый Год, На вас все будут обращать внимание, — поперхнувшись слюной, закашлялась я.

— Думаете, я буду им показываться? — с недоумением поинтересовался Фил. — Вас в той параллели будут видеть одну, но я буду рядом.

— Боюсь, — пискнула я.

«Не пускай его в другие измерения», — всплыл в голове голос Рины.

— Одевайтесь, — Филипп кинул в меня серебристой норковой шубкой, такой, о какой я мечтала всю жизнь. — В гардеробной сапоги и всё остальное.

— Может не пойдёте? — появилась в столовой Роза.

— А если завтра? — с надеждой поинтересовалась я.

— Завтра мы уезжаем, надо готовиться к свадьбе, — не согласился со мной герцог Орланский.

Я вздохнула и подумала, что не знаю как буду мстить. К тому же, говорят, месть — холодное блюдо, а я слишком тороплюсь.

— Положитесь на герцога Орланского, невеста, — вкрадчивый бархатный голос жениха придал мне уверенности. Я поднялась наверх, оделась по моде двадцать первого века родного измерения и спустилась в коридор, где меня уже ждал Филипп.

В голове крутились планы возмездия, но ничего путного в этих мыслях я не нашла.

В саду пели птицы, но мы миновали райский уголок и направились к забору. Принц положил руку на один из кирпичей, он сдвинулся, показалась замочная скважина, в которую мой напарник вставил серебряный ключик. Дверь распахнулась. В мире вражды стоял туман.

— Закрой глаза, — скомандовал Филипп.

Он перешёл на «ты».

Я подчинилась и сделала шаг навстречу неизвестности.

— Можешь открывать, — объявил жених.

Неожиданно я почувствовала прикосновение к лицу холодного ветра. Кругом лежал снег, а вдалеке, по главной дороге парка, ходили люди. Они шли в вольер, где в железных клетках обитали звери: медведи, волки, лисы, пони и верблюд.

Люди смеялись, но мне их стало жалко. Всю жизнь просуществовать в подобном климате и не знать, что есть параллельные миры — это горе.

— К тому же они смертны, — подсказал принц.

— А вы не смертны? — удивилась я.

— Мы живём очень долго, — отозвался Филипп. — Около тысячи лет. А потом перемещаемся в параллели духов.

— Значит я умру, а ты будешь ещё жить? — огорчилась я.

Умирать отчаянно не хотелось.

— Ты будешь жить не меньше меня, — рука молодого мужчины коснулась моего локтя и я почувствовала успокоение. — Вперёд!

Пройдя по тропинке до главной дороги, мы вышли на неё, и вдруг я увидела Зайцева под руку с ярко накрашенной молодой женщиной. Они ели мороженое и смеялись.

Глава 5. Месть — блюдо десертное

— Это он, — прошептала я и схватилась за локоть спутника. К горлу подступила тошнота, в глазах померкло, я чуть не упала в обморок.

— Спокойно, Элизабет, — уверенно направляясь к несостоявшимся убийцам, ласково произнёс принц. — Он тебя не узнает, вспомни, какой ты была и какой стала. К тому же, норковая шубка по карману людям обеспеченным, а ты обеспеченной не была.

Норковая шубка не радовала…

Кстати, откуда маска знает, какой я была…

— Здравствуйте, — неожиданно остановился возле сладкой парочки Филипп. — Не подскажете, как пройти к вольеру?

— Надо топать в противоположную сторону, — скользнув по мне равнодушным взглядом, ответил Толик.

Те же кричащие конопушки, та же хитрая улыбка… как я могла поверить ему…

— Идите за нами, — хихикнула рыжая зеленоглазая девица и, вытянув обложенный белым налётом язык, лизнула мороженое с шоколадной крошкой в вафельном стаканчике.

— Тогда познакомимся? — голос Филиппа журчал, как ручеёк. Я подозрительно посмотрела на него и ахнула. Маски на сыне монарха не было, а было лицо…. очень знакомое лицо. Где я его видела?

— Вы очень похожи на Алена Делона, — замурлыкала спутница несостоявшегося мужа. — Его очень любит мамаша.

Кошка… истинная кошка…

— А моя спутница тоже на кого-то похожа? — вкрадчиво поинтересовался принц.

Сейчас Зайцев узнает меня…

Я крепче ухватилась за локоть будущего супруга.

— Да, — минуя паузу, отозвался Толик и покраснел.

— Судя по фото, немного на твою бывшую, — влезла новая женщина обманщика.

— Её звать Элизабет Орланская, — жених стал до невозможности ласковым. — А вас, моя прелесть?

— Моё имя Янина Ляхова, — обнажила крупные зубы рыжая бестия. — Его — Толик Зайцев.

— Я Филипп Орланский, — представился принц.

— Брат и сестра? — с надеждой спросила Ляхова.

Она неравнодушна к красивым мужчинам… что и следовало ожидать…

Мой бывший муж поморщился и дёрнул Янину за рукав.

От неожиданности та выронила мороженое. Оно, секунду повисев в воздухе, взмыло вверх и со всей силы ткнулось женщине в нос, а через мгновение и в удивлённый левый глаз.

— Странно, — помотав башкой, прохрипела Ляхова и выбросила вафельный стаканчик в сугроб. А затем начала чихать.

«Шоколадная крошка попала в носовые ходы», — догадалась я.

Янина с надрывом чихала, Толик копошился возле неё, а я смотрела на парочку и думала, что совсем не радуюсь трюку Филиппа. А ещё размышляла о том, что Ален Делон — не его настоящее лицо. А какое настоящее?

— Да что же это такое! Сморкайся, пойдём назад, — вдруг скомандовал Зайцев и оглянулся на нас. — Расхотелось идти в вольер. Прощайте.

Назад? В мою квартиру?

— Зачем же прощайте? — удивился принц. — Мы, пожалуй, тоже вернёмся в город.

— Как хотите, — поморщилась несостоявшаяся вторая половина и потащила за собой чихающую сообщницу.

Мы поплелись за ними.

Дом моих предков стоял рядом с лесопарком, я взглянула в свои окна и сердце сжалось. В этих комнатах жили мама и бабушка, в этих комнатах росла я.

Парочка поспешила в третий подъезд, мы двинулись за ними, но тяжёлая металлическая дверь захлопнулась перед нашими носами.

— У меня нет ключей от домофона, — прошептала я.

— А они и не нужны, — усмехнулся Филипп. — Называй этаж и квартиру.

Он поднял руку, препятствие отворилось, в подъезде слышалось чихание. По-видимому оно начинало раздражать не только меня.

— Прекрати сейчас же! — раздался недовольный голос Толика.

Можно подумать, она ради развлечения чихает!

Подъехал лифт, мы уселись в него и рванулись ввысь, а когда остановились и вышли, я чуть не расплакалась при виде своей двери.

— Нам туда? — уловив мой взгляд, поинтересовался Филипп.

В его глазах вспыхнуло сочувствие.

— Они нас не пустят, — пробормотала я.

— А мы просочимся в замочную скважину, — подмигнул принц и коснулся ладонью моей кисти.

— Как…. просочимся?

— А вот так!

Он сделал несколько пассов над моей макушкой, и земное притяжение перестало существовать, появилось состояние невесомости.

— Ты бесплотна и невидима, моя прекрасная Элизабет, — констатировал факт Филипп. — Расслабься и направь своё нежное тело вглубь квартиры. Я проберусь за тобой. Раз, два, три…

Я шагнула к двери. Не ощущая помех, проникла в коридор. Там всё было как в тот злополучный вечер, когда играли свадьбу. Так же на полке лежала моя вязаная шапка, возле зеркала на полке стоял полупустой флакон духов, в углу пристроились старые тапочки.

На кухне чихала обидчица, возмущался Толик.

«Начался аллергический ринит», — констатировала я.

— Вперёд, — шёпотом скомандовал Филипп.

Ноги оторвались от пола, и я пролетела в свою спальню.

В комнатах тоже всё было на месте, не добавилось ничего, что бы говорило о присутствии посторонних людей, только на моей кровати расположилось чужое покрывало, а на подушках красовались незнакомые наволочки.

Заскребло в горле. И тут заверещал домофон.

— Скорая? — подбежал к нему Толик.

Янина уже не чихала, она задыхалась и что-то старалась проговорить, но это у неё не получалось.

Я обрушилась на свою постель, желания оказать помощь не было, рядом примостился герцог Орланский.

— Может, прекратишь издевательство над человеком? — скорее для облегчения чувства вины поинтересовалась у него я.

— Нам только предстоит мщение, — отозвался принц. — Это увертюра.

Позвонили в дверь, зашли медики.

Они велели уложить больную на диван, задали несколько вопросов Зайцеву, вкололи Ляховой антигистаминный препарат и стали ждать улучшения.

— Оставь её в покое, — неожиданно для самой себя взмолилась я. — Одно дело, принудить их покинуть жильё, другое — довести до смерти.

— Будь по-твоему, — разочарованно произнёс жених, в его синих глазах проявилось недоумение.

— Подействовало, — удовлетворённо произнёс врач. — Пусть больная отлежится, но если приступ начнётся снова, дайте эту таблетку или вызывайте нас.

И медработники ушли.

— Теперь самое время начать представление, — осматриваясь по сторонам, потёр ладони принц. — Мы будем медленно заставлять их платить за содеянное.

«Не пускай его в другие измерения», — всплыл в голове совет Рины Совы.

Я знала, что умолять Филиппа бесполезно, а потому покорно подчинилась его воле.

— Сиди здесь, — распорядился герцог Орланский.

Он встал и направился в зал, там что-то свалилось, затем послышалось журчание воды, топот и вопли Анатолия.

— Полтергейст! — кричал он. — Кран сам по себе открывается, вещи сами по себе двигаются!

— Табуретка упала! — тонким детским голоском заверещала пришедшая в себя Янина. — Стол свалился! Мебель раскачивается! Землетрясение!

Я зажала уши. Ой, лучше бы она чихала!

— Зови тётку, — распорядился Толик.

Рыжая бестия побежала к двери, но не смогла её открыть. Замок заклинило.

— Не получается отойти от крана! — заорал Толик на кухне. — Звони с мобилки!

— Счас! — Ляхова метнулась к мебельной стенке.

— МЧС вызывай, — продолжал паниковать Зайцев.

И тут послышался торжествующий хохот. То хохотал мой хулиганистый жених.

Через мгновение он оказался рядом.

— На сегодня хватит, — как ни в чём не бывало обнял меня за талию принц. — Возвращаемся домой, а сюда ещё вернёмся. Месть — блюдо десертное.

— Почему десертное? — не поняла я.

— Потому что сладкое, — прошептал Филипп.

В дверь забарабанили.

Мы взмыли под потолок и двинулись навстречу выходу. Бросив взгляд на сладкую парочку, я торжествующе улыбнулась. Они получили по заслугам.

— То ли ещё будет, — пообещал принц.

На лестничной площадке колотила в препятствие Тамара Ивановна.

Неожиданно дверь распахнулась, и пожилая лгунья со всей силы упала в объятия коридора.

Раздался вопль.

— Тётя руку сломала! — заорала рыжая бестия. — Надо скорую!

— Будете вызывать неотложку каждый день, — пообещал Филипп, а я ещё раз вспомнила пророческие слова Совы.

Наконец мы оказались в лесопарке. Опустившись возле сосны, жених что-то прошептал, и к нам вернулись физические тела. Недалеко кто-то вскрикнул, я оглянулась и увидела двух испугавшихся девчушек. Филипп поднял руку, направил на них ладонь, и девочки прошествовали мимо.

— Домой, — прошептал герцог Орланский и снова обнял меня за талию.

Я подняла голову, на принце красовалась тёмно-синяя маска из змеиной кожи.

— Ален Делон это не ты? — спросила я.

— Конечно, нет, — хмыкнул он. — Моё лицо увидит только тот, кто удостоится этой чести.

— Больно нужно, — фыркнула я.

— Можно подумать, не хочется узнать, кто будет лежать с тобой в одной постели, — отреагировал Филипп, толкнул невидимую калитку и мы очутились в саду, где благоухали розы, пионы, циннии и фиалки.

На крыльце стоял король, возле него копошилась свита.

— Срочно уезжаем, — вглядываясь в мою возбуждённую физиономию, распорядился мужчина моей мечты.

— Что за срочность? — удивился принц.

— Об этом скажу в карете.

— До сих пор, как во времена царя Гороха, пользуетесь каретой, — сорвалось с моих губ.

— Наши кареты движутся не медленнее ваших самолётов. Хочу напомнить, через неделю свадьба, — прошептал Филипп и взбежал по ступенькам.

Через полчаса они ускакали.

— Завтра полетим в Цветаун, чтобы выбрать вам наряды, — неслышно приблизился ко мне Геррон. — А теперь идите в столовую и поешьте.

Глава 6. Снова замуж

На следующее утро я встала изнеможенная: всю ночь провертелась в постели, вспоминая вчерашний день. Жалко ли мне было несостоявшихся убийц, уготовленных Филиппом на заклание, я не знала, но в том, что у принца далеко идущие планы, сомнений не было. Позавтракав в гордом одиночестве, я села в закрытую золочёную карету с гербом в виде совы, Геррон расположился на козлах, Роза примостилась рядом.

Беседовать не хотелось. Я закрыла глаза и почувствовала, как упряжка взмыла вверх. Защекотало где-то под ложечкой. Выглянув из окна, убедилась, что две белоснежные лошади, перебирая тонкими изящными ногами, несутся по перистым облакам, словно по припорошенному снегом полю, а внизу местами мелькает рыжая земля.

— Не упадём? — высоты я боялась, а потому схватилась за спутницу.

Она обняла меня и расхохоталась.

Наконец кони стали снижаться.

— Так быстро? — удивилась я.

— Скорость огромная, — отозвалась Роза.

Сначала показались острые шпили готических башен, затем небольшие сказочные дворцы и в последнюю очередь мощеная булыжником мостовая. Карета опустилась на парковочную площадку, уставленную такими же экипажами, лошади заржали и застыли.

— Выходите, дамы, — спрыгнул со своего места Джакоб. — Следуйте за мной.

Осмотревшись по сторонам, я пошла за своим новым другом. Если бы кто-нибудь сказал, что смогу полюбить кого-то после смерти мамы, я бы не поверила. Сейчас, поглядывая на провожатых, я чувствовала к ним очень нежные чувства, такие, какие испытывают к родителям.

Народ, населяющий Цветаун, одевался по последней моде нашего столетия и ничем не отличался от сограждан из мира вражды, но кое-где попадались костюмированные экземпляры. На них не обращали внимания, а потому я облегчённо вздохнула, так как на мне ладно сидело длинное голубое платье, а на мадам Ренуар костюм английского стиля восемнадцатого века.

— Впереди ярмарка, — сообщил Геррон.

Я подняла голову и ахнула, арка в виде радуги над рынком доставала до небес, а когда мы прошли её, взору открылись многочисленные уютные одноэтажные магазинчики разных расцветок, возле которых стояли продавцы и приглашали покупателей внутрь.

На каждом магазинчике красовалась вывеска с цифрами.

— Сплошная математика, — озадачилась я.

— Дело в том, что в здешних лавках продаются вещи из разных периодов прошлого, — подсказал Джакоб, — не то что в современных торговых центрах. Хотите платье времён Анжелики, которая в вашей параллели очень популярна? Или наряд правления Наполеона? Или русский сарафан господства Ивана Грозного?

— Хорошо знаете нашу историю, — улыбнулась я. — Значит, в этом месте находится исторический центр Цветауна?

— В Цветаун прилетают со всей Лавандии, — вставила мадам Ренуар.

— Приходилось бывать в мире вражды не раз, — отозвался польщённый похвалой спутник.

Ведомые Розой, мы последовали за ней в один из магазинчиков и обнаружили там длинные стеллажи с таким красивыми платьями, что у меня перехватило дух.

— Почему ваши торговцы ориентируются на моду нашей параллели? — в восторге застывая у трюмо, осведомилась я.

— Она является законодателем мод, — ответила мадам Ренуар. — Я сама летала в Париж на выставки ведущих модельеров.

По помещению рассеялся полумрак, но через минуту глаза к нему привыкли. Неожиданно от стены отделилась юная девушка в джинсах и майке с портретом короля Чарльза. Она бросилась к нам и застыла в ожидании приказаний.

— Это, это и это, а ещё это, — прошедшись по стеллажам, скомандовала Роза. — Можно добавить голубой пеньюар и такого же цвета шёлковый гарнитур.

Из Цветауна я улетела в прекрасном настроении, так как шопинг обладает удивительным свойством залечивать даже самые глубокие душевные раны. Дюжина длинных платьев разного фасона и цвета лежала упакованной в картонные коробки, а в нижнее бельё можно было нарядить с десяток модниц. К тому же на меня засматривались местные кавалеры, а это, как известно, лучшая таблетка от депрессии. Я даже забыла про неугомонного Филиппа с его неприступным царственным отчимом.

Неделя прошла быстро, я никуда больше не выезжала, томилась в замке, наблюдая за беззаботно порхающими птицами, которым не было надобности сидеть на одном месте. Прокручивая в уме несовершенство этого мира ввиду того, что в нём не было телевидения и гаджетов, я с ужасом мыслила о том, что придётся жить в нём целых тысячу лет. Чем будем заниматься с Филиппом, если нельзя обсудить новый фильм, пообщаться в сети или сходить на работу? А ещё я думала, что проходят две недели и меня хватятся в поликлинике. Не приду вовремя, уволят по статье. Куда я потом устроюсь?

— Послезавтра свадьба, — торжественно произнесла Сова, когда мы ужинали, и в сердце закралось нехорошее предчувствие. — Завтра будем собираться в дорогу.

— Долго туда ехать? — пискнула я.

— Часа два, — вставил слово Геррон, прислуживающий госпоже. — Герцогство Орланское располагается высоко в горах.

— Не люблю горы, — поморщилась я.

— Это вы ещё их не видели, — хмыкнул Джакоб.

— А вы с Розой останетесь здесь? — снова расставание, я его больше не выдержу!

— Пожалуй я отпущу их на первое время, — неожиданно заявила Рина. — Но только на месяц. Согласна?

— Кто будет прислуживать Её Милости? — опешил Геррон.

— На кухне достаточно одной работницы, — подняла брови госпожа. — Не волнуйся, голубчик, у меня в услужении много духов

«Чарльз… почему не он станет моим мужем»? — в это время кусала губы я.

— А теперь спать, — распорядилась Рина. — Надо лечь пораньше, чтобы пораньше встать.

Около семи зазвонил будильник, я, утомлённая бессонной ночью, решила его выключить, но вбежал Джакоб.

— Немедленно вставайте, сударыня, — хлопнул в ладоши он.

Я подчинилась.

На автопилоте приняла душ, позавтракала, попрощалась с гостеприимной хозяйкой. Солнце только начало освещать свою территорию, но птицы уже давно порхали над цветущими деревьями. Во дворе запряжённые кони с нетерпением били копытами, я села в карету, рядом примостилась Роза, на козлы взобрался Джакоб.

Кони взмыли вверх, в животе будто запорхали бабочки.

— Почему здесь деревья постоянно цветут? — минуя паузу, обратилась к зевающей мадам Ренуар. Слово «мадам» она выбрала себе сама, ей почему-то оно больше нравилось, чем «миссис», хотя одевалась женщина по моде старой доброй Англии.

— Мы сумели приручить природу, — отозвалась Роза и протёрла слезящиеся глаза.

Пожалуй, это самая большая мечта землян…

— Жалко, что тётушка не поехала с нами, — тоже зевнула я.

— Она не любит путешествовать, — доложила Ренуар. — Ничего, мы справимся сами.

— С кем справимся? — насторожилась я.

Спутница промолчала, но на душе заскребли кошки.

Через минуту я убедилась, что она спит.

Над головой светило солнце, под ногами лежали облака. Величественное, но грустное зрелище…

«Увижу ли я когда-нибудь могилку мамочки, — раскаивалась я, что не посетила кладбище перед отъездом. — Кто будет ухаживать за её захоронением»?

Но бессонница прошлой ночи взяла своё, я погрузилась в дрёму.

— Приехали! — неожиданно послышался голос Джакоба.

Распахнув глаза, я выглянула в окно, перед моим поражённым взором предстал огромный белый замок с тремя круглыми красными башнями: по краям и в середине, перед замком расстелилось внушительных размеров озеро. Стояло лето, ближе к зданию вольготно расположился цветущий сад, аромат цветов и пение птиц завораживали.

— Позвольте, радость моя, — возле меня внезапно оказался Его Высочество, он протягивал руку. На ладной фигуре принца превосходно смотрелся лёгкий бежевый костюм из хлопка, на лице по-прежнему находилась маска, но она сменила цвет на менее зловещий — тоже бежевый.

Я приняла его помощь и спрыгнула со ступенек кареты. То, что увидела, поразило настолько, что перехватило дыхание. Замок окружили высочайшие голубые горы, имевшие на своих вершинах шапки белоснежного снега. У основания гор были разбиты парки и сады с фруктовыми деревьями. Чистейший воздух ринулся в мои лёгкие, закружилась голова.

«Мы снова на «вы», — отметила я и, ощущая тепло руки будущего мужа, направилась к замку. За нами последовали мои спутники.

Дорожка, посыпанная искрящимся на солнце жёлтым песком, вела к главному входу. Я оглядывалась по сторонам и наслаждалась красотой местности. Кругом, куда ни кинь взгляд, висели шары разных расцветок, они не были привязаны к веткам, а просто парили в воздухе сами по себе.

— Завтра приедут гости, но их будет немного, — наклонился ко мне Филипп, и его длинные волосы коснулись моего виска. — Не люблю столпотворения, а потому специально поселился здесь, чтобы быть подальше от двора отца.

— И что мы будем здесь делать целую тысячу лет? — уныло поинтересовалась я.

— Любить друг друга, — отозвался он таким тоном, что я заподозрила, что жених иронизирует.

— Я не люблю вас.

— Не видя лица человека, нельзя отрицать любовь, — буркнул Филипп.

— Так вы его мне не показываете! — воскликнула я. — Представляете, что я буду чувствовать ночами?

— Что? — остановился Его Высочество.

— Я буду представлять, что сплю с Алексеем Паниным.

— А вы представьте, что занимаетесь любовью с Аленом Делоном.

Снова ирония. Или мне только кажется?

— Вы-то меня хоть любите? — вздохнула я.

— Пока не разобрался в себе, но наш брак организовал Его Величество, а его слово — закон, — принц снова двинулся с места, я последовала за ним.

— Мой город далеко от ваших гор, — наконец поделилась я со спутником своими переживаниями. — А мне надо ухаживать за могилкой мамы и…

— И отомстить, — подсказал принц. — Не волнуйтесь, мы совместим приятное с полезным.

Ступеньки были крутыми, впереди маячила металлическая дверь. Мы взобрались по лестнице, зашли в холл, освещаемый множеством бра в форме факелов, проследовали по длинному коридору в белоснежную просторную залу с хрустальными люстрами и изящной мебелью, обитой парчой, времен Людовика XIV. Я в восхищении остановилась и огляделась. Из залы под круглыми арками в неизвестность тянулись коридоры.

— Нам на второй этаж, — подсказал жених. — Там для вас приготовили комнату, третью направо. Переоденетесь и спускайтесь обедать.

Краем глаза я увидела, как мимо прошмыгнули слуги в ливреях, они несли мои вещи.

— Сколько этажей в замке? — осведомилась я.

— Четыре, — улыбнулся принц.

— Для чего так много? — удивилась я.

— Не люблю маленьких помещений.

И тут я поняла, что у меня появился козырь, благодаря которому будущий муж обязательно снимет маску.

ГЛАВА 7. Король не моей мечты

После душа я спустилась в полутёмную столовую, на окнах которой висели тяжёлые коричневые портьеры. Длинный, застеленный белоснежной скатертью стол, заставленный яствами, не впечатлил, зато поразил грандиозный масштаб комнаты, увешанной рыцарскими атрибутами и картинами. Со стен из золочёных рамок на меня смотрели высокомерные вельможи в белых париках и надменные дамы с родинками над верхними губами, вероятно, предки герцогов Орланских. Казалось, они наблюдали за моим передвижением.

Я поёжилась, и тут появился принц. Он возник так внезапно, что я вздрогнула.

— Присаживайтесь, дорогая, — указал на стул рядом с собой Филипп. — Будем репетировать завтрашний день.

— Как…. репетировать? — не поняла я.

— Целоваться, обниматься и так далее.

Снова ирония! Пропади она пропадом!

— Как же вы будете целоваться в маске? — уколола я самоуверенного жениха.

— А я её подниму, — мурлыкнул Филипп.

— Негоже, когда вступают в брак люди, не любящие друг друга, — с горечью произнесла я.

— А что им мешает полюбить? — хмыкнул Его Высочество.

— Во-первых, ваша странная личина, во-вторых, человек, запавший в душу с первого взгляда.

— Какой человек? — дёрнулся принц.

Поняв, что проговорилась, я захлопнула рот.

— Горько! — провозгласил сзади стоящий Геррон.

И мне показалось, что портреты захихикали.

— Можно сначала поесть, — вздрогнув, проворчала я и принялась за трапезу.

Над столовой повисло напряжённое молчание.

— Ешьте на здоровье, — разочарованно разрешил принц.

И последовал моему примеру.

Несмотря на присутствие двух лакеев в красных ливреях, Джакоб самолично стал прислуживать нам, и я расслабилась. На соседа по столу обращать внимания не хотелось. После трапезы принц пригласил меня на прогулку. Во дворе светило солнце, благоухали всевозможных расцветок цветы, притягивало к себе прохладой бирюзовое озеро. Молча, мы подошли к лодке, сели в неё и Филипп взял вёсла.

— Не хочу свадьбы, — тихо проговорила я.

— Я тоже не в восторге от напыщенных мероприятий, — отозвался герцог Орланский. — Но отец велел, а я привык ему подчиняться.

До ночи мы гуляли по округе, но разговаривали мало. Поужинав перед сном, разбрелись по комнатам.

Утром меня ожидал стресс, с которым я должна была справиться.

«Не самая плохая доля — выйти замуж за особу королевской крови, — внушала себе я. — Об этом мечтает каждая девушка. О такой судьбе для своей дочери не могла даже мечтать мама. Она была бы мной довольна».

Внезапно за окном заиграла музыка, стал собираться народ.

— Почему не разбудили раньше? — спросила я у зашедшей в спальню Розы.

— Вам предстоит первая брачная ночь, — улыбнулась она. — Так что вы должны экономить силы.

От её слов побежали по коже мурашки. Я отчаянно не хотела этой первой брачной ночи с человеком, лица которого не знала, к тому же я была девственница и лишение девственности считала покушением на личность.

— Надеюсь, простыню гостям на другой день показывать не будете? — надевая халатик, прошептала я.

— Какую простыню? — удивилась Роза.

Видимо, она не знала о старом русском обычае. Ну и хорошо!

Мадам вышла. Я выглянула в окошко. Гости всё прибывали, множество карет стояло на парковочной площадке, а люди сидели, стояли, ходили везде, где только можно было сидеть, стоять или ходить.

Отступать было поздно, а так хотелось отступить вглубь комнаты и исчезнуть. И чтобы выходила замуж за Филиппа другая девушка.

— Вас ждут на третьем этаже, Ваша Милость, — незнакомая брюнетка в искрящемся чёрном платье склонилась передо мной в низком поклоне.

— Кто вы? — вздрогнула я.

— Ваш друг, — незнакомка не поднимала лица.

Неужели это спасение от брака, которого я не хочу?

— Ведите, — недоумевая, я последовала за ней.

Коридоры были пусты. Я поднялась по лестнице, меня уже ждали.

Это была девушка — очень красивая блондинка с белом платье.

— Хоть предполагаете, за кого выходите? — подняла тонкие, будто нарисованные брови она. Голос не подходил к её нежному облику, он был низким и хриплым.

— Не предполагаю, — я прислонилась к стене, сердце забилось. Оно чувствовала угрозу от этого милого создания.

— Он урод, — девушка сделала шаг навстречу.

— Зато добрый урод, — кто-то во мне отчаянно сопротивлялся давлению со стороны.

— Он использует тебя и выбросит, как меня, — блондинка отодвинула локон с левой щеки и я увидела красный келоидный рубец от глубокой раны. — Ты этого хочешь?

— Неправда! — я затрясла головой. Бросило в пот.

— Ты должна бежать, — незнакомка протянула ладонь, на ней сверкал алмазными гранями перстень. — Надень его.

«Что-то здесь не так», — промелькнуло в голове.

Я развернулась, чтобы уйти туда, к людям, приехавшим на мою свадьбу, но мне не дали этого сделать, кто-то большой и сильный накинул мешок, скрутил запястья и безымянный палец на левой руке очутился в плену тяжёлого бриллиантового украшения. В глазах померкло, я потеряла сознание.

Чёрный коридор медленно продвигался к распахнутой двери чёрной комнаты. Я плыла по нему на носилках, но подсознание чётко фиксировало действительность. Словно живой, поднялся тяжёлый полог громоздкой кровати, она была холодной и жёсткой.

«Как могила», — мелькнула мысль.

Раскачивающиеся в пламени свечи тени склонились надо мной, перехватило дыхание, в голове зашумело, и я погрузилась в сон.

Проснулась, когда сквозь тяжёлые портьеры в комнату протиснулись первые блики рассвета. Перстня на руке не было.

«Вот и прошла моя первая брачная ночь», — подумала я и вспомнила Филиппа. Глубокая тоска клещами сдавила сердце. Захотелось плакать.

— Пробудились? — глухой мужской голос разрезал окружающее пространство.

Я вздрогнула и приподнялась на локтях, чтобы оглядеться по сторонам. В углу, в дымке тумана стояла высокая фигура в непроницаемом капюшоне, она казалось неживой в этом жутком месте, похожем на склеп.

— Для чего вы похитили меня? — чувствуя, как липкий страх спрутом охватывает тело, прошептала я.

— Принц Лавандии не достоин прекрасной Элизабет, — спокойно ответил голос.

— Меня, простой девушки из мира вражды? — удивилась я.

— Вы не простая девушка, — эхом отозвался капюшон.

— Кто я? — вспомнились слова Рины Совы. Она говорила то же самое.

— Когда-нибудь узнаете.

Фигура сдвинулась с места, подплыла к подоконнику и раздвинула шторы, но светлее не стало. За окном висело серое небо без малейших признаков пробивающегося сквозь тучи солнца. Казалось, я нахожусь на дне колодца.

— Вставайте, дорогая, — мужчина хлопнул в ладоши, и в дверях показалась та самая блондинка со шрамом на левой щеке. Она держала в руках одежду.

— До встречи, — бросил сквозь зубы человек в капюшоне. — Жду в нижней зале.

Когда он удалился, женщина вывалила на кровать ворох длинных платьев разных цветов и хрипло рассмеялась. По коже побежали мурашки.

— Представляю, как глупый индюк провёл свою первую брачную ночь! — нервно потирая руки, взвизгнула она.

И тут до меня наконец дошло, что Филиппа оклеветали, а я, безмозглая дура, что впрочем одно и то же, повелась на эту клевету.

Откинувшись на подушки, я исподволь наблюдала за пришелицей. Когда-то, когда я была школьницей, по ящику показывали потрясающий советский фильм «Три мушкетёра», в этом фильме миледи играла Маргарита Терехова. Обворожительная? Да. Но хищная красота актрисы не внушала доверия. Здесь то же самое… очарование и коварство.

— Одевайтесь, госпожа, — вдоволь нахохотавшись, скомандовала блондинка. — Вас ждут.

Без лишних слов я сделала то, что мне приказали.

За стеной оказалась ванная комната, я умылась и почистила зубы. А потом в сопровождении незнакомки спустилась вниз.

Длинная зала с рыцарскими атрибутами на стенах, массивный, не застеленный скатертью стол из старого дерева, чёрные портьеры, широкоплечий мужчина, восседающий в массивном кресле…

Я взглянула на него и ахнула. Красив, очень красив. На кого похож? Пока не припомню, но обязательно подберу кандидатуру из числа артистов. А пока…

— Садитесь, дорогая, — по голосу это тот самый капюшон из комнаты, в которой я провела ночь.

Он хлопнул в ладоши, блондинка исчезла, зато появились люди в масках воронов, они поставили перед нами приборы и принесли разнообразные блюда.

— Ешьте, — скомандовал хозяин и принялся за трапезу. — Теперь вы в безопасности.

В безопасности? Странно.

Я взялась за нож и вилку, но к еде не притронулась.

Яркий брюнет, большие чёрные глаза, прямой нос с горбинкой… кого напоминает мне этот человек?

— Попробуйте, мои повара лучшие в мире, недаром их нанимают в соседние королевства, чтобы организовать столы на званые вечера, — поднял взгляд от поедаемого блюда похититель. — А я уступаю, так как привык довольствоваться малым.

У Рины тоже работали невидимые повара и невидимые официанты… но они были бестелесные..

Я взяла в рот кусочек чего-то непонятного. Да, действительно необычайно вкусно.

— Выпейте вина, — предложил незнакомец. — Вино из Лавандии, в которой вы чуть не вышли замуж за нелюбимого.

— А кто вам сказал, что я его не люблю? — вздрогнула я.

— Я умею читать мысли, Элизабет, — улыбнулся мужчина. — Вы влюбились в отца жениха, но он не захотел принять ваших пылких чувств. А я приму.

— Кто вы? — обмерла я.

— Король Карабага Эдуард Пятый, — представился сосед по столу.

— А где свита короля? — сердце сделало сальто.

— Я же сказал, что привык довольствоваться малым, — усмехнулся сосед по столу. — Хотите стать королевой?

— Никогда не страдала манией величия, — пробурчала я.

— Я вам не нравлюсь?

— Откуда шрам на щеке у вашей прислужницы? — перебила собеседника я.

— У маркизы Эмили Веламур? — поднял брови монарх. — Она нажила его в борьбе за сердце мужчины.

— Филиппа?

— Возможно.

— Выходит, он хорош собой?

— Не видел его без маски.

— А она видела, — догадалась я.

Рассказ о том, что принц жесток, — наглая ложь! Лавандия, прекрасная Лавандия. Любящий, такой добрый жених… Где они теперь?

Слёзы брызнули из моих глаз.

— Скорее всего, — откинулся на спинку кресла Эдуард. — Зачем вы плачете? Разве вас здесь обидели?

— Я хочу назад.

— Это несбыточно! — воскликнул король и протянул носовой платок. — Там решили, что вы сбежали и не простят вас.

ГЛАВА 8. Город без стариков

После застолья мы вышли из дворца. Небо низко зависло над квадратной песчаной площадкой без единого дерева или кустика, только чахлая трава топырилась кое-где бледными пучками, похожими на немытую бороду бомжа. Замок тоже был неприятным — серые беспорядочно натыканные остроконечные башни, поросшие мхом, говорили об агрессивности архитектора и хозяина, принявшего это уродливое строение. Под ногами хрустел грязный песок, смешанный с глиной, унылое небо с чёрными тучами низко нависало над нами. Казалось, вот-вот и оно обрушится на плечи моего высокого спутника, непроницаемое лицо которого заставляло в страхе сжиматься сердце.

— И долго вы будете меня здесь держать? — вдыхая тяжёлый воздух, обречённо спросила я и вспомнила о Филиппе.

Сейчас бы лежала в его объятиях в прекрасном Орлане, расположенном рядом с солнцем высоко в горах.

— Разве вам здесь не нравится? — удивился Эдуард. — Разве я вам не по душе?

Всегда считала, что красота уже сама по себе говорит о доброте человека, а потому любила смотреть фильмы с участием красивых артистов и выключала экран, когда лица персонажей не соответствовали моим требованиям.

— Разве в этой местности может что-то нравиться? — поморщилась я.

— А…. понял, вам не хватает света, но можно зажечь фонари! — воскликнул король и указал на столбы, выстроившиеся по периметру дворцовой площадки.

— Ничто не может заменить солнца, — вздохнула я.

— К сожалению, его у нас нет, — усмехнулся монарх и в его улыбке промелькнула насмешка.

— Вы не ответили на мой вопрос, — насторожилась я.

— Вы тоже, — отозвался Эдуард. — Неужели я вам не по душе?

— Мне нравится другой, — я огляделась по сторонам. Там, на горизонте, за полосой тумана, проявились горы.

А вдруг это горы Орлана?

— Чарльза? — хмыкнул Его Величество.

— Да, — внезапно для самой себя призналась я.

— А чуть выскочили замуж за другого!

Я закрыла рот, но моя реакция не была выходом из сложившейся ситуации. Надо было что-то придумать, чтобы как можно быстрее убежать отсюда. Что?

— Хотите, покажу вам свои владения, — король приблизил ко мне лицо, и я содрогнулась от того, что меня к нему потянуло.

Красота опасна.

— Молчание — знак согласия, — мягко проговорил монарх. — Едем.

Он хлопнул в ладоши, рядом нетерпеливо забили копытами чёрные кони; золочёная карета, на козлах которой находился человек в ливрее, будто выросла из воздуха. Через мгновение мы сидели в ней и мчались навстречу неизвестности.

Прошло минут десять, показался большой многоэтажный город. В нём царила угнетающая сознание пустота: не жителей, не деревьев, не животных, только вольный ветер бесшабашно гонял по тротуару пластмассовые стаканчики и обрывки газет.

— И где ваши подданные? — осматривая безликие серые здания с чёрными квадратами окон, озадачилась я.

— Взрослые работают, большие дети в школах, маленькие в дошкольных заведениях, — наблюдая из-под полуопущенных век за моей реакцией, ответил король.

— А старики?

— Стариков нет, — оживился Эдуард.

— В вашей стране все молодые? — удивилась я.

— Я устранил старость, — хищно улыбнулся Его Величество.

— Каким образом?

— Сначала поднял пенсионный возраст, потом постепенно отменил пенсии, затем разрешил добровольную эвтаназию.

— Но это убийство! — ахнула я.

— В моём государстве и так мало кислорода, — вздрогнул похититель.

— Вероятно, у вас есть налог и на воздух? — догадалась я.

— И не только на воздух, но и на воду, землю, по которой ходят, на облака, на деторождение, на любовь…

— Вы чудовище, — я заткнула пальцами уши, чтобы не слышать этого страшного голоса.

— Беру пример с мира вражды, — взял мои руки в свои король. — Зато у меня нет войн и революций, люди привыкли и не ропщут.

— Пока не ропщут, — всхлипнула я. — Или вы не знаете их истинных настроений.

— Возможно, и не знаю, — медленно проговорил монарх. — В стране запрещено высказываться против власти.

— Это самая большая ошибка, — захотелось заплакать. — Когда-нибудь люди восстанут, а вы об этом и знать не будете. И много у вас таких городов?

— Много, — в больших чёрных глазах похитителя промелькнуло недоумение.

— А деревни в стране тоже имеются?

— Нас кормят агрокомплексы, они выращивают в теплицах овощи, ягоды и фрукты, а в закрытых фермах скотину. Корма для неё привозятся из Орланского герцогства.

— Ясно, — скорее для приличия обронила я и почувствовала, что во мне нарастает бунт. — Государство, в котором нет стариков, потому что в нём узаконили эвтаназию, принадлежит вам. Эвтаназия — это убийство. Значит, вы убийца?

— Эвтаназия — милосердная помощь сирым и убогим, — резко отреагировал на мои слова король. — Неужели вы предпочтёте мучиться, если у вас есть возможность уйти в лучшие места?

Я поёжилась, с демагогами спорить бесполезно.

И тут мы резко поднялись в воздух, у меня перехватило дыхание.

Город простирался в радиусе нескольких километров, кругом ни души. Но должны же по улицам гулять мамочки с колясками и ходить люди, которые сидят на больничных листах!

— У нас нет больничных листов, — прочитал мои мысли Его Величество, — и нет декретных отпусков. На следующий день после выписки люди отправляются на работу.

— А больные дети? — возмутилась я.

— Больные дети лежат в госпиталях, — процедил сквозь зубы монарх, — затем перемещаются в учреждения.

— Я бы не стала рожать в такой стране, — вспыхнула я.

— Даже в качестве королевы? — поднял густые брови Эдуард.

— В качестве королевы особенно, — увидев его глазах-омутах еле скрываемую страсть, выдохнула я.

Похититель пристально посмотрел на меня. Казалось, он гипнотизировал свою жертву, но я заняла круговую оборону. Свалившийся с неба жених не должен понять, что я его боюсь, иначе…

— За углом завод по обработке хлопка, — выдержав паузу, объявил Его Величество. — Едем туда!

Карета медленно спланировала на асфальтированную дорогу. Кони ритмично зацокали копытами.

— У вас есть хлопок? — изумилась я. — Он не растёт без тепла и солнца.

— Это специальный сорт, выведенный моими учёными, — похвастался Эдуард. — У меня много культур, приспособленных к здешнему климату.

Мы остановились возле высокого забора, выложенного из серых бетонных плит, по взмаху ладони властителя железные ворота со скрипом отворились, показался человек в форменной одежде. Увидев короля, он упал на колени и опустил голову.

— Выходите, Элизабет, — приказал мне похититель и подал руку.

Противиться воли Его Величества было бесполезно, я спрыгнула на площадку и понуро поплелась за царственным субъектом.

Недалеко от забора тянулись длинные одноэтажные корпуса с зарешёченными окнами, мы прошли к ним, проникли внутрь, и я чуть не потеряла сознание от увиденного. По всей территории помещения летали белые хлопья, среди них возле станков ходили люди в синих комбинезонах. Слышались чихание и кашель.

— Это преступление! — хватаясь за стену, закричала я. — Должны же соблюдаться правила труда и промышленной безопасности!

— Прекратите истерику, Элизабет, — прошипел король, и показалось, что в уголках его рта мелькнули длинные острые клыки. — Немедленно ступайте к карете!

Между тем несколько человек оглянулось на мой возглас, двое из них бухнулись на колени.

— Думал, вам понравится производство, — уже во дворе прорычал истязатель. — Лучше бы мы поехали на хлебобулочный завод.

— Не думаю, что там лучше, — прошептала я, представляя обливающихся потом работников. — Мне не нравится государство, в котором к людям относятся как к скоту.

— А разве они достойны лучшего? — удивился Эдуард. — Разве они живут не для того, чтобы служить мне?

И снова я промолчала. Спорить с таким бесполезно.

Мы сели в карету, я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Зачем он повёз меня в этот страшный город? Что хотел этим сказать?

Сердце плакало, оно стенало и просило пощадить его, но я не могла вспомнить ничего хорошего, что помогло бы мне вырваться из оков бессилия и отчаяния.

Во дворце стоял полумрак. Я поднялась к себе и встала под душ. В прошлом всегда так делала, если одолевали неприятности. В прошлом… Тогда ещё жива была мама и светило солнце, мы нуждались в деньгах, но было много любви. Отчего нас бросил отец, ведь мама была так красива? И она мне о нём ничего не говорила, ни слова, будто его и не было.

Выйдя из душа, я надела платье и села возле окна. Далёкие горы будто осветились яркими солнечными лучами, и я подумала, что за ними лежит солнечная Лавандия. А что если?

Что если ночью тайком выбраться из гадких чертогов изверга и поспешить к горам? Не дойду, поймают и накажут, а что король не погнушается избить или убить пленницу, не оставляет сомнений.

— Хотите книгу? — хриплый голос заставил вздрогнуть.

— Хочу, но здесь так темно, — пожаловалась я.

— Включите лампочку над креслом, — посоветовала Эмили и показала на замаскированную в стенке кнопочку.

Конец ознакомительного фрагмента.