Свет

Лариса Порхун (2024)

В данном произведении перед читателем постепенно разворачивается жизнь и основные её перипетии главной героини. Начиная с коротких зарисовок детства и юности Лерки Полежаевой — до молодости и зрелости Лоры Чайки. Через несчастливый брак, сложную женскую судьбу, борьбу с зависимостью и собственными демонами Валерия постепенно открывает в себе писательский дар, обретая тот самый внутренний свет, которому и посвящена книга.

Глава 3. Ведьма

В одном из вагонов, размеренно двигающегося пассажирского поезда № 26 сидели трое: двое мужчин и одна девушка. Один из пассажиров — невысокий и худой молодой человек по имени Александр (хотя так никто и никогда к нему не обращался, а чаще звали Санёк), с впалыми щеками и вдавленной грудью, надрывно кашляет, после чего достаёт из кармана широких брюк несвежий носовой платок, шумно прочищает нос, затем сминает и, откидываясь назад, небрежно засовывает этот большой и слегка отяжелевший ком обратно в карман.

Во время всех этих манипуляций он время от времени бросает недобрый и какой-то задумчивый взгляд на молодую женщину. Это его жена Лера.

Санёк даже, когда не смотрит на неё, и неимоверным усилием воли отводит блёкло-голубые глаза к окну или украдкой, словно исподтишка поглядывает на их попутчика, он продолжает думать о ней. И думы эти, судя по выражению его лица, довольно неприятные. Но она, то ли действительно, то ли намеренно не замечает этого, поскольку занята беседой с мужчиной, что сидит за столиком напротив.

Это рослый и широкоплечий человек, с ухоженной, рыжевато-курчавой бородкой, карими глазами и чуть насмешливой улыбкой. И хотя на вид ему едва ли больше тридцати пяти, он явно старше своих попутчиков, совсем молодых людей.

Дело происходит в самом начале 90-х, такое понятие, как «свой бизнес», ещё совсем не в ходу, к тому же мужчина особенно о себе не распространяется, но то, что этот молодой человек представившийся Константином, имеет отношение к предпринимательской деятельности, причём самое непосредственное, становится ясно буквально с первых минут их общения. Сейчас он что-то рассказывает Лерке, от чего та улыбается, отвечает ему живо, с очевидной заинтересованностью. Они обсудили за эти несколько часов уже, кажется, всё на свете.

— А «Мастера и Маргариту», я прочла впервые в пятнадцать лет. Раньше было не достать… И принёс эту книгу мой папа, взял у кого-то буквально на пару дней… Это было что-то невероятное! — Лера, высокая, худенькая блондинка с греческим профилем, улыбается, и красиво качает головой, — Взрыв мозга! Откровение… Тот случай, когда понимаешь, что ничего подобного до этого ты не просто не читала, а даже не слышала.

В вагоне снова раздаётся кашель. Константин на мгновение отводит взгляд от девушки и с озабоченным видом смотрит на её мужа, пока тот потный и красный, содрогается в новом приступе кашля.

— Болеет? — неопределённо машет головой в его сторону он.

— Нет, — пожимает плечами Лера, — у него хронический бронхит, кашель курильщика… Так вот, у Булгакова меня больше всего поразило, как он описывает…

По одному только движению желваков её мужа, можно определить, насколько он зол. Он не понимает, как кто-то добровольно (!) битый час в состоянии говорить на такие скучные темы. Лично ему вся эта нудятина ещё в школе осточертела. Какой-то чувак, понимаешь, наваял после бала, опившись шампанским, а ты почему-то должен это читать, а то ещё, чего доброго, учить наизусть.

Хотя как раз это здесь совершенно не причём. Раньше бы даже не заметил. Пожал плечами, хмыкнул, ну мало ли чокнутых ботанов на свете, да и пошёл своей дорогой насвистывая. А сейчас он так не может. Он женат… И теперь у него Лерка… Стерва окаянная… Специально заводит такую тему, чтобы ему нечего было сказать. Ещё и про кашель этот чёртов болтает всем подряд… Делает из него какого-то припадочного хроника, красуется перед пижоном этим…

Санёк переводит взгляд на Костю, который сидит со своим румяным, холёным лицом в облегающей его плотное, здоровое тело тонкой водолазке, поглаживает бородку и сверлит Лерку взглядом.. А эта дурёха и рада… Сашка встаёт, опираясь о столик кулаками. И проходя мимо жены, намеренно и весьма чувствительно задевает её коленки ногами.

В тамбуре он жадно закуривает, прогоняя из своего сознания образ улыбающейся жены и почему-то особенно остро вспоминая эти её коленки: тонкие, молочно-белые, а ещё… беззащитные какие-то, которые совсем не закрывала короткая, клетчатая юбочка. Санёк стиснул зубы, и под бледной кожей его снова заходили желваки.

Специально и вырядилась так, чтобы его позлить. Замужняя женщина, а красится и ходит в мини, как… как… Докуривая вторую сигарету, он с остервенением длинно сплёвывает, выбрасывает окурок и идёт куда-то через состав, через лежащих, пьющих, жующих мужчин и женщин, их орущих детей, привычную вонь сортиров, очередь к капающему титану, горластых проводниц, дым и грохот тамбуров…

Возвращается в своё купе Санёк уже сильно выпившим и немедленно вызывает в коридор испуганную Лерку, которая застилает постель. Ещё через пять минут они в тамбуре.

— Ты хоть бы подумала своей головой, — внушает он ей, — как выглядишь со стороны… Лера, ссутулившись и поникнув головой, смотрит вниз. Свисающие, длинные волосы почти полностью скрывают её лицо. Светло-зелёные глаза не моргают, они словно остановились.

— Да ты почти вешалась ему на шею, — продолжает Санёк, снизив голос до шёпота, так как в тамбур входят двое мужчин и закуривают, — и это в присутствии мужа. Можно себе представить, чтобы началось, если б ты ехала одна…

Конец ознакомительного фрагмента.