Шато де Дамне

Лариса Сербин (2024)

Писатель Джордж Марсо, утративший вдохновение и борющийся с психическими проблемами, получает подарок судьбы — наследство в виде шато в Провансе. Но вместо спокойного уединения Джордж оказывается втянут в странную игру. В шато он находит тайные дневники, слышит шепоты и встречает загадочных членов семьи Дамьен, чьи интриги и секреты тянут его вглубь опасной и запутанной истории. Вот он — шанс не только вдохнуть жизнь в свою писательскую карьеру, но и наконец найти ответы. Однако шато хранит тайны, о которых, возможно, лучше было бы не знать. А самая страшная из них — правда о нем самом.

Глава 1

Апрельский ливень барабанил по крыше и окнам. Молнии рассекали небо на части, и их вспышки озаряли помещение мрачным, призрачным светом. Небольшой кабинет был наполнен запахом дождя и теплом от растопленного камина. Отблески пламени танцевали по комнате, освещая семейные портреты в золотых рамах, узорчатые бархатные диваны, стоящие вдоль стен, и свежие цветы из сада, что возвышались на комоде.

В кабинете находились парень и девушка — Эммануэль и Жозефина, брат и сестра. Из-за множества портретов, скрытых в полутьме, казалось, что людей в комнате гораздо больше. Эммануэль с серьезным лицом сидел на одном из диванов; он хмурился, и его лоб прорезáли глубокие морщины. Жозефина стояла напротив камина, задумчиво вглядываясь в огонь. Ее лицо было таким же серьезным, но легко было заметить, что для нее, в отличие от Эммануэля, такая мимика неестественна. Она громко выдохнула, выражая свое явное недовольство.

— Ты думаешь, Шанталь не заметила? — Эммануэль откинулся на спинку дивана, и его пальцы нервно забарабанили по подлокотнику.

— О чем ты вообще говоришь? — Жозефина бросила короткий взгляд на брата, но тут же отвела глаза, делая вид, что ее больше интересует огонь в камине.

— О, давай, не надо этой игры, — криво усмехнулся Эммануэль. — Ты ведь привязалась к нему, правда?

— Что за бред… — Она тихо засмеялась, но ее смех прозвучал натянуто. — Может, тебе стоит найти себе увлечение? Перестать копаться в чужих жизнях, а?

— Ты так легко уворачиваешься, Жозефина, но я тебя вижу насквозь. Всегда видел. — Он склонил голову, словно оценивая ее реакцию, но его рука, лежащая на спинке кресла, чуть заметно дрогнула. — Ты скрываешь свои чувства не очень-то хорошо.

— В таком случае ты плохо меня знаешь, братец, — усмехнулась Жозефина, поворачиваясь к нему лицом.

Огонь камина сделал ее улыбку похожей на хищный оскал, от чего Эммануэлю стало не по себе. Он глубоко вздохнул, стараясь подавить заикание. В последнее время ему это удавалось, и новые знакомые могли даже не догадаться о его проблеме.

— Ты пытаешься обмануть саму себя, Жозефина, но меня ты не обманешь. Я видел, как ты выходила ночью из его комнаты. Видел, как ты прикрыла дверь и ушла в своей ночной сорочке. Ты думала, никто не заметит? Но тебе не повезло.

Жозефина потеряла дар речи. Ее брат говорил с таким удовлетворением, будто только что одержал победу в важнейшей битве, вручив себе корону победителя. Это возмущало ее еще больше; ведь если бы его слова были правдой, может, она и не была бы так зла. Но она не выходила из комнаты гостя ночью — этого просто не было. Она бы точно не забыла такой момент. Это могло означать только одно: либо Эммануэлю это привиделось, либо он решил ей за что-то отомстить. Или, возможно, дело было в чем-то еще…

— Это была не я! Ты видел кого-то… — начала она, но не успела договорить.

Дверь резко распахнулась, и в кабинет ворвалась Шанталь. Она держалась как истинная старшая сестра. Как всегда уверенная в себе, с прямой осанкой, она казалась выше всех в комнате, несмотря на невысокий рост.

— Он еще не приехал? — спросила Шанталь.

— Еще нет, — ответила Жозефина и села на пустой диван. — В такой дождь он либо вернется совсем скоро, либо вообще не приедет сегодня.

— Возможно, — согласилась Шанталь, глядя в окно так, словно отсчитывала секунды между вспышками молний и раскатами грома. — О чем вы говорили?

— Когда? — коротко спросила Жозефина.

Шанталь медленно повернула голову, подняла бровь и произнесла:

— Когда я вошла в комнату. Неужели нельзя хотя бы раз не притворяться глупой?

Шанталь, как и их брат, прекрасно знала Жозефину и всегда могла распознать ее игру.

— Да так, о пустяках. Правда, Эммануэль?

— О да, о какой-то чепухе, как всегда. — Он быстро провел рукой по воротнику, будто ему стало душно, а затем сцепил пальцы, чтобы скрыть их легкую дрожь.

— Где Ирен? — спросила Шанталь, стоя спиной к камину, на том самом месте, где недавно стояла Жозефина.Между ними повисла тишина, и на фоне стало казаться, что шум камина и дождя усилился.

Шанталь предпочитала всегда наблюдать за семьей с позиции, где могла контролировать всех и каждого. Ответ не потребовался. В кабинет вошла Ирен с растрепанными волосами, едва волоча ноги.

— Прошу прощения, я заснула за книгами, которые ты мне дала, Шанталь. Ничего скучнее я еще не читала. Неудивительно, что ты до сих пор не замужем, если тебя такое увлекает, — сказала она.

Тихо закрыв за собой дверь, она осмотрела кабинет, выбирая, куда бы сесть. Не желая ни с кем делить диван, Ирен опустилась на пол, раскинув ноги, словно сломанная кукла. Жозефина беззвучно рассмеялась. Привычная к насмешкам сестер, Шанталь не проявила ни капли раздражения. Она лишь медленно склонила голову, как будто раздумывая, стоит ли реагировать на столь откровенную дерзость.

— Мы здесь не для шуток, — наконец спокойно ответила она.

— Ты уверена, что это именно он? — спросил Эммануэль.

— Никаких сомнений, — уверенно произнесла старшая сестра.

— Может, стоит сообщить родителям? — предложил Эммануэль, постукивая пальцами по бархатному сидению.

Шанталь подняла глаза и, немного прищурившись, произнесла:

— Если мы поднимем шум, есть риск, что он исчезнет. Он слишком много знает.

— Ты права, — задумчиво произнес Эммануэль.

Молния осветила комнату, и Шанталь снова отсчитала секунды до раската грома. Затем она обратилась к сестрам:

— А что думаете вы?

Жозефина почти не слушала разговор. Ее внимание было сосредоточено на Ирен, которая как ни в чем не бывало разглядывала свои руки. Неужели это ее Эммануэль видел выходящей из комнаты гостя? Маленькая Ирен позволяет себе больше, чем Жозефина могла бы осмелиться. Она играет в невинную, но в действительности скрывает в себе что-то дьявольское. Жозефина уже давно замечала за младшей сестрой нечто странное; что-то в ее взгляде делало ее непохожей на остальных.

— Ну и? Вы так и будете молчать? — снова холодно спросила Шанталь.

— Если ты уверена, что он не тот, за кого себя выдает, предлагаю его просто убить. И дело с концом, — произнесла Ирен, не отрывая взгляда от своих рук.

— И кто, позволь узнать, его убьет? — усмехнулся Эммануэль. — Неужели ты?

— Могу и я, — улыбнулась сестра, глядя на него пустым взглядом.

Пламя камина отражалось в ее глазах, и казалось, будто в них пляшет ее внутренний ад.

— Ты? Да ты в жизни дамского револьвера не держала! Кого ты можешь убить? — рассмеялся он.

Его слова задели Ирен. Она поджала под себя ноги. Шанталь медленно перевела взгляд на брата. Выражение ее лица не изменилось, но одно легкое движение брови заставило его умолкнуть.

— Если потребуется, я и каждого из вас могу зарезать. И даже бровью не поведу.

— Ты? Маленькая Ирен, которая боится мышей? — рассмеялась Жозефина.

— Мышей я не боюсь. А вот тебя, сестренка, может быть, стоило бы.

Жозефина услышала в этих словах Ирен настоящую угрозу. Как Эммануэль и Шанталь могут этого не замечать? Они занимаются делами международного уровня, но не видят, что у них под носом взращивается настоящее зло. Жозефина поежилась от холода, который, казалось, исходил от сестры.

— Никто никого не будет убивать! — резко сказала Шанталь. — Мы должны поступить умнее.

Эммануэль встал с дивана и подошел к камину, чтобы подбросить дров. В комнате повисла тишина. Было понятно, что Шанталь как обычно давала другим возможность высказаться лишь для того, чтобы потом озвучить свое собственное «гениальное» решение.

— У меня есть идея, — наконец проговорила она, сделав паузу ровно на столько мгновений, сколько было нужно, чтобы получить всеобщее внимание. — Мы не будем его убивать. Он сам себя убьет.

— Признаться, у меня тоже мелькала такая мысль, — поддержала ее Жозефина. — Так что ты предлагаешь?

Шанталь на мгновение задумалась, а затем окинула взглядом всех присутствующих, словно генерал, проверяющий свое войско: Ирен с ее ледяными непроницаемыми глазами, Эммануэля, которому не нравилась вся эта ситуация, и Жозефину, которая только и делала, что демонстрировала безразличие.

— Мы сведем его с ума, — начала Шанталь. — Полностью завоюем его доверие, а потом постепенно уничтожим. Его же руками.

— Кажется, мы уже достаточно втерлись к нему в доверие за те месяцы, что он у нас живет, — заметила Жозефина.

Глаза Шанталь на мгновение задержались на Жозефине, как бы напоминая о ее роли в плане. Затем она перевела взгляд на Эммануэля.

— Так, мне кажется, что вы сами скорее с ума сойдете, — строго сказал тот. — Завтра же поеду в Париж, и все обсудим с родителями.

— А я согласна с Шанталь, — упрямо заявила Жозефина, вставая с дивана. — Мы станем ему лучшими друзьями. Одной семьей. Эммануэль будет брать его на охоту. Ты, Шанталь, покажешь ему библиотеку, свозишь к морю, если потребуется. А Ирен станет его любовницей.

— О, нет-нет, Ирен еще слишком молода для таких игр, Жозефина, — возразила Шанталь.

— Я бы так не сказала. Ты редко бываешь на наших вечерах и не видишь, как наша девочка повзрослела, — ответила Жозефина, с высоты своего роста глядя на младшую сестру, сидящую на полу.

Эммануэль почувствовал напряжение между ними, и вдруг его осенило. Он понял, что Жозефина не успела договорить из-за того, что в кабинет вошла Шанталь. Она хотела сказать, что это не она, а Ирен была той, кого он увидел выходящей из комнаты гостя. Именно ее ночную сорочку он заметил в полутьме коридора. Как легко было спутать двух сестер. Он был слеп все это время, наивно веря, что их младшая сестра — по-прежнему милый и невинный ребенок. Но теперь стало ясно, что Ирен переняла манеры Жозефины, с которой проводила все свое время. Только вот Жозефина умело управляла своими эмоциями и желаниями, а Ирен не стремилась научиться этому искусству.

Жозефина перевела взгляд на Эммануэля и уловила в его глазах те же мысли. Теперь не только она понимала, что их младшая сестра, вероятно, представляла собой реальную угрозу. Их невербальный разговор длился всего минуту, но за это короткое время они оба осознали очень много.

Шанталь продолжала говорить, даже не догадываясь, что между ее сестрами и братом происходит нечто важное. Она всегда считалась самой умной среди детей семьи Дамьен; по крайней мере, так утверждали родственники. Однако ее интеллект часто скрывался за маской холодной отстраненности. Шанталь умела наблюдать и анализировать, но предпочитала не вмешиваться в эмоциональные перепалки. Создавалось впечатление, что она равнодушна к чувствам других. Но на самом деле она тонко чувствовала людей и их намерения — просто держала это при себе.

— Похоже, ты сама хотела бы стать его любовницей? — неожиданно обратилась Ирен к Шанталь, нарушив напряженное молчание.

— Ну уж нет! Я не настолько глупа! — с возмущением отрезала Шанталь. — Но если он действительно поможет нам вернуть часть утраченных торговых связей, может быть, я и пересмотрю свое отношение. Долги семьи растут, и если мы не укрепим свои финансовые позиции, наше шато превратится в музей для бедняков.

— А может быть, ты просто завидуешь? — не унималась младшая сестра, продолжая провоцировать ее.

— Завидовать? Чему, дорогая? Разве что болезни, которую он может подарить! Может, кто-то и позавидовал бы гонорее, но я не из их числа!

Шанталь прошла по кабинету и остановилась перед камином. Ее фигура выделялась на фоне трепещущего пламени, и казалось, она контролировала даже огонь.

— Тихо! — внезапно для себя самого вскрикнул Эммануэль. — Что с вами, черт возьми, сегодня происходит? Никто не станет его любовницей!

В кабинете снова повисла напряженная тишина.

— Если мы действительно хотим свести его с ума, то нужно сделать так, чтобы он поверил, что уже обезумел, — уже спокойнее произнес Эммануэль.

— Продолжай, — одобрительно кивнула Шанталь; скрестив руки на груди, она внимательно слушала брата.

— Мы будем медленно сводить его с ума. Пусть он сомневается, может ли верить своим глазам и мыслям. Но при этом будем ему лучшими друзьями.

— А что, если он решит уехать? — встревоженно спросила Жозефина.

— Он не уедет, пока не узнает, зачем он здесь, — спокойно ответила Шанталь. — А этого он не узнает никогда. Мы запутаем его настолько, что он будет уверен в своем безумии.

К монотонному шуму дождя за окном добавился едва различимый стук приближающейся кареты.

— Похоже, это он. Наш лучший друг, — иронично заметила Жозефина. — Нам нужно разойтись, чтобы он ничего не заподозрил.

Договорив, Жозефина бесшумно покинула кабинет. Шанталь задержалась, еще раз окинув всех взглядом, а затем молча последовала за Жозефиной, как всегда держа спину ровно.

— Добрый вечер, Жозефина! Снова выглядишь восхитительно! — донесся из коридора приятный мужской голос.

— Спасибо, дорогой. — Мягкий голос Жозефины эхом разнесся по коридору. — Сегодня я даже не старалась.

Эммануэль закрыл дверь и сел на диван рядом с Ирен.

— Как думаешь, нам грозит опасность? — тихо спросила девушка, нервно крутя ожерелье на шее.

Эммануэль внимательно посмотрел на нее. Ее голос изменился — теперь в нем звучала нотка серьезности, которой раньше не было. Еще несколько минут назад он видел в Ирен уже созревшую молодую женщину. Но теперь, находясь так близко к ней, он снова разглядел ту маленькую девочку, которая будто совсем ничего не знала о взрослом мире. Ирен исполнилось восемнадцать, и этот возраст означал, что она уже не ребенок, но он постоянно ловил себя на мысли, что никак не может это принять.

— Дорогая, если бы я знал ответ, то непременно сказал бы тебе, — с видимой усталостью выдохнул Эммануэль.

— Даже если во Франции случится переворот, нас это не коснется, правда? — спросила Ирен с интонацией ребенка.

Ее глаза сверкнули так, будто готовились наполниться слезами.

Конечно, Ирен все прекрасно понимала. Ей не нужны были слова брата, чтобы осознать, что их семья находится в опасности. Но для нее гораздо важнее была эта игра. Она хотела, чтобы Эммануэль думал, будто она и вправду остается маленькой девочкой, ничего не знающей о мире и его жестокости.

— Я очень надеюсь, что нас это не коснется, — ответил он, избегая взгляда сестры. — Но я не могу дать тебе такого обещания.

— Но ведь у нас есть деньги! Мы сможем сбежать и купить новый особняк в другом месте, правда? — продолжала Ирен с такой наивной настойчивостью, словно действительно верила в свои слова.

— Ирен, дорогая, мир устроен так, что порой деньги не могут решить все. Это лишь иллюзия защиты. Они не спасут нас, если дело дойдет до настоящей опасности.

— Ты хочешь сказать, что…

В ее глазах начали появляться слезы, но если бы Эммануэль присмотрелся внимательнее, он бы понял, что эти слезы ничего не стоили. Ирен была великолепной актрисой, и ее искусство притворства не знало равных.

— Не бери в голову, Ирен, — мягко сказал Эммануэль. — Я обещаю тебе одно: я сделаю все возможное, чтобы защитить нашу семью.

— О, Эммануэль! — воскликнула Ирен. — Ты самый лучший!

Продолжая сидеть на полу, она обняла брата за колено. Он положил руку ей на волосы, чувствуя глубокий стыд за те мысли, что посещали его этим вечером. Как он мог подумать плохо о своей младшей сестре?

Дождь продолжал лить всю ночь, разрывая тишину спящего шато, насквозь пропитанного заговорами, лицемерием и тайнами.