Долговременная огневая… Стихотворения

Лаэрт Добровольский, 2015

Лаэрт Добровольский (родился в апреле 1941 г. в Ленинграде) весь период блокады находился в осажденном городе. Военную службу проходил на Северном флоте. Участник испытаний атомного оружия на о. Новая Земля (1961–1962 гг.) Окончил Лесотехническую академию (Ленинград, 1969 г.) Автор семи сборников стихов, участник ряда литературных, философских, краеведческих сборников и альманахов. Член Союза писателей России. Живёт и работает в Санкт-Петербурге. В настоящую книгу вошли стихи разных лет. Разделы книги: Долговременная огневая…, Новая Земля, Дом птиц и др. В стихах о Великой Отечественной войне и трагических страницах блокады Ленинграда отражены современные, во многом трансформированные, умонастроения участников этой войны, даётся попытка проникнуть во внутренний мир человека – победителя и побеждённого.

Долговременная огневая

«Придёт взрывник… Всему свой срок…»

Придёт взрывник… Всему свой срок..

Разрушен Колизей…

Бетона серого кусок —

Цемент, щебёнка и песок —

Я отнесу в музей.

Дорог и судеб грозных дней

Немой конгломерат

Напомнит ярче и полней

Святую родственность корней:

Блокада — Ленинград.

Бульдозер нож опустит свой,

И канет в вечность тот

Когда-то бывший огневой

И грозной точкой над Невой

В селе Рыбацком ДОТ.

«Долговременная точка…»

Долговременная точка…

Точку зрения огня

Защищает оболочка

Из бетона и броня.

Пробуй с фронта, пробуй с тыла

В точку зрения попасть —

И доныне не остыла

Жажда высказаться всласть:

— С точкой зрения Природы

Согласуется закон:

Ослеплённые народы —

Огнедышащий дракон.

Где лавиной вал давилен

Захлестнёт земную твердь —

В каждой клеточке извилин

Ноосферы зреет смерть,

Беспощадной жизни проза

Попирает все права;

Там огонь огню угроза.

Где не действуют слова.

Страшен самопостиженьем

Загоняемый в загон.

Кончит век самосожженьем

Огнедышащий дракон…

Точку зрения приемлю

Зажигающую свет

И вгоняющую в землю

Нож, заточку и кастет.

«Я, огневая точка…»

Я, огневая точка, —

Как вечный часовой;

Не вылиняла строчка.

Простроченная мной.

Меня, из сотен тысяч

Не предавших земли.

Ни подавить, ни выжечь.

Ни выжать не смогли.

Не зарастает метка —

Попал осколок в бровь;

Прочна грудная клетка.

Но что-то ноет вновь.

И чудится порою:

Вновь, словно на войне.

Идут солдаты строем

В полночной тишине.

Идут незримым строем.

Един порыв: — вперёд!

Труба вослед героям

Прощальный марш поёт.

Застава у Славянки

Уходит за спиной —

И встанут спозаранку

Лицом к лицу с войной;

К сражению готовы.

Не ведая о том,

В чьём доме вскрикнут вдовы

И замолчат потом.

Узка моя бойница.

Но кругозор — широк…

Не кончена страница,

Ещё идёт урок…

Но в празднике народном

Дороже всех наград —

Оставшийся свободным

Блокадный Ленинград.

«Сердце очередью прострочено…»

Сердце очередью прострочено…

Замерла на бегу река…

Возвращенье домой отсрочено

Не на день, не на год — на века.

Я вернусь в обновлённом времени,

Я прорвусь сквозь завалы лжи,

А пока что крёстным знамением

Тень берёзы на мне лежит.

А пока что мои мгновения

Истекают на серый мох.

Отправляюсь для пополнения

Испустивших последний вздох.

От меня не дождутся весточки —

Всё, конечно, поймут и так.

Расплывается зелень веточки.

Словно тронутый ржой пятак.

Для кого теперь это облако

В ярком блеске весёлых спиц? —

То ли где-то вдали, то ль около

Шум прибоя и пенье птиц.

Дом истории

Дому Истории ветхость прилична; к лицу

Букли седой бересты и бумажные свитки.

Чтобы стремились забвения травы к крыльцу

Мягким надбровьем надгробий и каменной плитки.

Значили что эти стёршиеся словеса

Призрачной тенью от тени минувшей эпохи? —

Словно в пустынных покоях слышны голоса

Прежних владельцев — их тихие речи и вздохи.

Что исповедовал череп смеющийся сей.

Так ли был весел и так ли он был беззаботен.

Как на Сенной беспробудно весёлый Евсей —

Шут площадной — безобеден и век безработен.

Солнечный ветер и тонкая звёздная пыль

Лики явлений стирают, не глядя на личность;

В доме Истории с мифами прыгает быль,

В диких прыжках попадая во внеисторичность.

Где ты. История, очи разверзни свои.

Внемлешь ли толпам людским: их в расщелинах разум

Не принимает на веру уроки твои —

С материками спускается он к дикобразу.