Не сниму хиджаб

Лейла Элораби Салем, 2015

Данная книга повествует о◦девушке-мусульманке из◦Ингушетии, которой пришлось вместе с◦семьей переехать в◦Москву. Непонимание и◦презрение со◦стороны одноклассников в◦новой школе из-за того, что девушка носит закрытую одежду, сделали ее более замкнутой. Но◦всему приходит конец…

Третья глава. Кто как живет

Раздался звонок в дверь. Полная женщина с платком на голове побежала открывать дверь. На пороге стояла Хадиджа, вся бледная и испуганная. Её мама, Насиба Алиевна, пригласила дочь входить и спросила:

— Хадиджа, раздевайся, сейчас пойдем обедать.

— Хорошо.

Пока девушка переодевалась, Насиба Алиевна поставила на стол тарелку с супом. Хадиджа зашла на кухню, вымыла руки и, усевшись за стол, тихо произнесла: Бисмилля рахманарахим», затем принялась есть. Ее мать, посмотрев на внимательно на дочь, спросила:

— Ну как первый день учебы? Все хорошо?

— Да… да, все хорошо, мама, — ответила Хадиджа, стараясь не показывать печального выражения лица.

— Твои одноклассники хорошо тебя приняли, никто не обижал?

— Нет, что ты. Все хорошо.

Пока девушка ела суп, Насиба Алиевна положила во вторую тарелку плов и поставила на стол. Хадиджа посмотрела на маму и сказала:

— Мам, зачем так много накладываешь?

— Как зачем? Ты же со школы пришла, должна поесть.

— Я не съем так много.

— Сколько съешь, столько и съешь.

Хадиджа решила не спорить с матерью, которую очень сильно любила. Девушка прекрасно понимала, что женщина о чем-то догадалась, иначе не спрашивала бы так много. Ладно, мать можно успокоить. НО если с расспросами пристанет старший брат, тогда все. Заподозрив что-то неладное, Мансур пойдет разбираться с теми, кто позволил себе обидеть его младшую сестру, на расправу молодой человек очень крут.

После обеда Хадиджа ушла в комнату, которая служила и залом и спальней одновременно. В углу стоял старый шкаф, рядом с окном письменный стол, слева на стене висел ковер и стоял диван, на другой стороне стоял другой диван. Осмотрев скромную квартиру, которую ее семья снимала вот как уже две недели, девушка вспомнила их дом в Ингушетии, где они раньше жили. Там все было иное: хорошая обстановка, большие комнаты. Также она вспомнила свой бывший класс, где училась раньше. Там девушки все носили хиджаб, совершали Намаз. Хадиджа была в центре внимания, все ее уважали. У нее было много подруг, с которыми она встречалась, ходила в мечеть, либо бывала у одной из них в гостях.

Здесь же у нее не было ничего и никого, кроме семьи. Подумав об этом, Хадиджа уселась за стол включила компьютер. Зайдя на исламский сайт, она набрала в поиске: «что делать, если не принимают твой хиджаб?» На экране высветились множество историй различных людей, которым пришлось бороться за право носить исламскую одежду. Хадиджа пробежала глазами в поиске похожей ситуации и вот наткнулась на письмо одной девушки, которая подвергалась насмешкам в школе из-за платка. Но конкретных советов по решению проблем не было и потому Хадиджа перешла на сайте вконтакте, где стала переписываться с подругами из Ингушетии.

В это самое время Манученская Катя, куря вместе с Енисеевым Андреем и Зубровым Николаем, ждала звонка от своего молодого человека, который должен был приехать за ней на машине. Тут раздался звонок, Катя взяла свой телефон Vertu и ответила. Двое ее друзей увидели, как к воротам школы подъехал черный кабриолет, за рулем которого сидел богато одетый стильный молодой человек в черных очках. Он медленно курил сигарету и смотрел, как Катя идет к его машине, гордо подняв голову, был слышен стук каблуков ее ботильонов. Проходящие мимо парни оборачивались вслед девушки, любуясь ее красотой. И когда она садилась в кабриолет и целовала своего молодого человека, девушки с завистью провожали отъезжавшую машину.

— Ну, куда поедим? — спросил сын банкира, которого звали Роман.

— Давай покатаемся по городу, а потом заедим в Охотный ряд, я хочу присмотреть себе кофточку.

— Да ты каждую неделю покупаешь вещи! — засмеялся Рома.

— Я могу себе это позволить в отличии от остальных нищебродов, которые одеваются в хламных магазинах или на рынке.

— Да пусть одеваются. Тебе же лучше: ты на их фоне выглядишь еще лучше, прям королева.

Катя засмеялась и, взяв сигарету, закурила. Рома взглянул на свою девушку и невольно залюбовался ею. Да, не зря Катя считается первой красавицей в школе: длинные иссяня-черные волосы, мягкая кожа, за которой она следит, делая в SPA-салонах очень дорогие маски, пухлые губы, тонкий прямой носик, большие зеленые глаза миндалевидной формы. Одевается Катя тоже всегда шикарно и стильно, покупая вещи только у таких марок как Prada, D&G, Versace, Gucci, Pura Lopez, Dr. Koffer. Аксессуары чаще всего покупает либо Bottega Veneta, либо River Island. Иногда модет купить какую-нибудь яркую туничку или блестящий топ в Monsoon или Next.

Машина подъехала к ТК «Охотный ряд». Первым вышел из кабриолета Роман, который открыл дверь своей девушке и галантным жестом подал ей руку, чтобы помочь выйти. Катя с гордым видом взяла молодого человека под локоть и вместе они пошли по магазинам, оставляя позади себя завистливые взгляды прохожих.

Енисеев Андрей открыл ключом дверь своей квартиры и зашел в прихожую, где разулся и снял куртку. Затем, пройдя длинный коридор, прошел в большую кухню, богато обставленную итальянской мебелью. Мать парня сидела за столом с сигаретой в руках и читала газету. Увидев вошедшего сына, женщина оторвала взгляд от газеты и сказала:

— Привет, сынок, заходи. Возьми тарелку и положи себе курицу с броколли, если хочешь, возьми еще шампиньоны под сметанным соусом.

— Ладно, мам, сейчас.

Андрей кратко посмотрел на свою маму. Женщину звали Вероника Васильевна. Она была привлекательная дама с каштановыми волосами средней длины, одевалась стильно и ярко, любила ходить в солярий, чтобы быть загорелой круглый год. Особенно любила Вероника Васильевна готовить и потому несколько лет назад открыла свой ресторанчик, который вот уже девять лет приносит хорошие деньги.

Когда Андрей сел за стол с тарелкой в руках, то посмотрев на свою мать, спросил:

— Что их так много в Москве?

— Чего? — не поняла женщина.

— Чурок этих.

— Каких чурок? Ты про кавказцев говоришь или про было, пьющее пиво на улице?

— Да какое быдло? Эти муслимы везде сейчас. К нам сегодня пришла одна из них, вся замотанная как бабка из деревни.

— Так к вам в класс новенькая пришла?

— Да, из Ингушетии приехала. Ладно, они у себя там все эти тряпки носят, а тут зачем? Почему она пришла к нам в школу в своем мешке?

— Так девочки что, ходит в черном с закрытым лицом?

— Нет, мам. Пришла, говорю, в какой-то длинной юбке бабской, кофте растянутой и платке на голове. Не накрашенная, брови не выщипанные, фу. Над ней весь класс смеялся сегодня.

Вероника Васильевна посмотрела на сына, ничего не сказав. Затем, потушив сигарету, встала из-за стола и пошла к себе в спальню переодеваться. Когда Андрей почти закончил обедать, женщина вышла в коридор накрашенная, с прической, одетая в яркую кофту и джинсы от Prada. Пока она надевала черную кожаную куртку, молодой человек бросил есть и спросил:

— Мам, ты куда?

— На работу, куда же еще? Нужно поехать, проконтролировать.

— Мам, я хочу тебя попросить: дай денег. Сегодня я пойду в гости к Зуброву, а потом от него пойдем в кафе смотреть футбольный матч.

— Не опасно вдвоем-то идти? Все таки футбольные фанаты бывают просто ненормальными.

— Так с нами пойдут Ефремов с братом.

— Тогда ладно, — Вероника Васильевна открыла кошелек и достала оттуда две тысячи рублей.

— Мам, а что так мало? — Андрей пересчитал деньги и остался недовольным.

— Две тысячи на раз — это мало?! — воскликнула женщина. — А тебе сколько надо? Миллион?

— Да нет. Дай хотя бы пять тысяч.

— Сынок, ты что, думаешь, я миллионерша каждый день по пять тысяч давать? Откуда у меня столько денег?

— Ладно, хватит ерунду нести, денег у нас куры не клюют.

— Ты что, совсем что ли? Я не папа Манученской, который миллионами разбрасывается. У меня нет больших денег, нет, понимаешь. Я миллионы никогда в жизни не получала, — Вероника Васильевна перешла на крик.

— Говоришь: денег нет. А покупать куртки от Prada и итальянский кухонный уголок на заказ за сто тысяч деньги находятся.

— Ты, сосунок, рот прикрой. Я свои деньги сама зарабатываю, мне никто не помогает: ни ты, ни твой папа. И сейчас ты считаешь мои деньги, которые я трачу на нас с тобой. Еще раз такое повторится, я вообще прикрою тебе доступ даже к ста рублям, ты меня понял?

— Ладно, мам, остынь, не нужны мне твои деньги, — с этими словами Андрей кинул две тысячи рублей на пол.

Вероника Васильевна сначала оторопела, но затем, придя в себя, дала сыну пощёчину со словами: «Неблагодарный ты, такой же как и твой отец». После этого, взяв сумку, женщина пошла к входной двери, но у порога остановилась и обернулась. Андрей все еще смотрел вслед матери. Вероника Васильевна достала пять тысяч рублей и, положив рядом с телефоном, сказала:

— Это тебе. Но чтобы твоя выходка больше не повторилась.

— Спасибо, мам.

— Когда пойдете в кафе, позвони мне. Ладно?

— Зачем?

Я просто хочу знать, когда ты туда пойдешь и когда вернешься. Я же беспокоюсь о тебе.

— Хорошо, — с этими словами Андрей закрыл за матерью дверь, положил деньги себе в карман и вернулся на кухню, где стал смотреть в окно.

Он увидел свою мать, которая садилась в дорогую иномарку и сказал сам себе: «Денег нет, ага». Тут раздался звонок телефона. Андрей взял трубку и услышал голос Зуброва Николая.

— Привет, Колян… Да, я скоро приду… Деньги есть… Что?.. Нет, все хорошо… Жди. Пока.

Поставив тарелку в раковину, молодой человек надел куртку и вышел из дома. Через полчаса он был уже у своего друга, где его ждали еще Ефремов Саша со своим старшим братом Костей. Все вчетвером уселись за стол и выпили по бутылкт пива, затем дождавшись вечера, пошли с порт-кафе смотреть футбольный матч.

Поздно вечером вернулся отец Хадиджи, Рамзан Мурадович, среднего роста мужчина с небольшой щетиной. Сняв обувь, он обнял жену и поцеловал дочь в лоб со словами «Ассаляму-алейкум, мои дорогие». Затем прошел в ванную комнату и вымыл руки перед ужином. Все трое уселись за стол и, произнеся «Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного», принялись за еду. Брат Хадиджи редко ночевал с ними, так как вместе с друзьями снимал квартиру. Но сейчас раздался звонок в дверь. Хадиджа встала и пошла открывать гостю. На пороге стоял Мансур с тортом в руках. Он крепко обнял младшую сестру, а затем вместе с ней прошел на кухню. Насиба Алиевна положила в его тарелку плов и уже вчетвером семья принялась за ужин. После чая, когда Насиба вымыла посуду, все вместе пошли смотреть телевизор. Сидя на диване, Мансур наклонился над ухом Хадиджи и спросил:

— Тебя никто в кассе не обижает?

— Нет… нет, все хорошо, — проговорила девушка, стараясь держаться спокойнее.

— Если хоть кто-то слово против тебя скажет, ты мне расскажи, ясно? Я тогда с обидчиков три шкуры сдеру.

Манученская Катя вернулась домой ближе к десяти часов вечера с сумками в руках, где лежали ее недавно купленные вещи. Дверь открыла мама девушки, высокая стройная блондинка с волосами чуть выше лопаток, голубыми глазами, которая в свои сорок лет выглядела максимум на тридцать. Женщину хвали Наталья Сергеевна, она была бывшей моделью, у которой было много богатых любовников. Однажды, будучи двадцатилетней девушкой Наталья Сергеевна встретила своего будущего мужа, Александра Ивановича, красивого, высокого молодого человека с черными волосами и карими глазами. Он был тогда еще обычным студентом, но благодаря своему отцу, партийному работнику, имел хорошие связи. Молодые люди вскоре поженились. Через несколько лет родилась красавица-дочка, которую воспитывали словно принцессу. Наталья Сергеевна всегда возила дочку на модные показы, в салоны красоты, дорогие магазины и закрытые вечеринки. С самого раннего детства Катя привыкла жить в роскоши, так как ее папа очень богатый бизнесмен, зарабатывающий миллионы.

И сейчас Катя вошла в огромную двухэтажную квартиру в элитном доме. Квартира была оформлена в английском стиле. В гостиной стоял мраморный камин с резными колоннами. На полу дорогой паркет, в коридоре потолки из зеркальной плитки. В проходе между коридором и залом стояли две большие колонны. Про мебель и шторы и говорить не стоит. Каждая комната в доме, включая кухню, столовую и ванную и туалет, оценивалась в миллион.

Александр Иванович не разрешал ни своей жене, ни дочери делать что-либо в доме, и потому каждую неделю приходила девушка, которая убирала, стирала и гладила. Готовить Наталья Сергеевна любила. Муж специально для нее купил и кухонный комбайн, и миксер и другие приспособления, чтобы его жена не сильно утруждала себя готовкой, дабы не испортить маникюр.

Сама же Наталья Сергеевна была владелицей модного агентства и SPA-салона, где она и Катя делали два раза в месяц маникюр, один раз в месяц педикюр, ухаживали за волосами, лицом, делали тайский массаж, от чего у обеих была прекрасная гладкая кожа. Также мать и дочь пять раз в неделю ходили в фитнес-клуб, дабы поддерживать свои прекрасные фигуры в форме.

И сейчас Наталья Сергеевна, наблюдая за дочерью, которая снимала с себя куртку и обувь, сказала:

— Катюш, сегодня ты пропустила занятия в фитнес-клубе. Из-за тебя я тоже не пошла. Так нельзя. Раз уж решила поддерживать фигуру, то надо идти до конца.

— Мам, ну ты же знаешь. В кого же у меня будет плохая фигура? У нас в семье толстых нет, — Катя посмотрела на маму, одетую в коротенький шелковый халатик и домашние туфельки на каблуках. Наталья Сергеевна, обладательница длинных стройных ножек и высокого роста (178 см) никогда не носила обувь на низкой подошве, и даже дома старалась выглядеть шикарно: красивая домашняя одежда, туфельки, прическа в стиле Клаудии Шиффер, маникюр и педикюр, макияж. Эта женщина всегда и везде завораживала своей красотой. И даже сейчас, в сорок лет, она не оставляла равнодушными никого: ни пожилых мужчин, ни мужчин средних лет, ни молодых парней. Все втайне влюблялись в нее и за спиной называли «Клаудия Шиффер», так как Наталья Сергеевна была похожа на знаменитую модель и лицом, и фигурой.

Катя прошла в столовую и села за стеклянный стол. Ее мама подала дочери ужин, а затем кофе-капучинно, так как Александр Иванович купил специальный аппарат для приготовления кофе стоимостью больше 50000 рублей. Пока девушка пила горячий напиток, Наталья Сергеевна достала купленные вещи и принялась из разглядывать.

— Какая интересная кофточка от New Look. Завтра обязательно днем съезжу туда и присмотрю себе что-нибудь.

— Мам, а как тебе юбка от Flo&Jo?

— Тоже классная такая, стильная. Будет, я думаю, неплохо смотреться вот с этой кофточкой от Monsoon.

— Ты так думаешь?

— Конечно, я же разбираюсь в моде.

Допив кофе, Катя подошла к матери и, обняв ее, сказала:

— Мама, мне надо поговорить с тобой.

— О чем же?

— Понимаешь. Сегодня я заходила в Prada. Там у них была распродажа, я увидела топ очень недорогой, всего за 15000 рублей.

— Так почему же не купила, раз тебе понравился этот топ?

— Да просто Рома забраковал его, сказав, что ему не нравится. Но мне очень уж понравился этот топ. Мамочка, пожалуйста, дай мне на завтра 20000 рублей. Я еще хочу купить себе браслет за четыре тысячи.

Наталья Сергеевна улыбнулась и вышла из столовой. Когда она вернулась, то держала в руках деньги. Женщина протянула их дочери и сказала:

— Вот, держи, тут 60000 рублей. Купи себе что-нибудь из новой коллекции, а на распродажах пусть нищие покупают, у которых нет денег на нормальную одежду.

— Спасибо, мамочка, я так тебя люблю, — Катя поцеловала маму и пошла к себе в комнату, поднявшись на второй этаж.

Всего в квартире было четыре спальни. Спальня девушки была оформлена в светлых тонах, больше белом. Слева стоял большой шкаф-купе, рядом с ним мягкое удобное кресло, напротив была большая кровать с балдахином, а рядом с ней стоял письменный стол. На полу, на паркете, был расстелен небольшой мягкий ковер белого цвета, купленный в дорогом магазине.. Также в спальне имелась еще одна дверь, открыв которую, человек заходил в ванную комнату, где стояла душевая кабина. Вообще, во всех четырех спальнях имелась своя ванная. Хотя на первом этаже тоже была соответствующая комната с ванной-джакузи.

Катя открыла свой ноутбук, включила на нем музыку и, усевшись в кресло с журналом в руках, принялась подпевать певцам.

Перед сном вся семья Ибрагимовых совершала коллективный Намаз. Хадиджа, моля Аллаха о поддержке, сидела на молитвенном коврике, воздев руки на уровне лица. Так она произносила дуа, обращаясь к Богу за помощью и прося прощение за свои грехи.

После молитвы Хадиджа разобрала диван и легла спать, поставив на телефоне будильник, чтобы проснуться в 6:30.