Тридесятое царство. Начало

Лена Левина (2025)

Что делать, если все сказочные персонажи, о которых ты читала сказки, окажутся реальными? Да не просто реальными, да еще вся твоя семья их прямые представители! Конечно же хамить, бить и выживать. Ну и принцесс сказочных заодно пристроить, да и про себя не забыть. Да еще и бабушка с Кощеем задумали что-то…

Глава 4

Бабушка улетела, как только я вышла за ворота. Она помахала мне напоследок и устремилась вверх. Я побоялась вернуть Ване лук со стрелами, поэтому тащила их сама, ощущая на себе его пронзительный взгляд. Он, будучи истинным царевичем, даже помощи не предложил, и злость накатила волной. Ух, как же я его…

Мы прошли через терем, на крыше которого весело чирикал петушок, излучая утренний свет. Но, покидая этот уютный уголок, я заметила, как вокруг нас сгущаются тени. Сквозь серые трущобы города, где крыши домов накренились, словно усталые старички, мы добрались до края леса. За это небольшое путешествие я поняла, что не всё так радужно в Тридесятом царстве. Кто живёт ближе к дворцу, тот нежится в богатстве и изобилии, а на окраине лишь горькая нищета. Женщины, непрестанно трудящиеся, выполняют тяжёлую мужскую работу, их лица сновали как тени, и это было горестным зрелищем. Дети, худые и болезненные, с большими, полными страха глазами, перепрыгивали через лужи, а мужики, зачастую с бутылкой в руках, выглядели потерянными. Неправдой звучали сказки о царской жизни. Увидев эту горькую реальность, я загорелась идеей создать благотворительный фонд. Уверена, на Трёхе можно найти добрые сердца, которые откликнутся на помощь.

На опушке леса, среди дыхания деревьев и шёпота листьев, я посмотрела на Ивана. Он, казалось, полностью заворожён, глядя вглубь леса пустыми, глупыми глазами, как будто лес заманивал его в свои волшебные тайны.

— Вань, а ты раньше здесь ходил? — спросила я, стараясь пробудить его из дремоты.

— Нет, — кратко ответил он, как будто это не было чем-то важным, и, не дождавшись продолжения, пошёл вглубь леса.

— Подожди! — крикнула я, пугаясь его бездумного шага, и бросилась следом. — Как ты можешь идти и не знать, куда?

— Легко, — пожал он плечами, словно это было естественным, — Я же дурак, а к дуракам не лезут.

В голове промелькнула мысль: или он действительно очень умен и хитёр, или же, скорее всего, полный дурак. Загадка его разума словно окутала меня, запутанная и таинственная, и это было так необычно, что я не могла понять, где же истина. Лес вокруг нас шептал свои древние сказания, укрывая под своими ветвями множество тайн, но я всё ещё не могла разобраться, что же ждёт нас впереди.

— Да и чего тут бояться? — развел руками Иван, но в воздухе уже чувствовалось нарастающее напряжение. Темнота леса сгущалась из-за переплетения веток деревьев, и под каждым кустом, казалось, скрывались чьи-то красные глаза, сверкающие, как угли в камине. — Это просто лес, в любой момент можно уйти, — сказал Ваня, указывая рукой в сторону, откуда мы пришли.

Я машинально посмотрела в ту сторону и заметила, как деревья будто бы сдвигались, придавая его словам зловещий подтекст.

Скептически взглянув на Ваню, я заметила, что он тоже обратил внимание на странные движения вокруг. Его уверенность растворялась в воздухе, как дым.

— Да выберемся, — махнул царевич, и, не дожидаясь ответа, потопал дальше, оставляя за собой легкий шорох.

Я поправила лук на плече и поспешила за ним, чувствуя, как мурашки бегут по спине. Мы шли минут десять, пока, наконец, не вышли к болоту. Ваня не смотрел под ноги — или уставился тупо прямо, или бросал на меня озабоченные взгляды, словно искал одобрение в моих глазах. Я успела вовремя остановить его, только шум булькающей воды свидетельствовал о том, как близко он подошёл к дну.

— Стой! — крикнула я и начала искать палки, чтобы проложить себе путь. Мне удалось найти две толстые, мне до плеча, а Ване, который был всего на несколько сантиметров выше, подойдёт вторая.

Пробираясь сквозь болото, задрав штаны до середины бедра, я шла впереди. Ваня следовал за мной, и я ощущала его похотливый взгляд, но делала вид, что этого не замечаю.

Брести по болотам было тяжело, особенно когда приходилось постоянно останавливаться и ждать его, словно он был тормозом на этой прогулке. Если бы не царевич, возможно, болота могли бы мне понравиться. Здесь царила тихая, почти волшебная атмосфера: слышалось только пение птиц и тихое кваканье лягушек, это совершенно не раздражало. В отличие от моего мира, мошкары здесь не было, и это ощущение почти вводило в экстаз — моя кровь оставалась при мне. Сапоги защищали от пиявок, но мне стало жаль свои бедные сапожки, которые теперь все в тине и иле.

Когда Ваня в очередной раз отстал, я остановилась и, опираясь на палку, огляделась. Вокруг было удивительно красиво: зелень, свежесть воздуха, пронизанная солнечными лучами, пробивающимися сквозь листву. Я всё боялась, что здесь будет вонять, но, к моему удивлению, лесная свежесть была лишена всякого запаха гнили. Это место не только наполняло меня ожиданием приключений, но и оказывало успокаивающее влияние на душу.

Внезапно, рядом что-то забулькало, и на поверхность всплыла кувшинка. Я сначала просто удивилась, но потом прифигела, когда из-под неё вынырнула зеленая зубастая мордочка. Внутри меня вдруг зашевелилось чувство паники: хотелось закричать, но я быстро вспомнила, как мама в детстве рассказывала о мавках, живущих на болотах.

— Варвара, — представилась я, ощущая нервное волнение, смешанное с любопытством, так как встреча с мавкой обещала быть необычной.

— Кувшинка, — удивленно хлопнув ядовито-желтыми глазками, представилась мавка, и я заметила, как её глаза блестят с восторгом. Этот взгляд произвел на меня неизгладимое впечатление, словно в него был заключен целый мир.

— Ты мавка? — спросила я, не в силах скрыть удивление. В ответ она кивнула, и меня охватило ощущение магии.

— А ты внучка Яги Владиславы? — спросила Кувшинка, делая шаг ко мне с явным интересом. Этот вопрос заставил моё сердце забиться быстрее.

— Как поняла? — удивилась я.

— По болоту слухи ходят быстро. Одна лягушка увидит, все уже через один квак все знают, — ответила она с легкой улыбкой, заставляя меня усмехнуться от понимания, как быстро распространяются слухи в этом мифическом мире.

— А быстро работают, — произнесла я, чувствуя, как мне становится легче и веселее. Бросив обреченный взгляд на Ивана, который, явно смущенный, все мнется и не знает, как идти, я решила спросить: — Кувшинка, а где тут мелко?

— А ты на тину посмотри. Там, где тина светлая, мелко, а темная глубоко, — с уверенностью объяснила она, а я огляделась и поняла, что стою на приличной глубине, и паника стала пробуждаться в груди.

— А как… — начала я, но мавка уже предвидела мой вопрос.

— Сапоги у тебя волшебные, они платформу создают, потому и стоишь нормально, — произнесла она, и я почувствовала, как радость наполнила моё сердце.

— А тут очень глубоко? — поинтересовалась я.

— Ну, я выше тебя буду, и то до дна не достаю хвостом, — заявила она и.

— Мдаа, — протянула я, осознавая, что этот мир полон сюрпризов. — А не знаешь, где тут Василиса Прекрасная?

— Ты про плаксу? — мавка забавно подмигнула мне.

— Она что, Несмеяна? — удивилась я, услышав её отношение к кому-то, кто мне был известен.

— Нет, она Прекрасная, просто хнычет много. Сначала из-за того, что замуж никак не выйдет, а теперь от счастья. Она стрелу какую-то нашла, — объяснила слово за словом, вводя меня в тайны, о которых я даже не подозревала.

— Отлично, а где она сейчас? — поинтересовалась я, чувствуя, как волнение нарастает.

— Вишь тропку? — указала она на тропу из светло-зеленой тины. — По ней иди. Дойдешь до кустов, а за ними камень-моховельник будет, на нем Прекрасная и сидит.

— Спасибо, тебе большое, — поклонилась я и снова увидела свои сапоги, которые теперь казались мне волшебными и защищенными. — Кувшинка, а ты можешь до моей бабушки сплавать?

— Могу, что-то передать хочешь? — спросила она с улыбкой, показывая белоснежные зубы, что внезапно вызвало у меня доверие и теплоту.

— Ага, скажи ей, что со мной все хорошо и что я прошу прощения за сапоги, — ответила я, в сердце возникало нежное беспокойство за близкого человека.

— А с сапогами чего? — заметила Кувшинка, провела по красной коже коготком и я почувствовала, как уверенность её слов проникла в меня. — Они же волшебные, не тина, не грязь болотная им не повредит. Даже пиявок от тебя отгоняют.

Я была готова её расцеловать от счастья, но всё же как-то неудобно. Я широко улыбнулась, чуть приспустила штаны до колена, и сказала:

— Ну, тогда просто передай, что со мной все хорошо. Я буду тебе очень признательна, — с искренней теплотой в голосе произнесла я.

— Да не вопрос, Варь. Ты внучка Яги, а значит своя, — сказала Кувшинка, подмигнув мне.

— До встречи, — махнула я на прощание.

— Ага! — Кувшинка нырнула и на прощание махнула хвостом, но не обрызгала.

Улыбаясь от приятного знакомства, я пошла к тропе. Ваня же застыл на месте и смотрел на меня странно: глаза большие, лицо вытянуто, губы сжаты до состояния тонких ниточек. Это его выражение меня бесило, поэтому я выдала:

— Вань, ты дурак или совсем дебил?

Он открывал рот, закрывал рот… Ответ очевиден!

— Ваня, по тропе из светлой тины иди, — махнула я на парня рукой и потопала вперед по тропинке, отбросив палку, которой дорогу прощупывала.

Ваня меня догнал, но я его игнорила, так как у парня произошёл словарный прорыв:

— Варь, а ты там с кем говорила? Это жаба была или тина? Ты че, с водорослями говорила?

Я остановилась и хмуро посмотрела на царевича, испытывая смешанные чувства.

— Это была мавка, — кратко и зло ответила я, как будто подчеркивая, как меня это бесит и как сильно, в то же время, я ценю этот удивительный момент.

— Кто?

Я жалобно завыла, отчаяние накрывало с головой, и, схватив Ивана за руку, ускорилась, словно убегая от реальности. Не хочу больше находиться рядом с ним — тот же Кощеев и то был бы лучшим собеседником, чем эта царская персона. Да с Димкой в обзывалки можно поиграть, и это будет намного интереснее, чем эта краткая, путая словесная беседа с Иваном. Как, просто как можно быть настолько тупым?! Он же всю жизнь в сказке живет, а не знает, кто такие мавки. Я и то знаю! Это раздражало до глубины души.

Достигнув кустов, о которых говорила Кувшинка, я остановилась, резким движением потянула Ваню за собой и устроилась в засаду. Ветви кустов зацепляли мне лицо, но это не имело значения, важно было быть незамеченной. Я чуть раздвинула листья, чтобы скрыть себя и остаться на чеку.

И вот она, Прекрасная, обнаружилась на камне, как будто сама природа создала её, а я вдруг ощутила, как зависть проникает в меня, подводя зуд внутри. Худенькая, стройная девушка с толстой темной косой, ее бледная кожа была почти прозрачной на фоне зелени, а глаза светились цветом весенней травы. Черты лица легки и непринужденные: кажется, что они сами собой сложились в идеальный образ. Слегка вздернутый носик и алые губки выглядели так, будто они только что вышли из волшебного мира. Глаза в темной оправе густых ресниц, казалось, ворожили, а брови были безупречно оформлены, как будто после татуажа. Я не могла поверить, что такое совершенство вообще существует, и, казалось, откуда могла взяться такая красота на этих болотах?

На Василисе Прекрасной был потрясающий зеленый сарафан, который нежно подчеркивал цвет её глаз. Белая рубаха, явственно выдающая её утонченность, гармонично сочеталась с её обликом. На ножках — изящные черные лодочки, которые, должны были бы, казалось, найтись в богатом княжеском гардеробе, но где ей их взять посреди болот?

Но на коленях у девушки лежала та самая стрела, которую мы искали. Прекрасная сидела, погруженная в мысли, с тоской смотрела на стрелу, осторожно проводя пальцем по вырезанному на ней имени. В этот миг мне стало ясно: эта стрела — не просто вещь, это символ надежды, олицетворение её мечтаний и, возможно, болезненных раздумий. Я почувствовала, как в груди скручивало — одиночество, надежда и зависть переплетались в сложный узор, заставляя меня молча наблюдать за ней, не в силах отвести глаз.

— Ну, как? — шепотом спросила я, ожидая что-то вроде «она прекрасна» или «кто этот ангел». Но реальность жестока:

— Че за мымра? — произнёс Иван, и мои глаза округлились, словно я увидела призрака. Внутри меня что-то начал подгорать от этого неожиданного комментария.

— В смысле? Это твоя невеста! — шикнула я на царевича, готовая швырнуть в него свой лук.

— Эта? — Ваня брезгливо взглянул на Прекрасную, словно она оставила ему поджаренный хлеб. — Худа, тонка, ни груди, ни жопы! И за что я должен держаться? За палку? — Он демонстративно потряс палкой перед моим лицом.

— Пальцы сломаю! — рыкнула я, пытаясь удержать себя в руках. — Стрела твоя? — недоуменно произнесла я, не желая простить его за столь грубое поведение. — Твоя! Все правила жанра соблюдены? Соблюдены! Иди, забирай невесту!

— Да как я пойду? Тем более она не одна, — произнес он, чуть опустив голову, как будто вопрос оказался для него слишком сложным.

Изогнув одну бровь, я решила немного побдеть, прислушиваясь к их разговору. И действительно, Ваня оказался прав. За всей красотой Прекрасной скрывался не просто сказочный образ. Я не заметила, что рядом с ней, прямо на глади болота, стоял парень моего возраста. Высокий, просто жуть! А мускулистые руки… Сразу видно, что из качалки не вылезает. Хотя сам он выглядел бледно, его грубоватые черты лица обладали в то же время странной притягательностью, заставляя нравиться. Багрово-алые глаза, выразительные в оправе темных ресниц; брови, хоть и не слишком броские, но идеально формы. Волосы смольно-черные, почти что шесть сантиметров длины, были собраны на затылке заколкой. Высокие скулы не казались жуткими или странными, а нос — прямой, даже аристократичный. Одет парень по стандартам моего мира: черная футболка с надписью «Смысл жизни в хамстве», явно взятая из какого-то магазина с молодежной одеждой; черные джинсы, на ногах черные кеды, а поверх всего — черная кожанка. Симпатяга, вот кто он, соблазняющий меня своим образом!

— Василиса, — обратился парень к Прекрасной, и его голос показался мне знакомым. Эх, память-память, что ж ты у меня дырявая такая. — Будь благоразумна! Зачем тебе царевич? Он же дурак!

От всей души согласна, тихо киваю за кустами, оставляя свои мысли себе.

— Я стрелу нашла, теперь он обязан на мне жениться! — уверенно произнесла Прекрасная мелодичным голоском, и в этой уверенности слышался какой-то трепет, который невозможно было не заметить, даже находясь в засаде.

— Как же с тобой сложно, — простонал парень, явно теряя терпение. — Я тебе, как разумный и здравый человек, говорю, он тебе не нужен! Плюнь ты на него!

Если бы не необходимость помочь Ивану, я бы с удовольствием поддерживала незнакомца во всем, его настойчивость меня радовала.

— Я хочу замуж! — уверенно стояла на своем Василиса, как настоящая принцесса.

— Он бабник! — парень раскрыл свои козыри. — Бабник и козел!

Вот здесь я готова была согласиться и даже подписаться под каждым словом! Всё больше и больше мне нравился этот парень!

— И вообще с чего ты решила, что это именно Иван? — продолжал он, скрестив руки на широкой груди и демонстрируя приличную мускулатуру. Я вдруг поняла, что качки могут быть совсем не плохи, и внутри меня заколебалось странное желание, чтобы меня на этих руках покатали…

— Тут написано! — Прекрасная продемонстрировала стрелу, как свидетельство своих прав.

— Как же ненавижу образованных девушек! — резко высказал парень, и я невольно закатала глаза. Эй, не теряй очки, пацан, ты же почти мне понравился как индивид противоположного пола!

— Вот ты копия одной моей знакомой! — начал он, будто шепчутся с моими мыслями. — Она тоже упертая, все ждет принца на белом коне и верит в сказки, а попадаются ей одни козлы, вроде этого Ивана.

Я с недоумением посмотрела на Ваню… Черт, парень, да ты мою жизнь рассказал! Вангуешь что ли?

— Ну, ты только представь, — продолжал он, с горячностью в голосе. — Он будет ходить по терему в одних трусах, разбрасывать носки и по бабам бегать. Тебе это понравится?

— Главное, что жив, здоров и не в чем не нуждается, — беспечно отрезала Василиса, будто всё, что она говорила, было абсолютно нормальным.

— Вот дура! — тихо выдал незнакомец, и я поддержала его мысленно, ощущая, как внутри меня зреет слишком много эмоций.

— Ирод захохриный, — не удержалась Прекрасная, поднимая голос, в то время как мое солидарное молчание поползло к границе предполагаемого конфликта.

— Образованная дура! — вновь произнес парень, и его слова брошены в адрес Василисы были полны истинного раздражения и понимания.

Я снова посмотрела на Ивана, потом на незнакомца и осознала, что шансов у Ванька все меньше и меньше. Нужно было выкручиваться, пока этот странный тип не предложил Василисе свою руку…