Обаятельное чудовище

Лена Сокол, 2021

Невыносимый, грубый, беспринципный – это все про него. Тим Левицкий – настоящий негодяй, далекий от романтики и привыкший использовать девушек для своих целей. Марта из богатой семьи. Она не нуждается в ухаживаниях, не ведется на дорогие подарки и терпеть не может подобных ему. Строптивая красотка для Тима – очередной трофей, а он для нее всего лишь чудовище, пусть и чертовски обаятельное. У каждого из них свое темное прошлое, знать о котором другому не нужно. Но что-то идет не так…

3

Тим

— Просыпайся!

— Отстань…

— Просыпайся, говорю!

Нет, она точно не отстанет. Приходится перестать притворяться мертвым.

— Зануда… — бормочу, пытаясь разлепить веки.

По глазам бьет свет. Я — в своем кабинете. Который, мать вашу, час?

— Поднимайся, уже обед, — говорит Дашка, открывая окно.

— Всего лишь обед? Отстань, женщина, я только лег!

Она матерится себе под нос, сгребая со стола окурки и выбрасывая их в пакет. А я часто-часто моргаю, пока ее прекрасная задница не перестает расплываться перед глазами.

— Зачем ты вообще купил этот клуб? — ворчит она, потрясая перед моим лицом пакетом с мусором. Наклоняется, подбирает с пола бутылку и тоже швыряет в него. — Чтобы отсыпаться здесь? Но у тебя есть квартира! Чтобы водить сюда баб? Это тоже можно делать на своей территории! Ну ты и козлина, Левицкий!

— Дашка, — мычу я, — опять ПМС? Милостивый боже, пятый раз за месяц! Тебе бы проверить свое здоровье!

— Заткнись, или я тебе сейчас врежу! — приказывает она, отставляя пакет к стене. Возвращается к окну и открывает створки шире. — Дышать нечем от твоего перегарища! Фу!

— Только не свежий воздух! Не надо отравы! — молю я, отворачиваясь и начиная кашлять.

За что тут же получаю пинок под зад.

— Ай! Больно же…

Похоже, девчонка завелась не на шутку.

— Я с тобой серьезно разговариваю, Левицкий! Очнись! Тебе бы провериться с твоей озабоченностью. Каждый день разные бабы! Мерзость!

— У меня все по уму, — зеваю я. — Можешь не переживать.

— Я понимаю, что тебя все хотят. Тут как в бесплатной булочной: дают — и берешь, даже если не хочешь! Но, блин, это ненормально, Тим! Ненормально!

Все-таки поворачиваюсь, чтобы наградить ее злобным взглядом:

— Завидуешь?

— Я? Да не смеши! — девушка упирает руки в бока. — Чему здесь завидовать?

— С тех пор как ты связалась с пианистом, ты тоже потеряна для общества. Я так не хочу, — меня передергивает как от съеденного лимона. — Сначала Вовка женился на какой-то чертовке, теперь стерва никуда его не отпускает, потом Ян стал тусить с Кариной! Даже в клубе оттянуться не с кем! Кого не дерни, все такие семейные, занятые. Тухлые, короче! А теперь и ты туда же!

— Они просто счастливы, — качает головой Дашка. — Им неинтересны твои вечеринки.

— А что им интересно? С бабьем сидеть дома перед теликом? Никогда не поверю!

— А ты представь. Мне вот с Яриком интересно. И никуда не тянет. А тебя мне жаль. Доперебираешь своих баб, а потом поймаешь какую-нибудь заразу, так и знай!

Я подтягиваюсь, сажусь и прохожусь ладонями по коротким волосам, приводя себя в чувство. От ее писка у меня в висках уже гудит. Вот назойливая муха!

— Говорю тебе, Колбаса, у меня все по уму. Богатая, насыщенная событиями личная жизнь. Я в шоколаде.

— Ага.

— И не виноват, что я такой ненасытный.

— Ага-ага, — кивает она.

— Вчера пришлось дважды утолять голод своего зверя, — хвастаюсь.

— Которого? — кривится Дашка, оглядывая меня. — Того похотливого хорька, который как заведенный мечется и мечется от одной теплой норки к другой?

— Иди ты! — ржу я, откидываясь на спинку дивана.

— И как у тебя сил только на всех хватает?

— У меня и на тебя есть, — играю бровями. — Если вдруг пианист не удовлетворит тебя, приходи.

— А ты ужасно озабоченный. Фу, — морщится она.

— Да не озабоченный я!

— А откуда тогда порно на твоем компе?

— Какое порно?

— Я вчера просила ребят посмотреть, что за вирусы атаковали твой компьютер, оказалось, что у тебя в истории просмотров — одни порносайты!

— Да?

— Игривые мулаточки, припоминаешь?

— А… — кашляю я. — Вроде…

— Славянские пышечки? Развратные азиатки?

— И еще озорные шоколадки…

— Вот именно, — морщится Дашка. — Гадость!

— Надо же мне куда-то девать энергию, Киса? — улыбаюсь я и протягиваю к ней руки.

— Даже не думай, — девушка мотает головой. — Если мой парень увидит, как ты меня тискаешь, ты получишь от него фингал под вторым глазом.

— Если ты не против, — подмигиваю я, — то фингал — не самая большая цена за секс с тобой. Иди, закрой дверь, и я покажу тебе, сколько у меня осталось сил.

Дашка устало выдыхает.

— Кончай паясничать, Левицкий. Ты опять уходишь от серьезных вопросов. Я же в очередной раз напомнила тебе, что ты не помогаешь мне с клубом. С твоим, между прочим, клубом! Неужели тебе совсем не интересно? Ведь я просто управляющая, и если мне придется уйти, то у тебя здесь все затухнет, вот увидишь!

— Женщины говорят, что им со мной хорошо, — не сдаюсь я.

Подхожу ближе и соблазняю ее обаятельным взглядом хищника.

— Им весело, но не более, — заявляет Дашка. Не выдерживает и смеется. — Хватит корчить рожи! Ты ужасен!

— Ты такая сексуальная, когда сердишься, — я расстегиваю рубашку.

— Понятно, — злится она, обходя меня. — Разговаривать с тобой о серьезных вещах бесполезно!

— Пупсик, — мычу ей вслед, — прости меня, дурака!

— Умойся и приходи в кухню ресторана. Так и быть, сделаю тебе кофе, котяра ты наш мартовский!

— Мяу, — выдыхаю я и падаю на диван.

Не думал, что после того как единственный, по сути, друг, моя боевая подруга Дашка начнет встречаться с кем-то, мне станет так плохо и тоскливо. Нет, у меня, конечно, вагон друзей, все меня любят, но, блин… Не думал, что я так сильно привязан к девчонке! Наверное, это что-то вроде ревности: теперь у нее есть ее гребаный Ярик, а я — опять один. Как не пришей рукав к чему-то там, сами знаете, к чему.

Бесит!

Делаю над собой усилие, встаю и иду умываться. Хорошенькие официанточки строят глазки шефу, а я улыбаюсь им в ответ, но не более. После того как я потоптал всех курочек, что трудились в моем клубе и в ресторане, Дашка обновила штат и строго-настрого запретила мне хозяйничать на ее территории. Орала что-то про «пусти козла в огород» и про мой последний шанс. В итоге пообещал ей, что больше ни-ни, теперь вот — страдаю.

Приведя в порядок внешний вид, устало бреду в кухню ресторана. Знаю, что Дарья не станет отчитывать хозяина заведения при подчиненных ни за разгильдяйство, ни за кобелизм, но все равно переживаю — выдерживать на себе ее гневный взгляд дольше трех секунд подобно радиационному облучению.

Плетусь по коридору, предвкушая, как буду пить горячий и ароматный кофе, и вдруг что-то заставляет меня остановиться и прислушаться. Рычание мотора. Бросаю взгляд в окно и застываю.

— Моя ж ты лапа. Сама прикатила…

Наблюдаю, как красно-черная Honda паркуется у входа в ресторан, оглядываю водителя и довольно цокаю языком.

— Ну что ж, поиграем…

Марта

Весьма приличный ресторан. Окна в пол, дорогая отделка, уютно, много зелени и света, вежливый персонал. Столик я не заказывала, но девочка-администратор находит для меня свободное место, провожает до симпатичного закутка в углу и подает меню. Заказываю кофе и десерт. С удовольствием замечаю, что никому и в голову здесь не приходит бросать на меня косые взгляды.

Обвожу глазами зал. Посетители мило беседуют, не обращая внимания на посторонних, сотрудники прекрасно справляются с обслуживанием, а я тем временем могу спокойно и внимательно оценить обстановку и фронт будущих работ.

Все-таки ресторан привычнее: их мне доводилось посетить немалое количество. Разобраться с клубом будет труднее — в подобных заведениях я не бывала ни разу, даже несмотря на то, что свое освобождение из вынужденного заточения организовала почти полгода назад.

— Спасибо, — киваю официанту, который подает мне кофе и кусочек французского пирога.

— Что-то еще? — сдержанно улыбается он.

— Нет, благодарю.

Когда паренек удаляется, достаю чистый блокнот и делаю пометочку: «Прикасаются к верхней трети стаканов руками, выходят в туалет в рабочем фартуке, забывают принести столовые приборы». М-да, будет над чем поработать.

Оглядываюсь в сторону холла. Просторное помещение, куда попадаешь, едва входишь в ресторан, и где тебя встречает администратор. Разочарованно качаю головой: двое качков-охранников, наряженных в строгие костюмы с бейджиками, фоткают друг друга на мобильные телефоны, позируя, словно модные фифочки. Или они тупые, или думают, что никто их сейчас не видит.

Делаю пометку: «Охранники — дебилы». Надо будет обновить штат.

Мелкими глотками пью кофе и почти наслаждаюсь царящей тут атмосферой. Здесь я почти своя. Никому и в голову не придет подумать, какой ценой я купила себе эту новую жизнь.

Документы! Осознание того, что папка с бумагами, которые прислал Эдик, осталась в багажнике байка, приходит внезапно, но очень вовремя. Хорошо, что не успела заявиться к управляющему без документов, доказывающих мое право владения половиной доли в обоих заведениях.

Встаю, бросаю пару купюр на столик и торопливо направляюсь к выходу. Охранники в холле продолжают фотосессию. Толкаю стеклянную дверь и оказываюсь на залитой солнцем улице. Надо же, солнце решило разыграться, а я уже думала, что в этом городе не будет нынче лета. Так, где я оставила свой байк?

Озираюсь по сторонам. Кажется, там. Прохожу два десятка метров, прежде чем замечаю, что окруженный с двух сторон дорогими тачками мотоцикл беспомощно лежит на боку.

— Не поняла…

Подбегаю и пару секунд в недоумении разглядываю распластанного на асфальте железного коня. Какого черта?! Кто это сделал?!

Подхожу ближе.

Эй, кто его уронил? Не знаю, с какой стороны подступиться. В такой ситуации мне бывать еще не приходилось. Берусь за руль двумя руками, тяну на себя.

— Ы-ы-ы…

Не поддается. Огромная махина даже не двигается. Пробую еще. Тяну, дергаю изо всех сил, краснею, потею, рычу. Результат нулевой. Может, тот, кто парковался, задел его, и байк повалился на бок? Ну и дела… Вроде центр города, а такой беспредел!

— Помощь нужна?

Голос заставляет меня подскочить на месте. Я еще не обернулась, но ощущение подкрадывается какое-то нехорошее. Неужели я знаю его?

— Что? — поворачиваюсь.

И в лицо мне бьет не солнце, а его взгляд. Рассерженный, суровый, словно по моей вине в его жизни что-то идет не так. Модные голубые джинсы, рубашка с закатанными до локтей рукавами, не способная скрыть налитых, крепких мышц. Парень разъярен и смотрит на меня так, будто ждет извинений.

— А… это ты… — выпрямляюсь я.

И сглатываю. Потому что узнала его. А он продолжает буравить меня взглядом. И эти глаза… светло-зеленые, почти прозрачные. Я запомнила их темными, почти дьявольскими, но сегодня они — как волны океана, такие же глубокие и безжалостные — обжигают льдом.

— Я, — кивает он и улыбается. Только улыбка его отчего-то больше похожа на звериный оскал. — Не это потеряла?

Он достает что-то из-за спины и швыряет мне под ноги.

«Что?» — хочу спросить я, но не успеваю издать ни звука.

К моим ногам, звеня об асфальт, падает железяка. Моментально догадываюсь, что это, и внутри рождается буря негодования.

— Значит, ты, придурок, скрутил мне подножку? — восклицаю.

И не лень же ему было? Копаться, откручивать, ронять мой байк! Он что, следил за мной? Все ради никчемной мести?

— На мотик насосала, а поднять ума не хватает, да? — с насмешкой говорит он.

Достает сигарету и прикуривает.

— Такой жлоб вымахал, а ума хватает только на мелкие пакости? — парирую я, поднимая с асфальта подножку. — Иди, прикручивай на место!

Он закатывает глаза и смеется.

Вот гад! Ничтожество!

— Получай за твои понты! — улыбается парень, обнажая ровные белые зубы.

Я смотрю на него и до боли прикусываю губу. Породистый, грубый кобель! Ухмыляется, выдыхает дым в мою сторону. А лицо-то какое! Самодовольное. С правильными, красивыми чертами, без изъянов. Точно кто-то его короткими штрихами рисовал, добиваясь безупречности. Как приятно было бы врезать еще раз с размаху по наглой роже! Мм…

Но парень, ловким движением швырнув мне под ноги недокуренную сигарету, разворачивается и… уходит. А я остаюсь, хватая ртом воздух и сотрясаясь от подобного хамства.

Козел! Попадись мне еще только! Я тебя…

Подлетаю к мотоциклу, прихватываю его слева за руль, а правой рукой — за корпус.

Тяну, но сил недостаточно.

Honda приподнимается, а затем с глухим стуком падает обратно.

Я рычу:

— Ар-р-р-г-г-г-х!

Ну и упырь!

Нажимаю на кнопочку, откидываю сиденье, достаю папку с документами, закрываю потайное отделение. Выпрямляюсь, откидываю волосы назад и сдуваю оставшиеся на лице пряди. «Ну держитесь!» Сунув папку под мышку, решительно направляюсь к входу в ресторан.

— Здорово, мужики!

Придерживаю дверь, ожидая, пока охранники заметят меня.

— Здрасте, — отзывается один, пряча телефон в карман.

Другой просто кивает и напускает на себя серьезности, одновременно увеличиваясь в размерах, как обычно это делают качки, напрягая свои мускулы.

— Не хотите помочь даме?

— А что случилось?

— Что нужно сделать?

— Идем, — показываю я на выход, открывая дверь шире.

Они переглядываются.

— Не-а, — произносит первый. — Мы на службе, нам туда нельзя.

— Пошли, я сказала, — мое терпение на исходе.

— Вы, дамочка, не буяньте, — ласково добавляет второй.

— Ясно, — отпускаю дверь и вхожу внутрь. Достаю папку с бумагами, нахожу нужную страницу и предъявляю им. — Читать умеем?

— Ага.

— Тогда читаем, — и сую им под нос. — Побыстрее.

Две здоровенные гориллы в костюмах долго пялятся в строчки документа.

— Ну что? Врубаетесь?

— Не-а, — одновременно говорят они.

— Блин, двое из ларца! Да как так-то? — Я поворачиваю бумагу к себе, опасаясь, что показала не ту, но с документом все в порядке. Черным по белому. — Здесь сказано, что я — совладелица заведения. Понятно?

— Ага, — кивают дружно.

— Как зовут? — спрашиваю, оглядывая обоих снизу вверх.

— Вадик, — отвечает невысокий и темненький.

— Никита, — отзывается второй, что повыше и выкрашен в блондина.

— Что ж, Вадик-Никита, с этого момента вы — мои подчиненные, андестенд? А я, — тычу пальцем себя в грудь, — ваш начальник. Понятно?

— Ага, — медленно кивают они. И переглядываются.

— Если не хотите вылететь с работы, то быстро подорвались и пошли за мной!

— Ага.

Идиоты…

Выхожу на улицу и показываю на байк.

— Поднимите мой мотоцикл.

Охранники подрываются, подбегают и поднимают Honda с земли, точно пушинку.

— Умнички, — улыбаюсь я. — А теперь, Вадик-Никита, видите подножку? Ее нужно прикрутить на место. Вот сюда.

Блондин берет подножку и пытается приладить. Не получается.

— Здесь должен быть болт, — говорит он.

— Хм, — оглядываю асфальт, но не нахожу ничего подобного. — Черт! Ладно. Будете сторожить байк, пока я не вернусь, ясно?

— Ага.

— Не отпускать!

И размахивая папкой, как знаменем, возвращаюсь в здание ресторана.

Тим

— Это будет забавное зрелище, — в предвкушении потираю ладони.

По пути заглядываю в кухню, забираю уже остывший кофе, шлепаю повара Арину по заднице, за что в ответ получаю удар ложкой промеж лопаток. Хорошо хоть не ножом! Быстро отхлебываю сразу полкружки и захожу в помещение для охраны.

— Дай-ка мне мониторы сюда, — бросаю вместо приветствия начальнику охраны.

Наклоняюсь над экраном и едва не давлюсь кофе.

— Не понял…

— Что? — спрашивает он.

— Можно увеличить? — прошу.

И когда картинка вырастает в размере, напиток чуть не выливается у меня из носа.

— Какого… черта! Что они там делают?!

Оставляю кофе, срываюсь с места и несусь по коридору к выходу. Толкаю дверь, выбегаю на улицу и ору:

— Вы что здесь, два дебила, делаете? — быстро преодолеваю расстояние и останавливаюсь, всплеснув руками в недоумении. — На хрена вы ее мотик подняли?

— Мы… — мнутся они.

— Говори ты, — мычит Вадик.

— Нет, ты, — опускает взгляд Никита.

— Ну же!

— Она нам приказала…

— Она вам что?! На каком основании?!

Вадик обиженно надувает губы:

— Как наш начальник.

— Ваш кто? — и у меня даже руки опускаются.

— Сказала, что уволит.

— Не понял, — я кашляю. — Как она вас уволит? Вы забыли, кто вас на работу принимал?!

Никита устало выдыхает:

— Вы там, Григорьич, разберитесь, ладно? Кто из вас теперь хозяин.

— Вы что несете, недоумки?! — я подлетаю к ним и пинаю байк по переднему колесу. — Мотик отпустили! Быстро!

— Не, — отворачивается Вадик.

— Не-е, — блеет Никита, не собираясь отпускать руль.

— Дебилы! Где она?

— Обратно пошла, — мотает головой Вадик, указывая на ресторан.

— Внутрь?

— Да.

— Я сейчас этой стерве…

Оставляю придурков и влетаю в ресторан. Оглядываю зал — никого похожего на эту ведьму. Спрашиваю официантов, они припоминают дамочку в косухе, но не могут сказать, где она. Вне себя от ярости, шагаю по коридору, выискивая глазами Дашку: может, она видела полоумную. И вдруг застываю, заметив, что дверь в мой кабинет открыта. Подхожу ближе.

— А мне здесь нравится, — говорит знакомый ехидный голосок. — Уютно.

Распахиваю дверь и буквально зверею от гнева. Это чудо-юдо развалилось в кресле и вытянуло ноги в мерзких ботинищах прямо на мой стол! А напротив нее, испуганно обняв папочку с документами, мнется Дашка. И хлопает глазами, как олененок, нарвавшийся на охотников.

— Это что за… на хрен?! — рявкаю я, врываясь в кабинет.

Мог бы обойти, но упрямо пру вперед, грубо толкая коленом длинные ноги разодетой во все черное фифы. Под моим напором ее конечности слетают со стола, как кегли с боулинг-дорожки, и валятся вниз. Так ей и надо! Не будет класть на чужую собственность без спроса!

— Эй, нельзя аккуратнее? — возмущается она, выпрямляясь и возвращая ноги на столешницу.

Вот пигалица!

— Ты чего от меня никак не отвяжешься? — ору я, скидывая ее ходули со стола теперь уже руками.

Отталкиваю кресло, на которое она уселась, и девица отъезжает в другой конец комнаты.

— Тебе мало попало?! — наклоняюсь над ней, намереваясь схватить в охапку это ничтожество и вышвырнуть в окно. — Пришла меня папиком своим пугать или кем? А ну пошла отсюда к чертовой бабушке, пока я добрый. Иначе заставлю тебя оплатить ремонт моего байка в двойном размере!

Я готов раздавить ее одним только взглядом, но она не двигается. Смотрит с достоинством и не шелохнется. А в глазах ненависть. И страх, так похожий на возбуждение. Она боится меня, но очень не хочет подавать вида.

— Слышь ты, неандерталец, — девчонка делает над собой усилие, и ее дрожащие пухлые губки складываются в подобие ухмылки, — значит, ты хозяин богадельни? А я тебе кое-какие бумаги принесла. Пойди ознакомься.

— Подотрись своими бумагами, поняла? — завожусь я, снова наклоняясь над ней и намереваясь придушить.

Но тонкий писк Дашки заставляет меня замереть:

— Тима, тебе бы лучше прочесть… там…

— Что? — выпрямляюсь я и выдергиваю из ее рук документы.

— Читать умеешь? — издевается незнакомка, вставая с кресла.

— Что? — бросаю на нее презрительный взгляд.

— Я говорю, буквы знаешь? А, б, в, г? Знакомо?

Мне хочется прибить ее и с особой жестокостью размазать по стенке, но вместо этого я стискиваю челюсти и вчитываюсь в строчки документа.

— Прочитал? — никак не угомонится она. — Теперь тебе надо как-то повежливее бы со мной обходиться, да? Раз уж придется один кабинет на двоих делить… А может, мне твоя помощь и вовсе не пригодится…

— Ты… тварь… — слова выливаются изо рта, не подчиняясь мозгу.

Девчонка отходит на шаг назад, гадая, какой реакции ожидать от меня в следующий момент. Инстинктивно прикрывается руками, опасаясь бурлящего во мне гнева.

— Тим, пожалуйста, — просит Даша.

— Мне нужно позвонить, — хрипло говорю я, доставая из кармана телефон.

Шумно выдыхаю, пытаясь взять себя в руки, разворачиваюсь и выхожу в коридор.

— Беги-беги, — доносится в спину, — звони друзьям, папочке, мамочке, юристам, кому хочешь звони…