Сакральная подкова

Леонид Григорьевич Адар (2024)

Одинокому подростку случайно достаётся оккультная головоломка, внутри которой спрятана тайна мира. Он хочет открыть артефакт и начинает расследование, заручается поддержкой конспиролога и нелюдимой девушки, обожающей хорроры. Но чтобы заполучить вселенский секрет, им придётся столкнуться с невероятным культом, тайно управляющим человечеством. Разгадывая удивительные загадки, молодые ребята поймут, что ужасающие ритуалы и эксперименты над людьми нужны мировой закулисе для вполне конкретной и чудовищной цели.

Глава вторая. Тёмный храм.

Не счесть, сколько деревьев здесь росло. Все были громадны и распускали бурые толстые ветви, полные пышных и шуршащих облаков ярко-зелёной листвы. Лес окружил два тёмных строения из кирпича. Широкие четырёхэтажные здания стояли напротив друг друга и соединялись двадцатиметровым тёплым переходом, который превращал дома в единое двуглавое создание. Внутри бесчисленные двери, люди, коридоры и лестницы, лестницы и коридоры. В строениях были большие окна, но света не хватало. Царила полутьма. Стены были покрашены в разные цвета, но все выглядели мрачно, казались одинаковыми. Потолок изрезали трещины, чёрные линии, может быть неведомые письмена? Бродя по таинственной обители, новый человек ощущал себя незваным гостем некой злой церкви.

В глубине этого тёмного храма был светлый кабинет. Здесь витал лёгкий аромат духов, за огромным столом сидела брюнетка с ярко-синими глазами. Это Мария. Она видела на мониторе карточку пациента: «Семён Нилов». Подросток казался здоровым на первый взгляд, а лёг в больницу он лишь с одной жалобой. Заведующий отделением назвал это «случаем Передонова». Семён сразу запомнился Марии.

Ему было семнадцать лет, но выглядел старше из-за широких плеч и заметной мускулатуры, явно занимался спортом. Кожа очень бледная, губы и глаза большие, этим Нилов напомнил рыбу. На руках и голове не росло волос. Не было бровей. Из растительности у Семёна только густые ресницы.

Пациент рассказал, что в детстве грустил, когда дети с ним не играли. Тогда он внушил себе, что они тоже не играют. Нарисовал воображением причудливые аппараты, изобразил малышам вокруг инструменты, и выглядело так, что каждый из них трудился, а не развлекался. Родителей пациент охарактеризовал положительно, а в колледже его не сторонились, но близких друзей не нашлось. Он пожаловался на образы, возникающие в пространстве время от времени. Семён наблюдал странные вещи.

Марию волновал не только пациент, но и одна весомая проблема. Появились люди, которые были готовы доказать, что видели бога. У неё уже не лечились такие пациенты, но они поступали в другие отделения и поражали многих врачей с огромным стажем.

Боговидцы отличались от большинства пациентов своей общностью и нетипичной риторикой. Массовая истерия? Мария хотела разобраться. Не забывала и об остальных больных, пыталась помочь им победить невроз.

Она проводила регулярные лекции в отделении. Рассказывала, как мозг продуцирует что-либо, объясняла «приём зато», убеждала постоянно задавать себе вопросы: «Чего я боюсь? О чём переживаю?». Сейчас она переживала из-за того, что боговидцы вызывали у неё явную тревогу.

***

В палате тёмного храма восемь коек, четыре у одной стены и четыре у противоположной, на каждой койке белая чистая простыня. Здесь лежал Семён, с загадочным предметом в руках. «Что за штука? Что в ней?» — думал он. Пора открыть, увидеть мировую тайну.

Внутри скрывалась мировая тайна, по словам Михаила Геннадьевича. Он был учёным-фриком, поэтому его прозвали Академиком. Однажды Михаил сказал Семёну: «Нужно прийти в час десять и забрать головоломку, внутри неё самое важное!».

Головоломка ли перед ним? Он не знал. Молочно-белая кожа его ладоней начала багроветь и слезать. Но это было не по-настоящему. Он видел лишь пугающую иллюзию. Семён не понимал, что заставляло его дорисовывать образы в окружающую реальность.

На что похож оккультный предмет, если не на головоломку? Выглядит как бронзовая подкова, местами чистая, где-то тусклая и изрезанная, будто обкусанная. Она была не сплошной, а состояла из восьми секций, каждую из которых можно повернуть вокруг своей оси. Семёна привлёк механизм, но он быстро заметил нечто более важное и тревожащее.

На подкове располагались неведомые знаки. Они были вдавлены и плохо различимы. Он пытался понять, как незнакомые символы помогут открыть головоломку. В знаках часто встречалась прямая линия « », она была начерчена под разными углами. На одном из символов Семён заметил сразу две черты. Учитывая, что знак походил на иероглиф, значение могло быть интуитивно понятным.

Первой мыслью стало, что две косые линии обозначали дождь, а весь символ был связан с погодой или водой. Что, если две черты указывали на двойственность знака, как на астрологическом символе близнецов? После Семён подумал, что линии могли обозначать много всего: рельсы, кавычки или половину значка решётки «#». Он ощутил отчаяние, когда целиком осмотрел загадочный символ, который состоял из множества элементов. Академик был учёным, и неизвестно, смог ли сам расшифровать эти знаки, а какие шансы у подростка сделать это?

Спустя пару секунд он догадался. Понял, что ему помогут не иероглифы, а сама подкова, потому что она тоже является символом. Семён ощутил тревогу, когда представил, как откроет головоломку. Было неясно, кто мог напугать бесстрашного Академика. Каким могущественным силам понадобилась эта подкова и когда они придут за ней?

«Время полдника!» — объявил сосед по палате. Он появился из ниоткуда, как призрак. Семён увидел соседа прозрачным привидением, которое уплыло по воздуху и скрылось в арочном проёме. Эта иллюзия позабавила.

Дверей в мужскую палату не было. В отделении стояла дверь в женскую палату, были двери у врачебных кабинетов и у сестринской, они не имели ручек.

***

Семён сидел за столом и ел вкусную булочку с маком, запивая ароматным чаем. Любовался лесом через большие окна, где выросла огромная тёмно-зелёная стена листвы. Напротив себя Семён наблюдал, как большие зубы кромсают булочку, тщательно перемалывают её. Так ел лысый мужчина лет пятидесяти. Его челюсти покрывала колючая чёрная щетина. Голос был глубокий, звучный, как у артиста. Слева от Семёна сидел Призрак. Лысый сказал:

— На полдник не все ходят. Полдник по желанию.

— Они не ходят и нам больше достаётся, — заметил Призрак. У него на тарелке было две булочки, а одну он уже съел. — Я первые дни общаться боялся, думал мало ли кто тут попадётся. Потом оказалось все хорошие, только Николай буйный.

Сказав про буйного Николая, Призрак кивнул на лысого. Тот улыбнулся, и разговор продолжился. Семён узнал, что зачастую в отделении неврозов лечатся те, чьи родственники страдают от рака. Он раньше не подозревал, что, переживая за больного, можно самому получить психические проблемы. Трудно слышать: «Ваш близкий умрёт. Ждите».

После полдника хотелось прогуляться. Семён переодевался рядом с койкой. Снял футболку, надел свитер. В палате были Николай, читающий книгу, и Призрак, который, глядя на неведомую подкову, вдруг спросил:

— Это головоломка у тебя? Я слышал, как крутится. Головоломка, да?

— Типа того, — ответил Семён. Будь он тревожнее, задумался бы: «Какое ему дело до этой подковы?».

***

Тёмный храм наполнился скромным светом ламп. Пациенты готовились к мирному сну, прекрасному лекарству от невроза. Они не печалились, их успокаивал летний свежий вечер, надежды на будущее и уколы элзепама. Транквилизатор только начал расслаблять Семёна, который лежал под одеялом. Сознание ещё оставалось активным. Казалось, что было слышно, как Николай почёсывает острую щетину.

Семён не боялся, но осознавал угрозу. Что с ним способны сделать могущественные силы? Нужно узнать где он, попасть в отделение больницы, суметь похитить его из палаты. «Уснешь и проснешься с НИМИ, в ИХ аду!» — вспомнил Семён. Задумался: «Тут безопасно. С момента, как я забрал предмет из сейфа, прошло четыре дня, меня могли бы уже поймать, будь я нужен. Сюда им лезть накладно. Ради меня столько делать надо, да это нереально. Тут безопасно».