Ванины рассказы. Рассказы для детей и их родителей

Леонид Коркодинов

Эта книга – повествование о детстве автора и о детстве целого поколения. О той поре, когда родители были молоды, а любящие бабушки и дедушки – живы. О тех уже растворяющихся в дымке временах, когда двор был целой страной, где девочки беспрерывно прыгали на скакалках, а мальчики считали за счастье ходить в пилотке и с кожаным солдатским ремнём.

Иллюстратор Максим Багдасаров

Корректор Татьяна Петрова

Корректор Элла Радаева

© Леонид Коркодинов, 2017

© Максим Багдасаров, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-1641-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Карантин

Я живу у бабушки с дедушкой уже два месяца, потому что в нашем детском саду поселился Карантин. Кто это — мы с ребятами не успели узнать, так как встревоженные родители перестали нас туда водить.

— Мама, а кто он такой — Ка-ран-тин? — спросил я маму, когда мы ехали в гости к бабушке. Мне казалось, что это какой-то сказочный великан.

— Как тебе объяснить? Ну, это время, когда никто не может находиться в помещении.

— А-а, ясно-о, а почему?

— Потому что опасно для здоровья. Можно заболеть.

— А он долго будет жить в нашем садике?

— Думаю, месяц, может, два. Не больше. Ты не переживай. Пока у дедушки с бабушкой поживёшь. Они уже сильно соскучились по тебе, — мама надавила своим пальчиком мне на нос, и я засмеялся. Мне объяснили, что папе с мамой нужно каждый день ходить на работу и со мной просто некому сидеть. Пришлось взять с собой сменные вещи, книжки, игрушки. А ещё лупу, которую мне папа подарил. Я представлял себя сыщиком, и с ней не расставался. Оказалось, очень интересно изучать через лупу различные следы насекомых, разглядывать паутины и книжки читать.

В квартире у дедушки с бабушкой для меня, как сыщика, был простор. Ещё бы! Две комнаты, кухня, прихожая, кладовка, ванная — и всё это мне одному. Я за несколько дней всё изучил. Вот только на днях закончил исследовать тёмные углы под диваном. Где темно, там всегда интересно и опасно.

— Всю пыль собрал? — спросила меня бабушка, то ли ругая, то ли шутя, когда я вылез из-под дивана довольный. Она в десятый раз отряхнула мне штаны, а я, тут же вырвавшись, побежал на кухню.

На кухне, как на параде, постоянно гремели крышками кастрюли, что-то жарилось с шипением на плите, весело бурлила вода в чайнике. На полках стройными рядами стояли баночки с крупой. Бабушка была генералом на кухне, потому что все её слушались. Даже дедушка, как солдат, часто чистил картошку.

— Вот, Иван, — говорил он мне, — учись, пока молодой, в армии пригодится.

И я с увлечением смотрел, как кожурная змейка вырастает, извиваясь, из-под дедушкиного ножа.

****

Больше всего я люблю крутиться волчком возле бабушки. Прятаться под её застиранный фартук.

— Ваня, перестань вертеться. Мешаешь. Дед, займи его чем-нибудь, — беспомощно вздыхала бабушка.

— А ну, иди-ка сюда, — подозвал меня как-то дедушка. — Что же тебе показать интересное? — в задумчивости проговорил он, когда мы вошли в комнату.

— Дедушка, а покажи, что в шкафу со стеклянными дверцами, — подсказал я. Я часто с любопытством прижимался носом к мутному стеклу дверцы шкафа, пытаясь разглядеть, что в нём спрятано от меня.

— Это моя библиотека, — объяснил дедушка, поворачивая ключ в маленьком замке. — Всю жизнь собирал по крупицам. Книги — это большая ценность. Кладезь знаний.

— Что такое кладезь? — перебил я.

— Кладезь — значит колодец по-старинному. Ну, из которого воду черпают ведром.

— А как из книжки черпать?

— Читать её надо, внимательно вчитываться в каждое слово. В ней найдёшь много интересного и полезного, — дедушка бережно достал книгу с тёмными кожаными корочками.

— Деда, а это старая книга?

— Про книги, Ваня, так не говорят. Старой бывает газета, ну, или журнал, а это древний месяцеслов, — поправил меня дедушка. — Эта книга на старославянском языке написана. Был у наших предков такой язык. А писали гусиными перьями тушью.

— Ты, наверное, всё-всё на свете знаешь, раз целый шкаф книг прочитал? — спросил я, рассматривая ряды с книгами. На меня с высоты смотрели разноцветные корочки с красивыми надписями. Одни книжные корочки были кожаными, другие в бархате с золотом и ещё в какой-то неизвестной мне ткани. Были и просто бумажные.

— А ты хочешь всё знать? — спросил меня дед.

— Ага!

— Выбирай любую книгу. Какая на тебя смотрит?

— А в этой древней книге, деда, есть картинки?

— Имеются.

— Наверное, такие же древние?

— В этой книге картинки необычные, не такие, как в твоих детских книжках.

— Необычные? Волшебные, что ли? — я всегда надеялся, что волшебники водятся на свете.

— Нет, не волшебные, а святые.

— Свя-ты-е, — повторил я за дедушкой. Мне стало жутко интересно. Я часто слышал, как вечерами бабушка в своей комнате шёпотом повторяет: «Святый Николае, моли Бога о нас».

— Такие изображения, — продолжал дедушка, — где нарисованы святые люди, называются иконами. Вот посмотри, — дедушка открыл книгу с пожелтевшими страницами. На листе был нарисован человек с бородой и в длинной одежде, а рядом с ним дикий зверь. Я сразу зверя узнал.

— Это же лев, дедушка! Он тоже святой?

— Это святой Герасим и его лев. Молодец, сразу узнал этого опасного хищника. Но со святым Герасимом этот лев был как ручной котёнок. Здесь в житии написано, как Герасим вылечил этого льва и он, в благодарность за исцеление, служил потом всю жизнь ему и даже умер на могиле старца.

— А как лев служил Герасиму? Добычей делился или сторожил его дом?

Дедушка рассмеялся.

— Ты очень удивишься, но этот лев охранял осла, который возил воду из источника в монастырь, где жил старец Герасим. А однажды лев вернулся в монастырь без ослика. Все подумали, что это лев съел бедное животное, и заставили самого возить на спине воду. А оказалось, что осла угнали караванщики. И через некоторое время лев вернул осла вместе со всем караваном. Попробуй ослушайся царя зверей!

— Вот это да! Вот бы мне такого льва, в садик возил бы меня и во дворе защищал… Дедушка, а имя было у льва, как у всех домашних животных?

— Его звали Иордан.

Мы листали с дедушкой древние страницы, которые местами прогрыз жучок, наверное, тоже древний.

Картинок в книге было много, но ещё больше — буковок. Первые буквы — особенные: крупнее остальных, причудливых форм, с красивыми завитушками. Я водил по ним пальцем, повторяя замысловатый узор, похожий то на диковинный цветок, то на зверя, и долго рассматривал каждую такую буковку, представляя, как её когда-то очень давно кто-то древний выводил гусиным пером.

Буквы сначала были ровными, но постепенно стали наклоняться, наклоняться и потом совсем выстроились в ровную полосочку…

Потом я почему-то очутился в своей постели. Оказалось, было уже утро.

— Что, удивлён? — спросила меня бабушка, зайдя в комнату. — Ты прямо за столом заснул, а дедушка тебя перенёс на диван, — бабушкины морщинки улыбались. — Вставай, внучок, хватит уже нежиться, а то недолго и в принцессу превратиться.

— Какую ещё принцессу? — сморщился я.

— На горошине, — бодрый голос бабушки окончательно меня разбудил.

А всё же увлекательное это дело — черпать знания.

****

Если бы проводили чемпионат мира по приготовлению борща, моя бабушка заняла бы первое место. Я в этом нисколечко не сомневаюсь.

Бабушкин борщ всегда наваристый, густой и даже на вид очень красивый. Я, конечно, больше всего на свете люблю конфеты, но бабушкин борщ ем. У нас уговор: съел тарелку борща — получи конфету.

Вчера мне сильно не повезло. Обидно, когда тебе не везёт. Сначала всё складывалось хорошо: бабушка ушла в магазин за хлебом, оставив меня одного дома. Дедушки тоже дома не было. Красота! Я тут же решил, что сюрприз очень обрадует бабушку. Мы сегодня ещё не обедали, и я решил помочь по хозяйству. Забравшись на табурет, я взял с полки две глубокие тарелки. Из ящика комода достал ложки. Поднял с плиты кастрюлю с борщом, чтобы переставить её на стол, а она вдруг выскользнула из моих рук, перевернулась в воздухе и полетела вниз. Весь борщ оказался на полу. В кастрюле только ложки две — не больше — оставалось. «Сейчас бабушка придёт! Что делать? — растерялся я. — Вот был бы у меня друг — лев, он бы всё это мигом слизал». Но пришлось справляться самому.

Я быстро стал собирать холодный борщ в кастрюлю ладошками. Но некогда красивая жижа мне никак не поддавалась. «Вот-вот бабушка придёт, а борщ всё продолжает растекаться по полу», — в волнении думал я. Мои скользкие ладошки сильно пахли борщом. Я вытер их о кухонное полотенце. Запах никуда не делся, а на полотенце появились предательские оранжевые пятна. «Раз оно уже в борще, хуже не будет», — подумал я и мигом вытер им жирное пятно с пола. Грязное полотенце я ловко запихнул под диван. «Там темно, не найдут. Да и кроме меня туда никто не залезет», — решил я и встал в угол.

Сюрприз для бабушки всё же удался. Когда она вернулась, то обнаружила меня стоящим в углу. Ничего не понимая, она прошла на кухню, всплеснула руками и… сначала заохала, а потом засмеялась.

— Вы только подумайте: сам себя в угол поставил! Такого я ещё на своём веку не видывала! — рассказывала она вечером моим родителям. — Он меня обезоружил. Хорошо ещё, что не успела кастрюлю разогреть.

Папа с мамой тоже дружно смеялись. Только потом мама мне строго сказала:

— Сынок, больше с плиты ничего не бери! Опасно! Представляешь, если бы борщ был горячим?

— Мама, я полотенце под диваном спрятал, — признался я и грустно повесил голову.

— А мы уже знаем, — спокойно ответила мама.

— От кого?

— Твой дедушка нашёл. По запаху!

— Ничего себе! — удивился я, почёсывая затылок. — Дедушка, оказывается, тоже сыщик!

— Весь в тебя, — улыбнулась мама.

Через пару дней меня снова повели в детский сад. Карантина там уже не было. Это и понятно. Одному что в пустых группах делать? Каждый заскучает!