Возвращение к празднику. Книга-эссе о творческой работе композитора

Леонид Любовский

Эта книга – заметки композитора о духовной основе музыки. Особенность композиторского дарования – умение слышать окружающий мир, сущность которого необъятна. В книге сделана попытка объяснить такое слышание через музыкальную интуицию. Рассуждения композитора перемежаются с его рассказом о собственной творческой работе, об осуществлённых и неосуществлённых проектах, затрагиваются некоторые теоретические и исторические вопросы музыки, а также комментарии и дефиниции к созданному.

О духовной сущности музыки

В Большой музыке всегда таится некий мистический смысл. Погружение в такой звучащий мир — другой, параллельный, загадочный — даёт ощущение и радости, и горести, и восторга. Кажется, что музыка возникает порой без какого-либо вмешательства извне, из какой-то мистической реальности. Но это не так. Музыка — не просто другой мир, который нельзя потрогать, взять в руки, как-то материально оценить, который приносит радость познания истины, — этот мир находится на уровне чувственного постижения действительности. Труднообъяснимо умение воссоздать этот внутренний мир, сделать его реальным, превратить в звучащую субстанцию. Но это уже задача композитора, музыканта.

Благословенны те, кто может понять этот невидимый труд композитора, услышать и расшифровать его внутреннюю речь.

Это — наши настоящие слушатели. Согласимся, что их немного.

За плечами композитора стоят гении, высочайшие Монбланы, которые не раз провозглашали истину — суть бытия. Путь к таким творцам — огромен! Этот путь — бесконечен, но идти надо, если хочешь что-то сказать и чтобы тебя понимали. Осознание истины даёт ощущение душевной полноты, внутренней силы и внутренней уверенности в своей правоте.

В Большой музыке всегда бьётся сердце эпохи, в которой она создавалась.

* * *

Бетховен писал в своих слуховых тетрадях: «Кому моя музыка сделается понятной, тот будет свободен от того убожества, который влачат за собой другие». Я сажусь к своему старенькому инструменту. Играю Бетховена, и… соглашаюсь с его словами. Но это чувство — только моё, воспитанного на старой доброй вечной классике, всегда новой, потому что возникшей как добавление к традиции, — а эта цепочка бесконечна. Бетховенская музыка — прекрасный пример приближения художника к истине через интуицию. Задача внимательного и заинтересованного слушателя проста: «…довериться голосу интуиции, посещающему отдельных индивидуумов… и услышать провозглашаемые ими… истины». Эти слова тончайшего исследователя музыки Виктора Петровича Бобровского призывают к глубокому её пониманию-постижению. (В. П. Бобровский, О самом главном. М. Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М. И. Глинки. 2006). Добавлю всё же, что услышать таких «отдельных индивидуумов» дано не всем.

Знаменитые Бетховенские слова фактически повторяют Евангельское обращение Иисуса к народу: «Я свет миру; кто последует за мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Нагорная проповедь. Ин. 8—12). Можно ли их, эти удивительные слова сравнивать? Ведь сказать так может только СОЗДАЮЩИЙ, уверенный в себе и в результатах своего проповедческого труда. Познавший истину.

Вот об этом, о чём вроде бы не принято говорить, я и хочу сказать в этой книге. По сути — об ощущении композитором духовного состояния мира. Бог в понимании верующего человека — создатель. Создатель всего. Но и Бетховен, композитор — создатель. Создатель идеального духовного мира, выраженного в звуках. Ощущение создателя, Демиурга у них одинаково. Можно ли провести резкую грань между духовностью светской и духовностью религиозной?

Для верующего христианина (да и представителя многих других религиозных конфессий) все чаяния и молитвы направлены к единому Богу. Как хотелось бы, чтобы все эти человеческие чаяния и молитвы имели такой единственный адресат! Трудно представить себе и ещё труднее согласиться, что не некая великая идея, не великий разум руководит миром, что нет такого единого непостижимого создателя всего сущего на земле, организатора, конструктора, архитектора, воспитателя…

Оглядывая своё творчество, я понимаю, что главным ощущением, дающим мне внутреннее право что-то писать (создавать, придумывать, творить) было всегда ощущение величия бытия, грандиозность, необъятность мира, при попытке охватить и осознать которое сильнее бьётся сердце.

Музыка — моя религия.

Недавно, после одного из симфонических концертов, получаю от слушателя письмо: «…ваше произведение звучало как монументальный памятник… вы… композитор и вам не надо обращать внимание на то, что вокруг. Ваш мир внутри вас. Творите, это такая радость быть творцом…». Возможно, это преувеличение восторженного слушателя, возможно и нет. Предполагаю, что и многие другие авторы так оцениваются своими слушателями. Дай бог. Время всё скорректирует.