Ты моя катастрофа

Лера Деревянкина (2024)

Близкие друзья, в один миг ставшие врагами. Обычная история, но Ян — не обыкновенный «плохой» парень, а Эля — не тихоня, готовая терпеть его насмешки. Все намного сложнее, и они попрежнему неравнодушны друг к другу. Что это — любовь или ненависть? Если любовь — то почему хочется сделать больно близкому человеку? А если ненависть — почему так волнует все, что с ним происходит?..

Глава 4

Август 2021. Эля

Лето — мое любимое время года. Всю начальную школу я любила лето просто за отсутствие уроков и за то, что могла уехать в Астрахань к тете Ане, кататься там на катере по дельте Волги в долине лотосов, собирать кувшинки размером с две мои головы и кушать сочные краснючие арбузы. Потом в моей жизни появились Ян и Мила, мы вместе стали ездить в лагеря и гулять с утра до самого вечера, то зависая на скейт-площадке, то убегая купаться на какое-нибудь из озер. Последних два года я любила лето за то, что оно стало временем, когда я могла просыпаться по утрам спокойно и знать, что сегодня я точно не встречусь с Яном или с кем-то из его дружков в узком школьном коридоре.

— Даш, ты сегодня как? — сразу звоню подруге, вернувшись домой из Анапы, где ровно три недели пробыла в лагере.

— В смысле — как? — отвечает та сонно на другом конце трубки вопросом на вопрос.

— По планам у тебя, говорю, что?

— Ты вернулась, что ли, уже?

Дошло наконец.

— Вернулась, вернулась. Пойдем в тэцэ? К школе докупить парочку вещей надо.

— Конечно! Тогда давай часов в двенадцать у первого входа.

— Договорились.

Вернувшись в город, я почти сразу почувствовала, будто на меня навалилось много всего. И это я не про ежегодную рутину перед школой. Я полюбила лагерное время за то, что там меня воспринимали такой, какая я есть, ничего про меня не зная и не слыша всех тех сплетен, которые ходили обо мне по школе. Хоть Ян и был в Чехове уже больше года, здесь, в нашем поселке, где каждый знал все друг про друга, я никак не могла отделаться от ощущения, словно мое прошлое теперь до конца моих дней будет преследовать меня повсюду и что этого никак не изменить.

— Ну и как оно? — первое, что задает мне Даша при встрече.

— Оно — это что?

— Ну, парень, все дела…

В этот раз у меня впервые закрутился какой-никакой лагерный роман. Его звали Борей, он был капитаном нашего отряда, профессиональным баскетболистом, ну и парнем, как-то сумевшим вскружить мне голову всего за три недели.

— С чего ты вообще взяла, что это серьезно?

— У тебя все по роже твоей понятно.

— И что с того, — пожимаю плечами. — Я — здесь, а он — в Саратове. Решили, что останемся просто друзьями.

— Ага, друзьями, у меня так мамка говорила, а потом фигак — и замуж за такого просто друга вышла.

— Даш, ну он живет в тысяче кэмэ отсюда, ну какой фигак?

— Фигак он на то и фигак, что неожиданный.

В торговом центре мы провели почти весь день, закупившись, кажется, вообще всем. Будто бы завтра у нас начинается не школа, а ядерное нападение.

— Слышала, что нас осталось всего семнадцать? — Даша забирает со стойки выдачи ванильный молочный коктейль и поворачивается ко мне. — Все остальные по шарагам свалили.

— Ну так меньше народу…

— Чаще вызывают к доске, — продолжает фразу Даша.

— Мне главное, что ты осталась.

— Не подлизывайся, коктейль не дам.

На улице чудесная погода, поэтому, несмотря на обилие пакетов, мы решаем пройтись до дома пешком.

— Не, до тебя доходим и от тебя на такси поеду, — начинает ныть Дашка уже на середине пути. — У меня сейчас рука отсохнет.

— Хочешь, оставь часть пакетов у меня, — предлагаю ей.

— И не примерю дома все по сто раз? Нет уж, спасибо.

Через десять минут, или двадцать второе нытье подруги, мы наконец выходим к моему дому.

— Эль, это что за красавчик? — неожиданно спрашивает Даша. — Он живет в твоем подъезде? Почему я ни разу его не видела?

Поднимаю голову — и вижу Яна. Ручка пакета выскальзывает из вмиг вспотевшей ладони, а сам пакет с шумом падает на тротуар. Наверное, сейчас я выгляжу как полная дура.

Это точно он, я никогда его ни с кем не спутаю. Но что он тут делает? До начала каникул я думала о том, что он наверняка захочет приехать на летних, но услышала в разговоре мамы с тетей Галей, что все лето Ян проведет в Чехове, и выдохнула. Так зачем он вернулся за день до начала учебного года?

Ян остриг свои кудряшки, и теперь их место занимала короткая стильная стрижка. Не знаю почему, но теперь он еще больше похож на пловца.

Он вернулся. Господи, сколько раз я прокручивала в голове этот момент, но, как оказалось, все равно не была к нему готова. Он же не может вернуться насовсем? А что, если да? Что, если теперь все снова будет, как раньше? Что, если меня снова начнут донимать? От одной этой мысли к горлу подступила тошнота.

— Алло, ты чего зависла? — тормошит меня Даша.

— Ничего. Точно не хочешь зайти?

— Точно, мама уже звонила, все норм, сейчас такси подъедет.

Кошусь на подъезд.

— Я с тобой подожду.

Такси подъезжает через десять минут. Ян докуривает и заходит внутрь. Я обнимаю подругу и жду еще несколько минут, прежде чем войти в подъезд.

Он не стоит на лестнице. И у лифта. На нашем этаже его тоже нет. Но все еще пахнет табаком. Это не дает мне усомниться в том, что увиденное реально. Он действительно вернулся. Надеюсь, что всего на несколько дней. Помню, мама говорила, что, по словам тети Гали, Ян должен был прожить в Чехове еще минимум года три. Я не знаю, что и думать. Его возвращение грозит мне тем, что моя аккуратно и трепетно выстроенная заново реальность снова может рухнуть. Он и есть то самое прошлое, которое повсюду меня преследует.