Мышка для Сердцееда

Лида Винград (2024)

Глеб — успешный ресторатор и настоящий сердцеед. Женщины обожают его, но ни одна не задерживается в его жизни дольше недели. Короткие романы без обязательств — его привычная игра, а сердце давно заперто на ключ. Всё подчинено строгим правилам: никакой романтики на работе, никаких женщин в его доме, никакой привязанности. Но всё меняется, когда он встречает её. Аня — тихая, скромная, словно маленькая мышка, сбежавшая от ужасного прошлого. Хрупкая и незаметная, она пытается начать новую жизнь в большом городе, скрывая свои страхи за робкой улыбкой. Судьба сталкивает её с мужчиной, который привык разбивать сердца и жить по своим принципам. Глеб, не терпящий отказа, решает, что сможет сломить её, но сталкивается с тем, что неподвластно его контролю — настоящими чувствами. Чем больше он пытается приблизиться к ней, тем сильнее запутывается в своих собственных эмоциях.

Глава 4. Аня

Вышла из метро и не могла сдержать улыбку. Казалось, ещё немного и мои губы начнут протестовать от напряжения, но, чёрт возьми, сегодня так хотелось улыбаться! День был просто великолепный, солнце светило, как будто специально для меня, а я шла на работу. Да, на первый взгляд это не самая престижная должность: тряпки, вёдра и швабры в моём подчинении, но это временно. Не всё сразу. Даже богатые и знаменитые иногда начинали с того, что бегали с подносами в забегаловках. А я? Я устроилась в столичный ресторан. Причём не в какой-то там, а в шикарный, роскошный, прямо из тех, где людей в дорогих костюмах больше, чем еды на тарелке.

Я ведь не стремилась к миллионам, мне бы закончить учёбу, получить нормальную профессию, накопить на собственную квартиру. Пусть даже маленькую, но свою! Там, где сейчас жила, трудно назвать домом. Длинный общаговский коридор, двери по обе стороны, соседи, как коммунальные привидения, которые появлялись неожиданно и шумно. Стены такие тонкие, что я, кажется, за эти несколько дней узнала больше о чужих отношениях, чем за всю свою жизнь. Порой даже вздрагивала, когда кто-то резко стучал или кричал — всё время казалось, что вот-вот кто-нибудь ворвётся. Выходить из комнаты страшно.

Сегодня ночью так сильно захотелось в туалет, но страх был больше. Я лежала и терпела до самого рассвета, слушая, как кто-то что-то ломает за стеной. А когда, наконец, решилась, пробегая через коридор, встретила шатающегося мужика. Сердце ухнуло вниз, но он меня не заметил, наверное, был пьян в хлам, на ногах-то еле стоял. Пронесло. Но даже при всём этом возвращаться в родной домой всё равно было страшнее. Там отчим, а с ним мне не по пути.

Я смогла сбежать от Роберта, нашла хотя бы крышу над головой, в университет поступила и на работу устроилась. Остальное наладится. С утра буду уходить на занятия, а днём в ресторан, там до самого закрытия. Благо, заведение работало до полуночи, и я успевала на последний поезд метро. Мне даже вчера сказали, есть служебный развоз. Ну разве не чудо?

Кажется, что жизнь, наконец, понемногу начинала выравниваться. Даже синяки почти прошли, никто не бил меня уже неделю. Радоваться, конечно, пока рано, и прыгать от счастья тоже. Но ведь если чёрная полоса начинает медленно окрашиваться в серый, это уже успех, не так ли?

Зашла через служебный вход в ресторан, на своё новое место работы, и тут же чуть не налетела на парня. Высокий, худощавый, с круглой серьгой в ухе.

— Привет, ты новенькая? — он улыбнулся и подмигнул мне так, словно мы уже с ним старые друзья.

Я смутилась и неуклюже угукнула, как будто забыла, что у меня вообще есть голос.

— Я Серёга, бармен, — с гордостью заявил он, словно это звание рыцаря. — Ты официантка, да?

— Уборщица, — пробормотала я, пытаясь сделать это как можно тише, чтобы никто больше не услышал.

Серёга чуть нахмурился, но потом расплылся в ещё более широкой улыбке.

— Студентка, что ли? — прищурился он, явно пытаясь угадать.

— Буду учиться, — подтвердила я, стараясь звучать уверенно, хотя внутри всё сжималось от смущения.

— А как звать-то? — Серёга явно решил расспросить меня досконально.

— Аня, — представилась я.

— Ну, добро пожаловать, Аня. Говоришь ты тихо, как мышка. Не бойся, здесь все свои.

Я переминалась с ноги на ногу, не зная, как продолжить этот диалог, пока Серёга не показал рукой в сторону.

— Тебе прямо, за кухней вторая дверь, там служебное помещение. Найдёшь.

— Спасибо, — теперь мой голос прозвучал более уверенно.

— Увидимся, — донеслось мне вслед.

Я продолжила путь и чуть не подпрыгнула, когда передо мной возникла администратор, та самая, что вчера приняла меня на работу. Как я была ей благодарна! Ведь в том виде, в каком я явилась на собеседование, она легко могла меня развернуть и отправить домой с шаблонной фразой «Мы вам позвоним». Но вместо этого расспросила обо всём и прямо сказала: «Выходи завтра».

— Аня, добрый день. Хорошо, что ты вовремя. С опозданиями у нас строго, говорю сразу, — Дарья Константиновна даже не улыбнулась, её взгляд был оценивающим, будто в любой момент я могла сделать что-то не так. — На тебя времени у меня особо нет, так что слушай внимательно. Если будут вопросы — задавай сразу.

Я поспешно кивнула, стараясь выглядеть максимально серьёзно.

— Приставлю тебя сегодня к Тамаре Петровне. Она всё тебе покажет, расскажет, форму выдаст, ну и инвентарь необходимый. Твой фронт работы — это служебные помещения и уборные. Надеюсь, понимаешь, что если вдруг столкнёшься с посетителями ресторана, ведёшь себя тише воды, ниже травы?

— Да, конечно, — буркнула я, боясь, что мой голос может прозвучать слишком громко или слишком тихо.

— График уборки тебе тоже Тамара Петровна покажет. И никаких задержек — ни секундой позже, ни дольше там находиться не надо. Тебя и видеть не должны.

Без следов существования, усмехнулась я про себя. А администратору вновь кивнула.

— Со всем персоналом познакомишься на общей планёрке, — продолжала она, — на ней присутствовать обязательно всем. Проводит её руководитель раз в неделю, и это не обсуждается. Выходной не выходной, занята не занята — должны быть все — от шефа до уборщиц.

Ого, настоящая армия! И почему-то представила, как мы все стоим в одном строю, чеканим шаг и салютуем начальству. Настроение сегодня прямо игривое, раз подбрасывает мне такие картинки.

— Ты, как мы выяснили, не местная, так что зарплата у тебя будет неофициальная, получаешь расчёт раз в неделю у меня, — продолжала Дарья Константиновна, не обращая на меня внимания. — Ах да, что ещё… Мой кабинет убираешь после шести, так как я в это время всегда в зале. А кабинет Глеба Викторовича — самый последний. Он уходит в разное время, но обычно до десяти всегда. Редко, но бывает задерживается. Тихонечко подходишь, стучишь, и только потом заходишь. Поняла?

— Да, Дарья Константиновна, всё ясно, — мой голос прозвучал чётче, чем я ожидала. Видимо, хорошее настроение пошло на пользу.

— Ну и отлично, — она поправила идеально уложенные волосы. — Ты же, вроде, учиться собираешься на дневном?

— Да, поступила. С сентября начнутся занятия, — гордо ответила я.

— Если учёба начнёт мешать, и ты хоть раз опоздаешь, держать тебя никто не будет. Сама понимаешь.

— Я не опоздаю. Мне работа очень нужна, — слова вылетели быстрее, чем я успела подумать. В голове уже мелькали образы ужасных последствий любого возможного опоздания. Дарья Константиновна посмотрела на меня с неожиданной мягкостью, но тут же нахмурилась.

— Учиться тебе нужно, в твоём возрасте, а не тряпками махать. На кого хоть поступила?

— На учителя начальных классов, — в моём голосе прозвучала гордость, и я даже выпрямила спину.

— Ну и что ты будешь зарабатывать после диплома? Те же копейки, что и здесь? — она с недоумением покачала головой. — Кто в наше время на учителя учиться идёт? Вот зачем время тратить, а? Не понимаю, но дело твоё, конечно.

Она махнула рукой, снова поправила волосы и направилась к двери.

— Ладно, мне пора, — она распахнула дверь с табличкой «Служебное помещение» и обратилась к женщине, сидевшей в углу с вытянутыми ногами. — Тамара Петровна, вот вам помощница.

Та медленно подняла голову и посмотрела на меня оценивающе. На её лице блуждала тень улыбки, у неё явно был перерыв.

— Добрый день, рада тебя видеть, а то я уже уставать начала, да и желания одной работать совсем нет, — с лёгким вздохом сказала Тамара Петровна, вставая и направляясь ко мне. — Ну что, будем знакомы. Я — Тома.

— Аня, — ответила я с улыбкой, стараясь произвести хорошее первое впечатление.

Тома, прищурившись, окинула меня взглядом.

— Не сбежишь, Аня? Работа у нас нелёгкая, ведро хоть донесёшь?

— Не сбегу, — тихо ответила. Да я столько ведер уже перетаскала, что тебе, Тома, и не снилось. А сбегать-то мне и некуда…

— Ну, тогда пошли, буду вводить тебя в курс дела, — кивнула она и двинулась вперёд.

Тома оказалась женщиной лет пятидесяти, на первый взгляд ничем не примечательной, обычной, но сразу же стала ясна её простота в общении. Она быстро обозначила, что нужно обращаться к ней на «ты». Оказалось, что она уже давно живёт в Москве, в ресторане работает порядка пяти лет и отзывается о начальстве исключительно уважительно.

— Персонала у нас много, так что сразу всех не запомнишь. Но ничего, не переживай, привыкнешь, — подбодрила меня Тома. Я кивнула, чувствуя облегчение.

Тома была на удивление спокойной и, казалось, немного не вписывалась в роль уборщицы. Разговаривала так правильно и грамотно, что невольно удивлялась, точно ли эта её должность. Тома располагала к себе. Я почувствовала небольшую уверенность, что у меня всё сложится хорошо здесь. Часа три моя наставница была рядом, показывала, объясняла, помогала, видно было, что в своей даже такой работе она была настоящим профессионалом. Затем, убедившись, что я справляюсь, она оставила меня одну. Я вздохнула, огляделась и с удвоенной энергией взялась за швабру, чувствуя себя полноправным командиром тряпок и ведер.

День пролетел незаметно. Я уже успела немного привыкнуть к ритму работы, когда в кладовке появилась Тома.

— Аня, а ты кушала? — её вопрос застал меня врасплох. Я заморгала, совершенно не понимая, к чему она это.

— Понятно, — усмехнулась она. — У нас для персонала питание есть. Пойдём на кухню. У тебя перерыв полчаса, так что идёшь к Вадику, он тебе выдаст твою порцию.

Не успела я что-то ответить, как Тома уже уверенно повела меня в сторону кухни. Оказавшись там, я сразу почувствовала, что попала в другой мир. Всё вокруг кипело жизнью: повара сновали туда-сюда, что-то громко обсуждали, бросали друг другу непонятные, но явно важные фразы. Весь этот хаос, на первый взгляд, был идеально организован. Как отлаженный механизм, где каждый точно знал своё место и задачи.

Я осматривалась по сторонам, кухня состояла из нескольких помещений, был горячий, холодный цех, отдельно заготовочный и, наверное, самый волшебный для меня, кондитерский. Именно он притягивал моё внимание. Я с детства обожала сладкое, и, честно говоря, когда в последний раз ела хоть что-то вкусное, уже и не вспомню. Но тут… целый мир десертов, кремов и пирожных! Да я готова была бы работать здесь бесплатно, лишь бы оказаться поближе к этим кулинарным шедеврам. Ложка сахара — самое сладкое, что мне светило в ближайшее время.

На кухне работала своя уборщица — Алевтина Олеговна, и она была настоящим воплощением стереотипного образа этой профессии. Матёрая, грузная тётка с прокуренным голосом и острая на язык. Её лексикон был далёк от нормативного, и, честно говоря, я была рада, что она не моя наставница. Тома мне нравилась куда больше.

— О, а это что за мышка у нас новенькая? — неожиданно кто-то ущипнул меня сзади, и я с испуга отскочила, ударившись о стол.

Боль пронзила спину, но это было ничто по сравнению с тем, как болезненно я воспринимала любое прикосновение. Синяки на теле проходили, но эмоциональные раны пока не затягивались. Я не знала, когда смогу не бояться прикосновений. Это возникло ещё в выпускном классе, когда Роберт начал колотить меня почти каждый день. С тех пор страх того, что до меня дотронутся не хотел покидать меня.

— Извини, пожалуйста, малышка, я и не думал тебя напугать, — раздался виноватый голос. Передо мной стоял мужчина в идеально выглаженной белоснежной поворской форме, без единой складки. Его взгляд был полон раскаяния.

— Я Аня, новая уборщица, — пропищала я, чувствуя, как покраснели щёки.

— А я Николай Георгиевич, шеф этого царства, так сказать, — с доброй улыбкой представился он.

— О, познакомились уже! — подскочила Тома, весело встав рядом. — Это моя помощница, Николай Георгиевич. Показываю ей, где что у нас.

— А чего же ты такая худенькая, Аня? На диете какой-нибудь модной сидишь? — подразнил шеф, взглянув на меня оценивающе.

Знал бы он, какая у меня диета! Называется: безденежье. Но я лишь нервно улыбнулась в ответ.

— Вот и откормите её, чтобы не убежала! — подхватила шутку Тома. — А то мне одной работать тяжко.

— Вадик! Мышке Ане положи побольше! Будем брать шефство над ней, а то ветром унесёт, — крикнул мужчина кому-то позади меня.

— Не обидим, — отозвался хриплый голос из-за спины.

Тома подвела меня к столу раздачи, и тут появился Вадик — парень лет двадцати трёх, с улыбкой, которая растягивалась до ушей. Он выдал мне порцию борща, гору пюре и две котлеты. Да ещё и компот добавил сверху. Я едва не расплакалась от неожиданной щедрости. Совсем не ожидала, что здесь ещё и кормят! Теперь я точно буду драить полы с удвоенной силой — такую работу терять нельзя ни в коем случае.

— Я столько не съем, — растерянно пробормотала я, глядя на еду, от одного вида которой у меня в животе заурчало так, что, казалось, весь ресторан это услышал.

— Пойдём за стол, — Тома потянула меня за собой, показывая, куда можно присесть.

Я взяла ложку борща и, не удержавшись, тихо простонала от удовольствия. Как же давно я не ела ничего подобного! Хорошо, что слёзы удержала, а то точно бы расплакалась прямо за столом.

— Да, ребята у нас готовят божественно. Николай Георгиевич работает только с лучшими, — сказала Тома с гордостью. — Даже те, кто готовит для персонала, — настоящие мастера своего дела.

Я смогла осилить только полпорции борща, потому что уже отчаянно хотелось попробовать котлеты с пюре. Мой желудок, отвыкший от таких праздников жизни, явно был в шоке.

— А можно с собой забрать, если не доем? — спросила я робко, чувствуя, как кровь приливает к щекам от стеснения.

— Нет, с собой нельзя, правила такие. Всё ешь здесь, — ответила Тома с полной уверенностью.

Я немного расстроилась. Было бы здорово забрать еду с собой, ведь дома меня точно ждала пустая тарелка. Но и на том спасибо, грех расстраиваться.

Наевшись, я чувствовала себя как колобок, который только что убежал от всех своих проблем. Едва переварив обед, я покатилась к инвентарю, а Тома махнула мне на прощание и направилась в раздевалку. Её смена закончилась — она с самого утра на ногах, бедняжка. А мне ещё предстояло немало дел. Следующим пунктом моего «великого уборочного плана» были туалеты.

Меня удивило, что не было никаких разделений на мужской и женский. Была одна большая комната с общими раковинами и несколько кабинок. Я работала быстро, но аккуратно, чтобы успеть уложиться в строго отведённое время и никому не попадаться на глаза.

Повезло, что в этот момент посетителей не было, и я успела всё привести в идеальный порядок. Уже собираясь выкатить свою маленькую тележку с тряпками и ведром, заметила, что в туалет зашёл кто-то. Увидела только ботинки — дорогие, отполированные до блеска.

— Добрый день, — пробормотала я, не поднимая глаз, как учила Дарья Константиновна.

Важно не встречаться взглядом с посетителями — правила уборщиц номер один.

— Добрый, — ответил мужчина.

Я замерла. Голос узнала и всё же рискнула поднять глаза. Это был вчерашний знакомый, тот самый, что облил меня с ног до головы. Вот уж кого я здесь не ожидала встретить! Наверное, решил поужинать в ресторане.

— Вас приняли, — он улыбался так, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Не спрашивал, а скорее констатировал факт.

— Да, представляете? Я была уверена, что откажут, но меня взяли, — не удержалась я и, неожиданно для себя, заговорила.

— Значит, не у одного меня вчера был необычный день, — продолжал он, явно наслаждаясь нашей маленькой беседой.

— Соглашусь, — кивнула я, но тут же вспомнила, что разговаривать с посетителями строжайше запрещено. Страх, что меня могут уволить, мгновенно отрезвил меня.

— Извините, мне пора. И спасибо за ту лужу — она оказалась волшебной, — с улыбкой бросила я на прощание и поспешила к выходу.

Мужчина остался стоять, продолжая смотреть на меня с каким-то странным, почти нежным выражением лица. От этого взгляда мне стало жарко, и я поспешила скрыться за дверью, чтобы он не заметил, как я смутилась.