Дар Евы

Лидия Гулина (2024)

Ева живёт в мире, где вся планета покрыта океаном, в котором обитают кровожадные чудовища, а люди живут на гигантских плавающих на поверхности медузах. Почти каждому подвластна стихийная магия, но не таким как Ева — Бездарным. Однажды, к девушке в дом приходит смерть и забирает отца семейства. А позже приходит он — скандально известный охотник за сокровищами. Случайный, казалось бы, давний долг свяжет их жизни и сплетет судьбы. А возможно и изменит мир.

Глава 6

Остаток дня Ева провела на кухне с матушкой, развлекая поваров новыми историями, которые она прочитала из книг, обнаруженных у себя в каюте. Кто бы не положил к ней эти фолианты, он явно знал предпочтения Евы. Истории внутри изобиловали рассказами о морских тварях, об отважных капитанах и ужасающих пиратах. И было там даже две легенды об искателях сокровищ, таких как Мортимер. То были добрые и справедливые моряки, спасающие попавших в беду девушек, и представить на месте защитников своего — уже своего — капитана Ева никак не могла.

Уставшая, вечером Ева возвращалась в свою каюту с мыслями о сне и завтрашнем дне. Ей не терпелось узнать, чем же таким занимается на корабле Марк, но больше всего она желала просто провести с ним море.

Однако планы на спокойный вечер оборвала гостья, сидевшая на кровати и читавшая те самые легенды. Изабель, с прямой спиной, длинными блестящими волосами, сразу отвлеклась от чтения, бросая книгу на подушку и кинулась к своей сестре. Изи сияла, и Ева не могла припомнить, чтобы видела её такой прекрасной дома. Извечная морщинка, пролегавшая между бровей сестры, разгладилась, кожа порозовела, а руки, обнявшие Еву за плечи, будто стали мягче и нежнее, несмотря на ежедневную работу с ведром и шваброй.

— Как ты? — Изабель внимательно осматривала лицо Евы. — Я волновалась.

Беспокойство в глазах Изи тронуло Еву, и на её глазах проступили слёзы. Утреннее происшествие, уже успевшее отойти на второй план после приглашения Марка сходить с ним на работу, накатило с новой силой. Прикрыв ладонями лицо, Ева облокотилась на Изабель, утыкаясь ей в плечо.

— Мне так страшно, — призналась Ева.

Страшно. Она впервые произнесла это вслух, и только сейчас в полной мере осознала всю глубину ужаса, навалившегося на неё.

— Я не знаю, что мне делать. А вдруг я не найду себе занятия и капитан вышвырнет меня в море? — высказала Ева то, что пугало её больше всего.

— Не говори ерунды, — Изабель пригладила сестру по голове. — Акупара — вёрткая и быстрая, она легко уйдёт от любого чудовища, и для этого Мортимеру не нужно отвлекать их.

— Тогда он продаст меня на другой корабль за ненадобностью и разлучит с вами, — продолжила упираться Ева.

— Дорогая, капитан ни за что это не сделает, — мягко ответила Изи.

— Откуда тебе-то знать?! — Ева вскинула голову и уставилась в глубокую синеву глаз сестры. — Ты — маг, ещё и водный, нужный человек на корабле, как и матушка. А я бесполезная. За какую работу не возьмусь — всё без толку. И вообще? почему ты так защищаешь капитана? Он украл нас, Изи. Украл нашу свободу, нашу спокойную жизнь. Мы отлично жили втроём на Агнес. Не жировали, конечно, но всё было ведь так хорошо, а он…

— Ева!

Младшая сестра осеклась, увидев, как покраснели щёки у старшей. Не от смущения, а от гнева. Ева испугалась: она впервые увидела Изабель такой.

— Прекрати вести себя как ребёнок.

Упрёк в голосе Изабель ранил, и Ева отшатнулась от сестры, отступая на шаг. Изабель шагнула навстречу. Хоть Изи была выше всего на полголовы, в тот момент Еве показалось, что та возвышается над ней, подавляя весом своих слов.

— Может, ты и не догадывалась, обитая в своём маленьком мирке, но мы не жили, а выживали. Ты сидела дома, у тебя не было никаких забот, кроме как вышивать и читать книжки. Отец оберегал тебя, боялся тебя потерять и делал всё возможное, чтобы на острове с ним считались, а тебя не трогали. Вся наша — моя! — жизнь была построена вокруг тебя. Мне с детства твердили, что тебя надо защищать. Поэтому мы никогда не рассказывали тебе ни о каких ужасах внешнего мира, чтобы маленькая Ева прожила недолгую, но счастливую жизнь. Но я устала.

Гнев на лице Изабель сменился болью, а руки её безвольно опустились, и она застыла посреди комнаты, сразу же став той Изабель, какой её привыкла видеть Ева дома. Утомлённой, свалившимися на неё обязанностями, как теперь поняла младшая.

— Я устала, — почти прошептала Изи. — С тех пор, как отец погиб, а матушка ушла в себя, вся ответственность за Семью лежала на мне. Заработок, торговля, отношения с соседями. Я даже на деревенские праздники не ходила, проводила время с вами, чтобы тебе не было одиноко. А здесь, — Изи обвела взглядом каюту Евы, — я наконец-то могу расслабиться. Наконец-то кто-то, а не я, отвечает за наши жизни. И тут действительно неплохо: намного лучше, чем на других кораблях, где рабов за людей не считают.

Изабель снова вплотную подошла к Еве и снова положила руки на плечи, немного встряхивая свою застывшую сестру.

— Нам повезло, Ева. Безумно повезло попасть на Акупару, когда у нас закончились жемчужины, а Коэн решили больше не иметь с нами дела. Мы бы не выжили, понимаешь?

Может, Ева и хотела бы понять, если бы одна деталь не привлекла её внимание в этот момент. Она уже не слушала, что говорит сестра.

— Что это? — она кивнула на правую руку Изи.

Изабель нахмурилась и недоумённо уставилась на своё запястье, будто сама впервые увидела новое украшение на нём. Руку сестры обхватывал деревянный браслет с изящной резьбой, изображающей волны. Углубления были посыпаны перламутром, отчего вода блестела, как настоящая, переливаясь в лучах солнца, проникающего через окно. Изи резко отпустила сестру и прижала аксессуар к себе, прикрывая, словно хотела его спрятать.

— Это… — пробормотала Изабель и замолкла.

Мгновение назад Ева впервые видела, как Изи злится. Теперь — как она не может подобрать слов. Сестра словно открывалась для неё с другой стороны. И это тоже пугало. Пугало, что Ева не знала эту сторону Изи. Младшая не узнавала старшую сестру.

На губах Изабель заиграла лёгкая улыбка, а мыслями она улетела далеко из каюты сестры.

— Это подарок, — продолжила Изи. — От молодого человека, — замявшись на биение сердца, она с вызовом взглянула на Еву. — И кажется, что у нас с ним всё серьёзно.

Ева застыла. Она и не догадывалась. Не знала. Не подозревала. У её сестры появился поклонник, а Изи не сказала ни слова, не намекнула, не похвасталась. Ева и представить себе не могла, что Изабель сможет завести отношения на этом корабле. Когда они отдалились друг от друга? Когда у них появились секреты?

— Кто он? — спросила Ева, едва не задыхаясь от обиды. — Изи, они же все не лучше пиратов. Как ты могла?

— Что могла? — внезапно Изабель снова вспылила. — Как я могла влюбиться?

— Я не это… — пробормотала Ева.

Она не хотела ставить в упрёк влюблённость сестры, но так выходило. Как могла Изабель влюбиться на этом корабле, полном контрабандистов? Как она могла так легко забыть о доме, об их старой жизни? Смириться? Ева не понимала.

А Изи тем временем покачала головой, ещё сильнее сжимая браслет в руке, так что её загорелая рука побледнела от напряжения.

— Он просил меня пока не говорить никому, прости, — замялась Изабель.

Она опустила руки от груди и натянула рукав платья так, чтобы он закрывал браслет. Стало только хуже: теперь он выпирал из-под ткани, визуально увеличивая правую руку и привлекая излишнее внимание. Ева не могла смотреть никуда, кроме как на браслет — предмет их раздроя.

— Но ведь я твоя сестра, Изи, — едва слышно выдохнула Ева. В груди у неё сжалось, когда она увидела, как скривилась на этих словах Изи. — Мы — семья, и нам нечего скрывать друг от друга. Правда же?

— Прости.

Изабель с горечью смотрела на свою младшую сестру. Отступила. Махнула перед собой рукой с выпирающей тканью, словно прочерчивая границу между сёстрами. Границу, за которую Еве не было прохода.

— Я люблю тебя, Ева, но мои отношения касаются только меня. И моя жизнь наконец-то тоже. Пора тебе повзрослеть, сестрёнка, и принять, что мир крутится не только вокруг тебя.

Изабель отвернулась и вышла из комнаты.

Ева судорожно вдохнула и осела на пол. В комнате остался далёкий аромат яблок, практически впитавшийся в кожу Изабель за обороты собирательства. К нему добавился запах солёного моря и мокрого дерева, который с каждым днём становился всё сильнее, оттесняя даже намёк на прошлое Изабель.

Ещё долго Ева сидела на полу, уставившись в одну точку. Стычка с капитаном, ссора с сестрой, собственная беспомощность — новые проблемы сдавливали её сердце. Может, сестра и права: Ева и правда не знала тревог на острове, полностью доверяясь Изабель и матушке. Но это всё равно не давало права капитану вырывать её из спокойной жизни, а Изи ругать её.

Уже лёжа в кровати и засыпая, Ева прокручивала разговор с Изабель. Когда сознание уже уступало сну, она вспомнила дорогой браслет и то, как сестра защищала Мортимера. Вопрос о тайном воздыхателе отпал будто сам собой.

***

Несмотря на то, что заснула Ева поздно, встала она с первыми лучами солнца. Успела дважды умыться, заплести косу, расплести косу, заплести две косы, а затем снова оставить волосы распущенными, надеть синее платье, переодеться в жёлтое, снова в синее, чтобы потом остаться в зелёном под цвет глаз, прочитала главу книги, перечитала вновь и вновь, так и не запомнив, о чём там шла речь, прогулялась по каюте вдоль и поперёк, наблюдала, как за окном резвятся дельфины. А Марка всё не было.

Пришёл он к полудню. Растрёпанный, сонный, но всё такой же пышущий энергией. Начавшее разгораться возмущение Евы отошло на второй план при его виде и полностью испарилось, когда Марк, галантно поклонившись, взял её руку и оставил на тыльной стороне запястья невесомый поцелуй. Он даже не задел губами кожу, но та всё равно горела огнём, пока он вёл Еву извилистыми коридорами по Акупаре к месту своего назначения.

— Стоять!

Ева вздрогнула. Марк как обычно развлекал её своими разговорами, и она не заметила, как они очутились перед широкими дверьми, около которых стоял подтянутый рыжеволосый парень, угрожающе преграждающий им дорогу. Он выставил одну руку ладонью вперёд, а другую положил на пояс, где у него вместо сабли висело нечто невообразимое. Ева в изумлении уставилась на предмет, напоминающий настоящую пушку, но уменьшенную в десятки раз. Она впервые видела что-то подобное.

— Вы по какому вопросу? — спросил стражник, обращаясь к Еве.

— Я-я-ян, — протянул Марк и панибратски накинул свою руку на плечи огненному парню. — Ну, что за вопросы. Я каждое море сюда так-то хожу.

— Ты — да, — Ян скинул руку Бездарного и указал пальцем на Еву. — А её я в первый раз вижу. Кто это вообще?

— Тебе надо хоть иногда выходить в люди, — засмеялся Марк. — Это Ева, сестра Изабель и дочка Анны. Мы подобрали их несколько морей назад.

Недоверие на лице Яна сменилось любопытством, и он подошёл ближе к девушке. Она застыла под пристальным взглядом, а парень, посмотрев на неё молча пару биений сердца, вдруг протянул руку и представился.

— Ян!

Ева аккуратно пожала протянутую мозолистую, как и у всех на корабле, ладонь. Марк не дал этому действу затянуться и разорвал их руки, привлекая Эмер обратно к себе.

— Вот теперь вы знакомы, поэтому отойди, Ян, брат меня давно уже заждался.

— Брат? — воскликнула Ева.

Марк не стал ей отвечать. Ян уже посторонился, пропуская пару, а затем встал на место, преграждая путь другим посетителям капитанской каюты и отрезая Еве дорогу назад.

Она оказалась в огромной комнате, которую вдоль всей противоположной стены пересекал ещё один шрам, создавая панорамное окно с видом на бескрайний Океан. Слева — скромных размеров кровать, совсем нетронутая, словно на ней никто и не спал, справа — ширма, отделяющая большой участок каюты. На элегантной ткани был изображён малочисленный пантеон богов. Трое основных сверху: Дана — повелительница воды, Кадж — огненный властитель и Аура — богиня ветра. Под ними четверо их детей. Явь — богиня жизни, Тимир — бог грома и солнца, Метра — богиня плодородия и Морт — бог смерти. Последний казался затёртым в отличие от остальных, будто его чаще остальных трогали. Посередине каюты располагался круглый стол, на котором тремя овалами был изображён весь их мир, расчерченный пунктирами — маршрутами тысяч островов-медуз.

Жёлтый овал для зоны солнцепёка, где ни единое облако не омрачало бескрайнее синее небо, а купола медуз затвердевали от жары, наращивая новый слой глеи, обозначающий новый оборот жизни. Голубой овал для зоны дождей, где непрекращающимся потоком лилась вода, охлаждая поверхность островов. И зелёный овал для зоны цветения — самой благоприятной для жизни зоны, в которой корабли и моряки проводили большую часть своей жизни. Где сейчас была и Акупара, помеченная на карте изящной деревянной фигуркой в виде головы черепахи.

Ева судорожно оглянулась и выдохнула: капитана здесь не было.

Тут же другое обстоятельство смутило её — они с Марком остались наедине. Он, пока Ева застряла на входе в замешательстве, прошёл к огромному резному — деревянному! — креслу и вальяжно расселся на нём, закинув длинные ноги на стол.

— Прошу располагайся, маленькая цефея, — Марк указал на другие стулья, сделанные из глеи и расставленные вокруг стола. Ева послушно села на ближайший и выжидательно уставилась на парня.

— Я — картограф, — торжественно объявил Марк и так смешно задрал голову кверху, что Ева прыснула от смеха. Парень, довольный собой, этого и не заметил. — Самый важный человек на корабле. После капитана, конечно же, — довольно-таки громко добавил он в конце.

Свесив обратно ноги на пол, Марк склонился над картой. Его глаза забегали по пунктирам, а пальцы ловко схватили фигурку Акупары и водрузили на новое место.

— Это наш Океан, а здесь сейчас находимся мы, — он постукал указательным пальцем по деревянной голове черепахи, а затем переместил его же на пунктир рядом и провёл по нему. — А это маршрут Аурелии, самого крупного острова во всех морях. По нему мы отсчитываем сколько оборотов прошло и на него же ориентируемся при составлении наших морских путей.

Пунктир, самый жирный и красный, который указал Марк, проходил прямо посередине карты, деля верхнюю северную часть и нижнюю южную на две равных половины. Все острова-медузы делали полный оборот примерно за одно и то же время, но именно по Аурелии считали возраст людей.

Марк как раз показывал на крупную оранжевую фигурку, обозначающую королевский остров, и рассказывал Еве о значении этой медузы для картографа, а Эмер внезапно отвлеклась на крик чайки снаружи. Она повернула голову к огромному шраму. За окном простирался далёкий горизонт. На небе проплывали редкие облака. Справа зелёным мелькало Пальмовое море, а слева оставалось Коралловое, которое они проплыли некоторое время назад.

— Ты немного ошибся, — прошептала Ева.

Она наклонилась вперёд над картой и чуть сместила фигурку Акупары. Марк будто и не заметил этого, продолжая рассказывать уже о других крупных островах.

— А вон там сейчас проходит ваш остров, Агнес, — Марк махнул рукой куда-то справа от себя, в сторону ширмы.

Ева нахмурилась и взглянула на карту: она была уверена, что Агнес осталась в другой стороне. Её взгляд переместился на кровать капитана — туда, где она была уверена, был её дом.

Марк замолчал, заметив морщинку на лбу собеседницы. Вероятно, он неверно её истолковал, потому что следом спросил:

— Зря я напомнил тебе об Агнес, да?

Ева резко обернулась к Марку. На удивление, она даже не испытала грусти, думая о доме. Нет. Наоборот, её наполнила какая-то неясная энергия, когда она попыталась представить расположение кораблей и островов.

— Всё в порядке, Марк, я тебя слушаю.

Парень недоверчиво уставился на Еву, и она добавила, махнув рукой в сторону кровати:

— Мне просто показалось, что Агнес в другой стороне, вот я и задумалась.

Теперь нахмурился Марк, оглядываясь в окно, а затем упираясь в карту.

— Да, ты права, — он запустил пятерню в свои светлые волосы, взлохматив их ещё сильнее, а затем лучезарно улыбнулся. — И гении ошибаются.

— А дураки ещё чаще, Марк.

Новый голос за ширмой заставил Еву вздрогнуть и побледнеть. Страшный капитан всё же был на месте.

— Да брось ты, — ответил Марк. — Дурака ты не поставил бы на моё место.

Ширма стояла за спиной у Евы, и она услышала, как та отодвигается. Следом послышались тяжёлые шаги. Капитан остановился прямо за ней, чуть ли не нависая над её плечом. Ева боялась повернуть к нему голову, не зная, может ли она вообще находиться здесь без разрешения Мортимера.

— Я вообще никого не хотел брать картографом, просто каким-то невероятным образом у тебя получается, почти не глядя, обозначать наше месторасположение, — сказал капитан. Голос его звучал устало, словно он не спал этой ночью.

— Вот видишь, — Марк хитро прищурился, говоря это. — Ни у кого не выходило, а у меня вышло. Значит я гений.

Он снова откинулся на стуле и закинул ноги на стол.

— Гений, — проворчал капитан и взмахнул рукой.

Акупару едва заметно качнуло, и Ева автоматически отметила, что она изменила направление.

— Ты даже сказать не можешь, где находится сейчас ближайший остров, — добавил капитан.

— Могу, — Марк ткнул туда, куда до этого указывала Ева. — Это как раз Агнес, и она во-о-он там.

Ева повернула голову направо, заметив краем глаза внимательный взгляд капитана. Неужели чувства её обманули? Она была уверена, что Агнес теперь в другой стороне.

Акупара снова качнулась. Ева, как загипнотизированная проводила взглядом свой невидимый дом, который теперь по её ощущениям был прямо за Марком.

На голову Еве упала тяжёлая рука, фиксируя и придавливая к стулу.

— Ева, а может ты скажешь мне, где сейчас Агнес? — прошелестело у самого её уха.

Эмер дёрнулась, но не смогла вырваться из крепкой хватки капитана. Она с мольбой посмотрела на Марка, но того не надо было и просить: он уже встал со стула и мигом очутился около подруги, хватая брата за руку и отпихивая его в сторону. Вместо тяжёлой руки на голове, теперь более тёплая и нежная ладонь легла ей на плечо в знак поддержки.

— Брат! — воскликнул Марк. — Вчера ты достаточно обидел Еву, не стоит и сегодня её запугивать. Дай ей хоть немного времени, и мы найдём ей занятие. Не стоит её торопить.

Братья прожигали друг друга взглядом. Холодный, бледный Мортимер и светлый, лучистый Марк. Находясь меж двух огней, Ева почувствовала себя как никогда маленькой. Но продлилось мрачное противостояние недолго. Внезапно взгляд капитана потеплел. Он отошёл обратно к ширме и отпил из элегантного бокала. Губы его окрасились алым.

— Больше не нужно ничего искать. Видимо, Бездарные прирождённые картографы, а Ева ещё и способнее тебя, мой брат, — ответил Мортимер и поднял бокал в сторону гостей. — Я трижды менял направление Акупары, и трижды она правильно определила направление, тогда как ты ничего так и не заметил.

Рука на плече Евы напряглась, и она посмотрела вверх, встречаясь взглядом с зелёными глазами, в которых мелькнуло удивление. Марк задумчиво отступил на шаг, забирая с собой тёплую ладонь, так что Еву пробрало от прохлады, и как будто впервые увидел Еву, начал её разглядывать.

— Неужели? — пробормотал он. Задумался на биение сердца и спросил. — Хорошо, Ева, а где сейчас проплывает Аурелия?

Рука Евы словно сама взметнулась вверх и указала на дверь. Эмер даже испугалась такому самоволию своего тела и другой рукой тут же опустила первую, прижимая к себе. Но было что-то успокаивающее в той уверенности, что накатила на неё. Она знала, точно знала, где Аурелия, и это знание наполняло её тело невиданной раннее энергией.

— Там.

Голос Евы прозвучал твёрдо и громко. В груди трепетало сердце. Она чувствовала себя такой живой, словно до этого всю жизнь провела во сне, а не наяву, и только что проснулась. Ева хваталась за эту нить энергии, поэтому и рука вновь и вновь порывалась подняться и указать направление. Любое, какое бы её не попросили.

Марк сверился с картой и одобрительно кивнул. Мортимер же продолжал пить вино, поглаживая эфес своей сабли, будто поглаживая саму Акупару в это время. Даже стены вибрировали в такт движениям капитана.

— Правильно, — Марк с восторгом то передвигал пальцы по карте, то смотрел на Еву. — Ты тоже можешь легко определять наше направление. Может, это и есть наш Дар, как думаешь?

Ева вежливо улыбнулась. Ей не казалось магией то, что она сейчас сделала. Это было… ощущение свободы, уюта, того, что капитан отнял у неё. Схожие чувства Ева испытывала дома, рядом с Семьёй.

В голове возникла вчерашняя ссора с сестрой, и Ева помрачнела. Больше она не ощущала себя уютно рядом с Изи, у которой появились свои секреты.

За окном снова прокричала чайка, а Мортимер с громким стуком поставил стакан на стол, разлив на бумаги несколько красных капель.

— Значит, решено, — капитан прошёл к окну и посмотрел на горизонт, приложив кулак к подбородку. — Марк, ты всегда лучше ориентировался на дне, чем на корабле, поэтому сегодня вечером посмотрим, как со своей задачей справится Ева. — Он повернулся к гостям. — Вы оба пойдёте со мной в экспедицию. А пока оставьте меня одного, мне надо всё обдумать.

На дне. У Евы перехватило дыхание. Неужели, она спустится на дно Океана?

— Но… — начала Ева и запнулась.

— Что такое? — голос капитана сквозил недовольством. Он отдал приказ, а подчинённые не торопятся его выполнять.

— Я не смогу… То есть… — Ева совсем запуталась в словах. Вдохнула. Выдохнула. И продолжила. — Я не смогу пойти с вами в экспедицию: под открытым небом я…

«Я снова вырублюсь на несколько морей, если не больше», — это Ева уже не стала добавлять. Только у неё предоставился шанс доказать свою пользу капитану, и теперь из-за ужасной фобии она могла этот шанс потерять.

Марк протянул ей ладонь, приглашая встать, и она приняла её, поднимаясь.

— Не бойся, цефея, — улыбнулся он. — Я тоже страдаю от той же болезни, что и ты. Поверь, под водой тебе будет спокойно. Там нет неба, нет пространства над головой. Ты будешь в огромном пузыре, окружённом тоннами воды. Если, конечно, и это тебя не испугает, — он усмехнулся и потянул Еву за собой. — Пойдём, я расскажу тебе, как лучше одеться и подготовиться к спуску. Оставим нашего капитана наедине с собой.

Марк шутливо поклонился к капитану и пошёл к выходу, увлекая Еву с собой.

— Погоди.

Марк остановился, подчиняясь, и недоумённо посмотрел на брата.

— Марк, выйди. Оставь меня с Евой на биение сердца.

Ева стиснула ладонь Марка и умоляюще посмотрела ему в глаза. «Не надо, не надо, не надо», — пыталась она передать свои мысли парню. Но тот лишь легонько пожал её ладонь и отпустил.

— Не бойся, цефея, брат не кусается, — с этими словами Марк вышел, оставив Еву наедине с капитаном.

Она стояла к нему спиной, поэтому не видела его. Но слышала. И услышала, как он медленно подошёл к ней и остановился настолько рядом, что она почувствовала его дыхание на своих волосах. Тёмная тень окутала её, пробирая морозом. Если от Марка исходило тепло, к которому хотелось тянуться, то Мортимер, напротив, отталкивал своим холодом.

— Прости.

Внезапное извинение испугало Еву ещё больше, и она обернулась, чуть не столкнувшись с капитаном носом. Отступила. Капитан сделал шаг навстречу, и Ева оказалась прижатой спиной к двери. На ощупь она нашла ручку и обхватила её пальцами, но нажимать пока не стала, ожидая что же хотел сказать капитан.

— Прости, что был груб, — его глаза потемнели, почти скрывая зрачок. Взгляд пронизывал, Мортимер словно рассматривал Еву изнутри. — Я был не прав. Мне нужно было деликатнее объяснить тебе место Бездарных на корабле. На других кораблях. На Акупаре ты в безопасности, клянусь. Я никому не дам в обиду ни одну из Семьи Эмер. Теперь вы принадлежите мне, а за своё я готов убивать.

Его слова ни капли не успокоили Еву. Угроза в голосе капитана лишь сильнее взволновала её, а разговоры о собственности всколыхнули уже остывшую ярость. Они были сейчас наедине, и Ева хотела высказать ему всё, что она о нём думает. И она могла. Понимала, что ничего её за это не будет, но эта мысль и остановила. Сжав зубы и вскинув голову — так как она делала при гостях дома, когда хотела высказать своё слово, но понимала, что не имеет на это права, — Ева кивнула и развернулась к двери, дёргая на себя ручку.

Слева от неё взметнулась рука, и дверь, только начавшая открываться, захлопнулась вновь. Капитан приблизился ещё ближе, совсем лишая её пространства. От него пахло солью и выпитым вином, а бархатный голос прозвучал у самого её уха.

— Напоследок, Ева, послушай добрый совет: не влюбляйся в Марка. Тебе будет больно.

Капитан убрал руку с двери и отодвинулся, а Ева, не оглядываясь, выскочила из каюты и бросилась прочь. Сзади она слышала окрик Марка, но не остановилась. Её пробил озноб, и она хотела быстрее оказаться в своей каюте, закутаться в одеяла и спрятаться от всех и вся. Ева почти не разбирала дорогу, людей, ориентируясь только на внутренний компас. Вокруг мигали флюоресцентные водоросли, подсвечивая её путь.

Ева вбежала в свою каюту и захлопнула за собой дверь. Прижалась к ней спиной и осела на пол, сворачиваясь в кокон. Она тяжело дышала, щёки раскраснелись, и она боялась. Боялась того, что сейчас почувствовала от слов грозного капитана и от его близости. Ухо до сих пор горело от его дыхания, а на волосах остался аромат соли и вина.

«Не влюбляйся в Марка».

Ну уж нет. Он лишил её дома, настроил сестру против неё, но вот в кого ей влюбляться, она будет решать сама.

В дверь постучали, и Ева услышала голос Марка. Младшая Эмер встала, похлопала себя по щекам, приводя в чувства, и открыла дверь. Ей предстояло подготовиться к спуску на дно.