Я пришел за тобой

Лидия Миленина, 2020

Их двое. Один из них – огромный пес с человеческими глазами. С тех пор как он спас меня темным вечером, живет у меня дома. Порой он превращается в мускулистого парня и жарит мне яичницу, а я думаю, что сошла с ума. Второй – мой новый босс. Он невероятно хорош собой, его голос чарует, в его глазах горит опасное пламя. Иногда мне кажется, что он вовсе не человек и от меня ждет далеко не только исполнения должностных обязанностей. А главное, каждый из них предупреждает, что другой очень опасен. Но хуже всего, что я совершенно не понимаю, чего хотят от меня эти странные мужчины.

Глава 4

Да, пора кормить монстра. И ничего тут не сделаешь. Еще и себя покормить бы недурно. Чувство голода, забытое во время всех потрясений, нахлынуло, желудок свело, даже голова закружилась.

В холодильнике почти ничего не нашлось. Я жила одна, питалась в недорогой столовой возле работы, а домой покупала лишь крупу, чтобы сварить кашку утром, и минимум продуктов, чтобы перекусить вечером.

В итоге достала сыр, сделала нам с псом несколько бутербродов с черным хлебом. Заварила себе чай. Нашла самую большую тарелку и налила воды из-под крана для пса. Поставила на пол.

Впрочем, он был такой огромный, что при желании мог бы есть и пить прямо со стола. Просто, зная собачий характер, я не собиралась поощрять подобные привычки.

Наверняка еще придется осваивать всякие приемы дрессировки, такой опасный пес должен быть управляемым и слушаться хозяина беспрекословно.

— Собачьей еды и мяса у меня нет, — осчастливила я его. — Куплю завтра. Пока хочешь — ешь, хочешь — жди до утра.

И положила на пол бутерброд. Пес в очередной раз насмешливо поглядел на меня и с аппетитом его съел. Поднял вверх свою лукавую морду, явно требуя добавки.

В результате мой монстр Веня съел четыре из шести приготовленных бутербродов (на большее количество сыра не хватило), мне соответственно досталось два.

— Надеюсь, ты ходил в туалет, — сказала я псу. — Потому что гулять сегодня точно не пойдем.

Снова что-то вроде лукавства в его странных глазах — и кивок головой, словно человек подтвердил сказанное собеседником.

— Ну молодец, умненький ты мой, — улыбнулась я и потрепала его по холке, ощутив уже знакомую волну удовольствия.

Пес завилял хвостом и вдруг как будто осекся. Хвост замер, он отвернул морду и отошел к стене. С недовольным видом.

— Вот уж не знаю, что тебе не так! — заметила я. — Я ничем тебя не обидела!

Он пристально поглядел на меня взглядом, в котором читалось: «Ничего ты не понимаешь». «И правда не понимаю», — подумала я. Но слишком устала и перенервничала после двух попыток изнасилования, чтобы удивляться или пытаться понять.

Очень хотелось кусочек шоколадки. Или просто чего-нибудь сладкого, чтобы заесть стресс. Но ничего не было. Запасы шоколада закончились вчера.

Я вздохнула и отправилась мыться, приводить себя в порядок. Нужно выспаться. Завтра я иду к Грегори Дарту. И, может, черная полоса закончится? Начнется светлая?

Пес так и лежал на кухне, на мое предложение отправиться в коридор он не отреагировал. А ругаться на него я пока не решалась. Легкая доля опасений перед монстром оставалась, вдруг решит сожрать меня, бутербродов явно для него маловато…

Когда я, обернувшись полотенцем, продефилировала в ванную, он проводил меня взглядом, в котором светился прямо-таки не собачий интерес. Я поежилась и велела ему спать. Все же странное животное. И как я могла решиться взять его домой?

Остается надеяться, что, пока я моюсь, он не разнесет квартиру. Вроде взрослый, не должен…

Не разнес. А когда я вышла из ванной, пес изучающе смотрел на мои обнаженные до самого предела ноги. Нет, ну что делать! Мне что, теперь всегда ходить по квартире одетой? Это животное… испытывает ко мне мужской интерес?

Нет, наверное, просто кажется после всех приключений.

— Веня! Будешь хулиганить — буду тебя так называть! Я ведь сказала тебе спать в коридоре! Я кому сказала?! — убеждала я пса.

Он поставил передние лапы на кровать и явно собирался устроиться слева от меня.

— Фу, Веня! Совесть у тебя есть? Я кому сказала — пошел в коридор! Фу!

Веня поглядел на меня с укором, неохотно убрал лапы и отошел в угол комнаты. Лег там. Плед, что я постелила ему в коридоре, просто проигнорировал.

«Ладно», — подумала я. Сил бороться с ним и выгонять просто не было. Хоть так. Но если среди ночи залезет на кровать — хвост оторву. Вот этот шикарный, мохнатый хвост.

С этими мыслями я провалилась в сон без сновидений. А утром меня разбудил звон посуды.

Я ослышалась? Или это… События вчерашнего дня волной возродились в памяти. О боже! Я потеряла работу и решила идти на какое-то странное собеседование. Меня дважды чуть не изнасиловали, и я приютила пса, который меня спас…

Пес! Вот, значит, в чем дело! Пробрался на кухню (дверь туда я с вечера закрыла) и громит там все! Сон как рукой сняло.

Я вскочила с кровати и как была, в короткой ночной рубашке, побежала на кухню.

Дверь и правда была открыта. В принципе такой большой и умный зверь при желании может нажать лапой на дверную ручку. Но все оказалось не так.

Я как вкопанная замерла в дверном проеме и заморгала, не веря своим глазам.

Никакого пса здесь не было.

На плите шкварчала яичница с ярко-оранжевыми желтками, а рядом стоял высокий молодой мужчина в серых тренировочных штанах.

Кроме штанов, на нем ничего не было. Мощный обнаженный торс притягивал взгляд, как и руки, под гладкой кожей которых бугрились мышцы. Светловолосый, босой, с четким профилем. Больше ничего не разглядела — он стоял вполоборота ко мне.

Он выглядел так непринужденно, даже органично, на моей кухне, что я не испугалась. Просто поняла, что сошла с ума.

Ведь откуда у меня в квартире мог взяться этот парень? Не пес же в него превратился?

В общем, два варианта.

Первый. Я ударилась головой, когда воевала с Виктором, и теперь лежу в больнице под капельницей, вот мне и грезится привлекательный мужчина на кухне. Давно ведь ни с кем не встречаюсь, а женское сердце и организм не хотят жить в одиночестве.

Второй. Я просто сошла с ума. Может, и Вени никакого не было, и уж тем более теперь нет никакого парня. Хотя с чего мне сходить с ума? В роду сумасшедших не было, и я сама не демонстрировала к этому никаких предпосылок. Но откуда мне знать, как именно сходят с ума? Может, так это и случается: бац — и ты видишь то, чего нет и быть не может.

Не знаю, заметил ли меня иллюзорный парень, но вида не подал. А я, не испытывая и доли страха, любовалась, как он ловко кладет яичницу на тарелки, как режет хлеб. Красота! Такой парень в хозяйстве явно полезнее монстра Вени. Хотя тоже прокормить непросто…

Наконец я решила, что пора заговорить с ним. Может, тут-то он и исчезнет.

— Привет, глюк! — поздоровалась я. — А ты, случайно, не знаешь, где моя собака?

Он отложил нож, обернулся ко мне и улыбнулся:

— Твоя собака? Я за нее.

Лицо у него и правда было очень твердое и мужественное, словно высеченное из камня. Без всяких признаков смазливости — именно мужественное. Хорош, ничего не скажешь. И этот его торс, кубики пресса, совершенное тело… Очень привлекательный глюк.

— А-а, понятно, — кивнула я. — То есть она мне тоже чудилась, а теперь чудишься ты?

— Хм… — Парень усмехнулся, переставил тарелки с яичницей на стол, положил рядом вилки. — Я бы так не сказал. Просто я решил приготовить тебе завтрак, руками это удобнее.

— А-а, ясно… — вновь протянула я, любуясь игрой мышц у него на груди, когда он начал наливать чай себе и мне. — То есть мой пес-глюк превратился в тебя-глюка? Ты глюк-оборотень?

— Примерно так, только не глюк, — улыбнулся он и серьезно добавил: — Садись есть, а то остынет. Хотя я бы предпочел, чтобы ты сначала оделась, когда я в этом облике, твой внешний вид еще сильнее отвлекает от еды.

Хм… А ведь правда, я стою тут в одной ночной рубашке, полупрозрачной, кстати, перед красавцем-глюком. На мгновение перед внутренним взором промелькнуло, что сейчас он подойдет ко мне, обнимет вот этими своими мускулистыми руками, притянет к себе…

И я, может, буду не так уж против. Этот красавец такой притягательный, от него прямо пахнет силой и уверенностью! А ведь в последний раз мужчина у меня был год назад, когда я встречалась с Андреем. В бреду все можно, да, как и во сне? Никто не узнает, никто не будет осуждать…

Словно услышав мои мысли, глюк пристально уставился на меня, в его глазах — теперь я разглядела, что они светло-карие, в точности как у моей иллюзорной собаки, — что-то сверкнуло.

— Хочешь меня? — неожиданно спросил он, не отводя взгляда.

Я поперхнулась.

— Что?

— Ты смотришь на меня и пахнешь особым образом, как женщина, которая хочет мужчину, — серьезно пояснил он. — Я тоже тебя хочу. Возможно, нам стоит переспать, чтобы сексуальное напряжение не нарастало. Если ты согласна. Я не могу взять тебя без твоего согласия.

Он испытующе смотрел на меня, явно с трудом удерживая себя на месте. Чуть подался вперед, но замер, вглядываясь в мое лицо.

А я просто застыла, открыв рот. Мой собственный глюк не может «взять меня» без моего согласия… Ну логично, он же мой глюк, по идее, я тут главная. Вернее, мое подсознание.

И вообще, радует, конечно, что по крайней мере этот глюк — не насильник.

Но каков! Открыто предлагает секс. Хотя чего ожидать от ненастоящего парня…

А может, согласиться? Нравственные убеждения вопили, что спать можно и нужно только с любимым человеком. Но это же не по-настоящему! Это все мне кажется!

И все же… «А вдруг по-настоящему?» — подумалось мне, и маленькие мурашки тревоги пробежали по спине.

— Закрой рот и ответь, мне правда нужна твоя ко… — Он с досадой осекся, чуть мотнул головой, будто сбрасывая наваждение. — Твое согласие.

Ах «закрой рот»! Вот как! Я словно проснулась.

— Я не собираюсь с тобой спать! Ты мне просто кажешься! — почти крикнула я — тоже с досадой. — И вообще — хватит! Исчезни! Я ведь знаю, что тебя нет!

— Я не могу исчезнуть, ты сама вчера привела меня сюда, — миролюбиво напомнил он. На несколько мгновений закрыл глаза, глубоко подышал, и я заметила, что его собранное, как для прыжка, великолепное тепло расслабляется. — Впрочем, ты права. Если мы займемся сексом, пока ты думаешь, что меня не существует, потом скажут, что я воспользовался твоим заблуждением.

— Кто это скажет? — ехидно спросила я.

— Например, ты. Яичница остывает. Иди накинь халат и возвращайся завтракать, — произнес он непререкаемым тоном.

Тоже мне раскомандовался. Глюк-оборотень несчастный!

— Да, я иду одеваться, и чтобы когда вернусь — тебя здесь не было! Дверь в квартиру захлопни! — ответила я сердито, развернулась и пошла в комнату.

Услышала, что он смеется мне вслед.

Иллюзий не питала. Была почти полностью уверена, что так просто я от своего безумия не избавлюсь. Вернусь — и парень будет здесь. Конечно, вопиющая неблагодарность — выгонять его сейчас, он ведь все же приготовил мне завтрак. Но он ведь и не уйдет…

Я надела домашнее платье, причесалась, быстро почистила зубы. Хлопка входной двери, конечно, не слышала. И вообще, если быть честной с самой собой, разговор с этим ненастоящим парнем ощутимо поднял мне настроение. Послевкусие вчерашних неприятностей отступило. Стало даже интересно, какие еще сюрпризы подкинет подсознание. Лишь бы никаких ужасов не показывало.

Когда вернулась, глюк сидел за столом. Он встал и молча подвинул мне стул с другой стороны. Я села, взяла вилку. Вот сейчас и проверим, чудится мне или нет. Не уверена, что бывают вкусовые галлюцинации… Если яичница настоящая — шансы, что все происходит на самом деле, повышаются.

— Ну вот, все остыло, — с укором заметил парень. Отложил вилку и поместил ладонь над моей яичницей. Поводил ею над тарелкой.

От его руки пошел пар, яичница зашкварчала, как на сковородке, даже задымилась. Повторил то же самое над своей тарелкой.

«Магия», — обреченно подумала я. Теперь не важно, настоящая ли яичница. Я точно сошла с ума, ведь этого-то уж совсем не может быть.

— Спасибо… — только и нашлась я.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся он, явно довольный, что оказал мне мелкую магическую услугу.

Я отщипнула кусочек яичницы, пусть и иллюзорной, съела. Очень вкусно, похоже, он извел в нее крошки сыра, что еще оставались в холодильнике.

— Итак, — выдохнула я, — ты — маг и пес-оборотень…

— Не пес. Наполовину волк, наполовину пес, — перебил меня он с едва уловимой долей раздражения в голосе. — Я метис, очень редкий вид в наши времена. К тому же мы предпочитаем, чтобы говорили просто «оборотень» или «человек-оборотень», ведь основная ипостась у нас — человеческая. Мы — люди, обращающиеся в зверей, а не звери, превращающиеся в людей.

— Хорошо, — пожала плечами я. — Как скажешь. А имя у тебя есть? Или я должна его тебе дать?

— Разумеется, есть, как у всех людей. И не вздумай давать мне клички, как этот твой «Веня». Не знаю, как эта гадость пришла тебе в голову. Я — Ник. И нам нужно поговорить.