Смерть, рок и серый волк

Лидия Милеш (2025)

Она видела призраков. Думала, это ее проклятие, а оказалось — приглашение на вечеринку! Уния считала себя странной, пока поездка в Пейве не перевернула ее жизнь. Оказалось, что видеть мертвых — это одно, а учиться с оборотнями, быть врагом вампира и общаться с древними богами — совсем другое. Город Пейве стерт с карт, охраняется лучшими охотниками и впускает лишь проверенных людей. Вот только среди местных жителей скрывается убийца ее родителей. Поэтому придется вписаться в эту странную компанию и немного поработать детективом.

Глава 6

Яр наклонил монитор, желая лучше рассмотреть фото. Несколько секунд он вглядывался в темноту леса, извивающиеся ветки, колючие кусты можжевельника и бледный, как призрачное молоко, лунный свет. Ночной лес интересовал его только по одной причине: он пытался найти на фотографиях то, что еще несколько дней назад смог заметить вживую — неестественно огромный силуэт, промелькнувший так близко, что можно было дотронуться до него протянутой рукой.

В тот раз нечто ветром пронеслось по лесной тропе, вырвав с корнем небольшое деревце и потрепав пару кустов. Если бы ни эти следы, Ярослав бы списал все на игру своего воображения. Но следы были. И они были настолько же реальны, как его палатка или оборудование. Так что в тот вечер он прошел несколько километров вперед по следу из сломанных веток, а когда след резко оборвался, то, подумав немного, поменял место своих фотоловушек.

— Куда же ты пропал, — прошептал Яр и открыл следующую фотографию.

Нетерпение накрывало с головой. Ловушки опять не сработали, показывая совершенно обычную картину. Несколько раз на фотографиях попадались зайцы, один раз — лиса, пару раз удалось сделать недурные снимки лося, но на этом все. Из этих фотографий можно будет выбрать парочку для выставки дикой природы, хотя даже там они будут смотреться довольно банально, что уже говорить о поисках неизвестного науке зверя.

Когда Ярослав открыл следующий файл, из соседней комнаты раздался тонкий голос:

— Здесь есть кто-то? — едва слышно спрашивала женщина. — Кто здесь? Марта, это ты? Ты меняпугаешь.

Ярослав обреченно выдохнул, закрыл вкладку и бросил взгляд на старый зоотроп на столе. Пожалуй, это была единственная привычная ему вещь в доме. Сколько уже лет этому механизму? Сто? Сто двадцать? Яр помнил, как его запускали, когда он сам был еще младенцем, а до этого зоотроп принадлежал его отцу, а еще раньше — деду. Как бы то ни было, это старое и порядком выцветшее устройство всегда казалось Яру настоящим волшебством. Он смотрел на лошадь, которая еще секунду назад стояла на одном месте обычной картинкой, но стоило только завести механизм, как она галопом неслась вперед. Яру всегда казалось, что в какой-то момент жокей пришпорит лошадь с такой силой, что та в один прыжок вырвется наружу из своего вечного круга и окажется в комнате.

Да, зоотроп был единственным, что все еще напоминало о беззаботной прошлой жизни. Теперь же в его комнате царили мрак, засаленная поломанная мебель, вечная пыль и такие же вечные сквозняки. На прибитой гвоздями черной столешнице механизм смотрелся чужим, но Ярослав никак не мог заставить себя убрать его в шкаф.

Он протянул болезненную, почти неработающую ладонь к устройству и запустил вращение колеса. Лошадь двинулась с места.

— Где я? — тонкий голос зазвучал снова, теперь к нему добавился скрип половиц. Судя по звуку, его обладательница неуверенно приближалась к комнате. — Пожалуйста, я не хочу здесь находиться. Марта, ты здесь? Марта, прошу тебя, это отвратительная шутка.

Яр встал с качающегося стула и открыл дверь. Прямо на пороге стояла невысокая бледная как смерть женщина лет сорока, в длинной белой ночной сорочке и с запутанными абсолютно седыми волосами. Ее взгляд бешено бегал от одной стены к другой, а в руке она крепко сжимала слабо работающий фонарик. Увидев перед собой незнакомого парня, она отшатнулась и тяжело задышала.

— Кто ты такой? Где я? Марта! Где Марта?

Деревянная форточка оглушительно грохнула, заставив женщину вздрогнуть. Еще секунда, и она бы сбежала, но Ярослав схватил ее тонкую руку.

— Мама, пожалуйста, успокойся, — сказал он.

— Мама? Ты с ума сошел, отпусти меня. У меня никогда не было детей. У меня есть сестра, Марта.

Ярослав тяжело вздохнул, понимая, что в очередной раз придется все начинать сначала.

— Пожалуйста, только не переживай и я тебе все объясню, — успокаивающим тоном сказал он. — Мы родственники. Это правда. Ты просто забыла. Семнадцать лет назад у тебя родился сын. Ты назвала его Ярославом, и по твоим рассказам, в тот самый момент, когда ты взяла меня на руки, ты стала самым счастливым человеком на свете. Но два года назад твой муж — мой отец — пропал на охоте, и нам пришлось переехать сюда. Послушай. Слушай внимательно. Ты забыла, но совсем скоро ты опять все вспомнишь. Обязательно вспомнишь, так уже происходило много раз и произойдет еще раз. Просто пройди со мной, пожалуйста, тебе нечего бояться.

Он всмотрелся в ее голубые глаза, стараясь найти в них хоть проблеск воспоминаний. Пока же женщина не проявляла ничего кроме страха. Тогда аккуратно, стараясь не испугать ее еще сильнее, он взял вторую ее руку и уверенно произнес:

— Ты не должна бояться, я не дам тебя в обиду.

— Я не понимаю… Я ничего не понимаю…. Но у меня не было сына. Никогда не было. У меня есть Марта.

— Пойдем, ты присядешь и я все расскажу.

Едва двигаясь, он провел ее в комнату и усадил за стол перед зоотропом. Тот светился мягким желтым светом, а лошадь все так же активно перескакивала свои препятствия, что завораживало, заставляя женщину немного успокоиться и даже расслабиться.

— Мама, послушай, где-то в глубине, ты прекрасно помнишь, как мы оказались здесь, — сказал он, растягивая каждое слово. — Отец погиб на охоте и мы сперва переехали в дом к твоей сестре.

— К Марте, — оживилась женщина.

— Да, к Марте и к ее мужу. Но у них была своя большая семья. И то, что еще несколько недель назад казалось хорошей идеей, вылилось в большую ссору. К огромному сожалению, нам пришлось собрать вещи и найти новый дом по средствам в совершенно новом городе. Прошло всего несколько месяцев со смерти отца, как мы переехали сюда. В Пейве.

Глаза женщины округлились. Она все так же продолжала смотреть на крутящихся лошадей, но теперь явно что-то вспоминала. И эти воспоминания давались ей с особым трудом.

— Как странно, — прошептала она. — Люди всегда завидовали тому, что сестры могут быть настолько близки, а тут такая нелепая ссора. Я даже не помню из-за чего она произошла.

— У них в доме слишком мало всего, чтобы кормить еще два рта, — с раздражением припомнил Ярослав.

— Этого просто не может быть. Не может быть. Мы бы никогда не бросили друг друга. Я отдам ей последнее, что у меня есть, и она сделает это же, я точно знаю. Марта и Лиза всегда будут друг за друга, так еще твоя бабушка говорила.

— Ее муж был против.

— Этого не может быть. Не может быть. Она бы никогда не поступила так со своей сестрой…

— Но она поступила, — терпение Ярослава было на исходе, теперь он едва сдерживался. — Почему же ты постоянно забываешь? Вот, чего не может быть. Ты должна это помнить. Как ты можешь постоянно забывать? Все же так просто: у них маленький дом и своя большая семья. Марта и ее муж не могли больше нам помогать, вы поссорились, а мы оказались здесь, подальше от ее семьи. Как можно забыть такую нелепую, банальную и совершенно простую историю.

В глазах женщины появилась обреченность.

— Как можно дальше от семьи, — повторила она. — Я захотела быть как можно дальше от своей старой семьи.

— Именно так. Мы взяли только самое необходимое и поехали сюда. Ты сама выбирала дом, устраивала меня в школу, нашла мне компьютер и фотоаппарат, хотела, чтобы я участвовал в выставках. Ты заботилась обо мне, ты помнишь? А теперь я позабочусь о тебе.

Женщина часто заморгала. Эти воспоминания оказались для нее намного проще.

— Так ты мой сын…

— Именно.

— И ты моя поддержка…

— Я стараюсь.

— Наверное, мне очень повезло, что ты у меня есть.

— Так говорят, — Ярослав позволил себе расслабиться и остановил зоотроп. — А теперь пойдем, уже ночь, тебе нужно лечь.

Он взял мать под руку и вывел из комнаты. Лиза шла на заплетающихся ногах, полностью погруженная в свои мысли, и Яр решил, что она, видимо, пытается уложить в голове новые воспоминания.

С каждым разом все становилось только хуже. Он никак не мог уловить, в чем же причина изменений. Она должна была помнить, просто обязана была. Сорок лет — это не возраст, чтобы память давала такие сбои. И если раньше ему приходилось рассказывать всю историю раз в несколько месяцев. То сейчас нужно напоминать, кто он такой каждые две недели. Самое ужасное, что теперь она не способна нормально выходить из дома, потому что в любую секунду память может исчезнуть, и вместо любящей матери и домохозяйки, перед людьми покажется испуганная, ничего не понимающая и никого не знающая женщина. А потом начнутся вопросы, врачи, социальные службы… Все самое отвратительное, что могло бы свалиться на его голову, обязательно свалится, в этом Ярослав не сомневался.

— Что у тебя с рукой? — неожиданно спросила она, разбив своим тонким голосом мрачную тишину.

— С рукой? — не сразу понял Яр. — А, это… — он поднял вверх правую кисть, больше напоминающую скелет, обтянутый иссохшей кожей. — Я родился очень болезненным ребенком, доктора считали, что я не выживу, но благодаря стараниям моей матери…

— Моим? — впервые улыбнулась она.

— Конечно, — подтвердил Яр. — Благодаря твоим стараниям, я смог не просто выжить, но и начать жить. Только рука осталась такой, каким было все тело.

Лиза попыталась вспомнить. Напряглась. Ее взгляд стал отсутствующим, а на лице заходили желваки.

— Как это было? Я не помню твоего детства… Кажется… Нет, совсем не помню.

— Сейчас в этом нет необходимости, да и долго рассказывать, — отмахнулся он. — Тебе надо знать только, что я прекрасно помню, как для меня делалось все возможное, хоть мне и приходилось из-за этого сидеть в своей комнате в полном одиночестве годами.

— Бедный мальчик.

— Вовсе нет. В моем распоряжении была огромная библиотека. А теперь тебе нужно поспать. Завтра утром, когда я буду уходить, я оставлю включенным телевизор.

Он довел Лизу до кровати и помог забраться под одеяло. Только ее голова коснулась подушки, как она мгновенно расслабилась и провалилась в сон, а Ярослав снова посмотрел на свою руку.

В последнее время кисть напоминала о себе неприятными ощущениями и легкими болями, но он списывал все тяжесть фотоаппарата. И только сейчас подумал совершенно неприятную вещь: а что, если это только начало и болезнь возвращается. Неужели совсем скоро его тело снова будет болезненно реагировать на любое прикосновение, а какой-нибудь случайный удар сможет с легкостью стать смертельным приговором?

Стараясь отвлечься, Яр встряхнул головой и быстрым шагом вернулся за компьютер. Все-таки изучение снимков ловушки — единственное, что он мог сейчас сделать. А с болью в руке он разберется потом, когда это станет настоящей, а не мнимой проблемой.

Он еще раз с разочарованием посмотрел открытое фото и, не найдя ничего стоящего, перелистнул к следующему. На экране появился знакомый выход к озеру.

Яр установил ловушки на всем пути, где смог найти такие же вывернутые деревья и сломанные кусты, но именно эта ловушка была одной из первых. Он установил ее год назад рядом с озером наобум, просто доверившись удаче и надеясь на красивый фон для снимка. За все время удача повернулась к нему лицом только один раз, когда в кадр попал росомаха, жадно уплетающий добычу. Снимок занял почетное место на выставке фотографий природы и даже получил пятое место от класса искусств Академии Пейве.

Теперь же в глазах Ярослава вспыхнул огонь восхищения. Прямо в центре изображения было что-то действительно стоящее. Огромный размытый силуэт, который перекрывал собой едва заметный спуск к озеру и яркое зеленое отражение сияния на ночном небе. Силуэт зверя. Местные жители о таких только перешептывались, но никогда не видели вживую и уж точно не фиксировали на камеру. В одной только холке он достигал роста взрослого человека. В мощном прыжке все контуры смазались, но Ярослав готов был поставить на кон свой зоотроп, что это и есть тот самый черный волк, который промчался возле него в лесу. И он подобрался к нему уже очень близко.