Зефирка для гурмана

Лиза Гамаус (2024)

Телохранитель получает огромное наследство после смерти хозяина, включая картину «Звезда немого кино». За этой картиной много лет охотится один миллиардер. Телохранитель сразу исчезает, но люди миллиардера находят его на Карибах. Наша прелестная героиня, молодая актриса, едет на Карибы по заданию миллиардера. Ей надо заставить телохранителя любой ценой продать картину своему «дяде». Но что-то идёт не так на живописном острове Санта-Тереза. Устоять невозможно. Кажется, картина отходит на второй план. +++ На сцене опасный номер с огнём в исполнении местных трюкачей в национальных костюмах. — Софи, — говорю своё имя. — Открою вам тайну — это ненастоящий огонь, — кивает он в сторону сцены. — А вы настоящий? — Я — первый. — По шкале качества или количества? — Я первый в непрерывной шкале. Мне сразу с ним смешно и легко. — Хотите шампанского, Софи? Разрешите вас угостить? Они подадут брют с манго, скорее всего, вы не против?

ГЛАВА 5.

Софи

. В ванной

Электро-кар быстро довозит нас до моей виллы.

— Я буду здесь через пятнадцать минут, тебе хватит времени переодеться? — спрашивает Морозов.

— Ещё останется!

Я быстро бегу домой, снимая на ходу босоножки. Залетаю в спальню, снимаю платье, накидываю на кровать брючки с футболкой, кроссы вытаскиваю и захожу в ванную. А там… змея! Рыже-зелёная, жирная, жуткая змея! Я как заору! Но это ещё не всё. Кидаюсь в спальню, а там около кровати — вторая! Я опять ору. Не могу сказать, что именно ору, но громко. Всё, что в голову приходит! Даже слово «снейк», что по-английски змея. Если кому-то в данной ситуации страшно не будет, он большой молодец, но я покрываюсь потом и не могу пошевелиться. А стою я в одних розовых стрингах, в розовых, потому что под цвет платья. Даже без лифчика, потому что в платье свои прибамбасы, и там он не нужен.

Обе живые и обе шевелятся. А я — нет. Я не могу пошевелиться. Единственное, что я могу, это залезть на стол, а оттуда, может быть, дотянуться до окна и вылезти наружу, но опять же, под окном растёт колючий куст какой-то, в который я голая падать боюсь. Кидаться в змей бессмысленно, проявлять агрессию по отношению к ним, скорее всего, может плохо кончиться. Обе коричнево-серо-зелёного цвета, а одна, что у кровати, всё-время вытаскивает свой раздвоенный чёрный язык — туда-сюда. Страсть! До больницы не успеют довести. Телефон на кровати, как раз в том углу, куда эта тварь выползла. То ли она смотрит на меня, то ли ей вообще не надо ни на кого смотреть, она всё как-то по-другому чувствует.

Я не знаю, есть ли у змей уши, или они брюхом как-то слышат. Они не особо на меня реагируют, но это пока. А если они голодные? Или как там они питаются? Не могу сказать, что это удавы огромные, скорее ядовитые средней величины. Может, мамбы? Но мамбы, вроде, чёрные и в Африке. Страшно.

И тут одна начинает ко мне подползать, я не выдерживаю и каким-то чудом всё-таки запрыгиваю на стол. Отбиваться я могу только стулом. А он тяжёлый, зараза, как я сама. Опять ору, то есть оно само, независимо от команд в мозгу, орётся во всю глотку, с переходом в неизвестный мне визг.

Я только чувствую, как две крепкие руки меня подхватывают и несут наружу. Куда несут, я не соображаю. Открываю глаза и понимаю, что это Морозов несёт меня на руках к себе на виллу. Картина ещё та. Если кто увидит, подумает, что это страстная и пылкая сцена любви, когда сильный стройный мужчина несёт на руках обнажённую диву. Хорошо, что ещё в трусах, правда, от них толку мало, но хотя бы психологически.

Дрожу. Вот как, оказывается, мы любим жизнь. Кто бы знал, что я так за неё испугаюсь.

— Успокойся, всё позади, Софи, — хохмит Морозов.

Я лежу на его кровати, прикрытая шелковым халатом. От халата пахнет дорогим мужским парфюмом, не сильно, но я его слышу. Приятно.

— Там точно было две змеи. Точно. Не смейся! — он, что, мне не верит? Похоже, что не очень.

— Не две, а три. Я видел-видел.

— А разве тут есть змеи? Как на таком курорте змеи могут свободно ползать по дому? Целых три? А-а-а! Они никаких мер не предпринимают на этот счёт?

— Здесь не должно быть змей, тот-то и оно. Да ещё целых три и в одном доме.

— Вот говоришь «успокойся», а сам пугаешь. Ты что хочешь сказать, что меня кто-то решил убить с помощью змей? У меня и врагов-то нет. Может, это тебя хотели убить и дома перепутали? И да, спасибо тебе большое за спасение от смерти. Вроде, шутка, а совсем нет.

— Пожалуйста. Обращайтесь.

— Я сильно орала?

— Ну, я услышал.

— И что подумал?

— Подумал, что, может паук какой по кровати ползает, но потом решил, что, наверное два паука, и пошёл проверить.

— Ты ещё не отъехал, что ли далеко?

— Я вообще не отъезжал. И правильно сделал.

— Не хочешь это рассказать Этьену? Поставь его в курс дела, что отдыхающие подвергаются смертельному риску. Если бы не ты, я может бы уже лежала с чёрной ногой и с пеной у рта.

— Хорошо представила, прямо жалко стало, — набирает кого-то по телефону, — Этьен, добрый вечер! Откуда в помещении целых три ядовитых змеи? — ждёт, что тот отвечает, — в латинской Америке их называют кайсака, в википедии вот написано «ботропс атрокс». Они очень ядовитые, — опять слушает, как тот выкручивается, — нет не у меня, у Софи. Я видел трёх собственными глазами, она видела только двух. Если бы я не услышал, как она звала на помощь, и успел вовремя, у вас бы был смертельный случай, я не шучу.

Он говорит, а я только начинаю отходить от шока и понимать, что была на волоске от смерти. Открываю инет — эти кайсаки здесь не водятся. Они живут на Тринидаде, не здесь. Но почему так много, сразу три?

Иван заканчивает говорить.

— Знаешь, что я думаю? — спокойно так ему говорю.

— Скажи скорей, — он всё время улыбается, даже в такой вот ситуации, когда и сам мог с жизнью распрощаться.

— Меня хотели убить, и пока я была в ресторане, запустили этих змей намеренно. Я слышала про такое.

— Софи, ты что мужа увела какого богатого? Такое мероприятие денег стоит, эти змеи не местные.

— Надо понять, в чём дело, и вызвать детектива. А может так быть, что они нам не поверят?

— Оставайся на ночь здесь, — он опять улыбается.