Фантесса. В фанты играют все

Лиза Гамаус (2024)

Романтическая новогодняя история про очень молодую девушку, которая едет в Москву из Рязани помочь подруге матери встретить Новый год в её большом Подмосковном доме. Такого разворота событий никто не ожидал. Первая любовь! Что может быть лучше?! Я — фантесса на новогоднем празднике жизни в одной крутой компании. Отвечаю за фанты. Простая детская игра на самом деле намного сложнее и со своими тайнами. Я думала, они меня не касаются, но оказалось, что я в игре, и на меня много поставлено. Одна надежда на Деда Мороза. И он, кажется, не подкачал…

Глава 6. Цицерон

Спустилась вниз. Рассказывать про обнаглевшего вконец гостя Маргарите Николаевне пока не стала. Та открывала на кухне коробки с бокалами для вина, которые только что привезли из интернет-магазина.

— Всё перемой, протри и поставь на столик у окна, — сказала она, не глядя на Лину, — и да, у тебя одежда есть какая с собой кроме той, в которой ты сейчас?

— Нет.

— Так-так-так. Во что бы мне тебя нарядить, чтобы повеселей, — задумалась она вслух, — пошли!

Лине это не особо понравилось, она даже немного испугалась.

Маргарита Николаевна стояла перед шкафом в спальне, а Лина с содроганием сердца ожидала, что она ей предложит.

— А давай-ка сделаем из тебя красотку-соблазнительницу, чтобы всем бабам было завидно, а мужикам волнительно. М? Обожаю переворачивать всё с ног на голову. Пусть побесятся. А тебе будет, чему поучиться. Что скажешь, крошка Капа? Помнишь, как тебя звали в детстве?

Лину и правда звали в детстве Капой или Капитошей.

Маргарита Николаевна с ухмылкой на губах начала снимать с вешалок платья, блузки, юбки.

— Какой у тебя размер ноги?

— Тридцать девятый. Я же высокая.

— О, как у меня! Всё идеально, Капитоша! А сейчас слушай…

Но слушать особо Лине было нечего, и так стало понятно, что у Маргариты Николаевны были неразрешённые вопросы и непогашенные конфликты с некоторыми из приглашённых гостей, плюс ей хотелось порезвиться и расшевелить своего муженька, погрязшего в работе. Насколько сильно расшевелить, Лина не поняла. Ещё мама говорила, что Марго была заводная и обожала розыгрыши, за что ей и влетало, и неприятности были, но натура у неё всегда была неугомонная. Сергей Павлович был её третьим мужем, от двух первых она ушла самостоятельно и без сожаления. Также нельзя было забывать, что она отличалась редкой красотой, включая фигуру и особенную стать. Её бабушка, которую она боготворила и на которую была похожа, танцевала чуть ли не в примах Большого театра, ну, или в кордебалете, что не важно.

На стене, кстати, в золотой витиеватой раме, висела фотография балерины в пачке, делающей поклон публике. Та самая бабка, наверное.

Примерки закончились, Лина утащила в свою каморку целую кучу первоклассных шмоток и три пары обуви, почти таких же, на которые засматривалась вчера в ГУМе. Бывает же! Ну, и что, что ношеные, выглядят совершенно новыми. От одних только лейблов, написанных на ярлычках, у неё закружилась голова. Особенно от платья на сам новогодний вечер, где на ярлычке было вышито четыре буквы, — «Dior».

И ещё, когда Лина уже выходила из хозяйской спальни, Маргарита Николаевна тихонечко сказала:

«Ёлка — норм. Забыла тебе сказать».

На кухне Самира делала салат для ужина прибывших гостей: руккола, огурцы, вяленые томаты, ещё что-то. Лина сделала вид, что это её не касается, надела резиновые перчатки и начала мыть бокалы.

— Маргарита Николаевна сказала, ужин ты будешь подавать через двадцать минут, — Самира кивнула на стенные часы, — всё готово почти, только стейки дожарятся. Бокалы я помою.

Написала сообщение.

«Мне прямо сейчас начинать?»

«Конечно, — ответила хозяйка, — в гостиной за большим столом.»

Лина метнулась в гостиную и быстро накрыла на стол: скатерть на половину стола, вазочка с цветами, солонка-перечница, по две тарелки, одна в другую, приборы, бокалы, салфетки, хлебница, куда Самира уже положила хлеб, кувшин с водой. Сейчас быстро наверх переодеваться, там всё готово.

Лина вошла в гостиную одновременно с гостями и Маргаритой Николаевной, только с другого входа — со стороны кухни.

— К сожалению, не могу с вами разделить ужин, очень много дел, и мне поздновато, — извинялась она.

— Ну, что ты Марго, конечно-конечно, — любезничал Виктор-Свистун, — мы тоже устали, и не терпится в кровать, — и тут он увидел девушку в дверях с серебряным подносом. Узкая юбка, длинные ноги, тонкие щиколотки, офигенные туфельки. Атласная рубашка цвета хаки с двумя накладными карманами была застёгнута на самом критичном месте. Ему хватило секунды, чтобы оценить всё, что его интересовало. Этой же секунды хватило и его жене.

— Добрый вечер, Виктор и Валерия! — улыбалась девушка.

Хозяйка посмотрела на свою новую прислугу вполне одобрительно.

— Ребятки, приятного ужина! — пожелала им Маргарита Николаевна, — это моя помощница Капитолина, — представила она Лину, вы с ней уже виделись, кажется, — сказала и тут же удалилась.

— Капитолина? У Цицерона была подружка, Капитолина Цереллия, как мило!

— У древнеримского политика? — спросила Лина, вспомнив Женьку Стрельникова, который кроме этой Капитолины Цереллии больше не нашёл ни одной выдающейся женщины с этим именем. А почему её так назвали, мама толком до сих пор не объяснила.

Свистун напрягся. Молодёжь пошла странная: или простая, как репа, или чересчур резвая. Не ожидал.

— Может быть, вы с нами поужинаете, Капитолина? — не нашёл ничего лучше, что сказать, Виктор. Ему не хотелось, чтобы красотка уходила, наверняка можно было потрепаться о всякой ерунде и разогнать скуку, а и подразнить жену, так как было за что. Валерия помалкивала, немного не в своей тарелке.

Лина поставила перед гостями салатницу и блюдо с жареной индейкой, точнее, стейками.

— Не обращай внимания, — вдруг сказала Валерия, — мой муж любит ставить людей в неловкое положение, правда, ему не всегда это сходит с рук.

— Вы просили ромашковый чай, вам сейчас его подать?

— Салат, дорогая? — спросил Виктор, держась обеими руками за салатные ложки, как будто речь вообще шла не о нём.

— Да, принесите мне чай сразу, спасибо!

— Расслабься, Лерчик! Дай мне порезвиться, я так задолбался на работе, — услышала она слова Свистуна, выходя из комнаты.

«Обязательно порезвишься, — подумала Лина, — только не со мной.»