В джунглях большого дэйтинга. Есть ли жизнь после развода?

Лика Свободина, 2020

Что таят в себе мутные воды сайтов знакомств? Можно ли найти свою любовь в Тиндере? Куда может завести случайная встреча в самолете? Веселые и грустные истории из жизни – в книге «В джунглях большого дэйтинга». Действие книги происходит в наши дни на Кипре и в других странах. Все персонажи являются вымышленными; любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.

Глава XVIII. Как я чуть не стала жительницей Гамбурга

Рождественская трагикомедия в двух частях

Вместо эпиграфа

Из трех моих знакомых немцев двое были с тяжелыми психическими расстройствами. Я ни на что не намекаю, просто наблюдение.

Часть первая, минорная. В надежде на лучшую жизнь

Я не знала, как мне подступиться к этой истории, потому что она для меня связана с одним из самых тяжелых периодов моей жизни. Я разводилась с мужем, в стране был кризис и безработица, на моей основной работе платили копейки, так что помимо работы «9 до 5» у меня было еще два фриланса до поздней ночи, чтобы сводить концы с концами.

Мне было никак не до знакомств с мужчинами, и когда однажды на фейсбуке мне написал лысый мужчина из Гамбурга, я даже не сразу заметила его сообщение.

Он пришел ко мне по комментарию в какой-то группе, побродил по моему профилю, решил, что «я ему подхожу», и перешел в наступление.

Итак, Отто. Высокий голубоглазый житель Гамбурга, финансовый аналитик лет 45. С огромным приветом, но поняла я это не сразу.

Отто довелось дважды сходить под венец. Первой его женой была красавица–гречанка, он ее боготворил. Он говорил, что она «научила его одеваться», а до нее он одевался, «как клоун». И вообще «она сделала из него человека».

Вторая жена была русская, с ней есть сын. Как выяснилось, она — популярный блогер, и у нас с ней даже были общие знакомые. Я нашла ее блог, где было немало историй об их жизни с Отто, с большим интересом прочитала, и заранее поняла, что романа у меня с ее бывшим не выйдет. Мне показалось, что у нас с ней похожие взгляды на жизнь. В целом она производила впечатление адекватного человека, поэтому я поверила ее оценке.

Вот всегда бы так: знакомишься с кем-то и видишь рейтинг, как на Airbnb, отзывы почитаешь, отфильтруешь по категориям пользователей: одинокие, с детьми…

Но я решила все же не рубить с плеча и проверить эмпирическим путем, чтобы мое мнение не было предвзятым — а вдруг он тот самый «рыцарь на белом коне», а бывшая — мегера под личиной приятной во всех отношениях дамы?

Отто почему-то показалось, что в моем лице воплотились все его чаяния и надежды, гармонично соединились две его бывшие жены (русский бэкграунд и свободное владение греческим). Он с первых дней заговорил о встрече. Он думал, что в моем лице он обретет верную Скво на всю оставшуюся жизнь.

Недолго думая, он купил билет на Кипр и начал радостно готовиться к поездке.

Мне, сказать по правде, было совсем не до романтики — у меня был в разгаре развод, и, как если бы этого было недостаточно, в ходе плановой медицинской проверки мне поставили диагноз.

Страховки у меня тогда не было, как и денег на частную медицину, а в государственной больнице назначили операцию через два месяца, на конец января.

Я не хотела просить денег у друзей. Родителям не говорила принципиально: если бы моя мама узнала о моем диагнозе, ее бы хватил удар на месте. Поэтому я переживала это все сама.

Это было очень страшно. Мне до сих пор трудно об этом вспоминать. Я не могла есть и спать. В голове был наихудший вариант развития событий. Днем и ночью думала о том, как без меня будут расти мои девочки, они же еще совсем маленькие, и им так нужна мама…

И меня снова начал преследовать по ночам мой самый кошмарный кошмар.

Иногда я думаю, что если бы я могла с кем-то этим поделиться, мне стало бы легче. И, может быть, мне бы перестал сниться этот сон, который так пугал меня в детстве и ужасает до сих пор. Но — не могу. Ни психолог, ни самый близкий человек никогда не смогут разделить со мной это. В случившемся нет никакой моей вины, просто так сложились обстоятельства, но от этого не легче. Похоже, это мой крест на всю жизнь.

Начало декабря. Дома пронизывающий холод, как всегда у нас бывает зимой, а тогда я мерзла еще больше, чем обычно. Помню это постоянное чувство холода, сковывающего изнутри, где-то в костях.

И мысль, сверлящую мозг днем и ночью — меня не будет — как это? Я умру и перестану думать и чувствовать, меня не станет совсем, навсегда. Так бывает? Не укладывалось в голове. Это поймет только тот, кому ставили жуткие диагнозы в молодом возрасте. От души желаю всем читающим никогда не узнать.

Мама бывшего мужа предложила оплатить мое лечение в Израиле, и я никогда это не забуду. К счастью, после двух биопсий в разных лабораториях оказалось, что все не так страшно, и операция в Израиле не понадобится. Потом пару раз случилось так, что я оказывалась рядом в нужный момент, когда ей нужна была помощь. Мы с ней в хороших отношениях, и надеюсь, что так будет всегда.

Отто знал о моих проблемах со здоровьем и поддерживал сентенциями вроде: «Не переживай, у моей матери 20 лет назад обнаружили рак почки и она до сих пор жива, что, несомненно, является хорошим результатом для человека с ее диагнозом и в ее возрасте».

Он именно так и изъяснялся, таким официальным напыщенным штилем. Я думала, что это проблемы перевода: думает по-немецки, говорит по-английски, где-то систему сбоит.

Еще он любил аббревиатуры. Меня он назвал FAM — не потому, что femme fatale, а как акроним из слов «future agapi mou» — моя будущая любовь, мешанина английского с греческим — он немного им владел благодаря первой жене.

Когда в нашем чате заходила речь о моем разводе, Отто для краткости называл моего бывшего мужа «FEH», что на его языке означало «future ex-husband» — будущий бывший муж. Эти акронимы и аббревиатуры в чате двух одиноких сердец выглядели просто нелепо.

Его приезд ко мне выпадал на те дни, когда я бегала по больницам, и мне было совсем не до романтики.

Он отменил поездку, билет был невозвратный и, конечно, пропал. Отто прокомментировал это так: «Ну ничего, у Austrian финансовые проблемы, а я социалист, помог им на 300 евро».

Мы решили встретиться через несколько недель в Вене, потому что это был один из немногих городов, куда есть прямые рейсы из Ларнаки и Гамбурга.

Когда зашла речь о билете и отеле, он, следует признать, повел себя благородно — зная о моих проблемах, купил мне билет и забронировал нам две отдельные квартиры в апарт-отеле. Для меня в то время это были астрономические суммы.

Как-то раз он мне рассказал, что признал себя официальным атеистом и отрекся от протестантской церкви.

— Почему?

— Потому что они хотели, эти глупые людишки хотели, чтобы я платил им налог на их вонючую церковь! А это больше ста евро!

— Ммм. Ну наверное они на эти деньги делают добрые дела. Например, варят суп для бездомных.

— На мои деньги? Добрые дела? Грррр. Пусть варят суп на свои деньги!

У него была привычка проводить выходные в торговых центрах. Не шопинга ради. У киосков с прессой он читал газеты и журналы. Стоя.

— Но зачем? Они ведь не так дорого стоят! Чтение — это удовольствие, читать нужно не спеша, в уютном кресле…

— А что потом с прочитанным делать?

— Сдать в переработку?

— Пффф, ну вот еще! Тратить деньги и гробить экологию. Я почитаю, потом еще кто-нибудь, выходит экономия бумаги.

Я как-то не нашлась, что ответить на это…

У Отто была фобия микробов, бактерий и вирусов. Но больше всего на свете он боялся антибиотиков. Как-то раз пишет мне:

— Ты где?

— В супермаркете, покупаю продукты

— У вас есть куриное филе bio? Я ем только bio. Cтоит в 3 раза дороже, но зато без антибиотиков.

— У нас есть только с антибиотиками.

— И ты кормишь своих детей курицей с антибиотиками???!!!

— Отто, извини, мне некогда.

— Это ужасно!!! Мир, в котором куриц набивают антибиотиками, а люди кормят этим мясом своих детей — это трагедия!!! Идиоты, идиоты!

Однажды он глупо спалился на том, что просто пытался меня отражать. Чат на сон грядущий. Разговариваем о работе. Я говорю, что приходится ходить на нелюбимую работу ради выживания, потому что выбора сейчас нет, ибо кризис и безработица. И это делает меня несчастной. Отто:

— Тебе надо выучиться на бухгалтера! Всегда будешь обеспечена работой.

— Нет, это совсем не мое. Я гуманитарий.

— А что тебе нравится?

— В идеале я бы хотела путешествовать и писать об этом… Работа мечты. Или писать колонку, как Кэрри Брэдшоу, и получать за это деньги.

— Да! Она крута!!! Мой любимый колумнист! Я прочитал все ее колонки от начала до конца!

— Хмм…

Шлю ему ссылку про Кэрри.

— Ой. Упс. Я так увлекся. Так увлекся. Что мне показалось, что это реальный человек!

Снова возникает после паузы:

— А я люблю свою работу, но у меня очень странные коллеги и я их не понимаю. Они смеются надо мной, и мы с ними постоянно ссоримся…

— Почему над тобой смеются?

— Они все идиоты! Жалкие, ничтожные людишки!

— Все-все? Хммм…

— Да! Поэтому я работаю из дома, мне разрешило начальство, потому что в офисе все меня ненавидят.

— Ужасно:(

Еще он мне как-то раз доверительно рассказал, что покупает себе одежду в Лидле (сеть дешевых немецких супермаркетов).

— Отличное сочетание качества и цены!

Я, в изумлении:

— Обожемой, ну какие там вещи? Тряпочки в контейнерах, где надо рыться наперегонки с кучей народу. Лучше я буду ходить в своих обносках, чем покупать вещи в Лидле.

— Все русские — снобы. Ты — русская. Поэтому ты сноб. (Л-логика)

— С чего это я сноб? Я же не про Гуччи с Версаче. Ну хотя бы Benetton. Меня вполне устраивает их качество. Джинсы, футболки, свитера. Это не безумные деньги.

— Зачем платить больше?

— Затем, чтобы выглядеть нормально. Может, и коллеги перестанут стебать.

— Эти жалкие ничтожные идиоты? Ха-ха-ха, мне плевать, что они там себе думают! А мой босс — швейцарец — так он вообще полная сволочь! Ненавижу!!!

— О боже, Отто, какая экспрессия. Почему?

— Потому что богатые немцы скрываются в Швейцарии от налогов! Мы тут платим, как дураки. А они слились. А еще швейцарские самолеты летают над Германией и сбрасывают свой керосин на наши поля, а мы потом его едим с овощами!

Он был приверженцем любой теории заговора.

Часть вторая, мажорная. Встреча на Дунае

Холодным декабрьским вечером я прилетела в Вену. Отто встретил меня в аэропорту, неловко, как-то боком сунул мне в руки длинный бумажный сверток. Мелькнула мысль, что это багет, но оказалось — цветок, не помню, роза или гвоздика. Одна, чахлая и замороженная, из перехода, но все же. Жест.

До этого мы общались по скайпу с камерой, конечно же, обменивались фотографиями, но одно дело — статичное фото или говорящая голова в скайпе, а другое — человек в реальности.

В целом он высокий, широкоплечий, с неплохой фигурой, и мог бы быть интересным, если бы вел себя по-другому — более уверенно, успокоился, приосанился, и перестал суетиться, как курица, только что снесшая яйцо.

Так же боком и в пол-оборота, что-то бормоча себе под нос и окуная голову в плечи, как пингвин, он повел меня к выходу.

Мне нельзя было заболеть — с иммунитетом у меня тогда было неважно, поэтому я наотрез отказалась ехать на общественном транспорте и топать от остановки до отеля пешком.

Отто, скрепя сердце, взял такси, всю дорогу причитая по поводу бездарно пролюбленных драйцих зекс ойро (36 евро).

Приехали в отель. Обменялись подарками. Он мне подарил мои любимые духи Forever and ever.

Я ему привезла в подарок английский шарф и туалетную воду Dior Sport. Предложила ему протестировать туалетную воду, понравится ли? Он сказал, что нет смысла «зря тратить продукт», ибо уже ночь, он скоро пойдет в душ, и запах все равно смоется.

Потом я, не подумав, набросила шарф ему на шею, чтобы посмотреть, идет ли он ему.

Отто в ужасе сбросил его с себя на пол, как гадюку, и чуть было не начал топтать ногами

— Ты его стирала после покупки?!

— Нет, конечно, видишь, он еще с бирками.

— Так на нем же микробы! И теперь они на моей коже!

— Отто, какие микробы на новом упакованном шарфе?

— Микробы! Грибки! Вирусы! Бактерии! Они есть на всех магазинных вещах! Все вещи делают в Китае и Бангладеш! Там кишмя кишат ужасные бациллы! Сибирская язва! Трихомонада! Бледная спирохета! Гонорея! Синегнойная палочка!

Отто чуть не рыдал от ужаса, пошел красными пятнами, зачесался сразу во всех местах и побежал в душ мыться с антисептиком.

Боже мой. Сибирская язва. Как теперь жить с этим знанием? И как примерять вещи в магазинах перед покупкой?

Я глубоко задумалась…

После душа Отто начал готовить ужин. Он прилетел раньше меня и закупился продуктами. Я предложила свою помощь, он отказался: оказывается, он готовился к нашей встрече и смотрел мастер-классы на YouTube, чтобы при встрече блеснуть мастерством.

В квартире не оказалось терки, нечем было натереть пармезан. Отто в ужасе метался по кухне, как тигр в клетке, заламывал руки и, наверное, рвал бы на себе волосы, если бы они у него были.

— Все пропало! Без пармезана не раскроется вкус! Майн готт! Доннерветтер!

— Отто, мы можем настрогать его ножом. Будет почти то же самое. Эта техника называется shaved.

Отто посмотрел на меня, как герой Миронова в «Бриллиантовой руке» на идущего по воде мальчика:

— Ссссссерьезно? Ттттак можно?

— Ну конечно. Никакой разницы.

— Ты — гениальная женщина! Я тебя люблю! Мы спасены!

Отто приготовил некое подобие карбонары: спагетти с жареным шпеком в сливках и почему-то с зеленым горошком. Странное сочетание, но такова была задумка мэтра.

Стеклянную банку от горошка он тщательно помыл, долго отдирая от нее наклейку, и поставил сушиться.

— Зачем? — спросит незнакомый с немецкими реалиями читатель. Обещаю, мы вернемся к этому немного позже.

Я не съела и трети своей порции, в те дни я вообще не отличалась аппетитом, а горошек и бекон, плавающие в сливках, как-то не вдохновили.

Отто съел свою порцию спагетти и взялся за мою. Я была, мягко говоря, удивлена.

Уже после того, как я вернулась домой, я не выдержала и спросила его, зачем он это сделал, ведь оставалось еще много в сковороде.

Он сказал, что я не понимаю немецкий менталитет и «добро не должно пропадать». И еще — что он в тот вечер чувствовал, «будто я его жена», и ему было совсем не брезгливо за мной доедать.

Есть много, друг Горацио….

Наутро мы позавтракали колбасками и булочками, которые предусмотрительный Отто заранее купил в супермаркете, чтобы не тратиться на завтрак в отеле, и пошли гулять.

Оставалось несколько дней до Рождества.

Вена, Штефенплатц, ярмарки, чудесные теплые плюшки с корицей, которые продают на улицах, глинтвейн, атмосфера… И, возможно, последнее Рождество в моей жизни, как знать. Поэтому я решила провести эти три дня в Вене как можно лучше, несмотря на чудика Отто, который первым делом поутру побежал искать супермаркет или автомат для приема стекла, чтобы сдать банку от горошка.

— Отто, это зачем?

— Мне за нее вернут 15 центов!

Майн готт! Доннерветтер!

Я за тотальный recycling, всегда ношу с собой многоразовую тканевую сумку для покупок, но эти 15 центов от рыцаря в сияющих латах меня убили…

Можно было просто положить эту несчастную банку в мусорный контейнер для сбора стекла у дома, где мы жили, или оставить в квартире — потом бы забрали горничные, и не бегать по Вене в поисках супермаркета в этот лютый холод.

Было холодно и промозгло, около нуля. С Дуная дул ледяной ветер. Я ужасно замерзла в своей легкой курточке, не спасал надетый снизу шерстяной свитер, а ничего более теплого у меня не было. Кипрская зима — это +15, к тому же я везде передвигаюсь на машине.

По пути нам попался H&M, там были большие скидки. Я откопала себе длинную искусственную дубленку за 20 евро, похожую на одеяло из шатра монгольских кочевников, купила ее, надела, и было мне счастье. Выглядела она на свою цену, но мне, наконец, стало тепло.

Отто во всех магазинах садился на диванчик, приваливался к стене, закрывал глаза и медитировал, как будто он не со мной и вообще не из этой Галактики. Забирала его на выходе.

Когда я попадаю в DM (сеть немецких аптек, где продаются био-кремы, витамины, косметика, продукты и многое-многое другое), я теряю рассудок и могу там бродить до закрытия.

Отто стоически переживал мое выпадение из реальности. Кажется, его даже радовало, что можно спокойно подремать в тепле, а не бегать между музеями по ледяной Вене.

Майн либе фрайнд⁸ гулял по Вене в шапке — балаклаве. Как ниндзя, одни глаза в прорезях. Одет он был в рубашку и тонкую плащевую куртку. В «Альбертине» он признался, что продрог до костей. Я спросила в недоумении, почему бы не надеть свитер и теплую куртку — ведь совсем нежарко, мягко говоря. На что последовал ответ: «В рубашке я выгляжу более элегантно, а мне нужно произвести на тебя впечатление».

У меня случился очередной фэйспалм.

Вообще, чтобы не повторяться, просто скажу, что эту фразу можно вставлять практически после каждого диалога с Отто.

Говорю ему:

— Давай купим тебе теплую куртку.

— Нет, мне нормально, и все равно уже скоро весна (дело было в середине декабря).

— Через 3 месяца. И у вас в Гамбурге и весной еще холодно

— Нет, это дорого.

— А если ты заболеешь? Доктор и лекарства стоят денег.

— Я не хожу к докторам и лечусь натуропатией.

— А вдруг ты так сильно заболеешь, так что даже умрешь?

Он, на полном серьезе:

— Мой сын получит страховку, отчисления в пенсионный фонд и мои отпускные за 14 лет.

— Что для него важнее: деньги или живой папа?

— Я все равно когда-нибудь умру…

И так далее и тому подобное.

Как-то мы заговорили о машинах. Отто в принципе мог позволить себе практически любую машину, но у него была наидешевейшая — румынская Dacia. Я даже не знала о существовании этой марки до знакомства с ним. Он сказал, что ни один уважающий немецкий мужчина никогда бы не купил эту «коробочку на колесиках».

А он не такой, как все. Он купил!

Сын просит его парковаться за углом школы — чтобы друзья не видели, когда он садится в папину машину.

— Но зачем, Отто? Для чего? Можно ведь купить подержанную. Фольксваген, Опель, это не так уж дорого.

— А зачем платить больше?

Это было его жизненное кредо.

..Вена, прекрасная кружевная Вена, синева неба, Дунай, все эти маленькие улочки в центре, потрясающий воображение собор Св. Стефана, музыка Штраусса и Моцарта, Шонбрунн…

В докризисные времена мы много путешествовали, и Австрия с Италией были нашими любимыми странами в Европе.

Вена, Зальцбург с их архитектурой и атмосферой, все эти милые альпийские деревушки, идиллические пейзажи, домики с геранью на окнах, бесчисленные речушки и водопады… После вечной засухи на нашем острове, который мы называем «родная пустыня Гоби», Австрия казалась нам просто райским местом.

Потом мы с Отто попали в синагогу, да не просто на экскурсию, а на свадьбу.

Пока Отто сдавал наши вещи в гардероб, я разговорилась с женщиной-смотрительницей, и она так ко мне прониклась, что разрешила нам присутствовать на церемонии.

В своей речи веселый раввин рассказал, что жених и невеста прожили вместе 20 лет, и, наконец, решили совершить обряд.

Это было так трогательно. Немолодые мужчина и женщина стоят, держась за руки, и смотрят друг на друга светящимися глазами…

Я в тот момент подумала, как интересно закручена жизнь… Я, истерично-веселая от происходящего в моей жизни кабздеца и слегка чокнутый немец Отто стоим в синагоге в Вене на свадьбе незнакомой нам еврейской пары и говорим им: «Мазл тов»…

Наверное, таким и должен быть мир в идеале, мы все просто люди, без разницы, какой мы национальности и к какой конфессий принадлежим, и нет никаких границ, паспортов и виз, никаких условностей и войн из-за них, как у Джона Леннона в Imagine…

Мы вышли на улицу, и тут я увидела витрину кондитерской с пирожными такой умопомрачительной красоты, что мне впервые за эти недели захотелось есть.

Зашли, взяли по пирожному и чашке кофе. Я отщипнула немного от своего эклера, на вкус это было еще лучше, чем на вид, но аппетита так и не было, и я оставила его на тарелке.

Отто поинтересовался, буду ли я его доедать. Я сказала, что больше не хочу.

Он взял салфетки, заботливо спеленал эклер, как младенчика, и положил в свой рюкзак, приговаривая: «Вот и завтрак у меня есть» с ласковой улыбкой доктора Лектера.

Потом мы долго гуляли по Вене, разговаривая о жизни, и чем больше мы говорили, тем больше я убеждалась, что у него все-таки не все дома…

Он в принципе умный и местами даже не лишен чувства юмора, но у него почти полностью отсутствовали человеческие чувства и эмоции.

Точнее, они у него были, но только негативные: тревога, раздражение, злость, ревность, ненависть, беспокойство. Он, кажется, был напрочь лишен способности радоваться…

Рассказывая о своей второй жене (которая русская), Отто мне поведал, что катализатором развода стал жуткий скандал.

Как-то она ждала в гости «своих русских подружек» и готовила для них ужин. Он был этим недоволен, они начали ругаться.

В запале он схватил миску с уже готовым салатом «Оливье» и вышвырнул ее с балкона. На это она выбросила с балкона его рабочий ноутбук. Третий этаж. Понятно, что ноутбуку наступил комплит капут.

Отто было непросто объяснить на работе, почему ноутбук разбит вдребезги.

А за год до этого он поймал ее на измене. Узнал, что она сидит на сайте знакомств. Он хорошо разбирается в IT и ему ничего не стоило подобрать пароли.

Не знаю, как бы на его месте отреагировала я. Наверное, у меня был бы шок, скандал и немедленный развод.

Но Отто не искал легких путей. Он создал два фейковых профиля: один — красивой женщины, второй — интересного мужчины. С женского аккаунта он писал любовнику своей жены и пудрил ему мозги, отвлекая внимание от своей благоверной. С мужского — виртуально охмурял жену под чужим именем.

Отто с гордостью говорил, что это было очень просто: ведь он отлично знает ее вкусы, и уже через пару недель она была без ума от своего нового воздыхателя, проводила в чате с ним все время с утра до вечера и бредила встречей. Больше всего Отто веселило то, что в это время они сидели на соседних диванах.

— Боже мой. Но зачем?! Не проще было поговорить начистоту и потратить эти усилия и время на то, чтобы разобраться с вашими проблемами?

— Ха-ха-ха-ха!!! — он расхохотался мефистофелевским смехом. — Я славно развлекся, а потом я (ну то есть он) послал ее к черту, сказав, что она глупая, толстая и унылая. Она прорыдала весь вечер. И! В эту ночь! У нас был секс! Впервые за год.

— У меня нет слов…

Ближе к вечеру мы набрели на китайский ресторанчик и зашли туда поужинать. Взяли по порции горячей лапши. В его лапше были грибы шиитаке. Отто ненавидит любые грибы, поэтому он с усердием старателя на Клондайке выкопал их все до единого и сложил на край моей тарелки.

Выглядел он при этом гордо, как кот, который приносит своему хозяину задушенную мышь.

Я отвлеклась на телефон, и когда перевела взгляд на свою тарелку и увидела эти крошечные черные комочки, даже не сразу поняла, что это. Я в недоумении уставилась на него:

— Отто, это зачем?

— А я не ем грибы.

— Ну ок, а мне-то они зачем?

— А вдруг ты их любишь.

Немая сцена.

Вспомнила доеденные за мной спагетти и спеленутый эклер в его рюкзаке и поняла, что это из серии «не пропадать же добру».

Вечером мы пошли пить чай в отель Sacher — я хотела попробовать настоящий Sachertorte. Кроме нас, там были богатые китайские и арабские туристы. Помню лицо гардеробщика, когда он принял мою бюджетную дубленку и с брезгливым презрением взглянул на этикетку H&M. Кажется, даже социал-демократ Отто это заметил.

В остальные дни мы питались в рыбном фастфуде Nordsee, причем каждый раз Отто сетовал, что мне слишком часто хочется есть (это происходило не чаще двух раз в день).

Я обычно заказывала суп, иногда кофе с десертом. Евро на 8-10. Вообще это чаевые в хорошем ресторане.

Отто стоически платил, а в его голове в это время дымились мозги и крутились шестеренки, подсчитывая колоссальные убытки.

Дальше я его уже просто троллила за все подряд.

По утрам я слушала Раммштайн. Отто бесился.

— Ты — неонаци. Только наци слушают этих уродов.

— Хмм, ок. А ничего, что оба моих деда воевали и поубивали хренову кучу фашистов? Один даже до Берлина дошел.

— Мои тоже воевали.

— На твоем месте я бы об этом помалкивала.

— Я не хочу это слышать.

— Ты первый начал этот разговор.

— Ты переходишь рамки.

— А ты переходишь на личности и обидел меня.

— Я сказал то, что думаю.

— Ты сам, наверное, латентный наци, поэтому бесишься.

— Нет, я толерантный человек.

— Класс. Продолжайте в том же духе. Иммигранты сели вам на шею и диктуют свои условия, а вы молчите.

— У нас мультикультурализм. Мы стали добрыми и толерантными.

— Доооообрыми? Тогда почему ты не хочешь сдавать деньги на церковь?

— Это не имеет отношения к толерантности.

— Двойные стандарты.

— Я плачу налоги, этого достаточно.

— А я слушаю Раммштайн и при этом помогаю людям. По доброй воле, а не за счет принудительных налогов.

Иногда он, впрочем, пытался быть милым:

— Мы с тобой будем всегда неразлучны. Мы все будем делать вместе. Ты веселая, так много всего знаешь, и с тобой так интересно!

— Жалко, что ты не гей. Я всегда мечтала иметь друга-гея.

— Какого друга! Какого друга? Я должен на тебе жениться! У меня зарплата почти 8 тысяч, и знаешь, сколько налогов я плачу, как одиночка?

Это был такой удивительный диалог, что я даже не знала, как мне на это реагировать.

— Но почему на мне, Отто?

— Ты русская, как моя вторая жена, ты похожа на мою первую жену, ты намного моложе меня. Они все лопнут от зависти

— Ну я не сказать чтобы русская, просто из России. А кто «они»?

— Эти жалкие ничтожные людишки, все эти дебилы и идиоты, мои коллеги.

— Но почему я? Я совсем не уверена, что мы с тобой подходим друг другу. И что я вообще смогу жить в Гамбурге… Я южный человек, не представляю себя в холодном северном городе.

— Я тоже не горю желанием там жить. Я потом смогу переехать на Кипр и стать директором местного Lidl⁹.

— Lidl? Но почему?

— Мне нравится их концепция. Я так чувствую! Я — немец с MBA и отличным английским. Они не найдут на Кипре директора лучше меня!

— Как-то слишком сложно… Найди себе Брунгильду в Гамбурге. Это ведь так важно, чтобы у людей был похожий менталитет и взгляды на жизнь

— Что? Немку?! Ни за что! Немецкие женщины ужасны!

— Почему?

— Они холодные, жестокие и расчетливые.

— Ну привези себе теплую и добрую из Восточной Европы. Или из Тайланда.

— Нет, ни за что на свете. Она будет долго сидеть на моей шее, а потом, когда освоится, усвистит к кому-нибудь другому, только я ее и видел. Плавали, знаем.

— Ну хорошо, а в чем разница со мной?

— У тебя есть гражданство, языки, ты ориентируешься в пространстве.

— У меня базовый немецкий и невостребованная специальность.

— Я смогу несколько месяцев содержать тебя, пока ты переучишься на что-то более практичное, oder?

— О, мой рыцарь. Ты же понимаешь, что это малореально? У меня дети. На Кипре, как бы тяжело не было, я могу нас всех содержать. Мне необходимо быть независимой.

— Пффффф. Какая, нафиг, независимость. Мы с тобой созданы друг для друга! Alles gut!

Как-то раз мы спускались в метро на эскалаторе, он по привычке бормотал что-то себе под нос, по ходу дела заботливо натягивая мне шапку до подбородка, и тут меня разобрал неудержимый смех, и я отправила сообщение подруге: «Дорогая, я все поняла. Мне встретился немецкий мистер Бин!»

Перед отъездом он в своей бесподобной манере сделал мне предложение руки и сердца, если это можно так назвать, а именно — сказал, что если я выйду за него замуж, он даст мне десять тысяч евро.

— Ммм, даже не знаю, что ответить. Ты же понимаешь, что это рискованный гешефт?

— Почему?

— Вдруг я умру через год-другой, потеряешь свои вложения.

— Да, будет жалко, но мы можем положить деньги на счета твоих детей до 18 лет под проценты, и они их потом потратят на учебу.

Это было больше, чем я могла выдержать, и со мной случилась получасовая истерика от смеха.

В субботу утром пришло время прощаться. Вылет у нас был примерно в одно время, в аэропорт мы поехали вместе. Я бродила по Duty Free, искала шоколадки для своих дочек. Отто внезапно возникал из-за угла или очередного стенда, как черт из табакерки. Помните отца Федора в «12 стульях»? Не корысти ради, а токмо волею. Всякий раз неожиданно и чертовски эффектно.

Он заклинал меня не тратить деньги на шоколад. Просил. Умолял. Взывал к логике. Я пряталась, надевала капюшон, уже подумывала вывернуть наизнанку куртку и надеть ее так, шиворот навыворот, но тут, наконец, объявили регистрацию рейса на Гамбург и, Отто сгинул, как Вий на рассвете.

В последний вечер Отто попытался меня поцеловать, я его предупредила, что все еще принимаю антибиотики, и больше ничего не понадобилось — его как ветром сдуло.

Эпилог

После нашей встречи он писал и звонил мне еще 2-3 месяца. Предлагал путешествия в любую страну по моему выбору (но только на этот раз у нас будет секс!), хотел приехать сам, увеличил сумму депозита на светлое будущее моих детей до 15 тысяч евро. Потом до 20…

Я не знала, как мне от него избавиться.

С одной стороны, его было бесконечно жаль: такой нелепый, смешной, непонятый и пронзительно одинокий…

С другой, он меня просто терроризировал своими звонками и письмами. Грозился прилететь для «важного разговора», который непременно должен произойти «лицом к лицу»…

В итоге я сказала, что помирилась с FEH. И тогда я, наконец, перестала быть его FAM.

PS Операция в государственной больнице — это отдельная история, стоившая мне кучи нервов, но в целом все закончилось хорошо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

8

Мой дорогой друг (нем)

9

Сеть бюджетных немецких супермаркетов