Моя любимая лгунья

Лила Каттен, 2023

Дыхание перехватывает, когда я смотрю в его глаза, которые снились мне все эти долгие пять лет.– Арсений… – с его именем срываются и первые слёзы.Я писала ему письма, я звонила… А он ни разу не ответил. Ни разу…– Привет, Тая. Вот и долгожданная встреча, – говорит холодным голосом. Но я не боюсь ни его, ни того человека, в кого его могла превратить тюрьма.Это по-прежнему он. Самый желанный и любимый.Бросаюсь на его шею и плачу в голос.– Я так скучала, так…Слова утопают в болевом спазме, когда он резко выворачивает мои руки в жёстком захвате.– Никакой жалости, Таисия. Никаких сладких речей. Ты и твоя семья отняли у меня всё. Я пришёл сделать то же самое.Из-за угла по тёмному коридору слышится топот сына, и я замираю.– Кто это? Муж?– Прошу… Это мой…– Мама?

Глава 2

Таисия

Я не любила несколько вещей: приезжать домой, похороны и жужжащих над ухом подруг.

Но я снова в этом доме и на этот раз, отцу важно, чтобы я была тут этим летом. Вчера были похороны двух хороших людей, которых я, к сожалению, не видела с момента отъезда в школу-интернат для девочек. А еще надо мной склонились подруги, которые, не прекращая ни на секунду, обсуждают сплетни последней недели.

— Говорю же, он вчера был на их похоронах. Спроси у Таи, она с ним даже говорила.

— О чем вы? — снимаю очки и смотрю на Дашу с Миленой.

Мы лежим под солнцем и пытаемся загореть. Погода отличная, а порывы ветра то что надо. И это в конце мая. К сожалению, я белая, как снег и загар мне может только сниться.

— Сын Буровых. Что ты о нем скажешь?

— Костя? Ну я видела его. Ему же сейчас больше тридцати, он женат и имеет детей, так что…

— Приемный.

— Как это приемный?

— Вот так. Ты в своей школе вообще не интересовалась жизнью в родной России?

— Если честно, наши с мамой разговоры заканчивались, да и начинались тоже с претензий. Я старалась не возвращаться домой даже мысленно.

О том, что с ними мы тоже особо не общались, я умолчала, нет смысла говорить об очевидном.

— Тогда слушай. Камилла и Роман, усыновили пятнадцатилетнего пацана, Арсения. Круглый сирота, всю жизнь по приютам. Дали даже фамилию и отчество свои. Отписали все деньги ему и дом оставили, а родным ни черта.

— Не ври, Даша. Никто не знает, что было в завещании, — перебивает ее Милена.

— А я слышала, что родные дети остались ни с чем и завтра уже уедут отсюда.

— Вот это новости, — пропускаю речь о деньгах и наследстве.

Я знала обоих Буровых и их детей и уехала отсюда рано, поэтому так странно, что такой большой период жизни был мною незаметен. К тому же когда я приезжала изредка домой, мы находились в городской квартире. Тогда папа, только начинал свой путь в политику.

— Ну так скажи, какой он в общении? — вырывает из мыслей Даша.

— Я с ним говорила? — пытаюсь припомнить всех, с кем общалась, не знакомясь на похоронах.

— Да, возле гробов. Как ты не побоялась к ним подойти, б-р-р… — кривится подруга.

А я вспоминаю того молодого парня, который отдал мне платок. Неужели это он?

— Горячий такой. Сколько ему? Лет двадцать пять, Тай?

— Да откуда я знаю, — психую из-за глупости их вопросов. — Я выразила свои соболезнования, даже не помню, как он выглядел.

— Ну ты даешь.

Но я помнила его темные глаза. Мои карие не идут в сравнение с его. Если мои песочные, то он темный шоколад. Черный и однозначно горький.

Я и без этого думала о том, что хотела бы его снова увидеть, теперь же он стал более загадочен и интересен мне. Не знаю, что я ему сказала бы, но повод у меня все же есть.

Улыбаюсь, вспоминая тот самый платок.

Не знаю, разумно ли приходить к его дому спустя три дня после похорон тети Камиллы и ее мужа? Я даже не уверена, что он еще здесь. Девчонки сказали, что парень последние годы жил далеко.

Наш коттеджный поселок равносилен мини-городу. Тут есть необходимые магазины, даже пара крутых бутиков, дежурит охрана и жить могут позволить лишь довольно богатые люди.

Я надеваю желтый сарафан и белые вьетнамки. Телефон и постиранный вчера платок кладу в простую сумочку-косметичку с банковской картой, чтобы затем сходить в магазин и быстро выбегаю из дома, чтобы не отвечать на вопросы мамы о моих планах.

Дом Буровых стоит на углу нашей улицы. Он большой и светлый за высоким, но решетчатым забором.

Улицы пусты. Мало кто показывается с утра на улице. Гораздо чаще встретишь здесь толпу молодежи перед поездкой в клуб вечером на своих дорогих машинах. Поездки на дорогие курорты в основном откладываются на август, и потому родители тащат за собой всю семью в загородные дома с бассейном и прислугой.

Быстро дохожу к дому и жму на звонок, смотря в камеру домофона. Когда меня встречает тишина, я нажимаю на кнопку снова. Но снова ничего и меня это расстраивает. Раздумываю положить предлог моего визита в почтовый ящик, но не успеваю даже как следует эту мысль развить в голове, потому что сзади подкрадывается тот самый сын Камиллы и пугает меня.

— Пришла вернуть мой платок?

Я резко оборачиваюсь. И глупо падаю на гравийную дорогу, приземляясь попой, потому что от внезапного пируэта мои ноги путаются. Парень в попытке спасти меня, в итоге бьется носом о мою голову и хватается за ушибленную часть лица чертыхаясь.

Я сижу в сарафане на камнях и потираю макушку.

— Боже, это так больно.

Мы смотрим друг на друга. В глазах стоят слезы по понятным причинам и начинаем смеяться.

Я замечаю на его лице веснушки, которые точно спичечная сера, рассыпалась по его носу и немного на щеках. Его темные как смоль волосы кудрявятся, так как сверху немного длиннее, чем на висках и затылке, а вся фигура довольно мощная и внушительная, даже в сравнении со мной. Я тощая и даже костлявая, но меня вроде как устраивает.

— Прости меня, — складываю руки в замок, смотря, как он подходит ко мне и тянет ладони.

Хватаюсь за него, и он так сильно дергает меня вверх, что я точно пушинка парю над землей подпрыгивая.

— Таисия, — произношу свое имя, отчаянно желая услышать его.

— Арсений, можно просто Арс.

— О, а меня просто Тая.

— Окей, — жмет плечами и тянется за моей сумкой, оставшейся на земле.

— Спасибо, — принимаю ее и быстро стряхиваю пыль. — Класс, собрала всю грязь, ничего не забыла. Прости за твой нос.

— Ерунда. Тебе не больно?

— Нет, думаю это знак о непрошенном госте и так далее.

— Так зачем ты пришла, Тая? — он сует в карманы свои руки, и я замечаю на больших пальцах, которые остались на виду что-то черное, а рядом с его ногой пакет с названием, кажется, автомагазина.

— Эм… Вернуть платок и…

— И? — когда его бровь изогнулась и взгляд стал веселым, я растеряла слова, но, чтобы не выглядеть глупо, быстро взяла себя в руки.

— Познакомиться?

— Ты спрашиваешь меня?

— Вроде нет.

— Ладно. Но платок могла оставить себе.

— Благодарю.

— Войдешь? — отпирает калитку основных ворот.

— Конечно, — улыбаюсь и аккуратно придерживаемая рукой Арсения переступаю высокий порог ворот.

Мы проходим в сторону гаражей, где он оставляет пакет, а я замечаю черный, огромный мотоцикл.

— Ого, он твой?

— Да. Кое-что нужно подлатать. Увлекаешься?

— Не-а, я знаю, что это мотоцикл и больше мне неинтересно. Но мне нравится наблюдать. Ты участвуешь в авто — или мотогонках?

— Вообще-то, нет. У меня нет машины, я предпочитаю его.

Мы оба смотрим вбок, где стоит огромный джип.

— Он отцовский, — его взгляд становится грустным.

Киваю в знак понимания.

— Но думаю, что порой буду им пользоваться. Хочешь выпить?

— Да. Воды, если можно.

Мы идем медленно к входу, и я радуюсь тому, что нам удалось спокойно поговорить и познакомиться. Не понимаю почему, но это кажется важным для меня.

— Так ты не уезжаешь? — принимаю стакан из его рук и отпиваю сразу половину. Сегодня ужасная жара и я нервничаю.

— Нет. Решил пока что остаться на месте. Посмотрю, чем смогу тут заниматься.

— Образование?

— Я его не получал.

— Оу, я поеду учиться в сентябре, но куда не решила. Папа уверен, что я поступлю на экономический. Мама рада будет, если я стану актрисой или моделью, или вообще кем-то мелькающим на экране, а я… А я не знаю чего хочу. Кажется, что моя мысль в пятом классе, что я хочу быть принцессой самая лучшая из тех, что мне приходили в голову после.

Арсений смеется, запрокинув голову и я замечаю, насколько широкая у него шея. А еще длинные клыки. Это смотрится так необычно. Мне неловко так на него пялиться, но и отвести взгляд я не могу. В итоге, когда он опускает голову отсмеявшись, мы сталкиваемся глазами и я нервно отпиваю воду.

— Что-то я не пойму, из какого ты дома, — складывает руки на груди и словно задумывается.

— Сто одиннадцатый.

— Дай подумать. Павлова? Так ты дочь будущего мэра?

И по голосу сложно понять, как он относится к этому факту. Осторожно киваю и жду, что он скажет дальше.

— Тогда понятно, почему у тебя предрешена дальнейшая жизнь.

— Как всегда, не все так просто. Дурацкая формулировка.

Мы сидим за столом на просторной кухне и ведем беседу, что кажется довольно милым.

— Почему я тебя не видел, пока тут жил и учился?

— Потому что я с первого класса жила и училась в школе-интернат для девочек за границей.

— Как предсказуемо.

— Там училась моя мама. И я на самом деле была не очень против.

— Вы не ладите?

— Она бывает невыносима, но я ее люблю.

Арс пожимает плечами и, отвернувшись от меня, смотрит в окно.

— У тебя дырка в ухе? — восклицаю внезапно, заметив отметину и тут же прикрываю рот.

— А, — он трогает мочку и смотрит снова на меня. — Было дело.

— И татуировки есть?

Вопрос слетает с губ, и я ощущаю себя настолько глупо, что мне становится стыдно.

Я вскакиваю на ноги и со стуком, поставив на стол пустой бокал, заправляю за ухо прядь волос.

— Прости, я не умею нормально общаться с парнями и вообще, это искусство дается мне плохо.

Сумбурно объясняю, разворачиваюсь и ухожу, но слышу топот ног за мной и не знаю, как реагировать на то, что он останавливает меня, мягко взяв за предплечье.