Наваждение Мора

Лила Каттен (2024)

Ян: Есть вещи, которые не всем подвластны, не всем подходят. В моем случае это были слова типа: семья, любовь, женщина. Моя семья — братва. Любовь — работа и бизнес. Женщина? Мне достаточно профи. Я не хороший парень из соседнего двора. Я босс русской Братвы. Запомни это, девочка. Анна: Я провела год прикованная к постели. У меня не было ни единого шанса собрать деньги на лечение и восстановление после аварии. Но муж моей сестры помог во всем. А потом он потерял свой бизнес в обмен на жену и дочь, которые были в руках Яна Мора. Все, что я хочу — забрать обратно то, что он отнял у моей семьи. И я получу это… наверное…

Глава 9

Когда секунды длятся одна за другой, а ни один из нас не шевелится, я делаю непроизвольно еще один глубокий вдох.

На этот раз я различаю запах его тела, волос, куда носом упираюсь.

Несложно распознать аромат шампуня и пота.

И мне кажется, я какая-то неправильная, раз это сочетание мне… нравится?

Ужас. Какой ужас.

Мои губы будто прилипают к его коже, когда я медленно отстраняюсь.

В этот момент Ян поднимает голову, и мы сталкиваемся в этом сумраке взглядом.

Тягучее что-то протекает между нами, и я ощущаю, как в животе танцует тревога, заявляя права на все мое тело.

— Ты еще языком меня оближи, — рявкает мужчина и все рассеивается за один короткий миг.

Цокаю и отхожу подальше, чтобы не быть в зоне так называемого конфликта.

— Знаете, вы такой невыносимый.

— Когда я вырву твой язык, я стану счастливее, а ты молчаливее. Представь, как много людей вздохнут с облегчением.

— Вы заболели, — упираюсь руками на свои бока, смотря на него хмуро.

— И ты удивляешься? Если меня не убьет пуля, то это сделаешь ты.

— Ну конечно.

— У меня болит голова. Свали, девочка.

Я закатываю глаза и беру стакан с кувшином, с тумбочки рядом с кроватью.

— Неужели так сложно запомнить мое имя? Или вы делаете это нарочно?

Не даю ему ответить и выхожу.

Спускаюсь на первый этаж. Глаша с поваром что-то обсуждают на повышенных тонах.

— Я извиняюсь, таблетки от головы, где мне взять.

Мужчина, тот самый Владлен, он же повар, смотрит так, будто готов сварить мою голову в своем котле.

— У тебя целое крыло лазарета, и ты пришла искать таблетку на моей кухне? — рычит он на меня.

— Она ваша формально, — поднимаю палец уточняя, вдруг забыл. — Уверена, этот дом принадлежит Яну.

— Анечка, ты Яна нашла? — встревает Глаша, видя, как этот неадекватный мужчина закипает.

— Да. Он заболел.

— Что?

— Все в порядке, я о нем позабочусь. Он не против.

На меня уставились две пары шокированных глаз.

— Что? Ян… позволил тебе о нем позаботиться? Видимо, у него и правда все плохо, — комментирует женщина. — Нужно позвать доктора.

— Не надо никого звать. Он попросил воды и таблетку. Я все сделаю сама. Занимайтесь своими делами, — улыбаюсь, поставив кувшин на стол, и ухожу.

Как только я отхожу чуть дальше от кухни, там снова возобновляется спор.

В крыле санитарном не было возможности заблудиться. Тут даже таблички висят — операционная, палата №1, №2 и третья. Кабинет врача.

Надо же.

Внутри никого не оказалось.

Поэтому я пошла искать доктора по палатам.

Нашелся он в самой первой. Ставил укол мужчине.

— Эй, пришла поглазеть на мой зад? — улыбнулся и зашипел. — Че так больно, док?

— Витамин. Вам кого? — доктор выпрямился и подошел к мусорному ведру, выбросив туда шприц.

— Вас.

— А почему не меня?

— В другой раз.

— Забились.

Мы выходим из палаты и направляемся к его кабинету.

Мужчина взрослый, и явно без чувства юмора. Хотя с такой-то работой.

— Мне для Яна таблетку от боли в голове и что-нибудь жаропонижающее.

— Прошу прощения, для кого?

— Для вашего непосредственного начальника. Большой такой, волосатый и вечно хмурый снежный человек.

— А… — он открыл рот, и я уже подумала, что плохо стало человеку. Но он внезапно рассмеялся.

Подождала, когда пройдет смехомарафон, и взяла предложенные препараты.

— А это точно поможет? Он немного ворчливый из-за боли.

— Поможет.

— Ладно. Спасибо.

— Не за что…

— Анна.

— Анна. Приходите.

— Уверена, придется это сделать еще не раз.

На кухне, когда я возвращалась было уже немного тише. Но воду в кувшин налили, а стакан помыли.

— Глаша, приготовьте, пожалуйста, чай и немного еды. Попробую его покормить.

Она с опаской на меня посмотрела, но ничего не сказала.

Господи, неужели все так боятся его?

В недоумении пошла наверх снова.

В комнате Яна было тихо. И когда я заглянула внутрь, поняла, что он спит, едва ли прикрывая бедра одеялом.

Даже не наклоняясь, я увидела, как блестят капельки пота на его лбу.

— Надо звонить маме.

Вытащила мобильный и пошла в ванную за полотенцем.

— Мам, вопрос. Когда на лбу от температуры пот, холодное полотенце или горячее положить?

— Что? Кто заболел?

— Э, — смотрю на Яна и улыбаюсь, шепча, — ребенок заболел.

— Звони в скорую, немедленно.

— Он уже был. Доктор в смысле, — вру ей. — Врач сказал дать лекарства. А малыш уснул, — почти смеюсь в голос, но сдерживаю хохот. — Но я чувствую, что температура высокая.

— Так, а родители его где?

— Мам, просто скажи.

— Ладно. Положи полотенце комнатной температуры на лоб. Но я бы посоветовала вызвать врача снова.

— Хорошо, мамуль. Спасибо.

Убираю телефон в карман и когда снова смотрю на мужчину, он уже не спит, а гневно сверлит во мне дыру.

— Ребенок? — сипло спрашивает он.

— Я не могла сказать маме, что работаю на босса преступников.

— И ты сказала ей, что работаешь…

— Няней.

— Ахуеть, блядь, — сдавливает свои виски и морщится.

— Что? Я даже практически не соврала ей сейчас. Я была у врача, мне дали лекарства, а теперь, я сделаю вам примочку, — поднимаю вверх белое махровое полотенце.

— Я тебе сейчас сделаю примочку. Какого, хера ты все еще тут?

— Ухаживаю за вами.

— Съебись подальше и мне станет лучше.

— Я так и знала, что жар высокий, иначе какой человек откажется от помощи. Просто лежите.

— Дока позови. Или Глашу.

— Вот у них другой работы нет, кроме как с вами нянчится.

— Ты, на хуй, издеваешься?

— Я определенно не солгала своей матери о работе с ребенком, — бормочу под нос. — Лекарство примите, пока я пошла мочить полотенце.

Он не шевелится, поэтому я подхожу, беру его ладонь, — лежащую на обнаженном животе. Переворачиваю ее так, чтобы вручить таблетки, но он резко перехватывает мое запястье и больно его сдавливает, дергая на себя.

Я почти падаю на него верхом, но успеваю второй рукой упереться на подушку рядом с его головой.

Я чувствую, как его горячее дыхание согревает кожу лица.

Он определенно красивый мужчина.

— Еще раз заговоришь со мной в подобном тоне, я тебя выпотрошу.

Хватка становится сильней, и у меня в глазах непроизвольно скапливаются слезы.

— Мне… больно… — все же произношу, потому что это так.

Он внезапно меняется в лице и ослабляет захват. Но не отпускает полностью.

— Не играй, блядь, в игры, где заранее проигравшая сторона ты сама, Аня.

Это меня неожиданно злит. И я решаю сыграть той же картой.

Резко улыбаюсь ему, и он теряется от такой перемены настроения.

— А кто сказал, что это не входило в часть игры.

Выпрямляюсь, пока он не отреагировал и ухожу в ванную комнату. Но как только делаю шаг, слышу смех от входной двери и вижу там на проходе темноволосого мужчину.

— Так малыш заболел?

— Да, блядь, — стонет Ян. — Виктор, тебя еще не хватало.

— А я не один, — отвечает он, открывая дверь шире. — Тут со мной Кара и Юрий.