Мрачные сказочки Гренлока

Лило Грин, 2022

Эта история о том, как маленькая вредная ведьма случайно предотвратила Апокалипсис, случилась из-за того, что Автор перечитал фэнтези, и ему срочно нужно было отрефлексировать. Главная героиня сего сатирического абсурдного фэнтези – обаятельная любительница неуместных объятий, острословка, супердева, и в целом олух судьбы. Повесть состоит из нескольких сказочек, в которых Зелин и ее друзья ввязываются в совершенно дурацкие приключения. По традиции: в тексте присутствуют драконы, вампиры, оборотни, некрасивые деканы, бешеные фамильяры, модные василиски, пытающиеся восстать ведьмы, скучающие приведения, пираты и даже пришельцы. Все, что вы так любите! И чтобы было совсем абсурдно, Автор взял в заложники супермена. Особое предупреждение: в тексте присутствуют сцены насилия над жанром фэнтези. Уведите от экранов излишне чувствительных людей. Если вы сами излишне чувствительны – читайте на расстоянии. Приятного прочтения!

Сказочка пятая, про расхитителей гробниц

На следующий день я первым делом отправилась конечно же… трам-да-да-дам! В лабораторию! Мучить моего ни в чем не повинного товарища по несчастью! Увидев меня, он стал мрачен и попытался изобразить боль. Но я-то знаю, что такую расчудесную прелесть, как я, просто невозможно не любить! Поэтому я была уверена, что он притворялся. И даже эти умилительные попытки скрыться от меня в отсеке для особо опасных экспериментов нисколечко не убавили мой азарт. Тем более, что я успела ухватиться за ручку двери прежде, чем Айко смог окончательно сбежать. Пару секунд мы тупо смотрели друг на друга через стекло. При этом я улыбалась, а Айко делал вид, что у него кто-то умер. В конце концов ему пришлось уступить моему очарованию!

— У меня начинается передоз тебя, — мрачно сообщил он. — Симптомы — жгучее желание перевестись в лабораторию другого факультета.

— Во-первых: «Ничего, ничего, от счастья не умирают!» — процитировала я какую-то крысу и похлопала несчастного по плечу. — А во-вторых, ты ведь понимаешь, что я и там тебя найду?

Губы Айко разочарованно поджались.

— Мне больше нравилось, когда ты молча пялилась в визир и воровала фразы из мультфильмов, доедая мой ужин. А теперь мне приходится с тобой разговаривать.

— Если ты хотел добавить восхищение в эту фразу, то получилось не очень, старайся лучше! — воскликнула я.

Айко прикрыл глаза и покачал головой.

— Мои волосы, знаешь ли, дорого стоят! — с намеком улыбнулась я.

Осчастливленный моим появлением друг изобразил недоумение.

— Я тебя умоляю…

— Вот-вот, умоляй меня! А, кстати, что ты с ними делал?

— Так зачем, говоришь, ты пришла?

Хм… Быстрая смена темы… Я прищурилась, нащупав крупную рыбину и хорошенько ее помассировав, но, к сожалению, мне было сильно некогда, так что рыба выскользнула, напоследок шлепнув меня хвостом. Так… кажется, пора завязывать с визуализацией. Следя за переменами на моем лице, отражающими мою внутреннюю мучительную борьбу, Айко сел за стол и приготовился слушать.

— Меня посетила восхитительная идея!! — я прямо-таки горела азартом.

— Только не это… — прошептал он одними губами.

— Я тут подумала….

— Мне уже вызывать спасателей? — совершенно серьезно спросил он.

— Нет, подожди пока я все расскажу!

— Хм… Ну хорошо, — обречённо согласился Айко.

— Я подумала, что не знаю ни одного настолько же умного студента, как ты!

— Неужели? — искренне изумился он.

Его бесстрастное выражение вновь не позволяло мне определить степень сарказма. С Айко всегда было так — я без понятия, что там творилось в этом ледяном разуме.

— Да! Ты дольше всех тут находишься!

— Потрясающий вывод. У тебя блистательный ум, Зелин. И почему ты не закончила универ экстерном?

— Я специально притормаживала, чтобы увидеть, как ты, наконец, выпустишься! — немного разозлилась я. — Не сто же лет тут торчать! Мир жаждет расцвета твоего гения!

— Сколько мне по-твоему? — скривился мой друг.

— Э… ну… — я засомневалась, — я не знаю, это сложно определимо! Но когда я поступила, ты тут уже был! В общем, суть в том, что ты: «А» — умный, — я начала загибать пальцы, приглядывая, как на испытуемого подействует моя усиленная лесть, — «Б» — сильный, «В» — тебе совершенно точно нечем заняться в этот чудесный вторничный вечер, так как ты не был замечен ни в порочащих, ни в непорочащих тебя связях с внешним миром!

— Ну, разумеется… — тягостно заключил Айко. — Хоть это и подлое преувеличение.

— А ещё тебе явно понравится мое предложение!!

Айко выжидательно смотрел на меня, приподняв левую бровь, так что я даже почувствовала некоторый холодок в печенке, говорящий о том, что я волнуюсь.

— Ты пойдешь со мной в склеп моей бабушки, чтобы немножко ее огра… позаимствовать кое-чего, в общем!

Айко издал длиннющий «хм», что породило во мне хрупкую надежду, что если не моя неотразимая красота, то хотя бы эта многообещающая шалость его заинтригует.

— А почему ты не попросишь своего друга?

— Ты про моего блохастого ненаглядного? Так мы расстались. Он оказался меня не достоин, — гордо заключила я.

Айко никак не отреагировал.

— А еще он проиграл в стратегической битве за мое уважение, — повысила ставки я.

— И с кем же он дрался? — исключительно от неожиданности спросил Айко.

Я посмотрела в окно, поджав губу. Такого вопроса я не ожидала.

— С курицей.

Тут я скосила глаз, чтобы взглянуть на Айко. Он очень старательно не давал себе расплыться в похабной улыбочке.

— В его защиту могу сказать, что курица была боевая и специально натаскана на оборотней, — вздохнула я.

— О, так это было не фигуральное выражение? — еще сильнее удивился он.

— Увы.

— Сочувствую. А подруги, я полагаю, тоже недостойны? — поинтересовался Айко, очевидно в надежде на другие шокирующие подробности.

— Не то слово! — чуть не расплакалась я, разумеется, картинно. — Готовы были отправиться на омовения в святых источниках, лишь бы не составлять мне компанию!

— Разумно. Тебе бы тоже не помешало, — как бы между делом заметил Айко. — Может быть, это спасло бы тебя от глупых идей.

Я пропустила это мимо ушей, продолжая изображать истукан. Очень симпатичный, между прочим.

— Так ты идешь?

— Судя по тому, что ты уже успела всем наболтать про твою и без этого знаменитую бабушку, если не я — тебя наверняка принесут в жертву или утащат в преисподнюю… — размышлял вслух Айко, как будто на полном серьезе, почесывая подбородок и бороздя взглядом блестящий лабораторный пол.

Я снова промолчала, так как он вполне мог оказаться прав.

— Но у меня есть одно условие.

— И какое же?

— Мы не возьмем с собой твою мартышку.

— Почему это?

— Она мне не нравится.

— Это «он», и он никому не нравится, — робко возразила я.

— Мне плевать на остальных. Эта тварь меня бесит. Оставь ее дома, она только мешает.

— Ты себе и представить не можешь насколько он бесит меня! Но я не могу им управлять! Он сильно кусается, — я поежилась от травмирующих детских воспоминаний, когда я еще пыталась приручить Фуфа. — И я даже не знаю где он сейчас. Но из-за него мне не дают взять нормального няшного фамильяра, так как формально, он у меня уже есть!

Айко покачал головой.

— Не обессудь, если я ее случайно прихлопну.

— О, я бы на это посмотрела! — развеселилась я. — Это еще никому не удавалось! Можешь даже не случайно, — добавила я, прикрыв рот ладонью.

— А с чего ты вообще взяла, что эта вылазка может мне понравиться? — вдруг вспомнил Айко.

— А я не сказала? — я заманчиво сверкнула глазами. — Моя бабушка покоится в своем собственном доме по ее собственному завещанию. И у нее о-о-о-очень большая коллекция всяких зловещих штучек.

На секунду мне почудилось, что в глазах у Айко зажглись маленькие алчные звезды. Однако он сделал безразличный вид и махнул рукой.

— Хорошо, я пойду с тобой, если ты позволишь мне взглянуть на библиотеку твоей бабушки.

— Да пожалуйста!

— Договорились.

Айко неожиданно повеселел. Я-то надеялась, что он будет счастлив от одной только моей компании, но он, похоже, больше любил книги. И хотя я не питала больших иллюзий относительно его ко мне отношения, эта ситуация начинала бесить мою внутреннюю ведьму. Что ж… посмотрим сколько он выдержит супротив моего бордового платья!

***

Была густая, как гуляш, мрачная и жуткая ночь… Пахло сыростью. Противный ветерок гнулся по лысой земле и зло щекотал лодыжки… странные подвывания и шорохи слышались со всех сторон…

Вот примерно так я рассказывала об этом девчонкам, с удовольствием глядя на их округляющиеся, как алюминиевые тазики, глаза. Но, по правде, все было несколько иначе. Не сумасшедшая же я, в конце-то концов, идти грабить бабуленьку, самую, между прочим, злющую, хоть и мертвую, колдунью, посреди ночи! Особенно в компании с таким подозрительным типом, как Айко. Еще и без электричества в заброшенном доме. Как я найду свои жизненно важные ингредиенты при свете фонарика? А?

Почему я не взяла кого-нибудь из своих ста тысяч родственников и друзей, спросите вы? Во-первых, я не хотела огласки, а люди, как ни крути, не умеют держать языки за зубами. А вот в том, что Айко относится к одному со мной виду, я небезосновательно сомневалась. По мне так он больше был похож на мифические машины, о которых нам рассказывал нум Батист на «Элементарной механике». Взять хотя бы его вот это: «Хм, неплохой прикид, — минуточка молчания, — для жертвенного алтаря».

Возмущению моему не было предела! Ни один смертный не мог устоять перед бордовым платьем! Оно было длинное и нежно бархатное с тонкой газовой верхней юбкой, расшитой цветами, и ну очень выразительным изгибом декольте. Правда, мне пришлось накинуть черный плащ с капюшоном (все ж таки не лето), а потом, раз пошла такая пляска, накрасить губы черной помадой, а глаза подвести углем, на щеках нарисовать точки, и насурьмить, конечно же, брови, и нацепить чокер с черепком (отличный защитный артефакт, кстати). И колечки с костяным вороном и волком. И браслетик змейкой. Два. И сережки-мечи. И колечко в нос. Простенькое такое, с камушком. Ну, вот и при чем тут алтарь?!

А, во-вторых, Айко на самом деле был одним из самых начитанных и умных колдунов, которых я знала. Он легко мог заткнуть за пояс любого магистра Ордена Тайны. Однажды он поспорил с нашим деканом о свойствах «вечной пустоты» (это одно из самых сложных заклинаний), и с тех пор он с ним не разговаривает. Я догадываюсь, что по той же причине Айко обходят стороной почти все члены аттестационной комиссии, но, однако, я решительно не догадывалась почему же в таком случае они не выпнут его всем собором с красным дипломом и медалью. Смею предположить, что в таком случае им придется назначить его верховным магистром, а этого допустить, судя по всему, никак нельзя.

Пока мы пробирались до бабулиного дома, поросшего вокруг чертополохом и прочими колючестями, я раз сто пятьдесят пожалела о своем «прикиде». Ну, возможно, я и преувеличиваю. Скорее, сто тридцать девять раз. Но, это не так важно. Суть в том, что у моего чудесного платья был один малюсенький недостаточек — оно было сильно длинным и цеплялось за всякую дрянь. Айко несколько раз останавливался, чтобы огреть меня снисходительно сочувствующим взглядом, и пару раз высвободить из зарослей. В конце концов, когда мы добрались до дверей, я была зла, как ведьма, и действительно готова принести кого-нибудь в жертву. Например, Фуфа. Про подвывания и шорохи я не приврала. Они и правда имели место быть и ярко свидетельствовали о том, что Фуф решил составить нам компанию. Держался он отдаленно, так как с Айко у него оказалась какая-то взаимная нелюбовь, но, в отличие от всех предыдущих эпизодов, Фуф не предпринимал попыток нагадить моему другу. Ни одной! Просто крысился и дыбил шерсть, огибая его по косой дуге. Как знать, может, они тоже успели подискутировать о «вечной пустоте» пока я не вижу?

При виде бабушкиного дома глаза у Айко восхищенно заблестели. Еще бы! Он был большим, каменным, мрачным, и с башенками! Весь облепленный ядовитым плющом. Входная дверь отвратительно скрипела, а еще где-то капала вода. Тьфу ж ты! Я подняла очи к небу и изо всех сил грозно нахмурилась. Прицельно над бабулиным домом на чистом небушке повисла туча. И из этой самой тучи упала всего одна капля, и та — прямо мне в лоб! Айко украдкой улыбнулся. Я потрясла кулаками и ворвалась в дом.

Заросли плюща пробрались внутрь и окутали все его стены плотной сетью. Айко сразу же сотворил заклинания, чтобы оградить нас от посягательств кровожадного растения. На такую дерзость вьюн обиделся и спрятал все-пре-все цветочки, оставив только шипы.

В холле мне почему-то стало жутковато. В первый раз. Я не сказала об этом Айко и не упомянула в своем рассказе девчонкам. Но как-то будто даже ком начал подкатывать к моему горлу. Словно что-то противное и гадкое начало рождаться в моем теле и проситься наружу. Фу… И, кстати, это не то, о чем вы подумали.

Айко тронул меня за плечо, и я очнулась от своего мерзкого оцепенения. Но мне по-прежнему казалось, будто я слышу, как какая-то тягучая мрачная сила, окутывающая дом, ползет по его стенам из самой земли и тяжело волочится по полу, касаясь моих ног.

— Забыла, куда идти?

— Не… просто… воспоминания, знаешь… — я встряхнулась.

— Надеюсь, приятные?

— Ну, это как посмотреть… — философски протянула я.

— Пойдем, Зелин, у меня через два часа третий курс, — поторопил он. — Не хочу опаздывать, нужно еще подготовить лабу.

— Прикладники?

— Если бы… — Айко фыркнул. — С факультета теории и истории магии. Каждый раз кто-нибудь падает в обморок при виде Арти.

Я хихикнула.

— А ты еще поди специально его напоказ выставляешь!

Айко не ответил, самодовольно улыбнувшись. Мы стали подниматься по большой парадной лестнице, увешанной портретами с хитрыми господами и дамами. Меня еще в детстве не покидало ощущение, что они украдкой следят за мной и подмигивают. А вот и чистокровный вампир Тобиус, бабулин друг. На портрете у него были высокие треугольные брови и руки, сложенные домиком. Как будто он ухмылялся, увидев еще живой, трепещущий от ужаса, десерт. Странное дело, но мне почудилось, будто ногти у портрета подросли. А, может, я просто давно его не видела. Тобиус, между прочим, слыл «старовером», то есть не питался кровяной колбасой, как лорд Кекула, а предпочитал поддаваться «зову природы» и охотиться, как все вамиры далекого прошлого. За это он был объявлен persona non grata во всех странах мира, но так как вампиры умеют растворяться в воздухе, никому так и не удалось его поймать и откуда-нибудь выдворить. Именно поэтому он частенько и безнаказанно бывал в гостях у моей бабуленьки.

— Арти тот еще симпатяжка! — вспомнила я.

— Да, вот только в их курс входит ознакомление с анатомическими препаратами. А там, знаешь, всякое… и похуже Арти, который и правда выглядит не плохо, учитывая сколько времени он провел взаперти.

— Знаю! Я видела! — гордо заявила я, вспоминая внушительную коллекцию магических существ. Точнее того, что от них осталось.

— И это я молчу про циклопа Клопа, у которого до сих пор дергается веко, хотя его упокоили лет пятьдесят назад.

— А почему, кстати? Все хотела спросить.

— Не знаю насколько это правда, но говорят, что первому циклопу сильно не повезло — его ослепил какой-то пират и украл всех его овец. С тех пор циклопы очень плохо спят и у них непроизвольно открываются глаза. Трансгенерационная травма. Ну или эволюционное приобретение, если посмотреть с другой стороны. Кстати, Клопу я вставил черный кристаллит вместо глаза, — похвастался Айко.

— Чтобы напугать перваков посильнее? — заулыбалась я.

— Ну… да, — нехотя согласился мой благородный друг.

— А я не испугалась! Бе-бе-бе!

— Ага… ты у нас смелая…

— Да! Я сама отваг-А-А-А-А-А-А! — тут же заорала я, бросившись Айко на шею и полностью уничтожив свой непоколебимый образ решительной и отважной ведьмы.

Собственно, это и было «в-третьих». Я подозревала, что мне обязательно будет страшно, и мне понадобиться крепкая шея, чтобы на нее бросаться.

— Всего лишь бордюр отвалился.

Айко высвободился из моих дрожащих объятий и поднял с пола кусок лепнины.

— Ох уж эти девы…

— А чего он это… падает мне на голову? Почему что-то весь день пытается мне навредить? Это же дом моей любимой бабуленьки! Что же будет дальше??

— Дом старый… — пожал плечами Айко. — Или ты и правда думаешь, что он специально?

Айко сощурил насмешливый взгляд, и я, отвернувшись и расправив плечи, пошлепала дальше через длинный коридор в бабушкины покои. Тоже мне рыцарь… плюща и бордюров. Одолжить, что ли у нума Батиста его любимую хохлатку в счет будущего аванса? Мы с ней вроде как уже подружились. Я даже подверглась дружественному обнюхиванию с ее стороны, что я считаю своим лучшим достижением в опыте взаимодействия с опасными магическими существами. Дуня в рейтинг не входит, так как он от природы добрый увалень и пакостит исключительно из желания привлечь к себе побольше внимания.

В бабушкиной сокровищнице мне стало совсем жутко. Мы стояли на пороге. Айко воспринял на удивление серьезно мой окаменелый вид и даже внимательно вгляделся в мое лицо, а потом на стоящий посреди небольшой комнаты каменный саркофаг. На крышке саркофага сидел Фуф. Увидев нас, он заходил взад и вперед, пофыркивая и оглядываясь, а потом присел на край, свесив длинный хвост и поскребывая лапкой по резным орнаментам. Из окон бил веселый дневной свет, в котором беззаботно танцевала разноцветная пыль. Над шерстью Фуфа свет загорался наподобие пламени, как будто окружавшего его со всех сторон. Жутенькое зрелище, но ему шло.

Я вошла и огляделась. Все тут осталось так же, как я помнила. Эти занавесочки, милые канделябры, кружавчатая мебель, помпезные обои в цветочек и с птичками, даже махровый ковер с оленями, убегающими от коварных охотников. Только саркофаг здесь был лишним. И еще тонны пыли.

— Неожиданно, — заключил Айко после беглого осмотра комнаты.

— Д-да… — согласилась я. — Я думала она в склепе, а не прямо тут.

— Боишься?

Айко сложил руки за спину и испытующе всмотрелся мне в глаза. Самого его, похоже, нисколько не волновала сложившаяся ситуация.

— Нет, просто… я представляла себе несколько иную картину…

— А что теперь, — думаешь, она поднимется из гроба, чтобы схватить тебя за руку и вырвать ее из плеч?

Я сурово воззрилась на «помощничка», вознамерившись напомнить ему для чего он здесь присутствует. Однако он не знал истинной цели, и в его словах мне почему-то почудилась доля правды.

— Бабуленька меня очень любила… — сказала я больше для себя. — Так что, скорее, я переживаю за твои руки и плечи.

Я вышла в смежную залу, где бабушка хранила свои сокровища. Фуф выгнул спину и зевнул, развалившись на солнышке пузом кверху, и даже не взглянул на Айко, будто его тут и не было. Мы начали осматривать стеллажи, заполненные бесчисленными книжками, коробочками и колбочками. Я подвергла тщательному осмотру даже бабочек, пришпиленных на антикварные булавки и заключенных в дорогой багет. Айко помогал мне искать нужное из моего злосчастного списка. Пользуясь ситуацией, я доставала книги с красивыми обложками и картинками и с удовольствием пролистывала их.

«… гремледины — сила земли. Они рождаются из ее магии и выходят на свет в смутные времена. Рыцари подземелий, они одеты в кайрановые доспехи и вооружены стрелами мудрости и мечами справедливости. Главная же святыня — «камень бесконечности» — покоится в руках короля гремлединов. Раз в тысячу лет гремледины отправляют вестника на поверхность, опоенного зельем забвения. Вспомнив себя и пройдя путь очищения, вестник возвращается в лоно земли и становится Белым рыцарем, правой рукой короля. Белый рыцарь вершит судьбу мира, объявляя королю достойны ли смертные обладать дарами магии…»

Айко заглянул мне через плечо.

— Сказки читаешь?

Я повернулась.

— Да, а что?

— Бред — вот что. Камень бесконечности. Ага. Антинаучно!

— Ты живешь в магическом мире!

— В научно обоснованном магическом мире! — поправил Айко. — И зачем гремледина поят зельем забвения?

— Чтобы он сложил беспристрастное мнение, ясен пень!

— Но как он сложит какое-то мнение, если он лишен своих знаний, а, значит, не может оценить достоин кто-то даров магии или нет? Разве он не становится пристрастным, проведя много лет среди жителей света?

— Ну вот через триста восемь лет сам у него спросишь!

— Откуда такая точность?

— Бабушка мне часто про них рассказывала… — я задумалась, — очень даже часто. И по ее словам последний гремледин посетил землю шестьсот девяносто два года назад.

Айко покачал головой, не став говорить того, что думал вслух. Может, из уважения к славе моей бабушки, а, может, потому что боялся, что я обижусь и выгоню его отсюда. Я не собиралась, так как мне было страшно до чертиков, поэтому он мог нести абсолютно любую чушь. Разумеется, я тщательно это скрывала.

— Зато смотри какие красивые! — я нашла последний аргумент и ткнула пальцем в картинку с гремледином. — В детстве я мечтала, что выйду замуж за короля гремлединов, и мы будем жить в нашем уютном подземном мире, а вместо светильников у нас будут камни бесконечности. А почту от маменьки нам будут спускать в колодец, ведь наверняка ей будет интересно узнать, как я там живу.

Айко усмехнулся.

— А твою мерзопакостную мартышку тебе тоже спустят в колодец?

Я ничего не сказала, но мое внутреннее «фи» было очевидно и по моему лицу. И тут я заметила странность. Пока Айко качал головой, поворачиваясь к свету, в его глазах зажигались маленькие оранжевые искры. И в свете всех маленьких гадких мелочей, которые уже случились со мной за эти краткие полчаса, это было пугающе. Но мне могло показаться, вот только…

Когда мы проходили мимо старого пыльного зеркала, я увидела в отражении медный свет, вспыхнувший в глазах Айко, будто пламя.

— Ой-ей!

Испугавшись, я отступила назад и споткнулась об огромный раскрытый сундук, упав в него и запутавшись в тканях и свитках. Айко тут же подал мне руку, но я взвизгнула, и попыталась высвободиться самостоятельно. Айко поглядел на мои комичные попытки справиться с паутиной и кружевной шалью и насильно вытащил меня из наглых пут. Он держал меня за плечи и смотрел мне в глаза. Пламени я больше не видела.

— Ну, чего опять? Зелин? Тебя что все-таки ужалил плющ? Ты какая-то странная, честное слово!

— Да кто бы говорил… — промямлила я.

— А что со мной не так?

— А ты на себя в зеркало-то посмотри!

Айко устало вздохнул и потащил меня к ни в чем не повинному зеркалу. Встал за моей спиной и… ничего. Да что за фигня, друзья мои?

— Ну, и кто теперь странный? — спросил он.

— Видимо, мне показалось… а, нет! — искорки снова зажглись. — Вот, вот, смотри!

Айко меланхолично водил взглядом по своему отражению.

— Я ничего не вижу.

— Как это не видишь! Вон же! Вон! — я трясла руками, указывая на его глаза.

Айко повернулся ко мне и приложил руку к моему лбу.

— У тебя жар. Ничего не чешется?

— Руки у меня чешутся — съездить по твоей физиономии! И о чем я только думала!

Во время моей тирады Айко осматривал меня с ног до головы и вдруг резко опустился, схватив меня за подол платья.

— А! Отпусти, извращенец!

— Да заткнись, Зелин!

От неожиданности я послушалась. Айко осмотрел мои лодыжки и прицокнул.

— Черт…

— Что?

В голове у меня немного мутилось.

— Ты и правда ужаленная. Наступила на плющ, когда заходила, наверное. Или еще пока шли по этим зарослям. Надо было сразу повесить на тебя что-нибудь защитное… Я ведь знал, что ты обязательно вляпаешься… во что-нибудь подобное.

Да… я пожертвовала артефактами в угоду красоте моего образа. Если вы помните, они были громоздкими и вычурными, и, видимо, речи нума Батиста повлияли на меня довольно значительно, так что я позабыла об элементарной безопасности. Я опустила голову, подставив ногу к свету и трагически скривила лицо. Моя бедная красивенькая ножка! На ней расплывался отвратительный розовато-фиолетовый волдырь.

— А почему мне не больно?

— Это тебе сейчас не больно, — Айко покачал головой, прикинув, что ему придется нести меня и мои галлюцинации назад в общагу.

— Я же говорю! Дом пытается меня прикончить!

— Глупости. Банальное совпадение. Так, и что же тебе показалось? — из интереса спросил он.

— Что у тебя глаза светятся!

Айко посмотрел на меня с умилением.

— Это, верно, от счастья, — съязвил он.

— Еще бы, девушка пригласила тебя на свидание в склеп великой колдуньи!

— А у нас свидание? — Айко расплылся в издевательской улыбке. — Знатно тебя плющит, дорогая.

— Да! — вспыхнула я и пошатнулась.

Айко удержал меня за локоть, восстановив равновесие.

— С научными интересами! — выпалила я. — У нас свидание с научными инте… инте… А это еще что?!!!

Бледное желеобразное шевеление в воздухе, возникшее в проеме двери и проплывшее мимо меня к окну, заставило меня исполнить вторую за сегодня арию чистым сопрано и спрятаться за широкой спиной Айко. Вряд ли ему понравился тугой пояс из моих рук, но он не сразу попытался избавиться от него. И он, и Фуф, перегретый солнцем и выползший в тень, оба медленно и молча проводили взглядами жидкое нечто, сформировавшееся в образ старушки и поковырявшееся скрюченными пальцами в жестянке на подоконнике. Мисс Мергл, компаньонка моей бабушки, а это была именно она, а точнее, ее привидение, извлекла из жестянки сигарету и, чиркнув ногтем, зажгла ее, после чего сделала одну глубокую затяжку. Дым свился змейкой внутри нее, после чего мисс Мергл направила на меня мутный белесый взгляд.

— Ой, ну чего же так кричать, Зелин! — проворчала старушка. — Я же тебя еще вот такой знала! — она показала что-то, размером с собачку.

Я высунулась из-за плеча Айко.

— Мисс М-м-мергл?

— Уже лет четыреста с хвостиком! — захихикало привидение. — Чего пришла-то? Рано тебе еще, — проскрипела она. — Не положено. Всему свой срок.

Услышав эту новость, я облегченно вздохнула. Вот только…

— Ты тоже ее видишь? — спросила я у Айко.

Тот кивнул. А мисс Мергл вдруг произнесла что-то на неизвестном мне языке и поплыла вон из комнаты, как ни в чем ни бывало. К этому времени я уже отцепилась от Айко, и он стоял, прислушиваясь и кривя лицо. Когда привидение достигло порога, Айко внезапно сказал что-то непонятное. Привидение замерло и повернулось к нему. Внутри него шевелилась в зыбком движении белых масс литая колонна, а далекие портреты на стенах искажались уродливыми гримасами. Мисс Мергл сделала жуткую физиономию и произнесла одно какое-то слово, после чего растворилась в воздухе, рассыпав во мраке сонмы беленьких пузырей.

— Че это было, а? — испуганно поинтересовалась я, мне страшно хотелось уносить отсюда ноги. Одну здоровую и одну больную.

Айко смерил меня долгим взглядом. Веселость исчезла с его лица, он снова превратился в того механического молчаливого человека, каким я знала его все время до этих дней.

— Она сказала, что ты очень похожа на свою бабушку в этом платье, когда она была еще молодой. И что тебе очень идет.

— А… — обрадовалась я, не поняв к чему этот подозрительный взгляд. — А чего это за язык и откуда ты его знаешь?

— А это изучают на продвинутом курсе, — ответил он, продолжая меня гипнотизировать.

— М-м-м…

Я не знала, что еще сказать, но меня вдруг начало пугать это все — старый дом, гроб бабуленьки, проклятый Фуф, эти облезающие и как будто шевелящиеся стены, пришпиленные бабочки с их противными усиками… Я попятилась, чувствуя, как покрываюсь испариной. Айко сложил руки на груди, поглядывая на мой странный маневр.

— Зелла… Зелла, послушай меня…

— Ну уж нет, маньяк ты недоделанный!

— Зелла, ты… ты не в себе. Какого черта? Ты что боишься меня? Ты ведь сама меня сюда притащила.

— Да, но я-то думала, что ты нормальный ученый… этот… жук… то есть мук… ой, муж, короче! Но не тот муж, а который просто муж!

— О, боги подземелья… — Айко грустнел на глазах. — Не думал, что это так быстро подействует.

— Ты меня отравил, да? Вот я глупая, глупая, доверчивая ведьма!

— Я ничего не делал.

По мне поползли мурашки. И одновременно меня бросило в жар. Я чувствовала, как мои волосы прилипают к лицу, и что в них еще запуталась атласная лента из бабушкиного сундука. Я попыталась ее сдунуть, но она хлестко щелкнула меня по щеке. Или мне так казалось. Все было каким-то мучительно ярким. Даже вокруг Айко появился тлеющий пламенный ореол. Я поискала глазами Фуфа, но его нигде не было.

— Ты собираешься меня уби-и-и-ть! — завыла я не своим голосом. — За что? Я такая молодая и красиивая!

— Да зачем мне это… и что я с тобой вообще говорю… ты же бредишь…

— А зачем эти твои шуточки про алтарь, злодей! — плакала я. — Чудовище! Сатрап! Убивец! Монстр!

— Зелла… подумай головой, как бы я успел все так быстро спланировать?

Я замолкла на секунду, шмыгнув носом. И меня озарило.

— Тебе просто повезло-о-о-о-о!

Айко закрыл лицо руками.

— Да ведь кто-то же знает, что ты тут, мне это никак не выгодно!

— Никто-о-о-о…. Никтоооо не зна-а-а-е-е-е-ет!

— А вот это было глупо. В смысле говорить мне что никто не знает, если предположить, что ты права.

— Что?! — я снова замолкла и расстроилась с удвоенной силой. — Ну почему-у-у-у? Ну почему я? И почему сейчас? Читателям ведь интересно, что это была за туча над бабуленькиным домиком! Нельзя убивать главного героя в середине книги! Ну пожалуйста-а-а-а!

— Слушай, Зелла, ну бежать-то тебе все равно некуда, так? — голос Айко звенел надо мной мерилом спокойствия и уравновешенности и врывался холодным ветром в мой воспаленный мозг. — И никто не знает, что ты здесь. И голова у тебя кружится, и ноги подкашиваются. Сопротивление бесполезно, да?

Размышления пошли в странную сторону, но я не могла не согласиться, и закивала головой, размазывая слезы и свой чудесный макияж. Кажется, русалки на этот раз продали мне подделку, настоящие «Жемчужины мертвого моря» так не размазываются.

— Ну, ты тогда посиди тут немного, — Айко усадил меня в кресло, — пока я доделаю наши дела и займусь тобой. Правда, в этом больше логики, да?

— Да… — всхлипнула я.

— И список дай.

— Зачем?

— По-хорошему отдай. Или я начну с тебя!

— Ой! — я зажмурилась. — Ну, на… начни с него. И… не торопись, ладно? Вдруг я что-нибудь придумаю…

Айко вытащил из моих рук промокшую в крепком рассоле моих слез бумажку и пошел шариться по бабуленькиным закромам. А я вдруг ощутила ноющую боль в ноге и усталость. Меня сморил сон.

Проснулась я от того, что Айко тряс меня за плечо. В руках у него была какая-то гадость, которую он закапал мне в глаза и уши. Понимая, что это конец, я смиренно подчинилась. По телу разлилось тепло. А потом вдруг все мгновенно испарилось! Я ощутила бодрость и желание мстить! Увидев мои раздувающиеся ноздри Айко довольно улыбнулся.

— Вижу, ты приходишь в себя. Отлично, я боялся, что не сработает. Срок годности мог истечь. Нашел в аптечке кое-что.

Он помог мне подняться и придержал мои ручки, потянувшиеся к его шее.

— Зелла… — он щелкнул пальцами у меня перед лицом.

— Да норм я, норм… — я насупилась. — Что со мной было-то?

— Я осмотрел твою рану. Я немного ошибся, это укус. Скорее всего ядовитая звероглазка.

— С таким-то названием я бы тоже была ядовитой… — проворчала я.

— Они любят сырость. А тут ее хватает. Ничего, заживет. До свадьбы с королем гремлединов то уж точно.

Он злорадно улыбался, а я обиженно нахмурилась.

— Я нашел все, что было можно, из твоего списка. И, если не возражаешь, я возьму пару книг почитать.

— Если только ты сам вернешь их назад…

А я сюда больше ни ногой! Тем более, что теперь здоровая только одна. Меня немного шатало, но, в целом, я почти пришла в себя. Мне было, конечно, стыдно… но не очень. Я все-таки ведьма. Больше ничего необычного не было, кроме того, что когда мы выходили, Айко осмотрел саркофаг бабушки более внимательно и потом несколько раз сравнил его глазами с моим ростом. Я не могу утверждать, что мне это не показалось. Но, согласитесь, было странненько! Я не стала ничего спрашивать, вдруг он меня все-таки прикопает, маньяк этакий! Моей главной целью было поскорее отсюда убраться, забрав все, что я могла унести. Спасибо бабушкиной сокровищнице — с помощью Айко мне удалось найти еще двадцать составляющих того убийственного коктейля! А так как они принадлежали моей семье, что было заверено гербовыми печатями на коробочках, то пока что я не совершила ничего противозаконного! Только бы папенька не узнал о моих похождениях…

Как только мы вышли, задул неприятный ветер. Айко сказал, чтобы я не пугалась, так как уже давно пишут о ветрах с севера. Но мне все казалось, что это бабуленька злится на ограбление. Потом еще и тучи набежали, и мелкий колючий дождь накапал мне за шиворот… но к вечеру все прошло, и небо вновь сияло непередаваемой синевой. Вот не могло оно побыть таким днем, не провоцируя мою паранойю?!

***

Вечером этого же дня я шла по кампусу после посещения кафедры продвинутой риторики (в народе именуемой кафедрой злословия), где мне нужно было досдать хвост с прошлого семестра, и размышляла о тонкостях бытия и превратностях судьбы. В таком лирическом состоянии духа я оказалась в нашей рабочей аудитории, так как нум Зиверс оказался не удовлетворен результатом моей смиренной работы над ошибками и заставил меня переделывать введение. Видите ли, доводы, представленные мной в качестве подтверждения актуальности темы недостаточной общительности в ведьминском сообществе показались ему неубедительными! Посмотрим, покажется ли ему более убедительной сыпь где-нибудь на пятках! С другой стороны, нум Зиверс, конечно же, был прав — просто я со своей невосполнимой жаждой к объятиям родилась в обществе клинически замкнутых на себе твердолобых эгоцентриков! Маменька частенько любила вспоминать, как я злоупотребляла своей потребностью, изыскивая изощренные способы затребовать любви. В этом мы с Дуней были похожи.

В рабочке никого не было. Все уже давно разошлись по домам или барам. Вообще-то мне просто хотелось, чтобы никого не было. Но там был.

Альказар, собственной сияющей персоной. Как на зло, весь такой восхитительный и великолепный. Я оторопело застряла на пороге, подумывая могу ли я быстренько смыться. Но он уже заметил меня и приподнялся с подоконника, на котором сидел, сложив руки на груди. Не поймите меня неправильно, обычно я не бегаю от людей, но вы же помните, что перед конкретно этим человеком мне тоже хотелось быть хоть сколько-нибудь идеальной. А вместо этого я, хоть и переодетая в нормальную одежду и смывшая с себя угольные разводы, все же нелепо выглядела в скромном длинном черном платье в горошек и с кольцом в носу. Застежка сломалась, и я не смогла его снять, а девчонки еще не пришли домой, когда я вернулась. И плюс ко всему я прихрамывала. Не потому, что это действительно было необходимо, а из жалости к себе любимой. Лодыжка у меня распухла и выглядела так, будто одну ногу я позаимствовала у слона. Спасибо хоть, что зелье Айко действовало как отличное обезболивающее.

— Зелин Деантар? — спросил Альказар своим чудесным бархатистым голосом.

Вот на кой черт у него такой голос? У меня аж волосы на тыльной стороне шеи затрепетали! Я покрепче вцепилась в папочку с моей курсовой. Свет огибал силуэт Альказара, и золото мельчайших песчинок создавало подобие расплывчатого ореола за его спиной. Вот совсем не как у Фуфа! Мне срочно нужно было разрушить ауру его обаяния.

— Вполне возможно. А эт че, крылья? — бесцеремонно спросила я.

Альказар переполошился, испуганно оборачиваясь.

— Какие еще крылья?

— Да эти вон, из света.

— Нету тут никаких крыльев!

Странно, но Альказар заозирался слишком подозрительно и даже отошел в тенек. Хотя нет, не странно.

— Ага! — я нащупала темное пятнышко на идеальной поверхности постамента с его воображаемым бюстом.

Все здесь учащиеся стремились создать репутацию абсолютного потомственного зла, а мне даже стараться было не нужно, так как моя бабуленька… ну, вы знаете. А вот у Альказара, похоже, были в родне и светлые маги. Конечно, откуда же еще этот озаренный взгляд? А так как я чувствовала себя в невыгодном положении мне срочно нужно было притопить противника.

— Что «ага»? — тут же спросил Альказар.

— Ой, я это вслух сказала? Надо же, как неловко получилось. Да, ничего, ничего. С чем пожаловал?

Альказар посмотрел на меня исподлобья, настороженно и как будто прицениваясь.

— В пятницу бал Ворожей. Мне сказали, что ты в студсовете отвечаешь за перваков.

А я и забыла, ой-ей.

— Допустим, и что? — я хранила невозмутимый вид.

— А то, что я две недели пытаюсь тебя найти, но на занятия ты не ходишь…

— Так у нас дипломная практика! А разве у вас не должна быть?

— У нас другая программа…

— Ну да, вы же только мечами машете и всякими там палочками! А мы на факультете прикладной магии твоим истинную науку! И практику.

— Ну а в общаге-то чего не появляешься? Ученая ты наша, гордость нации…

— Рановато приходишь, значит.

— И почту не читаешь.

— У меня есть почта? — изумилась я.

— Да, знаешь, такой симпатичный ящичек в холле общаги у проходной. С розовым кроликом.

Я покраснела. Мне было стыдно, хоть это и не я нарисовала кролика, он достался мне по наследству и был долгим предметом глумления надо мной среди соседок, после чего мне пришлось пририсовать ему саблезубость.

— Ааа… так вот он зачем. Так я туда со второго курса не заглядываю, после того как на первое апреля кто-то прислал мне открытку с пылью, вызывающей икоту.

— Не тебе одной. Но это не повод…

— Ну, ладно, ладно, я неуловима. Дальше что?

Вы сейчас, наверное, думаете — и откуда это у меня взялось вдруг столько дерзости? Так вот, смелости мне придавала моя укушенная нога, которая от стресса начала ныть.

— Мне нужно двадцать первокурсников в дружину для охраны бала. И ты должна найти добровольцев.

— Двадцать?! — я вылупила глаза так сильно, как смогла.

— Двадцать. Пять бригад на обход территории.

— За два дня мне найти двадцать добровольцев, которые хотели бы вместо танцулек обходить кусты?!

— Надо было проверять почту, — невозмутимо вывел Альказар.

— Между прочим, мы виделись не так уж и давно! Мог бы и раньше сообщить!

— Это когда тебя несли в «Барсучье логово»?

— Да, и что? Можно подумать, тебя никогда никуда не носили!

— Вообще-то не носили. Разве что во младенчестве. И, между прочим, когда я тебя видел в тот день, я не знал, как тебя зовут, это во-первых, а во-вторых, если бы и знал, решил бы, что момент крайне неподходящий.

— Тоже мне образец благородства! — разозлилась я. — Да у тебя в родословной точно белые маги!

— С чего это ты взяла? — Альказар сгреб к переносице свои породистые брови и подбоченился.

Я явно попала в цель.

— Так я ведьма, я ведаю!

— Знаешь что, ведьма, — Альказар выставил вперед указательный палец и грозно потряс им в воздухе, — у меня здесь безупречная репутация…

— И чем же ты ее заработал? — перебила я.

— Многозначительным молчанием!

— Ага!

— Опять это «ага»?

— Ага, — подтвердила я.

— Разговор становится неконструктивным, — заметил Альказар.

— Зато у тебя отлично получится многозначительно промолчать, когда я найду двадцать перваков и всем им расскажу какой у них будет белый и пушистый командир дружины!

— Ах-ты…

Альказар вдруг сгреб меня в охапку и пригвоздил к стене, приподняв над полом.

— Ну надо же, как в лучших романах! — обрадовалась я.

Лицо у моего ангелоподобного идеала пошло пятнами. Я была счастлива. Но тут моему счастью помешали.

— Зелин?

Я и Альказар синхронно повернули головы к выходу, где обнаружился Айко. Он был меланхоличен и безразличен как обычно.

— Я увидел тебя в окне и решил занести тебе мазь от укуса. Я же знаю, что в лазарет ты бы все равно не пошла. Но… ты все время обвиняешь меня в том, что я ко всему равнодушен. Поэтому я поинтересуюсь — тебе нужна помощь?

— Да нет, он меня не крепко держит, — честно ответила я. — Ему просто нужно создать темную репутацию. — Потом я снизила тон и добавила: — белые маги в родословной, сам понимаешь…

— Да ты… — прошипел Альказар, но почему-то не выпустил меня.

— А-а-а… — протянул Айко.

— Вот что значит многозначительное молчание, учись! — шикнула я Альказару в лицо.

— Вообще-то, — уничтожил мое педагогическое достижение Айко, обратившись к Альказару, — тебе достаточно сказать, что ты с ней дружишь, и темная репутация тебе обеспечена. Ее бывший, например, всем рассказывает, что она оставила ему шрамы по всему телу.

Я фыркнула.

— Ну, еще бы! Погоди… Что?!! Вот же волчара недоделанный!

— Я поставлю мазь вот сюда, возьмешь, как… освободишься, — меланхолично произнес Айко и оставил баночку на парте.

— Ага, пасибки, — мило улыбнулась я.

— Как ты вообще? Нормально себя чувствуешь? — спросил он.

— Неплохо! Вполне. Только нога опухла, страсть.

— Да вы издеваетесь!

Альказар поставил меня на пол и, шумно сопя, отстранился. Я рассчитывала на бурный скандал или хотя бы на вялую драку, но тут Айко заметил нашивку на кожаном браслете Альказара.

— О, увлекаешься фаерболом?

— «Фениксы» вперед! — пробурчал мой новый белоснежный друг.

— Ну… не плохая команда. Но в третьей четверти они очень глупо пропустили гол. Защита была полный отстой. Кстати, сегодня в «Трольем вареве» голографическая трансляция. «Вустер» против «Галамара».

— Во сколько? — оживился Альказар.

Айко взглянул на часы, висящие в кабинете, и только что честно отбившие шесть раз.

— Через полчаса.

— О, надо успеть! Ты идешь?

— Конечно.

— Альказар, — он протянул руку для приветствия.

— Айко.

Они пожали друг другу руки и дружно направились на выход, позабыв про меня. Хотя нет, Альказар вернулся, выглянув из-за косяка, и грозно напомнил:

— Двадцать! В пятницу! К пяти часам в караулке!

И ушел. Я слышала, как они с Айко бурно обсуждали фаербольные дела, идя по коридору. Гадство. Я сгребла баночку с мазью и грустно присела на подоконник, болтая распухшей ногой. На горизонте стремительно чернело. Тучи подбирались к Гренлоку со всех сторон. Теперь я точно знала, что написать во введении к своей курсовой. А потом я вспомнила, что забыла научить мелкого, то есть Кристиана, простейшим заклинаниями со светом и, резвенько вскочив с подоконника и забыв про свои печали, помчалась домой, пока будущая гроза ГУТСа не подпилила все ножки мебели в моей старой комнате и не разложила, где только могла, подушек-пердушек. Он и не такое может, если что. Он у меня чувствительный, и от того злопамятный. И не говорите, что вам этого кого-то напоминает!