Глава 8
Общежитие, комната Энди.
16.02.18. Вечер.
Джин со мной не разговаривает, Нейт уехал домой на выходные, а моя соседка Рози заболела, поэтому лежит в горе носовых платков и злится из-за того, что я громко хожу по комнате и мешаю ей заснуть.
Нехотя наношу макияж, и, когда тушь ложится на ресницы комочками, я психую и всерьез задумываюсь о том, чтобы остаться дома и никуда не идти. Телефон на тумбочке вибрирует и, подхватив его, я сажусь на кровать.
Неизвестный номер: Знаешь, я был на сто процентов уверен в том, что это ты.
К смс прикреплена фотография с пижамной вечеринки, на которой девушка в плюшевом костюме кролика бросает шарик от настольного тенниса в стаканы с пивом. Она играет в пив-понг, и догадка почти верна, потому что это моя любимая игра, ведь нет ничего проще — кидай шарики в стаканы противника, да пей пиво.
Я: Откуда у тебя мой номер, Кэмерон?
Кэмерон: Он мне приснился.
Кэмерон: Где ты? Только не говори, что ты из тех девушек, которые куда угодно собираются по три часа.
Я: Конечно нет. Я опаздываю, потому что представляла, как ты принимаешь тропический душ, и совсем потеряла счет времени.
Кэмерон: Надеюсь, мы принимали этот душ вместе?
Ставлю экран на блокировку, но тут же приходит новое сообщение.
Кэмерон: Уже занесла мой номер в список контактов?
Я: Да, ты у меня записан как «Татуировщик № 2»
Кэмерон: Почему не № 1?
Я: Потому что я не хочу, чтобы ты был моим первым татуировщиком.
Кэмерон: Раунд. Молю, Банни, не забудь надеть те ошеломительные пижамные штаны.
Но последнее, что я надену в этот вечер — это те пижамные штаны. Выдвигаю ящик комода и, перебрав вещи, наконец достаю шелковые шорты цвета капучино и майку-сорочку на тоненьких бретельках. Затем распускаю косичку, которую заплела заранее, чтобы не прибегать к помощи плойки. Влезаю в кеды, накидываю джинсовую куртку и сумку через плечо и выбегаю за дверь. Сегодня практически весь кампус наряжен в пижамы, поэтому я не выделяюсь.
Пижамная вечеринка в доме «Теты Ви» ничем не отличается от обычной. Играет та же музыка, ругаются и танцуют те же люди, разве что голых задниц сегодня в два раза больше. Музыка ударяет по вискам, настроения нет, поэтому я наливаю в стакан побольше кокосового ликера с содовой и оглядываю гостиную в поисках Джин или хотя бы Гарри, но пока не вижу ни одного из них. С недовольством замечаю, что помимо друзей ищу и Кэмерона.
Выхожу на задний двор, чтобы отдохнуть от громкой музыки и сажусь на шезлонг у бассейна с подогревом, в который люди прыгают прямо в пижамах. Снова набираю Джин, но слышу только автоответчик. Начинаю злиться на себя за то, что вообще пришла. Кажется, помириться с Джин стремлюсь только я. Лучше бы я осталась дома и досматривала «Очень странные дела».
Мимо меня проносится Зейн, я машу ему рукой, но он даже не смотрит в мою сторону, направляясь к шумной компании, собравшейся за столом. Мне не требуется много времени, чтобы найти среди них Кэмерона. Его волосы лежат в привычном беспорядке. Сделав глоток из стакана, Кэм смеется над чем-то с друзьями. Кстати, он очень красив, когда смеется, и это почему-то раздражает меня. А может, меня раздражает девушка, которая стоит за его спиной в полупрозрачном пеньюаре и делает ему массаж плеч.
Наверное, я смотрю слишком уж пристально, потому что Кэмерон, словно чувствуя, что на него пялятся, поворачивает голову. Натянув улыбку, взмахиваю пальцами, но мой взгляд возвращается к женским рукам, что лежат на его плечах, и это, конечно же, не ускользает от внимания Кэма. Как только на его губах появляется идиотская улыбка, я тут же отворачиваюсь и, подняв стакан, делаю большой глоток.
— Что я только что видел? Это был ревнивый взгляд? — подойдя ко мне и остановившись напротив, Кэм прячет руки в карманы спортивных штанов и склоняется надо мной, чтобы заглянуть в глаза. — Пожалуйста, скажи «да», Энди, потому что мое сердце забилось чаще, и я буквально готов написать об этом песню.
— И как она будет называться? Ревность фригидной пьяницы?
— Так все-таки это была ревность.
— Не все ли равно?
Кэмерон садится на шезлонг напротив и, сцепив пальцы в замок, быстро оглядывает меня с ног до головы, чуть задерживаясь лишь на вырезе майки.
— Рад что ты здесь, Банни, я ждал, когда ты придешь.
— Зачем? — я прячу взгляд за краем стакана, пока делаю долгий глоток. — Тебе вроде было чем заняться.
— И чем же таким я по-твоему был здесь занят?
— Ну, — отвечаю я и киваю в сторону стола, за которым собрались его друзья, — например, сеансом массажа.
— Правда или действие, — говорит он, и я некоторое время непонимающе смотрю на него. — Мы играли, Арчи загадал Мие сделать массаж плеч каждому, кто в игре. Обернись.
Оглянувшись, я вижу, что та самая Мия в полупрозрачном пеньюаре делает массаж девушке, одетой в пижаму в горошек. Нехотя поворачиваюсь обратно и встречаю улыбку Кэма.
— Ладно, — произношу я, поморщив нос. — Возможно, шутки про ревность я заслужила.
Кэм потирает переносицу и, кажется, он снова готов рассмеяться надо мной. Клянусь, если это произойдет, я сбегу отсюда, сгорая со стыда, чтобы не видеть этого.
— У меня нет девушки, Энди, — внезапно говорит он. — Все, с кем ты можешь меня увидеть — мои подруги или знакомые, не больше.
— Об этом я не спрашивала.
— Но подумала. Просто хочу прояснить, когда мне кто-то по-настоящему интересен, я не смотрю на других.
Кэм произносит это медленно и без намека на улыбку. Не хочу признавать, но мне приятно слышать это, хоть я и не верю ему. Но самое ужасное — мне почему-то хочется поверить в то, что он со мной искренен.
От ответа Кэмерону меня спасает звонок телефона, на экране мигает имя «Джин». Я беру трубку, но Джини не может ничего сказать и только плачет, снова и снова повторяя мое имя.
— Что случилось? — взволнованно спрашиваю я.
— Гарри кинул меня, уехал с этой… С этими… Черт, он просто уехал, бросив меня одну в Яме.
— Скоро буду, никуда не уходи.
Отставив стакан, я бросаю телефон в сумку.
— В чем дело? — спрашивает Кэм.
— В Гарри. Оставил Джин одну в Яме и уехал куда-то. Зачем она вообще поехала с ним на эту свалку?
— Я подвезу, — поднявшись, Кэм протягивает мне руку. — Пойдем.
Я, не раздумывая, соглашаюсь. И, если честно, если бы Кэм не предложил свою помощь, я попросила бы его об этом сама, потому что мне жутко страшно ехать одной в эту Яму. Я опускаю пальцы в теплую ладонь Кэмерона и следую за ним сквозь толпу.
Городской пейзаж за окном быстро сменяется темными полями, оранжевые фонари мелькают один за другим, освещая лишь дорогу перед нами, и у меня создается впечатление, что по краям асфальта разверзлась черная бездна.
Без остановки дергая ногой, я барабаню пальцами по крышке телефона. Если бы я не полезла к Джин со своей правдой, то мы бы не поссорились, и она сейчас не оказалась бы одна на свалке.
— Энди, — отвлекает меня от размышлений тихий голос Кэмерона. — Ты не виновата в том, что произошло сегодня с Текилой.
— Знаю, но от этого не легче. И ее зовут Джин.
— Ты не сможешь всегда быть рядом и работать подушкой безопасности между ней и Гарри, — он поворачивается и рассматривает мое лицо. — Не вини себя.
— Постараюсь, — вздохнув, откидываюсь на спинку кожаного сиденья. — Спасибо тебе за то… За то, что помогаешь.
— Пустяки, милая.
Когда мы подъезжаем к Яме, Кэмерон просит меня остаться в машине, но мне совсем не нравится эта идея.
— Ты даже имя ее запомнить не можешь. Уверена, что ты даже не узнаешь Джин!
— Банни, — заглушив двигатель, он закидывает руку на подголовник моего сиденья, — в Яме сегодня не пижамная вечеринка, так что ты в своих коротких шортиках посидишь здесь.
Но как только он выходит из автомобиля, я тут же вылезаю следом. Услышав хлопок дверцы, Кэмерон останавливается. Не оборачиваясь, он запрокидывает голову и тяжело вздыхает.
— Черт, а я все думал, чего это у тебя нет парня? Но теперь понял: ты слишком упрямая, такое мало кто выдержит.
— У меня вообще-то есть парень, если ты забыл.
— Действительно. Извини, и как я мог забыть?
Мы тратим на глупые споры еще пару минут, но в итоге Кэм уступает и, взяв меня за руку, ведет вперед.
— От меня ни на шаг, поняла?
— Поняла, я ведь приехала сюда не играть с тобой в догонялки.
Мы проходим по мокрой траве, останавливаемся у ржавого сетчатого забора и находим в нем дыру. Кэмерон опускает ладонь на мою поясницу, помогая мне пробраться сквозь нее.
Перебравшись через разбросанные бамперы, мы попадаем на кладбище машин. Ночью здесь по-настоящему жутко: изможденные ржавчиной и временем автомобили лежат друг на друге, а разбитые фары, словно глаза, бездушно следят за каждым движением. Под ногами хрустит разбитое стекло то ли от машинных окон, то ли от бутылок. Недалеко слышится музыка и раздаются радостные возгласы. В паре метров от нас замечаю движение на капоте раздавленной машины.
— Кэм, — шепчу я, сжимая его ладонь, а второй рукой хватаюсь за его локоть.
— Не бойся, Банни, все нормально, — тихо успокаивает он. — Просто продолжай идти.
Тяжело сглотнув, переставляю ноги по земле и чувствую, что дрожащие колени вот-вот подведут меня. Уже жалею, что не послушалась Кэмерона и не осталась ждать в машине. Словно чувствуя, как я напугана, он поглаживает мою ладонь большим пальцем, без слов говоря: «Все хорошо».
— Ребята, — доносится с капота скрипучий мужской голос, когда мы проходим мимо. Вдруг он заходится сухим кашлем, что заставляет меня поежиться и сжать ладонь Кэма изо всех сил. — Есть пара лишних баксов?
Голос будто звучит из сломанных наушников: шипит и хрипит. У меня от этого звука кровь стынет в жилах.
— Прости, друг, — приветливо отвечает Кэм. — Мне бы самому кто помог.
Как только мы минуем это место, Кэмерон останавливается, чтобы посмотреть на меня.
— Ты в порядке?
— Да, просто немного испугалась.
— Ты вся дрожишь, иди сюда.
Обхватив за плечи, он притягивает меня к себе. Я теряюсь на пару секунд, но затем неуверенно поднимаю руки, чтобы обнять в ответ. Как только я прислоняюсь щекой к его груди и вдыхаю свежий запах стирального порошка, исходящий от футболки Кэмерона, я, к своему удивлению, замечаю, как беспочвенный страх тут же испаряется. Я слышу равномерное биение его сердца, и этот звук вместе с теплыми объятиями дарят мне чувство безопасности, словно я дома, а не на богом забытой свалке машин.
— Ну как, — тихо спрашивает он, покачивая меня в объятиях. — Чувствуешь фанатскую эйфорию?
Рассмеявшись, я тут же отстраняюсь.
— Слушай, нам ведь еще обратно через него возвращаться. Может, стоило дать ему денег?
— Милая, если дать одному из них хотя бы цент, из всех щелей полезут его друзья.
Мы идем дальше, за поворотом стены из машин виднеется свет огня, разведенного в металлических бочках. Пламя отбрасывает резкие танцующие тени на автомобили, и кажется, что в каждой из них кто-то сидит.
Спустя пару минут мы доходим до самой безопасной части Ямы. В воздухе витает запах травянисто-удушливого дыма, кто-то танцует на крышах и капотах машин, мимо бегают парни со светящимися мечами из «Звездных войн», а еще повсюду разгоряченные целующиеся парочки.
Джин сидит на земле вместе с собравшимися у горящей бочки ребятами. Громко подпевая парню с гитарой, она смеется и, крепко сжав губами сигарету, затягивается и передает ее дальше по кругу. Что ж, она хотя бы больше не плачет.
— Сделай погромче, — просит Джин и подается с заднего сиденья вперед, — это моя любимая песня!
— Это сводка новостей, — Кэм делает звук радио погромче.
— Эй, — Джин треплет его по плечу, — у тебя в машине найдется что пожевать?
— Прости, солнышко, но нет. По пути будет закусочная, заедем туда. Банни, ты голодна?
— Эй, Банни, — Джини хихикает и тычет пальцем мне в щеку, — долго ты будешь делать вид, что тебе не нравится этот умопомрачительный парень, на которого ты пялишься, как только он отводит взгляд на дорогу?
Кэмерон сжимает губы, скрывая улыбку, а я шлепаю Джин по руке.
— Обкуренных не спрашивали. И ни на кого я не пялилась.
— А вот и пялилась, — Джин откидывается обратно и ненадолго затихает. — Прости меня, Энди. — Тихий голос звучит надломленно и подавленно. Настроение Джин резко меняется, словно переключили радиоволну.
— Эй, тебе не за что извиняться.
— Ты была права, — говорит она, сползая по спинке сиденья, а потом и вовсе забирается на него с ногами, чтобы лечь на бок. — Гарри предложил поехать в Яму вместо пижамной вечеринки. Все шло хорошо, а потом пришли две девушки, которые словно сошли с обложки «Плейбоя», и Гарри уехал с ними, бросив мне: «Ну ты же не в обиде, Джини, ты ведь все понимаешь».
Джин переворачивается на спину и, невесело усмехнувшись, прикрывает веки.
— Я только улыбнулась, потому что у меня не было другого выбора, я хочу быть понимающей для него. Хочу быть легкой. Хочу быть той, которая все понимает и прощает, той, к кому он будет приходить, когда плохо. Я злюсь на него, когда он уходит, но когда он рядом, я просто рада тому, что смотрю на него. Мне больно любить его, но ненавидеть еще больнее, потому что если я ненавижу Гарри — это значит, что он не рядом. Головой я понимаю, что ему просто весело проводить со мной время, ему нравится, что я всегда готова отдать ему всю себя без остатка. Но если бы я могла не идти на поводу у своего сердца, Эндс, если бы только могла.
В горле словно встает сухой ком, и, сморгнув слезы, я протягиваю руку и сжимаю ладонь Джин. Не понимаю, как Гарри может так обращаться с ней и не отвечать взаимностью? Она ведь мечта любого парня. Добрая, с хорошим чувством юмора, обожает вечеринки и футбол. А еще Джин — очень красивая. Стройная, высокая блондинка. Когда мы только познакомились, Джин любила себя, а теперь она постоянно сидит на диетах, плачет и полностью зависит от мнения Гарри.
— Давно она так сохнет по нему? — спрашивает Кэм, глядя вслед удаляющейся в сторону общежития Джин.
Она идет, пошатываясь и прижимая ведро жаренных во фритюре крылышек к груди, и оборачивается, взмахивая одним из них, зажатым между пальцев. Улыбнувшись ей, мы с Кэмом машем в ответ.
— Кажется, что целую вечность, — отвечаю я, положив ладони между коленями. — Больно смотреть на нее.
— Гарри знает об этом?
— Конечно, знает.
— Я не о том, Банни, — он барабанит большим пальцем по рулю. — Знает, насколько ей плохо?
— Он не понимает, потому что сам не испытывал такого, у Гарри всегда были проблемы с эмпатией. Моментами мне вообще кажется, что он — не способен чувствовать. Нужно ввести наказание за использование влюбленного в тебя человека.
— Выглядит жутко, — тихо произносит Кэмерон, глядя на горящие окна общежития. — Жутко зависеть от человека и любить кого-то настолько сильно.
— Знаешь, мне страшно от одной лишь мысли, что я когда-нибудь буду испытывать к кому-то нечто подобное.
— Могу тебя понять, потому что это и правда выглядит безысходно. Нужно позвонить всем своим бывшим и еще раз извиниться.
Усмехнувшись, я качаю головой.
— Ты когда-нибудь испытывал что-то похожее?
Он замолкает ненадолго, погружаясь в свои мысли. И мне нравится, что Кэм не отвечает сразу: он действительно размышляет над моим вопросом.
— Нет, никогда.
— Думаю, тебе это и не грозит, — говорю я, и выражение лица Кэмерона тут же принимает удивленный вид. — Ты уже влюблен в себя настолько сильно, что я не уверена, что в твоем сердце найдется место для кого-то еще.
— Разве что для твоих штанов.
Мы невесело усмехаемся, а потом замолкаем, продолжая сидеть в машине перед общежитием Джин, потому что на душе у обоих паршиво настолько, что даже не хочется шевелиться. Странно, но сегодня мне не только нравится говорить с Кэмом, а приятно даже просто молчать рядом с ним.
Не знаю, сколько мы просидели так, но за это время я убедилась в том, что была неправа по отношению к Кэмерону. Я осуждаю Гарри, хотя сама сочиняю небылицы о том, что у меня есть отношения. Я вру человеку, который не сделал мне ничего плохого.
— Кэм? — тихо зову я.
Он откидывается на сиденье и поворачивает голову, его челка спадает на лоб, и мне вдруг до жути хочется прикоснуться и поправить ее своей рукой.
— Нет у меня никакого парня.
— Не может быть, — без тени удивления произносит он, и я толкаю его в плечо. — Кстати, как там Нейт, доехал до дома?
— Да, доехал еще днем…
Стоп, я не говорила ему, что моего парня зовут Нейт, а тем более — о том, что он уехал домой. Резко выпрямляюсь и, раскрыв рот, смотрю Кэму в глаза. Пару долгих секунд он сохраняет серьезное выражение лица, а затем прыскает со смеху.
— Ты еще тогда на парковке знал, что он не мой парень!
— А у кого, ты думаешь, я взял твой номер? Мы с Нейтом вместе ходим на общественное право, он вечно рассказывает о Джин, в которую безответно влюблен давным-давно. И о своей лучшей подруге Энди он тоже говорил не раз.
Рассмеявшись, я закрываю руками пылающее от стыда лицо.
— Какова вероятность того, — я чуть раздвигаю прижатые к глазам пальцы, чтобы взглянуть на Кэма, — что ты поверишь в то, что у Нейта есть плохой брат-близнец, с которым я встречаюсь?
— Черт, Банни, твоя фантазия просто не знает границ.
Подавшись вперед, он поворачивает ключ в замке зажигания, а я едва скрываю свое разочарование от нежелания ехать домой. Несмотря на то, что мне стыдно перед Кэмероном, мне правда понравился этот вечер.
— Покатаемся немного перед сном? Как на это смотришь?
Он будто прочитал мои мысли, но я не хочу показывать свою радость тому, что Кэм тоже не настроен расходиться по домам.
— Куда поедем?
— Давай работать в команде: на каждом перекрестке будем по очереди выбирать направление и посмотрим, куда нас занесет. Только парню своему не говори.
— Пошел ты, Кэмерон.
Он лишь тихо смеется, поворачивая руль.
— Знаешь, — говорю я, поджимая под себя ногу, — я рада, что мы познакомились.
Кэм смотрит на меня с недоверием.
— В чем подвох?
— Ни в чем, — улыбнувшись, пожимаю плечами, — я правда рада.
Приподняв уголки губ, он переводит взгляд на дорогу.
— Я тоже, Банни, я тоже.
