Бывший 2. Роди мне сына

Лина Коваль (2024)

— Ты родишь мне сына, — цедит Адриан. — Макриса. Моего наследника. — Зачем тебе сын? — выплевываю с обидой. — У тебя есть дочери. Младшей по виду чуть больше года. Зеленые глаза чернеют, пугают. Отворачиваюсь, чтобы предатель не увидел моих слёз. Если бы не третий месяц беременности, ни за что бы не показала ему своей слабости. — Откуда ты знаешь? — спрашивает он. — Видела вас. — Моя семья тебя не касается, Вера. Вздрагиваю, словно от пощечины. Боль прорывается сквозь плотину из гордости и отрешенности. — Родишь мне сына… А дальше я посмотрю, что с тобой делать.Предыстория: «Бывший. Игра на поражение». Можно читать отдельно.ХЭ18 +, нецензурная браньКнига на вычитке

Глава 11

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спрашивает Марсель, наблюдая, как я застегиваю слитный комбинезон ярко-красного цвета.

Вещица слишком вызывающая и заметная, но более теплой и не продуваемой верхней одежды в моем гардеробе просто не нашлось. Эта и то в наследство от старой рекламной кампании досталась.

Зимний фестиваль бардовской песни проходит на чудесной базе отдыха под волшебным названиваем «Лесная сказка». Чудесной — в прошлом!.. Сейчас же есть ощущение, что «сказка» закончилась, а остался только лес и несколько полуразрушенных зданий.

В старом холодном клубе оформлена импровизированная сцена, на которой по очереди выступают приезжие поэты-песенники. Пока я веду беседу с одним из организаторов — Петром Борисовичем, Марсель оперативно делает общие кадры сидящих в зале гостей с разных ракурсов.

И зачем Батюшке этот цирк понадобился?..

— У нас тут все, милейшие люди, Верочка.

Недоверчиво озираюсь и, заметив подвыпившего грузного мужчину, слегка улыбаюсь Марселю.

— Я вижу, Петр Борисович. Абсолютно все.

— Фестиваль песни — это праздник, которого мы ждем каждый год. Съезжаются наши друзья со всего региона.

— Марс, сними сцену поближе, будь добр. Простите, — снова обращаюсь к организатору. — В палатках люди не мерзнут?

— Нет, конечно. Сейчас столько разных приспособлений. А может… оставайтесь с нами, Вера? Будем песни петь, сидя возле костра. Заварим вкусный чай, можно чего и покрепче.

— Нет уж… Покрепче точно не стоит. Да и вам, пожалуй, хватит, — киваю в сторону всё того же пьяного толстяка.

Побыстрее бы вернуться домой!

— Я закончил, — хмуро сообщает оператор, складывая камеру.

— Ура! — хриплю под нос.

Из здания клуба выбираемся уже после полудня. К этому времени я успеваю озябнуть до такой степени, что периодически чихаю и пытаюсь не замечать насморка.

— Простудилась всё-таки? — спрашивает Марс, внимательно осматривая моё лицо.

— Нет, это аллергия на «Изгиб гитары желтой», — ворчу под нос.

Посмеиваясь, добираемся до машины, возле которой замечаю девушку в ярко-синем пуховике.

— Здравствуйте! — она приветливо к нам обращается и крепче сжимает лямку от сумки. Нервничает. — Меня зовут Валерия Завьялова, я сотрудник полиции.

Вытягивает удостоверение прямо перед нашими лицами.

— Здесь написано стажер, — на полном серьезе замечает оператор.

— И что? — оскорбляется девушка, округляет глаза. — Стажер — это тоже сотрудник. И человек, между прочим.

— Чем мы вам можем помочь? — отодвигаю Марселя, который тут же идет убирать камеру и принадлежности в багажник своего Рено.

Моя машина осталась возле дома, на стоянке. Глупо было ехать в такую глушь порознь.

Девушка вдруг прикрывает рот ладошкой.

— Ой, а вы же Вера, да?.. Вера Стоянова?..

— Вера, — киваю.

— Как я мечтала с вами познакомиться. Моя сестра, Каролина Никифорова, много про вас рассказывала.

— Каролина… Феминистка, что ли? Директор кризисного центра?..

— Да-да, я ей тоже там помогаю. И также придерживаюсь фем-программы.

Марсель за моей спиной хохочет и громко ударяет дверцей багажника.

— Что смешного? — оскорбляется девушка.

С интересом наблюдаю, как переливаются на солнце её огненно-рыжие, короткие волосы, выглядывающие из-под вязаной шапки.

— Так… чем мы можем вам помочь? — спохватываюсь. — Валерия, кажется?

— Да-да, я — Лера… Здесь, — озирается по сторонам. — На задании была. Вы бы не могли подбросить меня до города? Хотя бы до ближайшей остановки.

— Конечно. Марсель? — прошу своего оператора подтвердить.

— Если только вас не смутит, что за рулем буду я, — он деловито отвечает.

— Не смутит. Я адекватная, — выдержано откликается Валерия.

— Тогда, садись назад, — парирует Марс.

В автомобиле практически так же холодно, как и на улице. Голова гудит то ли от насморка, то ли от усталости. Мысленно проклинаю тот момент, когда согласилась на этот репортаж, и наблюдаю за ровной проселочной дорогой.

Марсель с Валерией молчат, поэтому я тоже помалкиваю, а чуть позже, немного согревшись, блаженно прикрываю глаза.

Кайф.

Всё не так уж и плохо, — рассуждаю про себя. Весь день я провела на свежем воздухе, даже аппетит появился. Об этом напоминает легкое урчание в желудке. Обязательно по приезду отправляюсь в любимое кафе и съем…

— Блядь!

Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, потому что машину как следует трясет вместе с нами, и я с ужасом наблюдаю, что из наезженной глубокой колеи, её выносит прямо в кювет.

Естественно, тоже вместе с нами!..

— Бля-я-ядь… — орёт Марсель, выкручивая руль и, пытаясь что-то сделать, но уже слишком поздно. — Осторожнее.

Валерия взвизгивает:

— Мамочки!..

Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое — живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно — больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.

Боже.

А если бы на месте сугроба оказалось дерево?

Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.

— Вера, ты как? — беспокойно спрашивает Марсель.

— Нормально, — вдруг всхлипываю.

— А ты? — обращается к Валерии.

— Живая.

— Это пиздец, — вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.

— До трассы метров шестьсот не добрались, — произносит Марсель. — Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.

— Давай, — дрожащим голосом выговариваю.

Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..

Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя бы ради него немного успокоить свой карьерный запал?..

— Вера, ты меня слышишь? — дергает за плечо Марсель.

— Да.

— Давай выбираться. Выходите на дорогу, а я дождусь эвакуатор.

— Хорошо.

Путь по сугробам с ушибленной ногой я, пожалуй, запомню надолго. Натянув шапку поглубже на лоб, убираю руки в карманы и со скоростью черепахи передвигаюсь к трассе.

У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.

–…а я ему говорю, я феминистка, — жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.

— А он что?

— А он, как буйвол уперся — «баба должна быть под мужиком».

— Ты имеешь право быть такой, как хочешь, — гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.

— Я ему так же говорю…

— А майор твой?

— Говорит, значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.

— Это незаконно, — замечаю экспертно.

Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..

Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.

— Конечно, незаконно, — продолжает Валерия. — А он вопит: «Я сам — закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.

— Жуть, — закатываю глаза.

Что за самодур?..

Ногу противно тянет.

— Там, кажется, кто-то едет, — киваю в сторону заезда с трассы.

Резво выдыхаю, когда вижу огромный, как танк, зеленый, старый джип.

— Черт, черт, черт, — шепчет Лера. — Это ОН, Вера. Он!..

Перевожу взгляд на девушку, которая всячески пытается спрятаться за меня.

— Он меня убьёт. Я не должна была сюда ехать без разрешения.

Машина останавливается на обочине, из неё практически сразу выскакивает высокий, стройный мужчина лет тридцати. Быстро осматриваю синие джинсы, короткую дубленку и непримечательную черную шапку.

Округляю глаза, наблюдая с какой феноменальной скоростью приехавший направляется к нам.

— Мне конец, — продолжает причитать Лера. — Господи, прости! Я была замечательной женщиной.

— Успокойся, — одергиваю её и приветливо улыбаюсь злой «дубленке». — Здравствуйте.

Удостоив меня равнодушным взглядом, мужчина подцепляет локоть Завьяловой и цедит ей в лицо:

— Я тебя на лоскуты порежу, стажерка.

— Мужчина, — возмущаюсь. — Я представитель прессы. Как вы смеете так разговаривать с девушкой? Она ведь ваша сотрудница?..

— Заткнись, — бросает он мне, даже не посмотрев. — Поехали.

— Вера, — ахает Валерия, как болванчик, передвигая ногами. — Я ведь говорила, что он настоящий мужлан. Почему мы, женщины, в двадцать первом веке…

— Закрой свою маленькую пасть, фенистилка, — цедит ей «мужлан».

— Я феминистка, — возмущенно выкрикивает она.

Вдруг улыбаюсь, потому что выглядят эти двое забавно. Прихрамывая, иду к машине нашего спасителя. Надеюсь несмотря на скверный характер этот громила одну меня здесь не оставит.

Резкий звук клаксона заставляет обернуться. Вместе со мной это делает ругающаяся парочка.

Замираем…

— Твою мать, — шепчу под нос, шмыгая.

Мрачно слежу за тем, как Макрис выходит из блестящего седана и быстро застегивает пуговицу на строгом черном пальто, которое в заснеженном лесу смотрится так же неуместно, как и он сам.

Загорелый и сияющий.

Отворачиваюсь гордо, чтобы не смотреть.

Адриан, по всей видимости, такого же мнения, потому что меня всячески игнорирует и подойдя, обращается к начальнику Валерии:

— Добрый день. Адриан Макрис. Куда вы их ведете?

Делаю вид, что меня здесь нет и больной ногой рисую узоры на снегу. Предательский насморк заставляет шмыгать.

— Добрый, — отвечает «мужлан». — Майор Тимур Иванович Бойцов, старший оперуполномоченный. Вот, — кивает на Завьялову, прицыкивая. — Задержал умалишенную.

Поднимаю глаза.

Валерия негодующе снизу вверх сверлит лицо своего начальника долгим взглядом.

— Давайте уже поедем, — замечаю как можно равнодушнее.

Делаю шаг к машине.

— Задерживайте кого угодно, майор, — холодно произносит Адриан, хватая меня за локоть. — А свою женщину я забираю…