Небеса всё знают

Лина Мур, 2019

Флинт получил все, о чем мечтал: успешный бизнес, роскошную жизнь, толпы влюбленных женщин… Но однажды он понимает, что одинок и несчастен, и решает вернуться в родной дом, откуда когда-то сбежал. Простят ли его те, кого он предал? Сможет ли он загладить свою вину перед той, которой разбил сердце? Или увидит в ответ лишь ненависть и презрение? Небеса всё знают, и в их власти наградить или наказать. Флинт надеется, что получит хотя бы призрачный шанс изменить свою жизнь и начать все сначала. И тогда прошлое будет прощено, настоящее станет светлой дорогой, на которой он больше не будет один. А любовь?.. За свою любовь он готов побороться даже с небесами!

Глава 3

— Господи, Скотт, я забыла документы!

Мужчина хватает Зои за руку, не позволяя ей забежать на второй этаж.

— Успокойся, они у меня. Поехали, Джесс уже сигналит. Если ты еще немного задержишься, мы пойдем пешком и опоздаем на рейс, потому что наша дочь терпеть не может ждать, — спокойно произносит Скотт, а я от смеха прыскаю в кулак.

— Ладно. Флинт, ты за старшего. Я буду звонить…

— Иди уже, все будет хорошо. Вы не увидите полыхающий огнем дом, — отвечаю с серьезным лицом, стараясь не рассмеяться.

— Хорошо, до встречи. — Зои посылает мне воздушный поцелуй, Скотт сдержанно кивает.

Когда за ними закрывается дверь, с облегчением вздыхаю: я полдня слушал, как вести себя с племянницей, что ей готовить, что она не ест категорически, когда принимает пищу. И даже как стирать. Я терпеливо слушал, понимая, насколько сестра волнуется перед полетом, и только кивал. Скотт появился за полчаса до назначенного времени и получил нагоняй от Зои за свой внешний вид. Джасмин дома так и не появилась. Я видел только свет фар, когда она подъехала за родителями. Но она же вернется, и мы поговорим. Нам следует все обсудить, прежде чем начнется что-то непоправимое.

Поднимаюсь на второй этаж и кручу шеей от липкой влажности, удушливой настолько, что приходится чаще принимать душ, менять моментально сыреющую одежду. Лето в Саванне самое тяжелое время, раньше я этого не замечал. Достаю из сумки ноутбук, открываю. Быстро проверяю письма, не желая отвечать и следить за работой и заказами, тут же захлопываю его и кладу обратно.

Я потерял вдохновение к творчеству. Я потерял вдохновение к жизни. Раньше пропадал в офисе днями и ночами, поглощенный новыми проектами, из-за чего и произошел мой четвертый развод. А сейчас на все плевать, даже если прогорю. У меня достаточно денег и связей, чтобы работать без подчиненных. В этом я добился успеха, а вот в другом не смог. Где я совершил ошибку?

Иногда мысли, из-за которых приехал, не хотят подчиняться, оставляют голову пустой, а сердце сдавливают в тиски. Не знал, что можно не понимать себя. Вроде бы все ясно: пять браков, пять разводов. Причин можно много придумать, но мне гадко. Чувствую себя обманутым жизнью. Что-то я упустил, свернул не на ту дорогу. Это убивает. Невозможно отследить прошлое, потому что просто не помню его. Разрывает. Медленно. Необратимо. Я измучил себя мыслями о смысле моей жизни. Снова найти женщину и жениться на ней? Забыть обо всем, потратить деньги и потом подписать бумагу о разводе? И дальше все по той же схеме: смех друзей, фраза «а мы тебе говорили»… Да у меня и друзей-то нет. Только парни, с которыми можно выпить и оставить приличную сумму где-нибудь в казино. Вот и все. Никто из них даже не знает, что я рожден в Саванне, что мои родители погибли из-за меня, а сестра нуждается в деньгах, хотя делает вид, что все прекрасно.

— Черт возьми, — тру я переносицу.

За окном уже глубокая ночь. Я будто потерялся в этом мире. Женщины меня подкосили. А я любил их, каждую по-своему, но любил. Кроме третьей жены, там был только хороший секс и алкоголь. Неужели это я? Неразборчивый кобель, всеобщее посмешище. Стыдно возвращаться в Нью-Йорк — сбежал как трус, признаю, даже телефон отключил, чтобы вновь не слышать подначек. Не могу. Я слабый, бесхребетный, а ведь раньше таким не был.

Бросаю взгляд на часы. Полночь, Джесс до сих пор нет дома. Времени достаточно, чтобы отвезти родителей и вернуться. Выхожу в коридор, заглядываю в ее комнату. Нет, где-то шляется. Это меня безумно злит. Я ничего плохого ей не сделал. Ну, забывал иногда о подарках, но потом присылал ей Барби, других дорогих кукол, племяннику — новинки из «Лего» и машинки. Тогда почему она так относится ко мне? И так тошно…

Спустившись и не включив свет в доме, прохожу на кухню. Ужинать не хочется. Надо возобновить тренировки, чтобы хоть тело было в форме. Наверное, мало времени прошло с развода, не могу взять себя в руки. Не понимаю, в чем дело, раньше я спокойно к этому относился. Да, было неприятно ближе узнавать своих жен и правду о них, но тут же находился кто-то, и меня втягивало в новый виток чувств и похоти.

А теперь что? На руках документы о разводе, подготовленные едва ли не смеющимся судьей, и я остался один. Один в роскоши и при деньгах. Именно они и привлекали ко мне женщин, а не я сам. Да и как я мог привлечь, если давно потерял личность? Стал как все? Эти удручающе мрачные мысли и заставили резко собрать вещи, взять отпуск и улететь.

Делаю глоток воды и заглядываю в холодильник, забитый продуктами. Я уж лет шесть не употребляю такие — жирные молоко и сыр, пирог, всевозможные сладости, ладно хоть салат с овощами есть. Вот я ханжа, еще и диетическое выбираю! Нужно завтра взять машину Скотта и съездить в супермаркет…

Не успеваю додумать, мысль прерывает рев мотора, нарушающий сонную тишину улицы. Отодвинув штору в гостиной, наблюдаю, как с мотоцикла спрыгивает парень и притягивает к себе девушку. Она с жадностью отвечает на поцелуй, когда он подхватывает ее за бедра и несет… к нашему дому. Да нет… Это не может быть Джесс, обхватившая какого-то урода за талию и позволяющая ему сжимать ее оголенные ягодицы.

От входной двери слышится хихиканье, ключ поворачивается.

— Детка, хочу тебя прямо здесь, — шепчет мужской голос.

Я от шока так и стою с бокалом воды, меня будто обездвижили, ударив по затылку, и заставляют наблюдать, как в свете уличных фонарей пара облизывает друг другу рты.

— Что, черт возьми, это означает? — рыкаю я.

Девушка замирает и, отпустив парня, щелкает выключателем на стене.

Мои глаза встречаются с голубыми, блестящими от возбуждения. Грубый макияж, опухшие губы, напоминающие, с какой силой их терзали. Топик, больше похожий на бюстгальтер, не скрывающий наливную грудь, через тонкую ткань просвечивают бусинки сосков.

Кажется, от злости и ярости я сейчас готов разорвать Джесс.

— Детка, это кто?

Даже забыл о присутствии здесь третьего. Перевожу взгляд на парня, точно подходящего под звание оборванца. Удлиненные светлые волосы, руки забиты татуировками, низкие джинсы и майка, поди больше года не стиранная. Он подходит к племяшке и обнимает ее за талию, она отвечает ему улыбкой. Гадко!

— А, не обращай внимания, это бездомный, его мама приютила. Перепил, видимо, — смеется Джесс и, приподнимаясь на носочки, демонстративно целует его в губы.

Сжимаю бокал с такой силой, что слышу, как трескается стекло. Все внутри кипит от наглости и… этой порнографии.

— А ну отойди от нее, — рычу, отбрасывая бокал; он тут же разбивается. Плевать, я не позволю делать это на моих глазах. Никогда. Хватаю парня и отшвыриваю от Джесс.

— Эй, бро, ты…

— Закрой рот и проваливай отсюда, — указываю пальцем на дверь. — А ты живо к себе, — поворачиваюсь к Джесс, и снова взгляд падает на опухшие покрасневшие губы, изогнутые в насмешке.

— Билли, поднимись ко мне и жди. Хочу тебя полностью готовым. — Джесс, словно не слыша моего приказа, огибает меня и толкает парня к лестнице.

— Джасмин!

— Иди, с этим я разберусь. И только попробуй не удовлетворить меня. — Шлепает его по ягодице.

— Да я тебя затрахаю, детка, — подмигивает ей Билли.

Мало того, что я в шоке, готов придушить ее сейчас. Она смеется надо мной, наблюдая, как парень свободно поднимается по лестнице, игнорируя мои приказы.

— Совсем с ума сошла?

Джесс лишь кривит рот и закатывает глаза.

— Да пошел ты. — Сует мне руку под нос с красноречиво выставленным средним пальцем.

— Ты ведешь себя как шлюха! Одеваешься как шлюха! Кто ты такая, черт бы тебя побрал? — наступаю на нее, повышая голос.

— Никто. Для тебя я никто, — четко отвечает и даже не дергается. В голубых глазах горит ненависть, такая лютая, что я замираю.

— Джесс, конфетка, так нельзя. Ты моя племянница, и мне ужасно видеть это, — уже тише говорю.

— Я тебе никто, даже не родня. И не заставляю тебя смотреть, как я трахаюсь. Но, если хочешь…

— Закрой рот, — перебиваю ее зло. — Меня оставили здесь с тобой, и я обещал, что не позволю тебе вытворять непотребство. Ты снова пьяна? От тебя несет перегаром!

— С каких пор ты выполняешь обещания? Да, пьяна, и мне нравится это состояние. Поэтому отвали. Не тебе меня судить. — Ледяное свечение ее глаз еще больше распаляет.

Девушка делает шаг, чтобы обойти меня, я хватаю ее за локоть, ощущая, какая тонкая и нежная у нее кожа.

— Ты сейчас же выгонишь его отсюда. Поняла? Если нет, сам это сделаю. И мне плевать на твою обиду. Я тебя воспитаю.

Джесс задирает подбородок и, ехидно усмехаясь, осматривает меня с головы до ног.

— Ты мне никто, Флинт, и для меня не авторитет. Захлопнись и иди поищи новую жену. И запомни мои правила. Это мой дом, а ты здесь гость. Временный гость, который снова исчезнет. Воспитывать меня собрался? Серьезно? Воспитывай тех, кого трахаешь, а надо мной никакой власти не имеешь. Ты никто и останешься никем для меня. Я живу здесь и делаю все, что захочу. И сейчас поднимусь к себе и буду трахаться со своим парнем. А ты можешь послушать и подрочить. И не смей даже пытаться меня остановить, иначе я превращу твою жизнь в ад. Не лезь ко мне. Все ясно, дядя? — Она выплевывает в меня последнее слово, словно нанося удар по всему, что я помнил. Больше нет той девочки, которую я любил. Вместо нее фурия, наполненная ненавистью и злобой.

Мне так больно, что я отшатываюсь.

— За что ты так со мной? — шепчу горько.

— Для чего ты сюда приехал? — яростно шипит она.

— Чтобы… я соскучился по семье…

— Ах, вот оно что! Вспомнил, что у тебя есть семья? Что ж ты об этом запамятовал, когда Зои потеряла двух детей и я написала тебе? Что же ты не прибежал, когда она лежала в больнице после выкидышей? Или забыл, когда у Зои был юбилей? Она ждала тебя, а ты проигнорировал приглашение! А я скажу. Ты был весь в своей жизни, в своих суках, которых только и успевал менять и жениться. Ты забыл о нас. В твоем богатом мире не было для нас места. Теперь здесь нет места для тебя. Ты нам не нужен. Ты от нас отказался, а мы прекрасно живем без тебя и твоих тупых подарков. Тебе было плевать на нас все это время, так возвращайся туда, откуда прилетел. И не смей заикаться, что вспомнил о семье. Ты приехал, чтобы поныть, поплакаться сестре после очередного развода. Ты ублюдок, Флинт, и я не позволю тебе снова расстроить мою маму! Понял?

— Джесс…

— Не смей! Ты даже не знаешь, как часто она плачет по ночам, смотрит видео, где ты еще был с нами, и плачет! Ненавижу тебя! Ненавижу за все! Ты никто здесь! Никто! — выкрикивает и взбегает наверх.

Меня шатает от жестоких слов, и в то же время они правдивы. Я ничего не знал из того, что пережила Зои. И о детях тоже. Не помню… Какой же я эгоист. Джесс во всем права и точно ударила меня по самому болезненному. Дала понять, насколько чужим я стал. И это моя вина.

Надавливаю пальцами на глаза, потому что хочется расплакаться. Я не помню, когда плакал. Возможно, после смерти родителей. Возможно, раньше. Или никогда? Годы пролетели, а я ничего не могу воспроизвести в сознании. Больно видеть себя таким. Больно, что человек, которого я любил, меня ненавидит. А ведь раньше Джасмин была самой близкой, понимала меня без слов. И сейчас с легкостью прочла мои мысли.

Будто со стороны вижу себя, стоящего в чужом доме, пытающегося справиться с эмоциями и горечью. Я оторвал часть от своего сердца, и теперь оно изранено. Сам с собой это сделал. Единственное, что остается, — доказать, что я не такой, смогу все исправить, нужен только шанс.

Собираю и выбрасываю осколки бокала. Вздыхаю. Мне стыдно за то, что не участвовал в их жизни. Безумно стыдно. Сестра приняла меня, она меня любит, каким бы подонком ни был. А Джесс ненавидит, и отчего-то этот факт причиняет больше боли, чем остальное. Не хочу наблюдать, как ее лапает незнакомый парень и сейчас занимается с ней сексом. Ей восемнадцать, но для меня она до сих пор ребенок. Мысль, что она уже знает, как выглядит член, вновь вызывает ярость и злость.

Конечно, я могу пойти и выволочь этого парня. Наказать ее или придумать что-то другое. Но имею ли я право? Нет, никакого. Я никто. Она права. Я не выполнил ни одного обещания, которое давал ей. И она не может больше доверять мне. А я хочу вернуться, хочу слышать смех, быть прежним. Мне необходимо быть нужным. Так гадко понимать, что потерял семью из-за женщин и денег. Утопил себя в пороке. И никогда не смогу изменить мнение о себе. Ужасно. Я и сам себя ненавижу.

Выключаю свет и поднимаюсь по лестнице. Уже в коридоре слышу стон Джесс. Я не должен подходить ближе к ее спальне, не должен думать, что в эту самую минуту кто-то трахает ее. Но я слышу! Еще как слышу. Громкие шлепки, ее призывы продолжать, голос парня вызывают отвращение и бесят, кулаки сами сжимаются. В голове появляются смутные и неправдоподобные картинки. Сам занимался сексом недели две назад, а сейчас что-то странное происходит. Меня изводит неприятное чувство собственничества, и понимание, что моя племянница слишком рано стала женщиной, изъедает душу. Хочется выломать к чертям дверь и убить. И не стыдно ей так стонать! Так, что возбуждает даже меня, стоящего возле спальни. Член наливается силой, и меня передергивает от страха. Быть не может! С ума сошел, Флинт? Совсем отчаялся, раз слушаешь, как твоя племянница занимается сексом, и представляешь все в голове?

Сглатывая вязкую слюну, резко подаюсь назад и скрываюсь в своей комнате. Здесь потише, но все равно слышу. Приглушенно, словно порно смотрю, а звук идет из рядом лежащих наушников. Слышу, черт возьми!

Ношусь по спальне как загнанный зверь. Отсчитываю время. Когда-нибудь он же должен закончить? Неужели можно так долго заниматься сексом? Уже час, долбаный час то прислушиваюсь, то вскипаю сильнее. Что она с ним делает?

Восторженный выкрик ее имени, и все затихает. Замираю и медленно подхожу к проему, ведущему в ванную. Слышу смех и стук распахиваемой двери.

— Черт, кажется, так я не кончал ни разу, детка. Обожаю твой рот, — мурчит парень.

Меня мутит.

— Будешь хорошим мальчиком, и я, возможно, повторю, — смеется Джесс, включая душ.

— Я буду самым лучшим. Для тебя. Иди сюда.

Снова смех, затем приглушенный стон Джесс. Да ладно?! Опять?

— Я спать хочу! Живо вон из ванной! — вырывается вопль, и я в бешенстве хлопаю ладонью по дереву. Черт, да я весь дрожу и одновременно горю изнутри.

— Тебе никто не мешает, придурок. Сними номер в гостинице! — кричит в ответ Джесс.

Звук воды стихает, хлопает дверь. Закрываю глаза и растираю лицо, чтобы прийти в себя.

Такого я не ожидал. Все мог подумать, но только не то, что племянница будет устраивать забег на длинную дистанцию. Как Зои это терпит? Завтра же позвоню ей и скажу… Черт, не могу, не хочу портить им отдых. Значит, завтра кто-то сильно получит по заднице. С меня хватит. Я вернулся и заставлю ее стать той, кого помню. И ее будущее я видел другим. Нет, моя конфетка никогда не станет шлюхой! Никогда!